***
Когда они переспали первый раз, утром Кларк не смог встать с соблазнительно удобной кровати. А еще почему-то все его тело приятно ныло, словно где-то поблизости был маленький кусочек криптонита - недостаточно, чтобы отнять его силы окончательно, но для слабости - самое то. Кларк помнит, как Брюс вжал его в постель, навалившись сверху. Помнит, как внутри все скрутило сладкими спазмами от предвкушения. Кларк чувствует, как покрываются румянцем щеки и как алеют уши, потому что помнит и то, как пошло хлюпала в заду смазка и как Уэйн с рычанием погружался в него до самого основания, с наслаждением рассказывая Кларку обо всем, что он видел: о распухшем анусе омеги, о том, как тот сексуально выгибается, как искрятся счастьем его глаза в оргазме... -Как ты себя чувствуешь? - Из-под одеяла показывается лохматая макушка его альфы, который сонно морщится и тут же тянет к нему свои руки. Уэйн ведет указательным пальцем по лиловому синяку на предплечье Кларка, тонкой царапине на шее, оттуда спускается к ряду укусов на груди. Кларк буквально кожей чувствует, что Брюсу стыдно. - Прости, я должен был лучше себя контролировать.- Мужчина садится на кровати спиной к любовнику и Кал-Эл видит на чужой ребристой от шрамов спине вспухшие следы от своих ногтей. -Поверь мне, Брюс, ты еще свою спину не видел.- Усмехается Кент и заворачивается в теплое и сказочно мягкое одеяло. Надо будет попросить себе такое же - после такого блаженства его собственное одеялко из IKEA покажется просто картонкой бездомного. Потом, со временем, Кларк замечает, что все следы, оставляемые на его теле Брюсом, проходят очень медленно и доставляют неудобства. Это было странным - быть в силах разворачивать метеориты и менять орбиту Земли и при этом морщиться, когда кто-то из товарищей слишком сильно хлопал тебя по плечу. Брюс прекратил кусаться и царапаться после первого же разговора на тему отметин. Только Кларк почему-то не чувствует от этого облегчения.***
Когда на коммуникатор Лиги вместо Бэтмена звонит Альфред, Кларк напрягается. Когда дворецкий просит приехать как можно скорее - начинает волноваться. Но когда Пенниуорт сказал ему, чтобы он был осторожен в бэт-пещере и сразу же закрыл за собой все двери при входе туда, Супермен испытал что-то, похожее на слово "истерика". Не тратя время на переодевание в штатскую одежду, он вылетел в Готэм. Дом у озера встретил его одним светящимся окном и наглухо закрытыми дверями. Вообще Кларк хотел понять, что такого случилось с Брюсом, если он не может сам поговорить с ним и все объяснить? Почему среди ночи? Хотя, с образом жизни Бэтмена и его графиком "работы", все было возможно. Кларк обошел территорию Уэйна по периметру забора, внимательно осматривая каждый камушек и ветку, но ничего подозрительного так и не нашел. Все было в порядке, по крайне мере, снаружи. Надо бы зайти в особняк и посмотреть, все ли также тихо внутри и оттуда уже спуститься в пещеру к Брюсу. -Мистер Кент?- голос Альфреда неожиданно нарушил ход мыслей Супермена.- Мистер Кент? -Да, Альфред, я рядом с вашим домом и ничего подозрительного пока не заметил. -Верно, мистер Кент, потому что ни с домом, ни рядом с ним ничего не произошло, мистер Кент.- Голос Альфреда напоминает голос учителя, указывающего Кларку на глупую ошибку. Это заставляет его чувствовать себя неловко.- Проблема в мастере Брюсе. Вы должны спуститься вниз, к нему...- Пенниуорт замолкает и Кларку кажется, что связь оборвалась, но голос дворецкого снова прорезает тишину,- Только не сопротивляйтесь ему. Он не может контролировать себя в этот период и... Кларк соображает всего мгновение. - Он вызвал меня среди ночи, потому что у него гон? Я верно понял? -Не совсем, мастер Кент.- Кларку льстит то, что Альфред обратился к нему так же, как и к своему воспитаннику.