Единственная девушка в Dead Dynasty

      Две недели прошло с окончания тура. О, эти счастливые две недели, когда никуда не нужно было лететь. Казалось, что Кира готова была падать и целовать землю, радуясь тому, что она на твердой поверхности стоит, а не где-то там в небе. Но эти недели пролетели, как какие-то пара дней. Набиулина даже не обращала внимание, как время пролетало перед ее глазами. Хотя, возможно, ей это и нравилось.       Впервые за долгое время девушка чувствовала спокойствие и даже счастье, но она боялась произносить это слово. Вдруг спугнет? С таким как Голубин, это слово вообще стоило забыть, но сейчас… сидя в его машине, прикасаясь лбом к стеклу и наблюдая за тем как проносится картинка, все те чувства, что переполняли Набиулину, было не описать словами.       Она слегка вздрогнула, когда почувствовала чужую руку на своей коленке. Ей пришлось оторваться, чтобы опустить взгляд вниз. Глеб не отвлекался от дороги, но это не мешало ему убрать одну руку с руля, и положить ее на ногу Киры, слегка поглаживая. Но на такой жест девушка только слегка прищурилась, решив, что это будет излишним. Она опустила свою поверх руки Голубина и вполне преспокойно откинула ее в сторону.        — Даже не пытайся. Ты за рулем, — эти слова заставили рассмеяться парня, но руку обратно он не рискнул положить. — Долго нам ещё? Мне кажется, у меня задница уже устала. Я так отвыкла долго сидеть на одном месте, — девушка потянулась, доставая из своего кармана телефон, чтобы посмотреть время. Но заставка на телефоне заставила Киру слегка приоткрыть рот, а после и прижать к губам ладонь. У нее были такие большие глаза, что Голубину пришлось повернуться к ней и посмотреть. Своим взглядом он будто бы спрашивал «Что случилось?». — Мы Тимофея забыли покормить!       Глеб уже давно успел убедиться, что ежа девушка любит намного больше, чем его самого. Но этот факт забавлял даже. Сколько раз уже Голубин предлагал Набиулиной перевести ее вещи, а так же ежа и кактус в свою квартиру, но нет, та уперто убеждала его, что она к нему не переедет. А то, что они жили вместе эти две недели совершенно не считалось.        — Скоро приедем. И может все же заберем твоего ежа ко мне, а не будем каждый день стоять в пробках, чтобы покормить его? — признак того, что Кире стало скучно - она начинает исследовать машину. За все время, что она проездила с Глебом, в ней абсолютно ничего не поменялось. И казалось, что за эти недели можно было изучить каждую пылинку, но девушка была убеждена в обратном. Она осматривалась будто бы в первый раз здесь находится.       -Но это твоя квартира, а мой еж должен жить в моей квартире. И он не терпит мудаков, — кивнула девушка, доставая очки, которые она уже успела примерить не один раз. Она их сразу же надела, чтобы не щуриться от сильного солнца. Сегодня оно невыносимо. — Я могла бы переехать к себе, чтобы у тебя было больше стимула тащиться через пробки, но нет, каждый раз, когда я говорю о своей квартире, ты тащишь меня в постель. Или нет, — Набиулина резко выпрямилась. — Когда я говорю о Династии, ты тоже тащишь меня в постель. Ты точно не подросток, у которого постоянно стоит?        — Я могу делать вид, что просто тебя не слышу, но тогда у тебя начинаются бзики, и ты начинаешь мне выносить мозг. Поэтому, приятнее тебя просто трахать, Динозаврик, — наглая ухмылка могла только больше разозлить Киру. Что в принципе и случилось. Она даже потянулась к какой-то толстой книге, что лежала в бардачке, но одной рукой Голубин все же смог запихать эту книгу обратно, потому что он уже догадывался, что с ним сделают этой книгой. — Я за рулем, сладкая, помни об этом.        — Я тебе обещаю, — девушка оказалась максимально близко. Свою руку она положила сначала на шею Глеба, а затем стала медленно спускаться вниз, — когда мы остановимся, я, — Кира слегка касалась кубами кожи и даже не упустила момент, когда можно было укусить за мочку уха, — прибью тебя на месте. Ты понял меня?       А чего ещё мог ожидать Голубин? Он давно привык к подобным выходкам. Но эта близость не давала ему покоя. Уж слишком Набиулина с огнем играла. И поэтому, он вполне спокойно свернул с дороги, зная, что вряд ли в этой глуши, куда они заехали, их никто не увидит.        — Мы приехали? — девушка даже удивилась, оглядываясь по сторонам. Она не ожидала, что Глеб так резко затормозит. — И где мы здесь можем разместиться? Тут только дорога и деревья, — легкий щелчок ремня безопасности совсем не смутил Киру, пока она оглядывалась по сторонам. Она даже не понимала ничего. Но ведь она сама сказала: «Каждый раз, когда я говорю о своей квартире…». Традицию ведь не стоит нарушать.       И только Глеб хотел притянуть к себе собеседницу, как она спокойно вышла из машины, совершенно его и не заметив. На улице уже было так тепло, даже жарко. Кожаная куртка только мешала, и хотелось поскорее ее снять, что и сделала Набиулина. Она кинула ее на машину, чтобы не держать в руках и немного прошлась по тропинке. Здесь негде было даже сидеть!       Услышав хлопок двери, Кира обернулась и хотела уже возмутиться, но просто не смогла. Ее крепко обняли, прижимая к себе. Ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на парня. Тот был абсолютно спокоен. И до нее постепенно начало доходить, почему они резко остановились.        — А ты точно не подросток? Где там твои водительские права? — и ведь сама она не дала даже ответить, поцеловала собеседника, сначала лишь касаясь своими губами его губ. Но Глеб не любил такие нежные поцелуи. Он резко прижал Набиулину к машине, чему та была не так уж и против. Может она и могла возмущаться, но на самом деле их желания были взаимны.       Отвечая на столь требовательные поцелуи, девушка как всегда запускала свои пальцы в чужие волосы. Она тут же сняла резинку, которая лишь мешалась, и откинула ее в сторону. Только после этого она смогла сжать светлые пряди в своей руке, но несильно. И Голубин даже не обратил внимание на это. Он слишком был увлечен поцелуем, пока сам он прижимал к себе Киру за бедра.       Но стоило Набиулиной разорвать поцелуй, проводя пальцами по чужим плечам, как ее резко развернули лицом к машине, отчего она только тихо ахнула. Девушка хотела было уже повернуться, чтобы взглянуть на партнера, но ей и этого не дали сделать. Глеб прижимался к ней так сильно, что голова чуть ли не кружилась.       Кира откинула голову слегка назад, когда ее схватили за волосы, практически точно так же, как и она несколько секунд назад, а после губы парня стали касаться ее шеи. И это были то нежные прикосновения, то укусы, от которых останутся следы, но сейчас это никого не волновало. Именно сейчас Набиулина была готова позволить все партнеру, беспомощно стоя на месте и кусая губу от желания коснуться его.       Через тонкую ткань майки можно было заметить, как затвердели соски у девушки. Она сейчас только поняла, что даже не успела с утра надеть лифчик, и сейчас это сыграло даже на руку. Меньше одежды нужно было с себя снимать. Да и лямки от майки давно уже слетели с плеч, поэтому, Голубину стоило только потянуть ее вниз, как вещица бы соскользнула с легкостью.        — Мы снова у машины, и ты снова запрещаешь мне тебя касаться? — тихий, слегка хриплый голос заставил Глеба усмехнуться. Он уже понимал, как возбудилась Динозаврик. Он от нее недалеко ушел, ведь девушка явно чувствовала нечто твердое у своего бедра. Она даже слегка выгнулась в спине, чем только сильнее прижалась. — Прямо у машины? Так бесцеремонно…        — А тебе шарики, лепестки роз и шампанское подавай? Прости, сладкая, но я за рулем, — тихий смех слегка отвлек Набиулину. Она завела руку назад, чтобы запустить снова пальцы в чужие волосы, а после и голову повернула. Голубин сразу же поцеловал ее, хоть это и было не слишком удобно именно для Киры. И пока они целовались, Глеб перестал держать партнершу за волосы, опуская руки к ее плечам. Одно резкое движение и майка полностью опустилась на талию, заставляя Киру покраснеть и прикусить губу во время поцелуя.       Девушка поежилась от холода и оттого, как сильно ее грудь сжимали чужие руки. Она все же развернулась, чтобы было удобнее целовать Голубина, тот уже и не противился. Но им пришлось ненадолго прерваться, потому что Набиулина была намерена снять лишнюю одежду с партнера. Хоть она и понимала, что полностью ей не удастся это сделать, но футболку она точно собиралась откинуть в сторону.       