Черный демон

Флюгер мерно поскрипывал над пристройкой. Джон вытер пот со лба — солнце сегодня было особенно палящим, работа шла тяжело, каждое движение давалось с трудом и выходило таким медленным, что можно было спеть себе под нос одну из детских считалочек, прежде чем оно закончится. Он посмотрел вдаль — над полем кукурузы клубилось марево жара и ни один листочек не был тронут ветром, все, до самой линии горизонта оставалось неподвижным. Но что-то было не так. Вглядевшись, он понял, что плавящееся царство недвижимой изнуренности было нарушено. На дороге, прорезавшей поле надвое, чернело пятно, явно направлявшееся в его сторону. Джон подался вперед и в этот момент упал. Пристройка, крышу которой чинил Джон, не была особенно высокой, но, в то же время, не была и настолько низкой, чтобы падение с нее прошло для человека без последствий. Ее высота составляла примерно около одиннадцати футов, что верно означало сломанную ногу. Когда он очнулся, разум окутало осознание боли, острыми зубами вгрызшейся где-то на ладонь ниже колена в левой ноге. Мужчина шумно выдохнул, проморгался и постарался сесть. Какое-то неуловимое движение заставило сместить взгляд влево и Джон еле удержался, чтобы не выругаться от неожиданности — над ним сидел Кот. Черный, лоснящийся, удивительно крупный, он смотрел неотрывно на человека, а рядом с ним возвышался поломанный тракторный плуг, который он все забывал отвезти на ремонт. Он содрогнулся от мысли, что было бы, упади он на него. Подъем давался нелегко. К несчастью, Дженни работала сегодня допоздна, да и у детей были факультативы после уроков — он очень гордился их тягой и способностью к обучению, но сейчас этот факт его скорее расстраивал. До телефона было далеко. Медленно, стараясь не напрягать лишний раз травмированную конечность, мужчина приподнялся на руках и подтянул здоровую ногу, оперевшись на нее, он огляделся — вставать пока не было никакого смысла. Как назло, рядом не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало костыль. Взгляд его остановился на тачке — он не успел еще до конца разгрузить ее от удобрений, но жалящие лучи солнца не оставляли выбора и он пополз к ней. Взобраться в тачку тоже оказалось делом не из простых — нога болела все больше и, чертыхаясь от боли, он все никак не мог нащупать стопор, пока эта проклятая тележка каждый раз отъезжала от него при очередной попытке подтянуться и загрузить в нее свое тело. Наконец, стопор был найден, погрузка осуществлена, нога расположена с максимальным комфортом и движение к крыльцу началось. Кот все это время не двигался с места, наблюдая за стараниями человека со стороны с живым интересом исследователя, устроившего некий любопытный для него эксперимент. От статуи его отличали только изредка подрагивающие уши, когда мимо пролетало какое-нибудь насекомое. Мужчина в этот момент уже карабкался по ступенькам, повисая на перилах. От лестницы до двери по веранде было всего два шага, но какими теперь трудными были эти шаги — он гипнотизировал дверь взглядом, собирая силы для рывка и готовясь, в случае неудачи, к очередной порции сводящей с ума боли. Когда он прыгнул, а скорее просто оттолкнулся руками от перил, до заветной ручки не хватило какой-то пары дюймов и полуденный зной прорвал страшный крик. Кот не шелохнулся. Джон смотрел в потолок. Волны спазмов то накатывали сильнее, то утекали куда-то за грань сознания, двигаться не хотелось. Хотелось плыть, покачиваясь на этих мыслях, прислушиваясь к шуму несуществующего ветра и спать. спать. Но пелену прорезало заунывное «миаау» и морок спал. Он открыл глаза. На самом деле, оставалось совсем немного — скоба была практически над ним, нужно было только приподняться и ухватиться за нее — открыть дверь, опираясь на стену, было совсем не трудно, дальше пройти пару шагов до стула, стоящего возле тумбы с заветным телефонным аппаратом. Джон сидел на стуле, прислушиваясь к звукам снаружи. Скорая должна была вот-вот приехать и на это время он превратился в сплошное ожидание, чутко реагируя на происходящее. На краткий миг ему почудились шаги и он даже приподнялся, потянувшись в сторону двери в надежде, что к нему уже прибыли на помощь, но в просвете дверного проема показался черный силуэт. Мужчина выдохнул.  — А, это ты. — вымученно улыбнулся он. — Ну, проходи, приятель. Я дал бы тебе молока, но только вот, видишь, я и себе его налить не в состоянии. Придется как-нибудь обойтись без него. Кот сел в дверях. Принюхался. Огляделся. Повел ушами. И был таков. Машина подъехала через пятнадцать минут. Джона погрузили на носилки и увезли в город, где чуть позже он, уже осмотренный, загипсованный и проинструктированный ожидал в палате жену, которую опередили обеспокоенные дети. Успокаивая свою не в меру впечатлительную дочь, мужчина перевел взгляд в окно и замер — на наружной части подоконника сидел Кот. Он так же, как и в самый первый раз, пристально смотрел на человека. Потом встал, потянулся, принюхался и с явным наслаждением зевнув, спрыгнул прочь. А Джон неожиданно вспомнил, что было перед самым его падением. Давать молока коту перехотелось.