Двуличные

Глава 2. С чистого листа POV Элис Порой просыпаешься и понимаешь, что жизнь прекрасна. Хочется петь и танцевать, прыгать от счастья до потолка и кричать во всеуслышание, как же тебе хорошо. Такое состояние появляется без особой на то причины, это довольно-таки редкое, но приятное явление. Моё же утро оказалось полной противоположностью. Я проснулась от ощущения холода и мерзкого запаха рвоты. Заснув ночью в ванной, в обнимку с унитазом, у меня не хватило ума подумать о том, насколько неприятным будет пробуждение. Тело затекло от долго пребывания в неудобной позе, а голова болела из-за выпитого алкоголя и вороха произошедших событий, воспоминания о которых отзывались очередным приступом тошноты. Пространство начало искажаться, а в горле вновь возникло неприятное ощущение. Я поднялась с кафеля и склонилась над унитазом быстрее, чем осознала, что сейчас произойдет. Дышать становилось труднее, а через секунду меня вырвало. Когда уже пятый по счёту приступ завершился, я нажала на кнопку смыва и захлопнула крышку. Проведя ладонью по лбу, поняла, что у меня жар. Высокая температура была совсем некстати, я не хотела пропускать занятия в школе. Я нуждалась в реабилитации, и лучшим способом её осуществления была учёба и встреча с друзьями. Нахождение дома наедине с матерью и отцом я всяческим образом пыталась избегать, но, видимо, на сей раз это должно было произойти. Несмотря на зарождающуюся болезнь, я всё же собиралась пойти в школу. Там были друзья, всегда готовые меня развеселить и поддержать в трудной ситуации. Они – моё своеобразное лекарство, столь сейчас необходимое. Правда, вчера их рядом не оказалось. Но они и не должны быть со мной всегда. Каждый должен разбираться со своими проблемами самостоятельно. И то, во что вчера влипла я, произошло целиком и полностью по моей вине. Осознание этого давило тяжким грузом. Я не помнила лица того, кто сделал со мной это. Вместо него – чёрное размытое пятно. Если бы он прошёл мимо, я, скорее всего, его бы не узнала. Он навсегда останется безнаказанным ублюдком. И это самое страшное. Только подумав о том, сколько девушек уже пострадали и ещё пострадают от его рук, становилось жутко. И я была беспомощна: не могла обратиться в полицию, не могла пожаловаться тем, кто справился бы с этой ситуацией. Мне оставалось только жить с произошедшим. Что касалось второго мужчины, повстречавшимся на моём пути, он чётко отпечатался в памяти. Я запомнила всё: шрам, глаза, руки, запах, мимику, машину. Мозг неправильно разделил информацию на важную и бесполезную. Я не хотела помнить владельца пиджака и уж абсолютно точно даже не допускала мысли, что мы снова встретимся. Это было бы событие неловкое для меня и неприятное для него. Но думать об этом так же бесполезно, как и об ублюдке, изнасиловавшем меня. Я решила перелистнуть эту страницу своей жизни, забыть. Первый шаг к успеху – перестать думать о неудаче. Через полчаса ванная комната уже была приведена в порядок, а маленькое окно открыто для проветривания. Ещё через час, приняв душ и переодевшись в чистую пижаму, я стала ощущать себя более комфортно и счастливо. К тому времени, как я легла в кровать, часы показывали семь тридцать утра. Значит ровно через полчаса в комнату должна прийти Шарлотта с вечно интересующим её вопросом: когда я уйду из дома? И неважно, уйду в школу или навсегда, она хотела только моего исчезновения. А я желала другой жизни для себя, в том числе и других родителей. Но нас с Шарлоттой объединяло то, что нашим мечтам не суждено было сбыться. Как я и думала, она не заставила долго себя ждать, появившись ровно в назначенный час. Видимо, мой внешний вид оказался настолько отвратительным, что долго уговаривать родственницу оставить меня в покое не пришлось: сегодня она поверила в мою болезнь куда охотнее, чем вчера. Но доказать то же самое друзьям оказалось гораздо более сложной задачей, потому что даже через телефонную трубку они каким-то образом чувствуют, когда я вру. – Ладно, Элис, если не хочешь рассказывать Майку, скажи хотя бы мне, – твёрдо и решительно высказалась Джессика, пока где-то рядом недовольно бубнил Ньютон о том, что вырывать телефон из рук говорящего по нему не соответствует нормам приличия в современном обществе. – Я не скажу тебе больше, чем Майку, Джесс. Всё в порядке, я просто заболела, – как