Любит тот, кто сильно ревнует, Любит тот, кто при встрече молчит, А не тот, кто все время целует, И всегда про любовь говорит… «А может, я люблю, когда главные герои, все залитые кровью, стоя на горе трупов врагов, целуются разбитыми губами и, взявшись за руки, ухрамывают в золотой закат…» (© Падший Ангел aka Сrazy optimist)
***
Шёл 1521 год. Султан Сулейман отправился воевать на Будду, а в столице его верная фаворитка — Хюррем хатун, по приказу Валиде Султан, была выдана замуж. Чуть подробнее об этом: — Нет! — взвизгнула Хюррем, — Я не выйду замуж! Я фаворитка Султана, вы не можете, вы не смеете… — её отчаянные крики прервала жестокая пощечина от Валиде. — Замолчи, рабыня! Ты будешь выдана замуж. Смирись с этим. — Нет! Я беременна… — в отчаянии прошептала девушка. — Что? Я не верю тебе, — воскликнула Валиде Айше Султан, чувствуя нарастающий гнев, — Отведите её в покои и подготовьте к свадьбе. Уже завтра Батур-бей, заберет её из ТопКапы.***
На следующий день Хюррем была полностью готова. На ней было белое вельветовое платье, с легким кремовым кафтаном в османском стиле. Волосы были аккуратно убраны в тугую прическу, закрепленную ажурной диадемой. Ближе к полудню, прибыли люди Батур-бея и забрали Хюррем. Правда, на возможное счастье девушки, не все было так хорошо. По пути к поместью на карету, в которой перевозили Хюррем, совершили нападение. Всех находившихся стражников убили, пару девушек, что были там — забрали разбойники. Хюррем же успела скрыться в лесу.***
Хюррем, отчаянно рыдая, чуть покачиваясь, сидела на большом придорожном камне, безуспешно стараясь согреться. Схватившись за голову, она громко, надрывая связки, закричала, будто вырывая из груди всю боль и воспоминания. Все что накопились за её, еще столь маленькую, жизнь… Резко выдохнув, она встала и направилась прямо по единственной дороге, которую видела. После часа безнадежных метаний, она все же встретила старика, стоящего на дороге около большой телеги. Оглядевшись, она заметила небольшой домик, рядом с которым стояли две женщины, по-видимому, мать и дочь. Решив, что это единственная возможность, она подошла к мужчине и осипшим голосом зашептала: — Эфенди… Прошу вас, помогите! — обернувшись, мужчина оглядел милую, потрепанную судьбой девушку. Красное лицо, то ли от слез, то ли от мелких веток, которые били её по лицу. Порванное платье, кое-где кровь… — Что у тебя случилось, хатун? — удивленно спросил мужчина. — Я ехала к… на рынок, когда на меня напали, но к счастью мне удалось сбежать. Но всех остальных они… они убили! У меня больше никого нет… — Бедное дитя, — запричитала женщина, только что подошедшая к ним, — Давай поможем ей?! — Конечно-конечно…***
После того случая, прошла неделя. Тогда они и в правду приютили её. Милая девушка, являясь дочерью эфенди, помогала ей всем, чем можно. В ответ на что, она также продавала глиняную посуду на рынке, в лавке мужчины или помогала хозяйке по дому. Она усердно работала, за что, конечно же, получала деньги. Накопив некоторое количество денег, она решилась спросить. Как-то вечером, она подошла к Бельгин, дочери эфенди, и тихо спросила: — Бельгин, подскажи. Где в городе есть лекари, даже скорее… повитухи? — Что? — удивленно выдохнула та, — Сначала объясни зачем? — Хорошо. Только, пойдем. Не здесь, — схватила Хюррем её за руку, уводя в комнатку, куда её поселили, — Только пообещай, что это останется в секрете. — Да, конечно! — после этих слов, Хюррем рассказала ей свою историю, не забыв упомянуть и о том, что догадалась о беременности еще во дворце.***
Но перейдем чуть вперед… Прошло несколько месяцев. Султан Сулейман, вернулся в столицу, выслушивая прискорбное известие о том, что Хюррем сбежала. Он не хотел верить. Не верил. Но смирился. Больше, никто не видел его с одной из наложниц или жен. У Хюррем же родился прекрасный, сильный и здоровый сын. Глубокие карие глаза, точно были у него от так нелюбимой ей Валиде. Чуть темные волосы — от отца, а счастливая улыбка, и уже даже на детском лице, чуть выраженные скулы — от матери.***