- Вы просто единственный, кто может ему помочь сейчас. - Я бы никогда не бросил его, ты же знаешь,- Он хочет сказать ещё что-то, но замолкает, когда дворецкий начинает говорить вновь: - Не сопротивляйтесь ему, мастер Кент. Удачи. Коммуникатор едва-слышно фонит и Кларк вытаскивает уже ненужный гаджет из уха и кладет у калитки - он всегда сможет забрать его, потому что никому кроме него эта штука не понадобится. Дверь бэт-пещеры послушно отъезжает в сторону перед ним и Кларк, помня наставления Альфреда, тут же блокирует все входы и выходы на поверхность. Когда же он наконец отворачивается от панелей управления, то вместо ожидаемой язвительной шутки или ставшего привычным "проваливай", его грубо впечатали в холодную стену. С удивлением Кларк почувствовал как под ним крошится камень. Когда шок от такой встречи прошел, криптонец поднял глаза и застыл. Перед ним был Брюс. Но при этом это существо им не являлось. На голове у не-Брюса была маска Бэтмена, которая ему явно маловата, а нижняя часть скульптурного лица напоминала шутку слепого хирурга: выдающиеся челюсти и оскаленные, неприкрытые тонкими губами зубы. Уэйн так долго контролировал и подавлял себя, что сорвался. -Зачем же ты так с собой, Брюс?...- Существо перед ним тихо взрыкивает, а затем с урчанием утыкается в открытую омегой шею. Кларк молчит и только ласково поглаживает напряженное плечо. Его одолевает печаль и чувство вины, только это не его чувства - это чувства Брюса. Брюса, который так долго сидел на кофеине, медитациях и анальгетиках, что его альфа сорвалась и решила все исправить. Кларк грустно улыбается и наконец замечает, что внутреннее Я у Уэйна невероятно сильное - альфа выше Кларка где-то на две головы, шире в плечах и умнее. Кент-то не заметил, что Рыцарь Готэма тощал, недосыпал, голодал. Ему даже становится за себя стыдно - не увидеть, что самому близкому (после Марты, конечно) человеку нужна его помощь. - Я могу тебе чем-то помочь? - Альфа смотрит на него сквозь белые линзы маски Бэтмена и Кларк чувствует, видит, как расширяются зрачки существа. Это выглядит завораживающе, словно он только что добровольно шагнул в клетку ко льву-людоеду и тот не тронул его. Альфа хватает Кларка и почти со скоростью Флэша тащит его к ... зеркалу. В отражении Кент видит себя - уставшего, с еле заметными синяками под глазами, с немытыми волосами и пробивающейся щетиной на чуть впалых щеках. Кларк онемел. Брюс, его Брюс наплевал на себя и хотел защитить его. - Со мной все хорошо, Брюс. - Криптонец поворачивается лицом к заботливому альфе и обнимает его. Кларк осыпает поцелуями раздавшуюся вширь грудину, крепкие плечи, квадратный подбородок и потрескавшиеся губы. Он слизывает с белых зубов кровь Уэйна, целует когтистую кисть руки и снова обнимает мужчину до треска костей. - Ты - самое лучшее, что есть в моей жизни, Брюс.- Кент вдруг понимает, что начинает плакать.- Я согласен выйти за тебя, я согласен умереть за тебя, убить за тебя.- Кларк чувствует как под ладонями напряглась спина Уэйна. Он гладит его по выступающим позвонкам, удивляясь тому, как тот все-таки силен и огромен. Треснутые кевларовые пластины на плечах пропускают соленую влагу к коже альфы. - Я не смогу без тебя.- Криптонец поднимает ясные голубые глаза и смотрит прямо в белые линзы. - Вернись ко мне, Брюс. Альфа Брюса наклоняется к самой шее Кларка, вдыхает сладкий яблочный запах и впивается в непробиваемую кожу, погружая клыки в плоть Супермена по самые десны. Кларк слышит крик и только потом понимает, что это его крик. Напоследок альфа дарит Кларку поцелуй, похожий на сражение, а затем падает перед омегой на колени и сохнет - другого слова Кларк подобрать не смог. Кларк опускается на пол рядом с уже принявшим свой обычный вид Брюсом и, обняв его, заходится в рыданиях. Он плачет от счастья, от боли, от переполняющей всю его сущность любви.***
- Если ты сейчас же не поднимешь свой зад и не отправишься сначала на ужин, а затем в постель, то я прожгу лазером тебе колено.- Когда Брюс оборачивается, то видит, что Кларк парит над полом пещеры и выглядит при этом довольно грозно. -Хорошо, Кларки-бой, я иду спать и есть, но только если твой бок будет лежать рядом со мной.- Супермен спускается с воздуха, мягко приобнимает Уэйна за плечи и ведет к лифту. Он рад, что хоть иногда у них с Темным Рыцарем возникает взаимопонимание. -Согласен.- Кларк кивает и нежно улыбается. А утром Кларк думает о том, что надо что-то придумать от криптонских синяков и ссадин, про шрамы он вообще молчит - от Брюсовой метки он избавиться не мог и не хотел.