Вы не задумывались о том, что если найдешь свою половинку, то также можешь ее потерять? Нет, я не о том, что Ваш дорогой человек променяет вас, а о том, что он может умереть. Задумывались ли Вы о том, что вот Вы счастливы, а через секунду стоите на краю обрыва? Что Вы будете делать, если дорогой для Вас человек умрет? Вот и Тео не задумывался. Он лишь наслаждался присутствие Лиама, обнимал его и целовал, гладил его непослушные волосы, смеялся над его нелепыми шутками и сдерживал его ярость. Он не думал, что может потерять то единственное, что делало его счастливым. Каждое утро он просыпался и обнимал бету, целовал его в висок, а потом шел на кухню и заваривал какао. Они вместе завтракали, и Лиам отправлялся в школу. Каждый вечер они проводили за просмотром фильмов, поеданием чипсов и поп-корна, после чего вся комната была усыпана крошками. Стало настолько привычно засыпать под сопение младшего, его тело согревало химеру каждую ночь. Все это испарилось неделю назад. Теперь каждое утро некому было поставить вторую кружку какао, вторая половина постели была холодной, а телевизор и вовсе не включался. Неделю назад в квартире стало тихо, не было смеха, рычания, споров. Была лишь тишина, окутавшая весь дом. Которая пробирала до костей, становилось холодно и невыносимо одиноко. Весь дом, все его уголки и вещи напоминали о Лиаме. Тео вспоминал его взгляды, неловкие касания и его постоянную улыбку. Ложась спать, Тео видел перед собой мордашку Данбара, такого счастливого и искренне улыбающегося. Вспоминая ту злосчастную ночь, Тео ежился, и обхватывал себя руками. Сердце ныло и разрывалось. Эту боль нельзя было остановить. В стену полетел еще один стакан, следом в нее врезался кулак Тео. Костяшки были в крови, а на стене остался отпечаток. Чертов Скотт МакКолл, неужели ты не мог убить Монро? Ее следовало прикончить в тот же день, как они победили. Зачем ты ее отпустил? Тео винил кого угодно, только не себя. Его одолевала ярость, непреодолимое желание убить кого-нибудь. Он знал кого. Выслеживать охотницу не составило бы труда, но Рэйкен просто был слишком слаб для этого.
Целую неделю они с Лиамом жили как «нормальные» люди: споры, смех, вели себя, как дети, каждую ночь дети становились взрослыми, а потом мирно сопели рядом друг с другом. За эту неделю Рэйкен настолько привык к Данбару, что теперь его отсутствие вызывало у химеры страх, страх потерять кого-то еще. Он мог потерять любого из стаи, и он боялся — они стали слишком родными для него.
***
В тот вечер ребята решили съездить в магазин. Закончились сливки, и Тео не хотелось оставаться одному, он увязался за Лиамом хвостиком. Приехали они домой, когда на улице было уже темно, накупили кучу всякой еды, пакетов было много. Перед тем, как зайти в дом, Лиам прижал Тео к машине и поцеловал, как будто бы в последний раз. Настолько жадно он впился в губы химеры. Кто бы мог знать, что это и правда будет его последний поцелуй? Парень был прижат к Тео, держа его за талию руками, как вдруг его хватка ослабла. До ушей донесся выстрел еще один и еще. Руки Рэйкена оказались в крови, падающее тело беты, которое химера успел поймать, теперь лежало на его коленях. Лиам еле дышал, в груди, возле сердца, была видна рана от пули. Пули из желтого аконита. Тео поднял глаза полные слез на стрелявшего. Это была Монро. Она хитро улыбалась, ее оскал бесил парня. Развернувшись, недоохотница побежала прочь. Тео опустил глаза вниз, аккуратно взяв руку беты в свою, и принялся забирать боль. Только не вышло.
— Мне не больно, — еле слышно прохрипел Лиам, — Тео, мне правда не больно.
— Слышишь меня, не умирай! Я позвоню Скотту. Мы что-нибудь придумаем! Эй, не закрывай глаза, посмотри на меня, Лиам, посмотри на меня!
— Тео, все хорошо, Скотт не успеет приехать. Я. Я люблю тебя, — голос беты задрожал и оборвался, его слова застыли в воздухе, а веки закрылись навеки.
Лишь громкий рык раздался на всю округу. Рык полный боли и страдания.
***
Этот страх, который пережил Рэйкен в ту ночь, не передать словами. Ту боль не описать. И теперь каждую ночь он боялся проснуться, в его сердце снова и снова прокрадывался страх потерять кого-то еще. И пережить все заново.
Теперь у Тео остались лишь теплые воспоминания, взгляды, в которых читалось напряжениЕ, пару фотографий в альбоме, который они хотели заполнить, и боль. Дикая, разрывающая душу на куски, заставляющая скулить и плакать. А еще невысказанные тогда слова, он не успел ответить младшему, что тоже его любит.
