***
Я сидела за своим столом и, как всегда, перебирала важные документы. Пришла я не так давно и увидела их на своем столе. Сильно даже возмущаться не стала, мне же должны за что-то платить. Но сегодня я опоздала, и мой «босс» сделал мне замечание. Оно звучало примерно так: «Мне тебе на лицо часы захуярить, чтобы ты не опаздывала?». А что я могла ему ответить? Что у меня сильно заболел живот, и я сама проснулась в крови, из-за женской природы? Лучше убейте. Но я даже внимание не обратила, а принялась сразу же за работу. Живот болел адски, сидеть было больно, стоять было больно, в туалет тянуло, и я проклинала все на свете. Готова даже была уже плюнуть на эти бумаги, уйти, хотя и дошла только до второй страницы. И тут, мне на глаза попалась ошибка. Она была не особо значительной, поэтому я даже засомневалась, что это ошибка и решила спросить у человека, который точно знает. Вот тут возникла проблема. Почти никого не было. Был Слава, он не так давно тоже пришел и занимался только тем, что поглощал вафли. К нему я не рискнула пойти, все равно ничего не поймет. Был Даня, но тот отходил от веселой ночи в каком-то клубе. Теперь он валялся на одном из диванов и спокойно спал в тишине. Остался только Голубин. Я подумала, а ведь это не плохая идея. Он же является лидером движения и явно должен знать, есть ли в этом тексте ошибка или нет. Только я одного не учла. Во-первых, мне было больно ходить, во-вторых, Глеб был в отвратительном настроении, в-третьих, здесь были свидетели. Убить его я никак не могла… Я встала со стула, поправила свой черный свитер, который висел на мне, как все остальные, и попыталась дойти до зала, где и сидел Фараон. Да, ходить было ещё больно, но терпимо, таблетки, которые я выпила с утра, стали действовать, так что я могла спокойно скрыть болезненную мимику на лице. Голубин же находился в зале. Он развалился на диване, как царь, и спокойно с кем- то переписывался по телефону. Кажется, что он даже меня не заметил, так как не отрывал взгляд от экрана смартфона. Хотя, пол и заскрипел, когда я зашла, но даже это не заставило "Его Величество" поднять на меня свой взгляд. Ну, конечно, куда мне до таких важных особ, как он. — Глеб, слушай, тут ошибка, кажется. Можешь посмотреть? — Я спросила довольно вежливо, ожидая, что он оторвет свой зад и сможет помочь мне с советом. Но у меня совсем вылетело из головы, что сегодня он был без настроения, даже Морти обматерил, что там говорить про меня. — Что, блять? — Голубин медленно поднял на меня взгляд, причем такой, как будто намекал, что сейчас ему нужен покой. — Ты настолько тупая дрянь, что не можешь понять сама, есть там ошибка или нет? У тебя мозги вообще есть? Или просто голова для украшения? Хотя, тут и украшать-то нечего. Так что, свали, динозавр, и не мешай мне. Знаете, я, может, и привыкла к его едким шуткам, оскорблениям, но это было слишком… Меня охватила такая обида внутри. Я старалась отдать всю себя своей работе, старалась подружиться с ним, даже терпела все, а получаю это. Ощущение у меня были, куда хуже, чем в прошлый раз, когда он оскорбил меня в нашу первую встречу. Теперь уже я не могла все так просто оставить. Когда Глеб уткнулся опять в свой телефон, я немного отошла, взяла маленькую, но твердую подушку, и со всей силы кинула ее в этого мудака. И попала прямо в лицо. Я никогда не видела такое лицо у Голубина. Даже, когда Даша перепутала его с соседкой, у него не было такого лица. Я могла прочесть на нем много чего, а именно: непонимания, шок и немного злость. — Ты че, сука, творишь? — вот теперь Фара убрал свой телефон на диван и выпрямился, не понимая действительно, что именно мне пришло в голову. Он снова хотел своим характером, своими повадками, своим взглядом сломить меня, но не сейчас, этого я ему теперь не позволю. Правильно говорят, что женщина в гневе страшна. — А ниче! Ты, как полный придурок, сидишь здесь и нифига не делаешь, хотя, я попросила тебя просто проверить одну маленькую бумажку, но ты, как тупой олень, не можешь сделать даже этого! Что я тебе