И когда она все же это сделала, слегка разворачиваясь, чтобы кинуть ее на машину, ее дернули за ремень на штанах отчего она слегка шагнула вперед и ухватилась за чужие плечи. Пошлая ухмылка на лице Глеба будоражила, но его сейчас больше волновали штаны девушки, которые он пытался снять. Точнее, пока что расстегнуть ремень. И может быть у него бы это получилось, если бы она сначала его не притянула к себе за поцелуем, а после резко их развернула. Теперь он был прижат к машине, пока она довольно ловко справлялась с его ремнем.        — Сладкая… — можно было бы испугаться, что их кто-нибудь увидит, но пока что даже ни одна машина не проехала мимо, пока они тут «весело проводят время». Да и как-то это мало волновало. Голубин вообще перестал думать в тот момент, когда Набиулина провела рукой по его паху, лишь слегка сжимая, а уже после расстегивая ширинку. Ее пальцы быстро пробрались под резинку боксеров. — Тш.. не пакости… — но ему даже договорить не дали.       Кира снова коснулась губами его губ так невесомо, чтобы он не думал и слово сказать. И стоило ему только прикрыть глаза, как прикосновение к губам совсем пропало. Зато он почувствовал, как с него слегка стягивают штаны. И это даже слегка его удивило, но пока что легкие поцелуи, которые оставляла Набиулина оставляла в районе шеи и груди, немного отвлекали.        — Заткнись, сразу же предупреждаю, — Глеб нахмурился и опустил голову, чувствуя, как девушка медленно опускается. Что-то сказать? Да тут скорее всего стоит просто наслаждаться. Ведь Кира столь осторожно опускалась на свои колени, оттянув резинку боксеров. Голубин больше по рефлексу запустил пальцы в ее волосы, но на этот раз даже сжимать не стал. Нужно было быть даже благодарным за то, что за его спиной стоит машина, и он может облокотиться.       Прикрыв глаза, парень отчетливо чувствовал, как язык столь осторожно касается его головки, как губы обхватывают ее. И девушка будто бы мучает, никуда не спешит, медленно, даже слегка лениво лаская языком. Он хочет сам надавить на ее голову, показать, что нужно глубже, но знает, что этого лучше не делать.       Немного сдавлено простонав, Глеб откидывает голову назад, а в мыслях проносится: «Блять..». Это слишком приятно. То, как она берет глубже, специально впиваясь своими ногтями в его бедра, что заставляет только усмехнуться. Набиулина медленно двигает головой, не беря полностью, но и сейчас это ни к чему.       И эти ощущения настолько приятные, что парень понимает, что лучше им с этим не затягивает. Голубин берет Киру за руку и несильно ее тянет на себя, намекая подняться. И она слегка отстраняться, точно так же поцелуями поднимаясь выше по его телу. Она касается губами чуть выше паха, где слегка видны венки на теле, затем выше по торсу, обводя языком татуировки, и уже возле груди она останавливается.        — Ты хочешь, чтобы у меня вообще крышу сорвало? — усмехается Глеб, снова обнимая партнершу, на что она усмехается ему в ответ, но даже ничего сделать не успевает. Голубин отходит немного от своей машины, чтобы открыть дверь в салон и толкает туда Набиулину.       Кира не может удержаться и полностью падает на заднее сиденье. Она руками тянется к своим штанам, чтобы поскорее избавиться от них, но ее опережают. Голубин моментально их стягивает вниз, откидывая их, вместе со стрингами, на переднее сиденье. Туда же отправляется и майка, что до этого все ещё находилась в районе талии девушки. Она сгибает ноги, поджимая их под себя, чтобы и Глеб смог сесть.       Когда он закрывает за собой дверь, то протягивает Набуилиной руку, чтобы та могла к нему спокойно пересесть. Она тут же оказывается на его коленях, крепче обнимая за шею. Сейчас перед ним она абсолютно голая, чем он только наслаждается, проводя рукой по спине, но вторую он все же положил на грудь, опускаясь все так же вниз.        — Ничего не напоминает? — усмехается Кира, положив руки на щеки Голубина. — Только здесь водителя нет, — но не может сдержать вздох, когда пальцы Глеба касаются ее между ног, проводя по клитору и опускаясь ниже, чтобы после войти ими. Набиулина сжимает его волосы в своих руках и тянется за очередным поцелуем, в чем парень ей никак не может отказать. Но каждый раз когда он входил пальцами глубже, Кира тихо стонала сквозь поцелуй, иногда плавно поддаваясь навстречу.        — Если мне не изменяет память, сейчас ты такая же мокрая, как и в тот раз. Только сейчас мы никуда не спешим, — вытащив пальцы, Глеб даже усмехнулся, когда Набиулина сильно сжала его плечи, не желая, чтобы он выходил из нее. — Будешь сверху, сладкая? — достав презерватив из своего кармана, Голубин постарался максимально быстро с ним справиться, потому что он уже чувствовал, как они оба не выдерживают.       Кира старалась не мешать сейчас, хотя, безумно хотелось. Она хотела снова провести языком по его груди, торсу, опуститься ниже, или же все-таки почувствовать внутри себя. И эти какие-то секунды длилось как вечность, заставляя ждать.       Глеб же всегда действовал резко. Притянув к себе девушку, он приподнял ее слегка за бедра, резко войдя, отчего та все же не сдержала стон, который он каждый раз заглушал своим поцелуем. Но не постоянно это происходило. Стоило Набиулиной немного отстраниться, как стон срывался с ее губ, и Голубин наслаждался этим.       Сжимая в своих руках чужие бедра, Глеб сам грубо входил в девушку. Иногда он столь сильно держал ее, что ей самой было неудобно двигаться. Ещё и его ужасные штаны неудобно терлись о бедра, но это все забывалось. Удовольствие захлестывало их каждый раз.       Голубин резко выпрямился, оказавшись как можно ближе к Кире, на что она особо и внимание не обратила, только переместила свои руки с сидения машины на его плечи. Она плавно поднялась вверх, пропуская сквозь пальцы светлые пряди. Иногда, когда Глеб входил слишком резко, она громко стонала, не в силах сдержаться, и крепко сжимала руку в кулак. От этого партнер недовольно шипел, сразу же сильно шлепая ее рукой по ягодице.        — Аккуратнее, — тихо прошептал парень, но его особо и слышно не было. Каждый звук, вздох и стон заглушали поцелуи, но из-за резких движений приходилось отстраняться друг от друга. Хотя, они и так тянулись друг к другу. Когда Голубин слишком сильно прижал к себе Набиулину за бедра, та не удержалась, и ей пришлось опереться спиной о переднее сиденье, слегка откидывая голову назад. И Глеб сам потянулся к ней.       Он оставлял на ее теле мелкие поцелуи, особенно на шее. Так и хотелось специально укусить ее, чтобы услышать тихий визг, но парень не стал этого делать. Он лишь опустился ниже к груди, проводя кончиком языка по соску, а уже после коснулся его зубами. И даже на это Набиулина тихо пискнула, но это было непонятно из-за очередного стона.       Притянув парня к себе за волосы, заставляя его слегка отстраниться, Кира поцеловала его, касаясь языком его губ. И он усмехнулся во время этого поцелуя, не желая отстраняться больше ни на секунду. Он сжимал ее так сильно в своих объятиях, постепенно перемещая руку с бедер на спину, а оттуда уже ближе к груди. Он мог почувствовать, как часто сейчас дышит партнерша, как бьется ее сердце и слышать эти стоны.       В машине становилось слишком душно. Воздуха не хватало. Все же приходилось разрывать поцелуй, чтобы нормально вздохнуть. Набиулина уже не выдерживала. С каждым разом она все сильнее и сильнее сжимала в себе Глеба, а тот только ускорял толчки. Она чувствовала все его прикосновения, то как он проводит носом по ее шее, а то и языком, шепча что-то. Но она даже не могла разобрать.       И снова откинувшись назад, девушка прикрыла себе рот рукой, но это не помогло ей сдержаться и не застонать. Пусть это и было какое-то подобие мычание. И она слышала тихие маты возле своего уха, понимая, что Глеб не сдержался, так же кончая. И это было невообразимо. Она еле могла хоть что-то соображать, дрожа в чужих руках. Ей оставалось надеяться, что из чужих объятий ее не отпустят, ведь стоит только Голубину убрать руки, как она тут же рухнет вниз.        — Не отпускай, — шепот Киры заставлял усмехнуться Глеба. И если он ненадолго ослабил хватку, то в ту секунду он только сильнее обхватил ее руками, сам же утыкаясь в ее шею. И тихий ответ «Не отпущу» заставил их двоих улыбнуться. И стоило бы подумать, как привести себя в порядок, но вместо этого они снова поцеловались, наплевав на все.

