Happy Birthday

Гарри набирает в ванну побольше воды, щедро наливает пену с ароматом зеленого яблока. Расставляет по полочкам свечи и наливает в два бокала шампанское. Когда хлопает входная дверь, скидывает с себя халат и забирается в горячую воду, от которой идет легкий пар. — Гарри, ты здесь? — доносится приглушенный голос Мэтта. — Я в ванной. Жду только именинника. Даддарио приоткрывает дверь и заходит в комнату, сразу же замирая на пороге. По пухлым губам проходится язык. Гарри — произведение искусства. Им хочется любоваться все время, он завораживает своим гибким телом. Особенно сейчас. Лежит, прислоняясь спиной к краю ванной, одна нога согнута в колене. Все тело скрыто воздушной пеной, которую Шум еще больше размазывает по груди. Смотрит глаза в глаза, опускает ладонь ниже, к животу, а после и вовсе скрывает в воде. Прикусывает нижнюю губу и мелко вздрагивает. Мэтт знает, что Гарри ласкает себя. — Ты так и будешь там стоять? — выдыхает Гарри и бесстыдно раздвигает ноги. — Или, может, присоединишься ко мне? Шум обводит рукой просторную ванну, которая без проблем может уместить в себе двух взрослых мужчин. Мэтту не нужно повторять дважды. Он быстро скидывает с себя одежду, бросает прямо на пол и забирается в воду, под взгляд карих глаз, которые смотрят неотрывно. С желанием. Диким блеском. Даддарио сразу же притягивает Гарри ближе к себе. — Мне нравится начало вечера, — в самые губы шепчет Мэтт. — Продолжение будет более приятным, — отвечает Шум. Послушно приоткрывает рот и впускает влажный язычок Мэттью. Поцелуй выходит голодным. Будто они не виделись несколько месяцев. По всему телу Гарри пробегают мурашки, хоть он и находился в горячей воде. С Мэттом всегда так. Всегда, как в первый раз. — Мне нравится, как ты реагируешь на меня и мои ласки… Гарри улыбается и снова тянется за очередным поцелуем. Губы Даддарио напоминают вкус спелой вишни. И это т а к нравится, т а к сильно заводит, до дрожи во всем теле. Шум даже не думает перенимать инициативу, он хочет подчиняться Мэтту, хочет лишь его одного. — Сделай меня еще больше своим, — выдыхает Гарри, чуть отстраняется от парня, берет в руки флакон с гелем для душа и выдавливает немного на пальцы Даддарио. Заводит руку себе за спину и смотрит так открыто, даже с неким вызовом. — Я тебя не узнаю… Мэттью чуть приподнимает мужчину за бедра и с нежностью оглаживает его ягодицы горячими ладонями. Иногда сжимает и разводит в стороны. Гарри задерживает дыхание и ластится, словно котенок. Утыкается лбом в плечо. Призывно выгибается сильнее в спине и шумно выдыхает, когда теплые губы Даддарио начинают посасывать мочку уха. Такое слабое место Шума, от таких простых прикосновений он мог кончить, даже не притрагиваясь к себе. — Не смей меня дразнить. — А мне это т а к нравится. Мэтт проводит пальцем между ягодиц, размазывает гель еще больше. Кружит вокруг колечка мышц, смазывает, массирует, но не спешит к дальнейшим действиям. Он любит видеть Гарри такого беспомощного, открытого, жаждущего получить, как можно больше и глубже. Шум ерзает, двигает бедрами, торопит. — Пожалуйста… С самого начала это было его игрой. Но теперь, похоже, что-то пошло совсем не по плану. Не то чтобы он был против, просто если сейчас же не получит все, что хотел, то взорвется от напряжения. — Будь хорошим мальчиком. Хриплый голос ласкает слух. Дыхание опаляет кожу. Гарри всхлипывает, когда чувствует, как восхитительно длинные пальцы медленно скользят внутрь. Движения медленные, равномерные. Нежные стенки мышц раскрываются под давлением. Подушечки пальцев задевают простату, и становится так сладко-сладко. Волна удовольствий прошивает все тело, и тихий стон срывается с искусанных губ. — Мэттью… То, как