сделала, что ты так взъелся на меня!? — я схватила теперь пульт от телевизора и кинула уже его, но старший вовремя увернулся, и пульт попал в стену, от чего батарейки из него вылетели. — Успокойся лучше! Чего ты разоралась? Вещи решила новые нам купить, раз ломаешь их!? Я сказал, разбирайся сама, это твоя работа, сама же и вызвалась! — наши крики стали привлекать внимание, поэтому уже через несколько секунд забежал Морти в зал, с вопросами, что же случилось, но ответа не получил. Я резко захлопнула дверь перед его носом. И даже не обратила внимание на то, как дверь сильно хлопнула. — Успокойся? Да с момента, как я зашла в эту чертову квартиру, ты только и делаешь, что унижаешь меня! Было сложно посмотреть одну бумажку? Одну маленькую бумажку? — от возмущений, даже стала жестикулировать руками. Так размахивала, что палец ударила, но мне было не до этого. Блондин прикусил одну губу, явно сдерживая себя, но я не собиралась сдаваться, не в моих правилах. Именно в этот момент он казался мне таким красивым, настоящим. Без этой ужасной маски. Хоть, я и понимала, что он захочет меня прибить сейчас. Не наблюдать за тем, как этот кретин осматривает моё лицо, чтобы найти слабину у меня, я не смогла. Глеб быстро и резко подошел ко мне, вторгаясь в мое личное пространство. Наши лица отделяло всего пара сантиметров, и многие бы подумали, что это признак влюбленности, но нет. Мы чуть ли ненавидели друг друга. Я чувствовала его дыхание на своей щеке, оно изменилось от злости, даже участилось. Он смотрел в мои глаза, пытаясь уничтожить, унизить, поставить на колени, чтобы я забилась в угол и боялась его, но я была не такой. Я смотрела в ответ, я знала, что могу дать отпор ему, но почему-то это было все же сложно. Чувствовала, как его взгляд потихоньку проникает в меня насквозь. Как он душит меня изнутри. И я понимала, что именно этот мужчина смог бы меня подчинить, но не в этот раз. Как я и сказала, я не сдамся. Я замахнулась и со всей силы ударила его по лицу ладонью. От силы удара его голова повернулась набок, а губы слегка приоткрылись. Так как именно я сделала первый шаг, он ничего не понял, точнее, был в замешательстве. Именно этим я и могла воспользоваться. Второй рукой я ударила его по другой щеке, слегка поцарапав его лицо ногтями. И когда я замахнулась на третий удар, мою руку схватили. Блондин, кажется, отошел от шока и зло посмотрел на меня. Теперь его очередь была атаковать. Я думала, что он ударит меня по лицу, как мой бывший, но он толкнул резко меня на диван. Это оказалось не таким болезненным, но от того, как пошатнулся диван, две картины, которые висели над ним, попадали вниз, их рамки разбились, и теперь стекло было на полу. Отлично, опять уборка будет. Я хотела подняться, но теперь мне этого не дал блондин, он толкнул меня в грудь, и я снова потеряла равновесие, и упала. Глеб схватил мои руки и попытался связать их каким-то поясом. Я долго не давалась и вырывалась, пытаясь, хоть как-то освободиться из крепкой хватки, но ничего не получалось. Я пыталась выдернуть, хотя бы, одну руку, чтобы ударить его, как-то помочь себе. Но ярость, которая проснулась в Голубине, придавала ему силы больше, чем мне страх. И все же этот скотина связал меня. Я ожидала, что он воспользуется мной, поимеет действительно, как суку, поэтому начала брыкаться ещё больше. Но меня смутило, что вместо того, чтобы раздеть меня, он сел и перевернул меня на живот, так, что животом я касалась его ног и вот тут появилась резкая боль. Точнее, даже не так. Сначала я почувствовала нежные прикосновения руки, которая лежала на моих ягодицах, даже сжимала, а потом...