***

      Вечер наступил слишком быстро. Солнце уже скрылось за горизонтом, оставляя лишь сплошную темноту. Только фонари, которые освещали улицы и яркие фары машин могли помочь осмотреться. Набиулина слегка утомилась, и у нее не было сил спорить или хоть как-то подкалывать Глеба, что сейчас был рядом. Он иногда опускал свою руку, а она тут же сжимала ее в своих пальцах.        — Спишь? — тихий голос заставил снова обернуться и посмотреть на Голубина. Он был сейчас такой растрепанный. Даже волосы в хвостик не собрал. Почему-то сейчас Набиулиной показалось, что если их расчесать, то обязательно можно найти какие-нибудь листочки. Ибо они слишком дурили на той поляне во время своеобразного пикника. Но на вопрос парня, Кира только улыбнулась, покачав головой. Она сильнее сжала ладонь в своих руках. — А то сейчас уснешь, а ночью опять будешь ходить и шуршать у холодильника.       На такое заявление девушка ничего не ответила, только головой покачала. А после резко выпрямилась, посмотрев в окно. Когда они только искали место для пикника, она совершенно не заметила озеро, что находилось не так далеко. Но сейчас под светом фонарей она его заметила. Оно было, практически, все освещено. И почему-то Набиулиной захотелось остановиться.        — Глеб, а мы можем остановиться там? — как маленький ребенок Кира указала на озеро. Голубин даже сначала и не понял, о чем она, но решил не спорить. Заворачивая в сторону того места, парень никак не мог понять, почему девушку приспичило резко выйти из машины.       Накинув поверх кожаную куртку, поленившись ее надевать нормально, Набиулина выскочила из машины, почти бегом направляясь к озеру. Ее парень же решил никуда не спешить. Он получше натянул на себя толстовку, так ещё и капюшон надел, а уже после пошел за этой сумасшедшей. Но сейчас, смотря на нее, почему-то хотелось улыбаться. Кира наслаждалась видом природы, а он наслаждался ею.       Подойдя сзади, Глеб обнял ее со спины, внимательно наблюдая за тем, как она ищет в своем телефоне камеру. Он даже посмеялся над этим, помогая ей. Но Кира постаралась не обратить на это внимание. Тут было спокойно. Под светом фар и фонарей, что хоть немного освещали этот участок. И никого, только вдвоем. И мелкие капли дождя.       Вот что действительно могло испортить этот момент. Так показалось Голубину. Он даже как-то протянул : «Блять», отходя в сторону, чтобы проверить, показалось ли ему. Но нет, не показалось. Капли стали падать чаще и ещё немного и начался самый настоящий ливень. И кому было пофиг, так это Набиулиной, которую лишь волновало то, что телефон перестает реагировать на ее касания. Но это вызывало у нее только улыбку и смех.        — Динозаврик, блять, заканчивай эту хуйню и поехали, — у Глеба не было желания мокнуть, а вот Киру эта ситуация только смешила. Она убрала свой телефон в карман и как побежала в противоположную сторону от машины, заставляя Голубина материться ещё больше. — Я же тебя догоню и выпорю!       -Попробуй!- волосы уже совсем намокли, как и вся одежда в целом, даже было слегка холодно. По лицу уже стекала вода, которую Набиулина вытирала с лица, но от этого становилось только хуже. И она остановилась всего на секунду, чтобы поправить пряди волос, которые лезли в лицо, как ее резко подхватили на руки, чтобы она снова не бежала.       Девушка даже слегка взвизгнула, снова засмеявшись, но вырываться не стала. Она лишь крепче обняла Глеба за шею, чтобы не упасть. А вот ее куртка уже приземлилась на землю из-за чего теперь и ее плечи вместе с майкой намокли. Но ей было все равно. Ее смех, ее улыбка заставили Голубина тоже рассмеяться. Она наклонила свою голову, обхватывая ладонями чужое лицо.        — Терпеть тебя не могу, мудак, — но, несмотря на эти слова, она его поцеловала, прикасаясь своими губами, по которым стекала вода, к губам Голубина. Он улыбнулся сквозь поцелуй, обдумывая, а не отпустить ли ее сейчас, чтобы она спокойно полетела на землю? Но инстинкт самосохранения ещё работал.        — Я тоже люблю тебя, Динозаврик.