***
Ближе к ночи дворецкий семьи Хеллсинг проклял всё. Проклял Артура за то, что послал его в эту задницу Европы; проклял нацистов и эту войну; проклял Алукардию, которая ни в какую не хотела вставать и даже отмахнулась от пакетика с донорской кровью, повернувшись на другой бок и закрывая лицо длинными волосами; и, наконец, Уолтер проклял сигареты, точнее их отсутствие. Почему-то у солдат получалось выпросить хотя бы одну сигарету только у Алу, а вот Уолтеру со смехом все твердили, что "ребёнку курить не присуще". И вот сейчас, злой и до боли в желудке желающий курить Уолтер восседал в грузовом отсеке самолёта на Гробу, внутри которого спокойно досматривала уже сотый сон Алукардия. Приглядев у задремавшего было сержанта пачку сигарет в нагрудном кармане, Уолтер обрадовался было, но чертыхнулся сквозь зубы, стоило ему заполучить пачку в руки. "Дух Америки". Грёбанная война и дерьмовые американские сигареты! - Убью их всех! Вернёмся домой - и я наконец-то смогу покурить что-то более чем нормальное! - самому себе крикнул Уолтер, опутав в полёте своими нитями Гроб с вампиром, стоя на его крышке на одном колене. Желание курить и типичный юношеский максимализм сейчас затмевали инстинкт самосохранения парня, давая волю самоуверенности, что он, мол, Ангел Смерти, ну и... Ну и у него есть Алукардия. Он был уверен, что она проснётся.***
Алу открыла глаза от свиста серебра в полёте. Внутренне подготовившись к худшему, Алу схватила было новенький "Томпсон", готовясь стрельнуть через крышку Гроба в ответ, но ничего не произошло. Только голоса. Чужие, противные. Один из говоривших просто упивался своим величием. Алу вдохнула в себя воздух, что пропускала крышка Гроба. Пахло квашенной капустой, прожаренным стейком, белым вином - от этого вампиршу передёрнуло - и... Псиной. Почувствовав это, девушка окончательно проснулась, вслушиваясь в каждый шорох извне. Вот самодовольный смешок и восклик другого человека, что "мешает ужинать майору", хохот Уолтера и беспрерывная стрельба, стрельба и запах крови - гнилой, но всё же крови, а Алу не прочь будет отведать хоть что-то... Пока кровь тонкими потёками стекалась к Гробу и впитывалась в него, вампирша судорожно перебирала в голове исход этой встречи для Ангела Смерти. Псина - значит оборотень. Наверняка сильный. Не сказать, что и Носферату слаба, но всё же у оборотней есть свои преимущества даже перед ней. Убить не убьют, но перепадёт ей знатно. Уйти красиво? Не даст этот мальчишка-дворецкий - слишком уж он заносчив, как и все мальчишки в его возрасте. Заносчив да девственен... Действовала Алу спонтанно - выпустив через крышку Гроба почти всю обойму "Томпсона", дабы отвлечь всех присутствующих, она фурией выскочила из своего ночлега и средства передвижения, распахнув глаза от увиденного: полуживой Уолтер, поднимающийся с окровавленного кафеля пола, статный немец с капитанскими погонами - от него-то и разило псиной! - да толстый мужчина в форме офицера Верхмата и стоявший рядом с ним мужчина в окровавленном халате и в странных очках. Все трое заинтересованно смотрели на появившуюся вампиршу, словно ожидали её появления немного позже. - Что ты так долго... Уснула... Вампир? Алукардия не дала дворецкому договорить, подхватывая его под руки, прижимая к себе спиной и, смотря прямо в глаза тому мужчине в офицерской форме, с усмешкой укусила дворецкого в шею. Ошибиться теперь Алу не могла - после сна и какой-никакой, но крови она чувствовала невинность лучше, чем запах пса, а посему... А посему она поздравит Уолтера с вечной жизнью. Попозже. Как только Дорнез обмяк в руках девушки, та в спешке затолкала его в свой Гроб, после этого становясь лицом к нацистам, закрывая собой Гроб с телом дворецкого в нём, как ни в чём не бывало усмехаясь. Самый главный - Алу услышала, пока запихивала Уолтера в Гроб, что его кличут Майором - отодвинул от себя тарелку с квашенной капустой, прокашлявшись. - Ну ты вообще... - Кхе-кхе, - то ли закашлялся, то ли рассмеялся человек в окровавленном халате. Один лишь оборотень молчал, принюхиваясь к Алу издалека. Когда он сделал довольно-таки широкий шаг вперёд, всё ещё нюхая воздух вокруг