Жизнь без него

       Его нет. Нет ЕГО, Бегемота. Нет. Просто нет. Сгинул, канул в лету. Отправился на тот свет, даже дальше, чем в ад. Он не уследил за ним, он погиб. Погиб по его вине. Только из-за него. Такими мыслями терзал себя Коровьев, не в силах отойти от смерти друга.        Вот уже целую неделю он ничего не ест, не пьёт, и вообще ничего не делает. Мессир всерьёз беспокоится за своего подчинённого. Что его высочество Тьмы только не делал, какими бы способами ни пытался помочь — ничто не даёт результатов.        Фагот помнит этот момент — момент, когда ЕГО не стало. Падение. С гигантской высоты. Даже бы самый живучий демон не смог бы спастись. А он, Фагот, верный друг Бегемота, не смог его спасти! Не успел! Не удержал!..       У них было задание. Мессир приказал кое-кого выловить, переместить на высочайшую точку планеты Земля — на Эверест, и оставить там. Демонам безразлично давление воздуха, его разряженность и так далее. У них другое строение органов. Да, это поначалу приносит адскую боль, особенно если ты был человеком. Но потом проходит. Впрочем, не столь важно само задание и его подробности, а важны его последствия...        "Кот" сорвался с горы, хоть и стоял на почти ровном месте. Никакого блока из заклинаний, никакой защиты на демоне не было. В этом рыцарь так же винил себя, ведь мессир предупреждал их, предупреждал...        Никогда Фаготу ещё не было настолько плохо ужасно больно. Он понял, что любил своего друга, только после того, как тот выскользнул из рук демона и сорвался в расщелину, разбившись об острые камни. Хоть дело и было уже давно сделано, но чего оно стоило... Коровьев тут же переместился вниз, к телу Бегемота...и обнаружил там лишь почти бездыханное тело. — П-прости... — хрипло выдавил из себя Бегемот вместе с пузыриком крови. — Прошу, не покидай меня... —Фагот осторожно положил руку на голову "кота", нежно и мягко гладя, зная, что это будет последнее, что почувствует паж.       Бегемот скончался на руках у своего верного друга.        Примерно час бывший регент сидел вместе с холодным трупом на снегу, далеко от любой цивилизации, и плакал над ЕГО бездыханным телом. Ему было плевать на отрицательную температуру, доходящую до отметки -40°С. Он не чувствовал холода, так как сам был, как адский костёр. Он чувствовал только боль. Глухую, выжигащую сердце, боль.        Взяв свою волю в кулак, демон поднял на руки Бегемота, точнее, то, что от него осталось, и переместился в ныняшнее местопроживание Воланда и его свиты — на сей раз бал должен был проходить в Праге, поэтому мессир в очередной раз одолжил квартиру у какого-то литературного критика... /отсылка к роману, если кто не понял)/        Гелла, прибиравшая в гостиной, где собралась вся остальная свита и сам Сатана, вздрогнула при появлении Фагота с покрытым снегом трупом на руках и каменным, ничего не выражающем, кроме явной и сильной боли, лицом, и выронила пипидастр из рук. — Это ещё что за дела? — поднялся Воланд с кресла, недоумевающе глядя на появившегося. — Это последствия задания, мессир... — голос бывшего регента дрожал, он срывался на хрип и шёпот. — Мы всё сделали, как вы велели, но... Но кое-что всё же пошло не так... — демон взглянул в глаза своего хозяина, надеясь найти у него помощи. — Сожалею, Фагот, с этим я помочь, увы, не могу... — дьявол лишь покачал головой, садясь обратно в кресло и принимаясь в размышления. — Но нам необходимо похоронить его по всем обычаям.        Так и было сделано. Фагот, в соответствии со всеми традициями демонов, похоронил своего любимого.        После гибели Бегемота, рыцарь сильно изменился: пропала его обычная веселость, присущая второму облику, и теперь он уже никогда не улыбался и все поручения выполнял один.        Знаете ли вы, каково терять близких или друзей? Но терять лучших друзей — слишком больно. Особенно когда ты осознаёшь, в сам момент смерти, когда ты видишь своего друга бездыханно лежащим, когда уже помочь ничем не можешь, когда он срывается с выступа и летит вниз — твоё сердце останавливается вместе с его сердцем. Особенно больно, когда ты осознаёшь, что на самом деле безумно любил своего друга, любил, совсем не как друга...