Юнги не скучает

– Я не люблю тебя, – Юнги смотрит на искусанные губы Чонгука и действительно старается звучать убедительно. – Ты мне не нужен, – Юнги упорно делает вид, что у него вовсе не дрожит голос. – Я даже скучать не буду, – Юнги весь сжимается и делает шаг назад. – Я не буду скучать, слышишь? Не буду, не буду, не буду! – Юнги срывается на крик, его губы дрожат, и Юнги надеется, что этот ком в горле не вырвется наружу, и он не разрыдается. – Я, блять, не буду скучать по тебе! Юнги обхватывает ладонями рот, потому что чертовски больно, и он не справляется. Чонгук подлетает в этот же момент и прижимает Мина к себе, зарываясь носом в мягкие волосы, руками обхватывая тонкую талию. Юнги хрипит: – Я вовсе не люблю тебя, – его руки отчаянно цепляются за футболку Чона. – Ты мне совершенно не нужен, – ладони медленно скользят по плечам, за шею притягивая Чонгука ещё ближе. – Ты уедешь, и я сразу найду себе другого, - Юнги прячет глаза в изгибе шее Чона, вставая на мысочки и мокро мажа губами по оголенной коже. – Я даже вспоминать тебя не буду, слышишь? – его голос тихий, хриплый и сломавшийся, но Мин Юнги совершенно не плачет. Чонгук сцеловывает солёные капли, вовсе не обращая внимания на невыносимую боль где-то внутри от каждого слова Мина. Чонгук прижимает его к себе так близко, как только может, потому что Юнги – единственное, что ему дорого. – Я совершенно не буду скучать, – надломлено шепчет Юнги, по его щекам текут слёзы, и это сейчас последнее, что его волнует. – Я знаю, – Чонгук не может сказать ничего больше, потому что холодные пальцы зарываются в его волосы, и это именно то чувство, которое он хочет сохранить в своей памяти.

***

Они лежат на развороченной кровати, на смятых простынях, а одеяло валяется где-то в ногах, но это совершенно неважно. Юнги переплетает их пальцы и подносит к губам ладонь Чонгука. Он едва касается губами сухой и грубой кожи и прикрывает глаза, потому что терпеть всё то, что у него внутри, - невыносимо. У него болит под рёбрами, и внутри всё просто разрывает, но Чонгук второй рукой гладит его по спине, пальцами нежно – трепетно – нажимая между острыми рёбрами. – Я люблю тебя, – шепчет Чонгук, смотря на бледное лицо, пытаясь впечатать его себе в память, потому что дрожащие ресницы – самое красивое, что есть в этом мире. Юнги молчит, потому что он хочет сказать «а я тебя нет», но он не может. Юнги поджимает под себя ноги, кладя голову на грудь Чонгуку, и слышит неравномерные, быстрые и частые удары чоновского сердца (Юнги хочет слышать это постоянно). Чонгук поднимает взгляд на потолок, потому что смотреть на искаженное болью чужое лицо просто невозможно. И Чонгук действительно хочет сделать хоть что-нибудь, но всё, что он может, - это притянуть поближе к себе и стараться выглядеть уверенно. Чонгук почти засыпает, когда слышит неуверенное: – Когда ты возвращаешься? – ты ведь вернешься? – Через три с половиной месяца. Всё будет в порядке. (ничего не будет)

***

– Я не буду скучать, – Юнги шепчет в самое ухо, притягивая Чонгука как можно ближе к себе, цепляясь за его крепкие плечи, будто это последняя опора. – Вовсе не буду. Ну и вали в свой чёртов космос. Чонгук немного отстраняется, но только для того, чтобы короткими поцелуями покрыть всё бледное лицо Мина. Чонгук бездумно шепчет «я люблю тебя», потому что это единственное, что сейчас действительно важно. – Ты чёртов кретин, – надломлено шепчет Юнги, – Поганный ублюдок, – Юнги обхватывает ладонями лицо Чонгука и тянет к себе, чтобы поцеловать. – Мудак, – они целуются так, что внутри всё скручивает тугим узлом, и им обоим не хватает воздуха, но это сейчас вовсе неважно. – Сволочь. Козёл. Сука, – Юнги шипит между поцелуями, ртом хватая воздух, но всё, что он хочет ощущать в данный момент, – губы Чонгука на своих губах. Чонгук целует его отчаянно, жадно, пытаясь заглушить тупую боль в сердце. Чонгук отстраняется только для: – Пожалуйста, надевай шарф, – Чонгук большим пальцем стирает слезу с правой щеки, смотря на Юнги с такой безграничной нежностью, что еще чуть-чуть – и Мин задохнётся. – И не открывай окна на ночь. И не забывай есть. И не пей слишком крепкий кофе. И не… – Заткнись, господи, заткнись хотя бы сейчас, – Юнги шипит и снова целует. Он тянет за волосы Чонгука и хочет в нём раствориться, потому что: – Я, блять, не буду скучать по тебе. – Я знаю.