можно убедительнее врала я, в то время, как в голове то и дело возникали образы произошедшего у чёрного входа ночного клуба. Ведения мучали и преследовали меня. От них невозможно было отделаться. Каждый раз, закрывая глаза, я снова и снова чувствовала себя в руках монстра, которые всё так же скользили по талии, а дыхание опаляло вспотевшую шею. – Элис Брендон, признавайся немедленно, что ты пытаешься от нас утаить, пока я не явилась к тебе и не представила нож к горлу! Я хотела сказать, что нож мне не так страшен, как, например, платок, пропитанный непонятной жидкостью, затмевающей разум, но не могла. У меня не хватало сил и храбрости признаться в мучившем меня. – Не будь так жестока, подруга, иначе парни перестанут тебя любить, – пошутила я, делая между словами большие перерывы, чтобы сдержать приступ кашля. В трубке послышался шум и звуки борьбы. Ребята были все вместе, а значит, они остались ночевать у Джессики, как часто это бывало после вечеринок. Если бы не вчерашнее событие, в данный момент я была бы рядом с ними, и мы вместе смотрели мультфильмы, ели чипсы и играли в видеоигры. – Эл, я только хотела сказать, чтобы ты поправлялась и не слушала этих дураков. Мы любим тебя! – прокричала в трубку Анжела, а затем сбросила звонок. Задумалась: если я всю жизнь считала друзей самыми родными для меня людьми, любила их и доверяла все секреты, то почему не могла посоветоваться с ними, что делать в такой ситуации? Не найдя в себе ответ на этот вопрос, потянулась к гаджету в надежде, что интернет поможет мне понять себя, но остановилась. – Перелистнуть, Элис, перелистнуть, – напомнила я себе и вскочила с кровати. За десять минут я успела одеться в светло-голубые джинсы, чёрную футболку с названием школы и однотонное зелёное худи с большими карманами и капюшоном, чтобы иметь возможность натянуть его по самый рот и скрыться от внешнего мира. После нашла чистые белые носки и жёлтые ботинки, особо не глядя, заполнила рюкзак учебниками и тетрадями. Сверившись с часами, поняла, что до выхода осталось пять минут, тогда я решила сделать приятный перерыв и удобно устроилась на подоконнике. В одном из углов оконной рамы была спрятана пачка сигарет и зажигалка. Я курила около двух лет, этот процесс расслаблял, освежал голову, и, как бы глупо это ни звучало, но для меня обладал целебными свойствами. Я закрывала глаза и вдыхала никотин. Привкус горький, неприятный — я курила самые дешёвые и самые крепкие. В голове рисовались картины того, как лёгкие медленно окрашиваются в чёрный цвет, сжимаются, а затем резко взрываются, но уже яркими красками, как будто художник выплеснул на белое полотно сразу несколько разноцветных баночек с краской. И всё, это конец. Лёгких нет, воздуха нет, жизни нет. Испуганно распахиваю глаза и откашливаюсь. Докурив сигарету и затушив её об стенку дома, выкинула на улицу и закрыла окно. «Пора», – сказала я себе, собралась с мыслями и силами и сделала первый шаг на путь к самолечению. К счастью, комната не провоняла сигаретным дымом, но, на всякий случай, я всё же распылила духи. Да здравствуют мандарины и корица! В голове сразу возникает тысяча ассоциаций с Рождеством – моим любимым праздником. Нарядные ёлки, лёгкий морозец, белый и пушистый снег, покрывающий улицы Нью-Йорка. Обычно именно в этот праздник в моей жизни происходило что-то значимое. Например, родилась я в канун Рождества. Тогда же испытала первую влюбленность. Это случилось лет в десять, наверное. Выйдя на улицу, столкнулась с соседским мальчиком чуть старше меня. Мне он показался малолеткой-переростком, потому что с его мышечной массой, непонятно откуда взявшейся в таком-то возрасте, по-другому его не назовешь. Сейчас даже не могла вспомнить его имени, но, кажется, он приезжал к каким-то родственникам, потому что на самом деле жил на Манхэттене. Он много рассказывал про шикарные рестораны, кинотеатры и вечеринки. Тогда мне всё это казалось чудом, потому что я редко выходила за пределы Бруклина – в таком-то возрасте не особо разгуляешься. Но потом мальчик уехал, и моя привязанность к нему прошла. На первом этаже все занимались своими делами. Фред ел бекон и читал газету, а Шарлотта смотрела кулинарную передачу в гостиной. Всегда задавалась вопросом: зачем ей это, если она не умеет готовить? Хмыкнув, я прошла мимо неё на кухню. – Доброе утро, – приличия