Моя суперсемья...

      Сложно сказать, кто из нас троих первым невзлюбил кого, но до появления Райана я и Эбби постоянно ругались. К слову, Эбби — моя старшая сестра, вечно обеспокоенная своим внешним видом и теряющая голову из-за симпатяги Робби Вулфенса. Если честно, мне этот пижон никогда не нравился — но кто меня спрашивает?       Третий член нашей маленькой семьи — мой отец Ник. Раньше он работал в полиции Зверополиса, а сегодня стал банковским клерком. Я долго не мог понять, как можно было променять такую клёвую работу на тупое сидение в банке с бумажками. Однако папа мне рассказал, что был влюблён в свою напарницу-крольчиху и ушёл, потому что на работе всё напоминало ему о ней, когда они расстались. Уж не знаю, что это была за крольчиха, но моя мама уж точно не кролик, да и у Эбби тоже. Самого меня зовут Пирс, и я, в отличие от Эбби, не помню свою маму. Она хоть немного помнит — ей было пять лет, когда я родился. А мама сбежала от папы вместе с каким-то доктором, оставив на него пятилетнюю дочь и годовалого сына. Туда ей и дорога. Раньше я думал, что наша жизнь идеальна — да она и была такой, как мне казалось. Но однажды…       Эта история началась весной прошлого года. В тот день я и Эбби раньше чем обычно ушли в школу. Я не мог не заметить, что папа за завтраком из яичницы с беконом почему-то нервничает и почти ничего не ест. Эбби почти не завтракала, а строчила СМС-ки своей подруге Сем.       — Ребят, мне надо вам кое-что сказать… — сказал папа-лис.       — Мы тебя внимательно слушаем… — сказала Эбби, что-то набирая в СМС. Правда, на деле она была вся поглощена этим занятием и мечтами о своём Робби.       Я без особого интереса посмотрел на папу, тот тяжело вздохнул и, видимо, решился.       — Вы помните, я вам рассказывал про крольчиху, в которую был влюблён? — спросил папа.       — Угу… — протянула Эбби, слушая папу вполуха.       Я утвердительно кивнул.       — Так вот… она… возвращается в Зверополис.       — И что? — не понял я. Только тут до меня дошло, что это могло значить…       — Пап, не надо… — попросил я. — Не легче ли оставить всё как есть?       — Ты думаешь, я не пытался, Пирс? — спросил папа. — Я прожил без неё шестнадцать лет, и не было ни дня, чтобы я не думал о ней.       — А как же мама? — задал я вопрос. — Эбби ведь тоже шестнадцать…       — Я был пьян, Пирс. Пытался забыть свою Джуди, и на время это помогло, но лишь на время. Сказать по правде, я был рад, когда твоя мама сбежала, это дало мне надежду, что если Джуди вернётся, мы сможем снова быть вместе.       — Но ведь у неё, наверное, есть муж… — сказал я.       — Был, — сказал старший лис. — Но недавно тоже сбежал с любовницей. Так что мы с ней два одиноких сердца в поисках… — папа не договорил, я обнял его. Не знаю почему, но мне ужасно не хотелось, чтобы в нашей жизни что-то менялось. Эбби всё так же сидела за своей СМС-кой.       — Папа, но мы с Эбби тебя любим! — сказал я. — Правда ведь, Эбб?       — Угу… — промычала Эбби, вся поглощённая общением с подругой.       — И я уверен, что у Джуди тоже кто-то есть, кто её любит, — сказал я.       — Пирс… прошу. Она… я без неё больше не смогу, — папа смотрел так мило на меня, что я сдался.       — Ладно, пусть живёт… — сказал я. — Но мамой её звать не стану.       — Идёт, — сказал рыжий. — Если бы я тогда знал, к каким последствиям приведёт моё решение.       По дороге в школу мы с Эбби обычно стараемся друг друга не замечать, Эбб стесняется родного брата. Ну что ж, отлично. Однако сегодня Эбби впервые заговорила со мной в дороге.       — Слушай, — сказала она, — а чего папа так переполошился из-за какой-то крольчихи, которая возвращается в город? Она что, преступница? — спросила Эбби. Я не ответил — не хотелось мне говорить об этой крольчихе. Я стоял на своём скейте и катился вперёд, пытаясь собраться с мыслями. Эбби шла следом.       — Давай быстрее, а то опоздаем, — сказал я.       — Я и так иду как могу, — огрызнулась Эбби.       Наконец-то мы добрались до школы. Как только мы вошли в здание, сразу же прозвенел звонок, и мне пора на урок английского языка. Весь урок мысли об этой крольчихе не давали мне покоя. Что теперь будет? У неё же наверняка тоже есть дети… что ж, может, я стану старшим братом.       — Пирс Уайлд! — раздался строгий голос учителя. Я вздрогнул.       — Простите, мистер Выдрингс… — сказал я.       — Что значит «простите», юноша? — вскричал он на меня. — Вы считаете, что свои мысли интереснее урока английского языка?! Может, вы сами проведёте урок? Может, вы хотите даже сместить меня? Ну, не-е-е-ет, я раскусил ваш коварный замысел! Сегодня же вы отправляетесь на электрический стул, а потом к директору. То есть наоборот!       — Я вас понял, — сказал я выдре.       — Что еще за разговорчики?! Быстро к директору! Маленький засранец! Прошу прощения. Я хотел сказать «маленький лисенок». Но всё равно, бегом к директору!       Если мистер Выдрингс немного сумасшедший, но вполне безобидный, то с мистером Тигрерсом шутки плохи.       — Меня беспокоит твоя успеваемость Пирс, — рыкнул здоровый тигр в деловом костюме.       — А что с ней не так? — спросил я.       — Ты еще спрашиваешь? — с недовольным взглядом произнес директор.       — Простите, мистер Тигрерс, я буду внимательнее относиться к учебе… — с поникшей головой сказал я полосатому.       Я открыл дверь и увидел папу.       — Прости, Пирс мне пришлось это сделать…       — Простите, мистер Тигрерс, просто моя бывшая возвращается ко мне, и это большой стресс для Пирса, — попытался всё объяснить папа. Тигр понимающе кивнул.       — Вы можете идти, мистер Уайлд, но лучше вам наладить отношения с вашим сыном, он опять довёл учителя до нервного срыва…       — Эм-м-м, простите, сэр… — сказал папа.       Тигр поднял одну бровь.       — Ну-у-у, это безопасно?       — Что именно? — Спросил тигр.       — Ну-у-у, мистер Выдрингс.       Тигр вздохнул и покачал головой.       — Он муж моей сестры, — объяснил он. — Я вынужден его терпеть.       Тигр упал в кресло.       — Хотя… я могу понять вашего сына — в первые годы его работы здесь, когда ещё не было Пирса, он приходил в шляпе из фольги, чтобы мэр не мог воздействовать на его мысли и желания.       — Мы, пожалуй, пойдем. До свидания!       Я и папа поехали домой.       — А как же Эбби? — спросил я.       — Она сама доберётся, — сказал папа. — Я её предупредил.       Но как только мы отъехали, папа принялся дико хохотать.       — Что такое? — спросил я.       — Бедный Выдрингс, — сказал папа. — Могу себе представить, как он выглядел в первый день в школе… к слову, Пирс… — папа замялся.       — Что такое, пап? — спросил я.       — Ну, ты теперь не самый младший в семье… — Я удивлённо посмотрел на папу.