***
Первое утро нового учебного года произошло не так уж и удачливо, начиная с успешно не сработающего будильника. Я, как ошпаренная, вскочив с кровати, даже не поерзав, как обычно. Времени не было, как и энергии, бодрости, нервов, и прочих человеческих факторов, нужных для стабильного школьника. Наспех подбежав к зеркалу над раковиной, поспешно натягивая строгую юбку — карандаш, ручку блять, принялась наскоро умываться. Закончив с утренними процедурами, побив собственный, только что придуманный рекорд, натянула блузку, в пару с телесными колготками, именующимся капроновыми. Преодолевая сонливость, выбегаю на лестничную площадку, и поскользнувшись о неудачно расположившейся здесь лужу, с грохотом падаю к чужому ковру соседней квартиры, облокачиваясь о соседскую дверь спиной. Пребывая в некотором недоумении ситуации, сидя на холодном полу, и не заметила, как тяжелая дверь за моей спиной отварилась. Над центром раздумий, важной человеческой части тела нависла чужая голова кого — то симпатичного. На вид лет 24 — 26, не больше. Вот только его надменная, ужасно противная, но чертовски сексуальная ухмылка в данный момент совсем не уместна, мужик. Знал бы ты, что в нашей одиннадцати-этажке стены как из картона, и о твоих сексуально стонущих ночных гостьях знает и десятый, и девятый этажи. Господи. О чем я думаю. Эту мертвую, холодную тишину разрушил только треск моей злосчастной юбки. Это и дало старт моим быстро алеющим щекам. Рывок — и я нахожусь в своей квартире, прижавшись спиной к внутренней стороне двери, с необыкновенно быстро стучащим сердцем и пунцовыми щеками. Взяв себя в руки, поспешила переодеть юбку. Этот, уже кусок черной ткани, бывшего предмета нижней одежды, пришлось выкинуть прямиком в урну, с точным попаданием. Конечно. Десятый класс, юбка с седьмого подойдет, как же. Впрочем, я и вправду совсем не вытянулась с предыдущих лет. Ну, не считая того, что это пышное, с завышенной талией, больше напоминающее кучку морских, соленых водорослей, к удивлению, довольно неплохо смотрится разве что, для нынче модных младшеклассниц. Не время рассуждать.***
Начало шестого урока не предвещало ничего хорошего. Химия. Нет, ну я не отставала от общества, прекрасно понимая, что будет хоть каплю интересно. Новый преподаватель десятых, одиннадцатых классов по химии. Вероятнее всего, Мария Петровна, непривлекательная женщина средних лет, более походящая на фашиста к моей персоне, ушла в декрет, как и обещала в прошлом учебном году. Звонкий, не очень приятный звук школьных колоколов оповестил несчастных школьников — заключенных, о начале каторге — урока. Плюнув на малый интерес, завалилась на нынешнею мою, последнюю парту, решив проспать те два часа, для стабильного, среднестатистического сна. Уснуть так и не получилось. Низкий стол, все же не очень удобно. Подняв наполненный ненавистью на весь мир взгляд, наткнулась на жуткий, с долей насмешки, и каплю садистских наклонностей взгляд темно зеленых глаз, заглядывая кажется, прямо в душу. И только спустя некоторое время гляделок, до меня дошло, откуда эти глаза мне так знакомы, а эта приторная усмешка как из дежавю. Утренние происшествие, чтоб его.***
Урок прошел так же скучно — отвратительно, как и все остальные занятия этого предмета. Первая отрицательная оценка в первый не очень то и хороший день. Терпеть не могу химию, как и теперь уже нового препода, что сказать. С такими мыслями неспешно складывала тяжелые, с каждым годом все больше и крупнее становящиеся учебники в тканевой портфель. Могу проклянуть себя за медленность, честно. Я и не заметила, как осталась одна наедине с этой ехидной тварью. Чувствуя его давящий взгляд, поспешила покинуть кабинет, продумав план побега наперед. Все мои теории о том, как более бесшумно захлопнуть деревянную дверь разрушило лишь одно его слово. — Воробьева! — крикнула эта живучая, наверное по чистой случайности тварь, приятным грубым голосом. Почему его не прикончил какой — нибудь огромный, свирепый минотавр? — подойди. — чуть мягче продолжил он. — Д-да?..- тихо, еле слышным голосом произнесла я, предполагая притвориться серой мышью. Моему образу не было суждено приобрести действия, так как перед глазами всплыла его утренняя «рожа». Пропавшие из-за бессонных ночей нервы дали о себе знать. — Знаете, Роман Александрович, у меня есть претензии к Вам. — вырвалось из моих уст, перебивая его. Он, мой учитель, раздражительно, с его обычной надменной ухмылкой взглянул в мои неуверенные, наполненные решимостью глаза, заинтересованно сложил руки, кивнув, дав мне старт. — Затыкайте своих шлюх тряпкой! Уж больно раскудахтались! Спать мешают! — его лицо. Нечто. Капля злости с привкусом раздражительности, недоумение, дискомфорт. Просто буря эмоций. Мне нравится. Выскочив к коридору, громко хлопнув дверью, победно скрылась в толпе учеников с прекрасным настроением, и надменной лыбой. А что он хотел? Сам предложил поговорить.***
Наконец — то захожу в подъезд. дурацкий метод передвижения — автобус. Чтоб его. Кое — как, борюсь с невероятной усталостью и подхожу к родной двери, опустив взгляд вниз, еле передвигая ногами. Кинув утомительный взгляд на дверь, не нахожу взглядом привычную металлическую ручку дверцы, вместо нее — крепкое, высокое мужское тело. — Ну привет, Воробьева.