ради сказала «отцу». Он не удосужился поднять от газеты взгляда. Что ж, тем лучше. Холодильник встретил обилием мяса. Фред считал, что каждый «настоящий» мужчина должен есть и любить мясо. Но почему-то ему в голову не пришло, что каждый «настоящий» мужчина должен уважать женщин и не избивать до полусмерти родную дочь. Отрезав пару ломтиков колбасы и булки, соорудила бутерброд. Горячий, совсем некрепкий чай согрел меня, и настроение немного улучшилось. Позавтракав, взяла заранее вынесенную сумку с отрывающимися ручками и пошла во двор. Именно там должна была ночевать Джуди. Я ужасно соскучилась и чувствовала себя виноватой перед ней, ведь вчера мы не погуляли, и её выгнали на улицу. На заднем дворе стояла сооруженная мною будка, в которой мирно посапывала Джу. Учуяв меня, она радостно подпрыгнула на месте и рванула навстречу. – Джуди, стоять! – строго крикнула я, понимая, что грязными лапами собака может испортить одежду. Любимица виляла хвостом и смотрела на меня такими радостными глазами, что я всё же сжалилась. Скинув сумку на будку, разрешила прыгнуть. Джу умная и обученная командам девочка, поэтому после моего постукивания по груди сразу налетела на меня. Я звонко и искренне хохотала, такой смех может вызывать только моя собака. Немного потанцевав с ней, пообещала сегодня прогулку. Я ещё некоторое время чесала живот спаниеля, затем взяла рюкзак и отправилась в школу. Я успела вскочить в автобус, как раз в тот момент, когда двери уже закрывались. Но внимательный водитель не допустил того, чтобы я пострадала. Дороги в Бруклине весьма оживленные, ведь это самый густонаселенный район Нью-Йорка. Некоторые считают его еще и самым бедным, но это не совсем так. Просто, в основном, здесь живёт так называемый «рабочий класс». Мой отец относился к самым типичным его представителям. Впрочем, гордиться нечем. Мы не очень богаты, и это заметно по нашему старому домику, доставшемуся маме в наследство от бабушки, по старой машине, которой столько же лет, сколько и мне. Как и ожидалось, в школе было еще мало людей, и уж тем более никто из моих друзей пока не пришел. Старшеклассники вечно опаздывают на занятия или приходят впритык. Удобно устроившись на скамейке возле входа в здание, я включила плеер и окунулась в музыку. Это были совсем не депрессивные песни, наоборот полные энергии, которой мне тоже хотелось зарядиться. Я слушала их до тех пор, пока не почувствовала на спине чей-то прожигающий взгляд. Инстинктивно обернувшись, увидела разъяренного учителя истории. – Мисс Брендон, вы до сих пор не заметили, что сидите на моем портфеле? – Баннер нервно поправлял съезжавшие на нос очки и сверлил меня взглядом. Я тихо выдохнула жалкое «упс» и быстро направилась в главный кампус, который за короткое время наполнился народом. Ученики разговаривали, шалили, младшие носились повсюду, задевая старших. Я убежала лишь из-за того, что не хотела слушать нотации историка, которые он и так читает каждый урок. Надеюсь, я всё-таки раздавила что-то в его портфеле, например, дурацкую кружку с изображением герба школы. В толпе школьников я разглядела рыжую шевелюру Джесс, уже рядом заметила Анжелу, по-моему, самую бледную ученицу нашей школы. Обрадовавшись, зашагала к ним. – Элис? Ты же должна сидеть дома, разве нет? – издалека увидела меня Джесс и сразу накинулась с вопросами: ей это свойственно. К счастью, я уже придумала ответ. – Я слишком по вам соскучилась. Как вы вчера погуляли? После этого они забыли об утреннем разговоре и принялись во всех подробностях описывать события в клубе. Оказывается, Анжела повстречала классного парня, с которым много танцевала и обменялась номерами телефонов. Джессика принялась её осуждать за это, ведь просто так парни в клуб не ходят, и там знакомиться с ними не имело смысла. Впервые я с ней согласилась. Сама же девушка, кажется, перезнакомилась со всем клубом. Она описывала многих людей, целый день говорила без передышки, тем самым спасая меня от мрачных мыслей. Майкла мы почему-то не видели, девчонки этого не замечали или просто отмалчивались, ну а у меня появилось плохое предчувствие. В общем, целый школьный день мы с Анжелой слушали Джессику, а уединившись, пока подруга беседовала с кем-то по телефону, договорились вместе прогуляться после занятий. К огромному несчастью, последним уроком была