вампирши и Гроба, Алу отошла по инерции назад, придерживая плечом крышку Гроба, злобно шикая на оборотня и даже вскинув руку с "Томпсоном" - так, будто бы отгоняла надоедливую собаку. Это довольно позабавило Майора, и он произнёс с чавканьем, придвинув вновь к себе тарелку и продолжая есть: - Ради всего арийского, Капитан. Перестаньте нюхать этот гроб. Мы же были в приличном обществе того мальчишки-дворецкого. Пусть он был наглым,но хотя бы знал разговорный этикет. - А ну кыш! Фу, фу! - Алу прижала сильнее крышку плечом, быстро переведя взгляд на Майора и странного типа с оборотня и обратно. - Он просто наглый и самоуверенный осёл, герр Майор. Оборотень в капитанской шинели ещё раз принюхался к гробу. Затем пристально глянул на Алу. После этого кинул многозначительный взгляд Майору и тот усмехнулся. - Ха-ха, вы потешаете меня всё больше и больше. Нет, я признаюсь совершенно искренне - вы меня точно удивили сегодня! - И чем же? - Алу вновь встала спиной к Гробу, закрывая тем самым его собой, смотря пристально и даже без своей обычной усмешки на бравую троицу нацистов. - Не буду разводить демагогию, дабы пояснить, - чуть расслабленно произнёс главный из здешних нацистов. - Хотя очень хотел бы это сделать. Но всё же... - Его ухмылка стала почти что до ушей, а итак пристальные глаза уже впились в Алу, чуть ли не буквально изучая каждую душу. - ...Неужели этот "Кай" смог сложить "Вечность" твоими кубиками... Пхех... Снежная Королева? Вервольф не реагировал на эти слова. Человек в окровавленном халате секунду стоял безучастно, а потом понял, отчего безумная усмешка исказила его худое лицо. На долю секунды вампирше показалось, что земля уходит из-под ног. Это было... Позорно. Чтобы какой-то там Майор, толстяк, неизвестно каким образом оказавшийся в рядах СС, смог вот так легко, словно открытую книгу, увидеть её чувства к мелкому дворецкому... "Чушь, он просто сделал выводы из того, что я укусила его прилюдно!" - пронеслось в голове Носферату. Снова усмешка на милом личике. - Ты что, совсем, а, герр Майор? Ты думаешь, что я смогла бы... а? - Нацепила маску? Твоё право, Фройляйн, - Майор не переставал самодовольно ухмыляться. - Ты очевидно живёшь дольше моего. Но это не отменяет того, что я скрываю эмоции явно лучше твоего. Каждый раз, когда Капитан подходит ближе к Гробу, это становится действительно заметно. Рефлекторные взгляды в его сторону. Непроизвольные взглатывания. Хорошо скрывающиеся, но всё же попытки моргать медленнее обычного, дабы ничего не оставлять без внимания. Ох, помилуйте, сколько же подобных людей побеждали нас в боях и были побеждены нашими воинами. На основе тех сотен случаев, я могу сделать один вывод. "Совсем" ли я? Может быть. Но я не думаю. Я знаю. Носферату опускает взгляд, хлопнув длинными ресницами. Стоит признать своё поражение сегодня. Она проиграла. Пусть и спасая Дорнеза от верной смерти или предательства, но проиграла. Что ж, надо принимать проигрыш достойно. Длинные волосы взметнулись от резкого прыжка Королевы Ночи на Гроб. - Простите, мальчики! Ночь ещё молода, как и я, и мне хочется почувствовать её вкус... ВПЕРЁД, ГРОБ! Верный транспорт-ночлег рванул на полной скорости к ближайшему выходу. Капитан остался стоять неподвижно. Три секунды полнейшей тишины и взрывоподобный смех двух главных здесь нацистов. Девушка откинулась на крышку Гроба, прикрывая глаза, слыша внутри оного размеренное дыхание того, кто через какие-то часы станет её вампиром. - Бляяяяяяяядь... Да пошёл ты, хозяин... - одними губами произнесла Носферату, закрывая глаза, вспоминая Артура, который и отправил их на это задание в эту Богом забытую страну. Проигрывать она не любила. Последнее, что она услышала перед безмятежным покоем среди ночи, было вещание рупоров со знакомым теперь до злости голосом: - Эта война слишком хороша,чтобы заканчиваться так скоро! Запомни мои слова! Алу запомнит это. И будет долго прокручивать эти слова в голове. Даже когда Уолтер очнётся и сядет в Гробу и она пропишет парню с кулака в лицо, злясь на него и себя. Даже когда она прижмёт его к себе, извиняясь. И даже через пятьдесят пять лет, просыпаясь с Дорнезом вместе.