Слабость

Пастырь не знает, кого встретит в конце своего пути; он чувствует предвкушение и азарт. К дьяволу слепую Церковь, отдавшую на растерзание вампирам небольшие (а потому, как им казалось, незначительные) города; к дьяволу тех, кто не хочет слушать и не слышит обращённых к ним слов. Он пройдёт дорогой боли и крови, и никакое зло не станет ему помехой. Никакое, твёрдо говорит себе Пастырь, набирая соратников из числа тех, кто осознаёт исходящую от вампиров угрозу. Да, дорога будет длинной и опасной. Да, он может не выжить, ведь не имеет ни малейшего представления о настоящих силах вампиров, что за какую-то ночь полностью уничтожили целый город. Но он не отступится — просто не позволит себе дать слабину, да и некуда ему возвращаться. Поэтому смерть станет для него наказанием за нарушение собственных слов. Но Пастырь снова встречает старого друга (уже не друга, нет, не стоит заблуждаться) и едва не забывает о конечной цели. Он должен уничтожить угрозу, нависшую над людьми, а что делает на самом деле? С затаённой тоской следит за ловкими движениями Чёрной Шляпы, который лишь обходит Пастыря по широкой дуге, не торопясь с ним сражаться. — Чего ты ждёшь? — мрачно спрашивает Пастырь, крепко сжимая нож. — И чего ты хочешь? — Я уже говорил тебе об этом, — с усмешкой отвечает Чёрная Шляпа, обнажая свои клыки. — Мне нужен ты и желательно весь. — Жаль, что пожар в поезде лишь распалил твои амбиции. — Пастырь понимает, что преимущество на стороне врагов, и думает о том, что предложение слишком заманчиво. Присоединяйся к стороне победителей. Подчинись и обрети небывалую мощь, верни утраченную любовь, сохрани жизнь себе и дочери. И никаких минусов. По крайней мере, явных. А что жажда крови? Ну подумаешь, людям ведь тоже нужна пища, чтобы поддерживать силы. — Нет, — твёрдо говорит Пастырь, смотря прямо в жёлтые глаза Чёрной Шляпы. — Я не присоединюсь к вампирам, с которыми боролся столько лет. — А ко мне? — тут же задаёт встречный вопрос Шляпа. И Пастырь понимает, что ответа у него нет.