Я Больше Не отпущу Твою Руку

Боль — это признак того что ты живой. Радуйся всегда, когда чувствуешь боль. Я тоже когда-то чувствовала боль, а сейчас я не чувствую абсолютно ничего и это убивает меня изнутри. Я не знаю сколько вот так вот лежу может день, два, месяц. Люди, которые приходят ко мне каждый день дали понять, что я нахожусь в коме, видимо. Я не помню, как сюда попала, но отчетливо помню причину. Я помню тот вечер как страшный сон. Я помню все до мелочей. Помню его улыбку и слова, которые он говорил до того, как наш рейс отправился в другую страну. Я была настолько счастлива что отнюдь забыла про страх самолетов и доверила пилоту свою и самое главное жизнь Юнги. Это было моей самой огромной ошибкой. Подробности аварии всплывают в моем мозгу с приходом солнца и с его исчезновением. Я помню, как сжимала его руку от страха, как он улыбался и говорил, что это всего лишь турбулентность, но его глаза выдавали его истинные эмоции. Осколки летели в разные стороны, крик людей, и ребенка, который так отчаянно хотел привезти свою мать, в чувство которая в свою очередь лежала с куском метала в виске. Самолет стремительно падал всех, кто не был пристегнут убило резким столкновением с потолком и стенами. Помню, как иллюминатор, который был позади Мина вырвало потоком ветра и вместе с ним вниз тянуло его. Он просил отпустить говорил, что я должна это сделать, что я должна выжить любой ценой, но я не хотела слушать этот бред! Я ухватилась за его руку и до последнего держала ее даже когда мы уже вдвоем летели вниз на деревья. Колючие ветки резали кожу, а множественные удары б сучья все больше поглощали мое сознание. Я помню хруст ломающихся ребер вперемешку с треском веток. Самое ужасное что я помню, как лежала на сырой земле все еще держа его руку, кровь которая стекала с моего лба не давала мне видеть четкую картину, но я помню, как крепко его рука сжимала мою, его обеспокоенные глаза и то как они закрылись, но перед этим он лишь губами сказал «я люблю тебя заяц» и резко ослабела хватка, в его руке которую он перед падением поклялся не отпускать до последнего. Это последнее что я помню, а сейчас я здесь и не могу понять жива я или нет. Может я в раю? Но где же тогда он? Пока я только слышу все что мне говорит плачущая мать, слышу, как просит проснутся, но я не могу, или может не хочу? Я все слышу я все понимаю и хочу пошевелить рукой. Все четно. Пытаюсь поднят палец. Но все мои попытки были напрасны. Хочу открыть глаза, но резкая боль в голове не дает мне это сделать. Я устала пытаться. А может и не надо? Может это и есть моя судьба? Нет, я должна проснутся и найти его, узнать, что он цел и ждет пока я проснусь, или хотя бы так, как и я лежит в соседней палате, а может даже на соседней койке. Хочу проснутся и узнать все хочу снова обнять его. Но пока это плохо получается. Но я не перестану пытается даже если, на это потребуется дни, месяцы, годы. *** Прошло достаточно времени и мать с сестрой стали приходить реже. Они в основном рассказывали мне что произошло с ними прошлым днем. И вроде бы ничего особенного, но сегодня я узнала то что так боялась узнать: -«мам, сегодня отключают аппараты. Я не понимаю, как мать Юнги может так просто убить своего сына», — слова сестры заставили меня чувствовать то чувство что я уже давно забыла. Боль пронзает мое тело и мое сознание трудно дышать. Кислородная маска стягивает лицо. Я не понимаю, что происходит яркий свет режет глаза. Я плачу от чего мне становится еще тяжелей дышать. Много шума, писк аппаратов, голоса сестры и мамы, врачей все вперемешку. Я просыпаюсь, но я не хочу, теперь, когда я знаю я не хочу. Мой мозг экстренно мыслит я пытаюсь задержать дыхание что бы прекратить муки. Но это не помогает врачи хотят вколоть что-то в то время как я пытаюсь сопротивляется. Это бесполезно я засыпаю под звуки пикающего аппарата. *** Пройдет год два может я забуду, но сейчас я сижу в инвалидном кресле на похоронах того, кого люблю больше жизни. Кто подарил мне новый мир. Мин чертов его Юнги за что ты так со мной? Почему ушёл без меня? Почему? У меня нет слез я просто нахожусь под действием сильных препаратов, которые даже пошевелится нормально не дают. Но мозг продолжает работать, и я уже построила план как последовать за ним. Может вы и скажете, что это не справедливо по отношению к близким, но и мучать меня тоже будет не справедливо. Как только я оказываюсь дома наедине с собой мне хватает сил что бы доползти до ящика с таблетками я не смотрю для чего они предназначены просто беру горсть таблеток и глотаю все что вместились в ладошку, а после дополняю комплект еще примерно пятью. Действие таблеток медленное поэтому, когда ко мне заглянула моя мать я все еще была в сознании. За все время я обмолвилась с ней все парой слов, но сейчас я не могу уйти, ничего не сказав ей: -прости меня, я люблю тебя правда люблю, — она целует меня в макушку говорит, что тоже любит и уходит. Какое-то время я просто лежу, вспоминая все самые любимые моменты, когда по щекам текут слезы. Температура моего тела стала стремительно повышается я чувствую, что таблетки начали действовать и я доживаю последние минуты. Я начинаю улыбается и меня накрывает смех. Смех вперемешку с истерикой и слезами. Я начинаю хуже видеть и словно погружаюсь в сон. Ко мне приходит то что я так долго ждала, и я уже представляю, как наваляю этому засранцу что бросил меня одну. Я вздыхаю и последнее что срывается с моих губ это: — и я люблю тебя Мин Юнги. Я больше не отпущу твою руку…