Он замахнулся, и его удар пришелся по моей заднице. От боли я даже открыла рот, тихо простонав, или даже больше взвыла. Ногами я пыталась ударить его, но вторая рука парня крепко держала мои ноги, от чего я не могла сильно ими размахивать. За первым ударом пришелся и второй. Ягодицы уже сейчас начало жечь, а удары не прекращались. И каждый раз перед ударом он поглаживал то место, куда ударил, на время даже становилось легче. Так я насчитала пять ударов, после чего блондин отпустил меня и потер свою ладонь другой рукой. Я тут же сжалась калачиком от боли, но не плакала. Не могла позволить ему такую роскошь. Что я упустила, так это то, что от долгой возни мой свитер задрался, открывая взор на мой черный лифчик, который был украшен белыми рюшечками. — А ты не такая доска, как я думал, — взгляд Голубина опустился на мою грудь. Я проследила за его взглядом и как покраснела. Ярость, которая вроде бы, ушла после того, как Фара отшлепал меня, снова появилась, и так просто я не могла все это оставить. Я согнула ногу в колене и ударила ей ему в лицо. Целилась я в нос - попала в губу, так как именно за нее он стал держаться. Тут же пошла кровь, струйкой стекая по его пухлым губам и на подбородок. Глеб снова начинал злиться, и я тоже была готова к бою, но тут стали слышны чужие голоса, заставляя нас отвлечься. Один голос явно принадлежал Максиму. Слышно, как он заматерился, а после пол заскрипел под быстрым бегом чьих-то ног. Дверь открывается, и на пороге стоит взволнованный Макс, осматривая все, то, что мы натворили за это время. Взгляд был у парня испуган, ведь он думал, что со мной может случиться, что-то плохое. — Вы, что, блять, творите!?Глава 4.
8 октября 2017 г. в 05:41
Через неделю я поняла, что работа в Династии не так и плоха, как я раньше думала. Со многими, я, конечно же, не общалась, но мне хватало и двух собеседников, Максима и Дани. С ними мне было проще найти общий язык, почему-то. Да и просто ребята были добрые. Остальные же не хотели мне уделять время или вообще не обращали на меня внимание.
Если рассказать подробнее, то с Даниилом мне пришлось сдружиться, все же делили одну комнату, как никак. Я поняла, что это действительно очень талантливый человек. Его биты погружали в какой-то транс, расслабляли и успокаивали, хотя и были с ноткой какого-то негатива. Они относили тебя в другой мир, заставляя почувствовать всю суть мелодии душой.
Так же, мы часто дурачились, очень часто. Я могла подойти к нему и ляпнуть такую глупость, от которой нам двоим становилась сразу же смешно. Бумагин пытался меня щекотать, но я с визгами убегала от него, закрывая свою талию руками. Один раз я так завизжала, что к нам даже заглянули ребята, убедившись, что мы не умираем там.
Максим же был очень дружелюбным человеком, которого было интересно слушать, пытаться понять его мышление. В основном, оно у нас было схоже. Я поняла, что это такой человек ответственный и чуткий, ему можно доверить любую тайну, рассказать о своей проблеме, и он поймет, он выслушает. Мы больше, конечно же, разговаривали о музыке и о городах, где мы родились. Я жила почти в похожих условиях, что и Максим, только погода у него была суровее. Но все же пару рассказов о том, как мы прилипали языками к холодному железу и катались с горок, с друг другом поделились.
Ещё я познакомилась с Давидом и поближе пообщалась со Славой. Давид пытался подружиться со мной, но его внешность чуть-чуть меня пугала, хоть и глаза у парня были добрые. Я бросала ему пару фраз, иногда улыбалась. Приходилось пить чай вместе и там, в любом случае, появлялись темы для разговоров.
Слава же оказался странным парнем. Все время пытался пошутить, как–то подкатить ко мне, но я ясно дала понять, что все его старания за зря, и вряд ли я обращу на него внимание. Только после этого он стал более менее нормально общаться. Хотя, его мышление я почти не понимала. Ещё, только спустя несколько дней я узнала, что он даже не состоит в Династии… Но был человек, от которого я впадала в полный шок каждый раз.
Глеб был отдельным случаем. Я не могла понять его мышление, его повадки, даже какое у него настроение. Он мог пошутить со мной, мог обосрать, мог назвать динозавром и просто уйти. Общение у нас такого и не было. Нам приходилось общаться только по работе. Я вызвалась перебирать разные бумаги, связанные с туром. Конечно же, у меня были вопросы, на которые мог ответить только он. И как раз один из этих случаев вывел меня из себя.