Гарри произносит это имя в порыве страсти, больше похоже на музыку. Мэтт оставляет влажные поцелуи по лицу Шума, переходит на шею. Словно зверь вгрызается в кожу, всасывает ее и оставляет яркий след. Нежные толчки пальцами и грубые поцелуи сводят с ума. Смешивают наслаждение. Дырочка разработана настолько, что Мэтт без проблем погружает свои пальцы по самые костяшки. Время от времени разводит в стороны, прокручивает и поглаживает простату. Все это сопровождается хлюпающими звуками и стонами. — Приятно, правда? Будто издевается. Видит, как Гарри выкручивает от удовольствия, и все равно продолжает эту пытку. — Не могу больше… Я не могу… — еще немного, и голос сорвется на крик. Совсем чуть-чуть, и он кончит. Даддарио вынимает пальцы и обхватывает ими Шума за подбородок. Заставляет смотреть на себя. Карие глаза блестят. — Нет. Ты кончишь лишь от моего члена внутри своей аппетитной попки. От того, как я еще больше буду растягивать тебя. — Трахни уже меня! — вырывается из уст Гарри. Если он начинает позволять себе такие слова, значит уже на пределе. Как же Мэтту это нравилось. — Повернись и встань на колени. Шум без лишних слов поворачивается спиной, выгибается и сжимает пальцами бортики ванной. От ожидания начинают болеть мышцы, а колени неприятно ноют. Он вздрагивает, едва крупная головка члена начинает упираться в растянутый анус. Но Даддарио не спешит брать Гарри. Он оставляет поцелуи вдоль позвоночника, прикусывает почти каждый из них, опускается ниже. Доходит до подтянутых ягодиц. Слегка хлопает по одной половинке, и Шум стонет, не в силах сдержать себя. — Ненавижу, когда ты играешь со мной. — Врешь. Ты это обожаешь. Мэтт сжимает бедра мужчины и начинает медленно входить в него. Дырочка натягивается на крупном члене, боль простреливает позвоночник и оседает на бедрах. Гарри сильнее сжимает бортики, что начинают белеть пальцы. Он старается глубоко дышать. Сжимает и разжимает мышцы для лучшего скольжения. Они не первый раз занимаются любовью, но Шум до сих пор не может привыкнуть к внушительному размеру своего парня. — Не думай останавливаться, — шепчет он и зажмуривает глаза. Ему всегда было легко управлять своим телом, но не теперь. Лишь Мэтт может выбить его из колеи. — Потерпи, малыш. Даддарио старается отвлечь Гарри. Целует его, ласкает руками. Сжимает чуть опавший член. Оба выдыхают, когда их бедра соприкасаются. Мэтт не двигается. Ждет. Не хочет причинить еще больше боли. Шум дышит через раз, член внутри нещадно распирает. Чувство такое, что, если он двинется хоть на миллиметр, его разорвет изнутри. Но также он знает, что нужно лишь перетерпеть эти первые толчки, а дальше будет лучше. — Давай, Мэттью… Даддарио чуть выходит и аккуратно входит обратно. В полной тишине всхлип Гарри бьет по ушам. Мэтт решает начать двигаться, спустя минуту. Старается быть нежным, но то, как Шум стискивает его раз за разом, рушит всю выдержку. После нескольких толчков, боль начинает медленно уходить на второй план. Рука Мэтта накрывает ладонь Гарри. Скользить становится значительно проще. Оба расслабляются, тихо постанывают. Эта желанная близость заставляет рассудок помутнеть, отдаться во власть страсти и похоти. Когда головка члена задевает простату, тело Шума дергается и он приоткрывает рот. Каждый толчок приближает его все ближе к краю. Он слышит рваное дыхание позади себя и стонет от той волны, что разжигает внизу живота самый настоящий пожар. Стонет. Всхлипывает. Кричит. Не сдерживается, потому что ему становится все равно. Гарри хочет, чтобы Мэтт знал, как ему хорошо. Темп из равномерного начинает превращаться в дикий. Бешенный. Грубый. Шлепки тел друг о друга разносятся по комнате. Вода при толчках выливается за бортики