***

Юнги вовсе не смотрит каждый день, какая наступила дата. Юнги совершенно не следит за стрелкой часов. Юнги определённо не вспоминает все прожитые моменты с Чонгуком. Юнги абсолютно точно не смотрит каждую ночь на небо, потому что где-то там – среди бессмысленных звёзд – Чонгук. Юнги не скучает по Чонгуку. Юнги не скучает по Чонгуку. Юнги, блять, не скучает по Чонгуку! Юнги не протирает пыль с их общей фотографии. Юнги не надевает только те футболки, в которых ходил Чон. Юнги не ходит только в его куртке. Юнги не рвёт от любимого шашлыка, и Юнги не признаётся, что причина, по которой его стошнило, – это то, что он ел без Чона. Юнги не скучает по Чонгуку. Юнги не скучает по Чонгуку. Юнги, блять, не скучает по Чонгуку! Юнги не смотрит новости, Юнги не сидит на всех этих сайтах, посвящённых экспедициям в космос. Юнги не проверяет телефон каждые пять минут. Юнги не рыдает на улице, увидев совершенно дурацкую футболку с Железным Человеком (Юнги её покупает, потому что он совершенно не любит Чонгука) Юнги не скучает по Чонгуку. Юнги, блять, его любит.

***

Юнги бежит по белым коридорам, рвано оглядывается по сторонам, проверяя ещё раз и ещё сообщение-извещение об успешном прибытии. Юнги обгоняет маленькую девочку с двумя косичками, влетая в широкое помещение, куда должен прийти, куда просто обязан прийти Чонгук. Юнги, кажется, задыхается. Юнги слышит радостный смех. Юнги видит, как какая-то девушка бросается на шею парню с довольно длинными волосами, собранными в высокий хвост. Юнги даже улыбается, когда та самая девочка с радостным «папа!» обнимает широкоплечего мужчину, который сразу подхватывает её на руки. Юнги вглядывается в каждое лицо, пытаясь различить знакомые черты. Юнги вовсе не хмурится, и чёртово беспокойство не гложет его изнутри. Потому что сейчас выйдет Чонгук и улыбнётся ему. Потому что сейчас Чонгук выйдет, обязательно выйдет. Совершенно точно. Иначе просто не может быть. Юнги вглядывается в толпу и не видит лица Чонгука. Юнги видит сожаление в глазах капитана судна напротив. Юнги вручают медаль. Юнги не знает, что с этим делать.

«Юнги, малыш, нам сказали написать посмертные письма, потому что «никто не даёт гарантий», и это наш единственный шанс проститься. И знаешь, я чувствую себя так странно сейчас, потому что, господи, я не знаю, что бы я хотел тебе сказать. Я, конечно, мог бы исписать весь чёртов лист словами «я люблю тебя», но этого всё равно не хватит, чтобы описать, как ты мне дорог. Ты думаешь, что космос мне важен, но это вовсе не так. Единственная причина, по которой я всё-таки улетел, – это то, что ты бы себе это не простил, думая, что лишил меня мечты. Но это ложь. Потому что никакие планеты, звёзды и взорвавшиеся сверхновые не сравняться с твоими глазами, Юнги-а. Всё, чего я хочу, – просыпаться каждое утро и видеть твои растрёпанные волосы на соседней подушке; каждый вечер говорить тебе «спокойной ночи»; целовать твои руки, целовать тебя, потому что ты – самое прекрасное в этом мире. Я люблю тебя. Я люблю тебя, Юнги-а. И чёрт, как же я хочу, чтобы ты никогда этого не прочитал. Ты же ведь не прочитаешь, так? Я люблю тебя, Юнги, я так чертовски люблю тебя. Я жить без тебя не могу, понимаешь? Ты же ведь выйдешь за меня?»

Юнги рыдает посреди чёртовой космической станции. Юнги рыдает так, что еще чуть-чуть – и он задохнётся. Юнги рыдает так, что единственное, чего он хочет – это задохнуться.

***

Юнги заказывает кольцо с гравировкой инициалов Чонгука, потому что любит и имя Чона – самое прекрасное, что Мин когда-либо слышал. (Юнги прячет вглубь шкафа эту совершенно уродскую футболку с Железным Человеком, потому что выкинуть не поднимается рука, а смотреть больно)