По прошествии 13 лет… У Хюррем, ныне Роксоланы Озвич все складывалось вполне хорошо. Замуж она так и не вышла. Она не могла предать свою веру Аллаху и Султану. Её прекрасный сын рос и учился. К тому времени, он неплохо умел ездить на лошадях, стрелять и орудовать мечом. Всему этому его обучила мать, умея делать это в совершенстве. Учился он также прекрасно. Арифметика, письменность, языки… Сама мать же, почти не изменилась. Теперь, она уступила место распущенных волос — высокими хвостами. Красивые платья — брюкам и рубашкам. На ней не было ни одного украшения. Все время начеку. Нежная улыбка, вмещающая все счастье, была только при сыне. Хотя, она и не могла быть видима в другие времена. Большинство времени её лицо было прикрыто темными платками. Их двухэтажный дом находился около леса. Она прикупила его на те деньги, которые смогла заработать. Небольшой сад и конюшня с парой-тройкой лошадей. Каждые выходные они вместе выезжали на рынок, покупая продукты. Во дворце все было спокойно. Никто не плёл смертельные интриги. Султан не принимал наложниц. А вот Хатидже и Ибрагим давно поженились. В наше же время, Повелитель и его Великий визирь решили съездить в охотничий домик. Но, как и тринадцать лет назад, на карету напали разбойники. Охрана была убита или смертельно ранена, уставшие Сулейман и Ибрагим, лишь чудом смогли одолеть выживших разбойников. И только тогда, осмотревшись, они поняли все мерзость ситуации. Люди убиты, лошади убиты, они устали. Ни еды, ни каких-либо других нужных вещей, лишь остаток воды в фляжках. На тот момент, единственным решением, которое пришло к ним в головы, было найти какой-либо дом и переночевать там. — Повелитель, мне кажется, будет лучше, если мы не будем сообщать — кто мы, — выразил свое мнение Великий Визирь. — Я полностью с тобой согласен, — и приглядевшись, дополнил, — Что это там, впереди? Не дом ли? — Думаю, это он. Стоит попытаться, Повелитель. Подойдя к дому и заглянув в сад, они синхронно нахмурились, удивляясь тому, что увидели. Посередине двора стояла молодая женщина. На ней были брюки, кожаная военная куртка и закрывающий лицо черный платок. — Пойдемте, — как-то неуверенно проговорил Паша. — Да, пойдем. — они плавно направились к женщине, и остановившись в нескольких метрах от нее, Ибрагим чуть кашлянул, привлекая её внимание. Та в недоумении обернулась, и разглядев лица мужчин, приблизилась к ним на полшага, поклонившись. — Повелитель, Ибрагим-паша! — Откуда тебе известно кто мы? — спросил Ибрагим. — Когда-то, я знала вас лично. — туманно ответила она. — В доме есть мужчины? — В моем доме, хозяйка — я. — Вы впустите нас на ночь? У нас случилась непредвиденная ситуация… — вступился, молчавший до этого момента, Сулейман. — Конечно, прошу прощения, проходите. — женщина почтительно открыла им дверь, впуская внутрь. — Присаживайтесь, я сейчас подам угощений. — Благодарю, — улыбнулся Сулейман, чтобы не смущать девушку. — И вы живете здесь одна? — Нет-нет, у меня есть сын, он скоро приедет. — Да уж, а не скажешь, что у вас есть сын, — рассмеялся Ибрагим, — Как же вас все-таки зовут? А то вы знаете нас, а мы вас нет! — только девушка хотела представиться, ставя бокалы с вином на стол, один конец шарфа спал, и показались яркие, алые локоны, с таким нежным, светлым, живым лицом. — Хюррем?! — воскликнул Сулейман, разглядев лицо девушки. Прерывая недоумение Султана, двери открылись, и в них вошел парень тринадцати лет. Он закрыл за собой дверь, и коротко взглянув на гостей, спросил у Хюррем. — Матушка, простите меня, но кто эти люди? — Поклонись, это наш Повелитель и Великий Визирь! — Прошу прощения, — смутился тот, и низко поклонился, представляясь. — Я Мехмет Озвич, ваш верноподданный. — после его слов, к нему подошла Хюррем, подавай стакан воды. — Сынок, иди в сад и подготовь все для тренировки. — Как скажите, матушка. — вновь поклонился мальчик, выходя из дома. — Простите Повелитель, но я Роксолана Озвич, вы ошиблись, — обратилась она к мужчине. — Ибрагим, оставь нас, — тихо проговорил Сулейман, но тот его незамедлительно послушался, удалившись на второй этаж, где ему уже была показана его опочивальня. — Не смей меня обманывать, я прекрасно вижу, что ты — Хюррем. Ответь лишь на один вопрос, почему ты сбежала? — Хюррем кажется, задумалась, и, прикусив губу, сжала в руках платок, раннее скрывавший ее лицо. Через некоторое время, она медленно начала рассказывать. — Я никогда не сбегала от вас, мой Повелитель. В то время, как вы были в походе, великая Валиде Султан, решила выдать меня замуж, но я, к моему счастью, успела сбежать. Простите, мне пора к сыну, — и поклонившись, она уже открывала двери, как ее резко остановил вопрос: — Это мой сын? — Да! — она не оглядываясь, не задумываясь, воскликнула, покидая дом. Чуть погодя, Сулейман с Ибрагимом направились в сад, подышать свежим воздухом. Услышав лязг мечей, они без промедления направились на звук, но там, увидели лишь мать и сына, дерущихся на мечах. — Все! Достаточно! — прикрикнула женщина, — Ты молодец! — чуть похвалила она, вставляя меч в ножны. — Благодарю Вас, Матушка!***
Тот же поздний вечер… Сулейман, мучаясь болью души и сердца, решил покинуть их дом, не вспоминая. Проходя около спальни Хюррем, он услышал приглушенные голоса. — Мама, это же он? Мой отец? Ты говорила! — Да, сын мой, да… Порываясь гневному потугу скорби, он распахнул дверь, заходя в комнату и счастливо улыбнулся. — Собирайтесь! Мы отправляемся домой…Happy end!