ванной. — Черт, Гарри… Пальцы сильнее стискивают бедра. Уже скоро там проступят синяки, но это будет сладкая боль. Мэтт входит резко, до разноцветных мушек перед глазами. — Глубже… Сильнее, Мэттью… — кричит Гарри, подмахивает бедрами навстречу. Даддарио натягивает его на свой член до самых яичек. Входит так глубоко, как может. Шума просто выкручивает от наслаждения. Член истекает естественной смазкой. Еще совсем немного, еще чуть-чуть. Стон, который издает Гарри, больше похож на отчаянный крик. Оргазм накрывает с головой. Он кончает так, как еще никогда не кончал. Долго, со стонами, с потерей сознания. Мэтт продолжает размашисто толкаться в него, подталкивая самого себя к краю. Он сжимает волосы Гарри на затылке, тянет на себя, погружает зубы в плечо и кончает глубоко внутрь мужчины. Слабость появляется во всем теле, внутренности скручивает узлом, а затем ощущается пустота. Так хорошо, что дышать трудно. Даддарио выскальзывает из тела Гарри и приваливается спиной к стене. Шум как-то заторможено располагается между его разведенных ног и прижимается к влажной груди. Теплая сперма вытекает из дырочки и стекает по бедрам. Вода еле теплая, но никто не торопится уходить. — С Днем рождения, Мэттью, — произносит Гарри и оставляет смазанный поцелуй на губах именинника. Колени неприятно саднят, но все это такая ерунда. Крепкие руки Даддарио обнимают со спины, прижимают к себе еще ближе. На пальцах левых рук мужчин поблескивают золотые кольца. — Это лучший День рождения в моей жизни. — Никогда не отпускай меня, Мэтт. — Не отпущу. Я люблю тебя, Гарри Даддарио. — И я люблю тебя. Но моя фамилия была и останется «Шум». Мэтт приподнимается и прожигает своего жениха взглядом. — Мы же решили, что после свадьбы будет моя фамилия! — Это ты решил, не я, — замечает Гарри и тянется за поцелуем, но Даддарио отстраняется. — Нет. Мы вместе так решили. Шум глубоко вздыхает, выбирается из ванной, наспех вытирает себя полотенцем и тянет будущего мужа на себя. — Идем в спальню. Уверен, что я смогу тебя переубедить. — Это вряд ли, — бормочет Мэтт, но позволяет Гарри увести себя в спальню. По пути он вытирается полотенцем и продолжает шлепать босыми ногами по полу. Оба все такие же обнаженные. Шум сажает парня на кровать, разводит его ноги в стороны и становится на колени. — Если ты думаешь, что минет сможет меня переубедить то… — договорить он не успевает. Язык Гарри обводит головку и начинает толкаться кончиком в уретру, будто хочет проникнуть в нее. — Ох, возможно, я подумаю. Гарри наклоняется ниже, облизывает по очереди яички Мэтта, а затем заглатывает по одному. Даддарио сжимает в руках край простыни и тихонько постанывает, расставляет ноги еще шире. Шум проводит языком по всей длине члена и только потом обхватывает губами головку. Видеть, как Гарри стоит на коленях, как его губы растягиваются вокруг возбужденной плоти, — просто верх наслаждения. Удовольствие прошивает по всему телу. Мужчина все больше заглатывает член, почти утыкается носом в пах. В уголках карих глаз скапливается влага, но движения не прекращаются. Гарри двигает головой вперед-назад, посасывает головку, словно она была вкусным леденцом. Снова заглатывает глубже, закладывает за щеку, смотрит прямо в глаза. Внизу живота приятно тяжелеет, Даддарио вздрагивает и кончает с протяжным стоном. Шум все еще продолжает ласкать опавший член языком, втягивает щеки, словно хочет высосать все до последней капли. — Так что, я тебя переубедил? — Гарри поднимается и садится на колени парня. Вытирает губы тыльной стороной ладони. — Почти. Оставим двойную фамилию. — Ладно. Мэтт накрывает губы мужчины своими, оглаживает кончиками пальцем его спину и чувствует себя самым счастливым человеком во всем мире.