история, и, разумеется, мистер Баннер вызвал меня к доске и начал спрашивать, кажется, всё, что мы прошли за последние годы учёбы. Так как ученица из меня неважная, на некоторые вопросы не ответила и с огромным трудом получила удовлетворительную оценку. Оставшуюся часть урока я провела, рисуя какие-то непонятные фигурки, пыталась нарисовать собаку, но художественными талантами не блистала. После спасительного звонка с занятия мы с Анжелой быстренько выбежали наружу, стараясь не пересекаться с Джессикой, и только когда оказалась за пределами школьной территории, спокойно выдохнули. – Слушай, так что же всё-таки случилось вчера в клубе? – Этот вопрос застал меня врасплох. – Я бы рассказала, но не сейчас. Позже, когда всё обдумаю, хорошо? Анж совсем не похожа на Джессику и не стала задавать лишних вопросов, а перевела разговор в другое русло. Это меня окончательно успокоило, и дальше я уже мирно рассказывала подруге об утреннем происшествии, мы долго смеялись и обсуждали Баннера. Он ведь действительно самый сумасшедший педагог в школе, конечно, по мнению учеников. Придя домой, я быстро переоделась в удобные спортивные штаны, надела кроссовки, взяла Джу на поводок и вышла из дома. На улице мы встретили Анж, и уже втроём отправились бороздить просторы Центрального парка. Путь туда предстоял весьма долгий, всё-таки центр города, но мы никуда не торопились. В такой приятной компании я чувствовала себя комфортно. Нашим с Анжелой любимым совместным занятием было обсуждение фильмов. Я смотрела их нечасто, но великолепные рецензии от Анж так меня вдохновляли и заинтересовывали, что благодаря ей я часами могла не отрываться от гаджета. Мою подругу больше знали, как скромницу, хорошую девушку, любящую учёбу, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Во-первых, Анж — любительница сквернословить, что уж точно не вяжется с образом девочки-отличницы. Во-вторых, эта девушка обожала споры, могла этим заниматься до потери пульса. Её сильно заводило, когда кто-то с ней не соглашался. А в-третьих, она огромная поклонница футбола, и если вы не видели её во время просмотра матча, то не знаете эту девушку. Из тихони она превращалась в громогласного болельщика, а в знании спортсменов могла перещеголять любого парня из школьной команды. Но, к сожалению, любой реальный спорт ей давался с трудом, а, точнее, вообще не давался. По прибытию в парк, мы, нисколько не стесняясь, сразу отправились наперегонки на наше любимое местечко. Небольшой скверик в самой гуще стал им после того, как мы там отметили день рождения Майкла. Небольшая беседка, скамейка и ручеек рядом – вот и всё. Мы с Анжелой устало плюхнулись на скамью, а Джуди, спущенная с поводка, принялась носиться по окрестностям, обнюхивая всё вокруг и приставая к прохожим. Благо, собака воспитанная и добрая, поэтому никто на неё не жаловался, а наоборот, доброжелательно менялся в лице и чесал за ухом рыжего спаниеля. – Не-е-ет, я слишком слаба, чтобы бегать так далеко, – смеясь, заявила Анжела. Она расстегнула голубую ветровку и приложила руку к боку. Такие пробежки для неё, действительно, были трудными. – Скажи это кому-нибудь другому. Ох, чувствую себя старухой, – расхохоталась я, откидываясь на металлическую спинку скамейки. – Ты и есть старуха, – уверенно и безапелляционно заявила Анж. Тут я не выдержала, и мы начали беситься. Швырялись друг в друга опавшими листьями, дразнили собаку и просто от души смеялись. Устав, мы отправились в кофейню недалеко от парка. Там на улице стояли столики, поэтому мы с Джуди заняли место, а Анжела пошла внутрь делать заказ. – Здравствуй, Алиса. Наверное, никто не сможет описать мое удивление в тот момент. Голос был мужским и раздавался из-за спины, а я почему-то боялась поворачиваться. Всё тело покрылось мурашками, меня забило мелкой дрожью. Джуд завертела головой, но не проявляла агрессию, наоборот, прижала уши и успокоилась. Переборов страх, я повернулась и встретилась взглядом с мужчиной. Он был таким же, каким я его и запомнила, что, наверное, нельзя было сказать обо мне. – Элис, – как-то невнятно пробормотала я. Мои глаза округлились, и на несколько секунд я забыла, как дышать. Я не верила, что встречу его тут, и вообще, когда-либо встречу! Это невозможно и ужасно! Мужчина по-хозяйски занял плетённый стул напротив. Я хотела возразить, но не могла: по-прежнему пребывала в потрясении. Его глаза, заинтересовавшие меня в прошлую встречу, были скрыты за солнечными очками. Отличный способ спрятать свои эмоции и мысли. – Вчера ты была более раскованной, когда садилась в мою машину, Элис, – тихо сказал мужчина, наклоняясь ко мне. Я вспомнила вчерашние неприятности, сглотнула, подавляя в себе слёзы. Руки того ублюдка, его голос… – Забудь, что было вчера, – с трудом произнесла я. От него не скрылись мои переживания, он заинтересованно приподнял левую бровь. – Мы не знакомы, на этом и остановимся. Спасибо тому из родителей, кто наградил меня подобной наглостью, иначе бы я и слова не вымолвила. Как и в первый раз он показался мне привлекательным, притягивающим, но в то же время отталкивающим. Не знаю, как такое могло случиться, но по-другому я не могла описать эти чувства. Одет он был очень просто: тёмные джинсы, белый кашемировый джемпер. Через тонкий материал кофты просвечивались рельефные мышцы незнакомца. Это выглядело сексуально, я с трудом оторвала взгляд от его тела. Мой собеседник ухмыльнулся, неожиданно поднялся с места, я инстинктивно так же встала. Он подошёл очень близко, а я ещё раз убедилась в том, что слишком мала ростом. Не зря Майкл называл меня коротышкой. – Джаспер Уитлок, рад знакомству. – Его горячее дыхание на шее сводило с ума. – Заеду за тобой сегодня в девять, будь готова. И он собирался уйти, но я резко схватила за руку, что, кажется, его ничуть не удивило, но разозлило. Почувствовала, как он напрягся, ожидая атаки и готовясь защищаться, чего не скажешь обо мне и непонятно откуда взявшейся храбрости. – Подожди! С какой стати я должна с тобой куда-то идти? Поняв, что держу его за руку, быстро отдернула свою и спрятала за спину, не меняясь при этом в лице. Разве что, покраснела как помидор. – Малышка, мы уже познакомились. Ты поедешь, это не обсуждается. – Он то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся, но от этой мимики я была без ума. Даже при всей наглости не нашлась, что ответить, а он, в принципе, и не ждал. Джаспер ушёл, оставив после себя приятный шлейф парфюма. Значит, всё-таки апельсины. Что это вообще было? Откуда он взялся? Кто такой? Я чувствовала к нему интерес, некое влечение, в нем ощущалась хищность, опасность. Мне нравились такие парни, но обычно от них оставалось только впечатление брутальных, а потом, по мере узнавания, оказывались обычными слабаками, детьми, и я теряла к ним интерес. Но он казался другим, особенным. Я следила за ним, пока он шел к машине. Джаспер открыл переднюю дверь, но прежде чем сесть на пассажирское сидение, обернулся, точно нашёл меня взглядом и усмехнулся. Я скривилась, не поняв, откуда он мог знать, что я буду за ним наблюдать. Неужели настолько предсказуема? Да, он эффектный мужчина, но больше идти у него на поводу я не собиралась. Я не буду той девочкой, которая станет делать всё, что он прикажет, только чтобы оплатить единственную поездку в его машине. Кстати, в прошлый раз автомобиль был совершенно другой, что наталкивало меня на мысль: Джаспер богат, он мог, действительно, обладать властью. Властью не только над внушением страха, но и над миром, в прямом смысле этого слова. С трудом придя в себя после ухода Уитлока, я взяла на поводок Джуди и направилась к Анжеле. Опять же решила ничего ей не говорить. Пока не разберусь в этом сама – не расскажу никому. Брюнетка стояла около прилавка и что-то яро выговаривала продавцу. Оказалось, он наорал на какого-то маленького мальчишку, а подруга стала свидетельницей этого. После пришлось долго ее успокаивать, ведь она чувствовала потребность защитить малыша! Затем мы немного погуляли по городу, попивая горячий капучино, а позже единогласно решили отправиться по домам. На обратную дорогу почему-то ушло меньше времени. Мысли к Джасперу вернулись только тогда, когда я оказалась в душе, намывая голову шампунем с приторным ароматом клубники. Парадоксально, но при обдумывании встречи мой мозг моментально начал прокручивать в голове имеющиеся платья. Разум не дал возможности выбирать: идти или нет. Всё уже было решено. Я и не сопротивлялась решению. Стоя в душе, я продумала образ до мелочей и даже приблизительно решила, как буду себя вести. Главное – ничего не забыть и не растеряться. И ещё не бояться его. Уитлок ничего плохого мне сделать не мог. Правда же?