По дороге домой

Они возвращаются в автобус последними — Фуруя вспоминает, как поначалу Миюки-семпай "выгуливал" их до туалета на стадионе, и теперь понимает, что в этом был смысл. Они с Харуичи и Савамурой немного заплутали на обратном пути, и взгляд тренера неоднозначно намекает, что им троим стоит быстрее занять свои места. Впрочем, свободные остались только в самом хвосте автобуса: одно рядом с Курамочи-семпаем и два через проход. Харуичи идёт первым, нацелившись на свободное место у окна, но Курамочи-семпай окликает его, и тот садится рядом с ним. Ну а Савамуру можно беспардонно подтолкнуть в спину, чтобы пролетел по проходу вперёд, а самому первым протиснуться к удобному месту. — Эй, офигел?! — орёт Савамура, выпрямляясь. — Это моё место! — Я занял его первым, — отрезает Фуруя, устраиваясь у окна. Савамура смешной, когда злится. Или когда выпендривается. Или когда лажает — Савамура часто кажется смешным, и Фуруя всё чаще замечает за собой это странное желание растянуть губы в улыбке, потому что на душе слишком тепло и хорошо. Не так, как когда его хвалят за хороший питчинг — по-другому. — Кончай орать, Бакамура! — рявкает Курамочи-семпай, и Фуруя отворачивается к окну, прижимая ладонь к губам. — Так а чё он толкается?! Семпай, ты же видел! — Савамура, — угрожающе тянет Курамочи, и тот всё-таки плюхается на сиденье рядом с Фуруей. От Савамуры пышет жаром и запахом свежего пота, и плечо, которым он прижимается к плечу Фуруи, кажется горячим. Фуруя выдыхает. К запаху пота он давно привык, а вот прикосновения всё ещё волнуют, перетягивая всё внимание на ощущение чужого тепла. Автобус трогается, и Фуруя закрывает глаза, стараясь не думать ни о чём, просто уснуть. У него почти получается — когда горячая ладонь Савамуры опускается на его бедро. Фуруя открывает глаза, глядя на чужую руку как на ядовитую змею — будто если он пошевелится, она нападёт. Савамура спит себе спокойно, только при очередном повороте его ведёт в сторону, и он утыкается носом Фуруе в плечо. Что-то мямлит сквозь сон, устраивается поудобнее и обхватывает бедро Фуруи всей ладонью, сквозь ткань касаясь члена. А Фуруя, надо сказать, после игры обычно на адреналине и в лёгком возбуждении, как сейчас, и малейшее прикосновение отдаётся жаркой волной по внутренностям. Он сидит, замерев и глядя прямо перед собой, а Савамура всё ёрзает, пыхтит на ухо и пытается просунуть руку дальше между его ног — в итоге Фуруя сдаётся и раздвигает колени. Савамура сам виноват, в конце концов, а он ничего такого не делает. Вот только получив больше пространства, наглая ладонь совсем уж нагло ложится на пах и сжимает твёрдый член — Фуруя от неожиданности хватает Савамуру за запястье, поворачивается — и сталкивается с его сонным взглядом. Глаза Савамуры смешно округляются, он пытается отдёрнуть руку, но Фуруя удерживает её, прижимает и едва успевает положить палец на приоткрывшиеся губы Савамуры. Мягкие тёплые губы... Фуруя как в трансе наклоняется к лицу Савамуры, а тот шарахается назад и, вывернув руку из чужого захвата, крутит пальцем у виска. После приподнимается и оглядывает салон: Курамочи-семпай и Харуичи спят, как и Канемару с Тодзё, сидящие впереди, и большинство остальных ребят. Савамура стаскивает с полки тонкое покрывало и укрывает их обоих. В его глазах пляшут черти, и теперь он сам тянется к Фуруе, касаясь его губ и почти вдавливая в спинку кресла. Поцелуй выходит неловким, потому что Фуруя абсолютно не знает, что делать, а вот Савамура, кажется, умеет целоваться, потому что когда его язык оказывается у Фуруи во рту, происходит что-то потрясающее. У Фуруи дыхание сбивается, а поостывшее было возбуждение вспыхивает с новой силой. И рука Савамуры уже целенаправленно и смело гладит между ног, вызывая дрожь во всём теле. Фуруя не собирается ему проигрывать. Он опускает обе руки под покрывало, расстёгивает ширинку и достаёт напряжённый член Савамуры из трусов. Касаться кого-то другого — совсем не то же самое, что дрочить себе. Страшно сделать больно неосторожным движением, так что Фуруя старается быть аккуратным. А Савамура тем временем расстёгивает его собственные штаны, облизывает ладонь, и Фуруя не сдерживает тихого стона, когда чужая рука обхватывает напрямую, сжимает уверенно, именно так, как нужно. Это всё слишком хорошо. — У тебя лицо глупое, — читает Фуруя по губам и в отместку сжимает пальцы сильнее — Савамура тихо выдыхает, прикрывает глаза, откидываясь на спинку кресла. Вот он совсем не выглядит глупым. Может, у Фуруи окончательно мозги от удовольствия поехали, но сейчас Савамура кажется ему красивым. Он раньше никогда не замечал, что у Савамуры чётко очерченные губы, ровная кожа, блестящая от испарины, с очень явной границей загара под горлом, и шея длинная. Только на глаза обращал внимание. А он весь, оказывается, может быть таким. Притягательным. Фуруя смотрит жадно, не прекращая двигать рукой, качается на волнах удовольствия, но больше ему нравится наблюдать, как Савамура реагирует на его прикосновения. Как прикусывает нижнюю губу, сдерживая стоны. Фуруя хотел бы услышать его — Савамура громкий, наверняка и стонет тоже громко. В животе тянет всё сильнее, член напрягается, и Савамура быстрее двигает рукой. Фуруя сбивается с ритма. И в конце концов сплёвывает в ладонь, снова обхватывает твёрдый ствол — теперь дело идёт гораздо легче, а Савамура изгибается на кресле, подкидывая бёдра. Вот так — лучше всего. Напряжение вот-вот хлестнёт через край, Фуруя чувствует это, а Савамура вдруг подаётся к нему, почти ложась сверху, и целует. По пальцам течёт тёплая сперма. Фуруя кончает, простонав Савамуре в рот. Харуичи тихо отворачивается и прячет лицо у Курамочи-семпая на плече, жалея, что состриг такую удобную чёлку. Тодзё и Канемару пытаются смотреть в разные стороны — и ни в коем случае не друг на друга. Курамочи упорно жмурит глаза и делает вид, что спит — так же, как и большинство ребят в автобусе. Миюки трёт горячие щёки руками и мучительно размышляет, что ему теперь делать со своими идиотскими питчерами. Тренер Катаока чувствует, что атмосфера в автобусе слишком уж напряжённая, но так и не решается спросить у раскрасневшейся Рэй, в чём дело.