О, Мадлен...

      Мадлен никогда не думала, что ей выпадет в жизни испытать счастье материнства. У женщины попросту не оставалось надежд на это, но… однажды на пороге появилась девушка, одним своим поступком изменившая судьбу докторши раз и навсегда. В самый холодный день на свете, когда птицы ледышками падали замертво на зеркально-ледяные мостовые, появился малыш Джек.       Она годами пыталась найти мальчишке приемную семью, но никто не хотел брать ребенка с устрашающим (как им казалось) механизмом в сердце. Саму Мадлен же часы того не пугали совсем, как и все остальные особенности. Джек казался ей маленькой, хрупкой птичкой, которую выкинули из гнезда и этой пташке нужна забота, чтобы не помереть в безграничном Эдинбургском холоде.       Чем старше становился брошенка, тем сложнее было найти ему семью, но, значительно привязавшись к нему, Мадлен и не хотела, чтобы кто-то приютил его. Джек стал ей сыном, пусть и изначально не родным. И когда понадобилось спасти его во второй раз, скрыв от закона, женщина сделала это, не думая о последствиях…       И не спаслась сама. Гибла за решеткой тюремной от безграничной печали, которую заливала собственными слезами под градусом. Но, вспоминая холодные и одинокие дни, которые могли лишь немного скрасить Анна, Луна, старик Артур, да проклятый черный кот, и те дни, когда каждый миг был освящен лучами солнца, исходящими от Джека, она понимала, что и это не беда. Что и это все не зря.       Мадлен смогла спасти Джека от смерти, от страха грозовыми ночами, от увечий и болезней, от закона, но не смогла спасти его от любви. Но, не жалела об этом, потому что, помирая в сырой и холодной камере, да глотая собственные слезы, знала, что жизнь ее самой стала счастливой именно оттого, что себя докторша Мадлен от любви спасти не смогла. От сильнейшей материнской любви к малышу Джеку, рожденной в самый холодный день на свете.

Oh Madeleine qui aimait tant, Oh Madeleine qui adorait, Oh Madeleine qui aimait tant… Réparer les gens.