Ненормальный дуэт

Отлично, это клетки с заключёнными. Охрана минимальна. Идеально. Слегка тронув Кристину за плечо, я привлекла её внимание и сделала сложный жест рукой. Она поняла. Четверо сидят за столом и играют в кости. Хм, запрещённая игра для мусульманина, ай-ай-ай. С ними будет не сложно. Один стоит рядом с клеткой и что-то высматривает. Если не устранить его быстро, может поднять тревогу. Но мы чисто физически не успеваем к нему, а значит придётся драться. Плохо. Кристина мастерски обошла за спину сидящих, находясь в тени, и дождавшись, когда я займу удобную позицию нанесла удар в основание шеи, сначала одному, затем в доли секунды другому. Оставшиеся двое не успели даже встать, как в их горле словно сами собой возникли рукоятки небольших, но невероятно острых клинков. На звуки пятый стражник обернулся, и я похолодела. Словно в замедленной съёмке я видела, как медленно у него открывается рот, уже слышала дребезжащее эхо его крика и оглушающий топот стражи. Так же медленно к нему рванула Кристина, с такими же как у меня большими от страха глазами. Мои руки метнулись со скоростью черепахи за новым ножом, но я уже понимала — МЫ НЕ УСПЕВАЕМ! Боги, что же с нами будет?! Время вернулось в нормальное течение. В руке я уже сжимала нож, занося его для удара, а Кристина распласталась в тонкую линию, метя сбить стражника с ног и не закрыть мне линию удара. Страшный звук, который должен был нас погубить, уже звенел в глотке, но тут из темноты появились руки и перекинув цепь, которыми они были скованны на горло стражника мгновенно сжали и звук пропал, так и не успев окончательно воплотиться. Стражник захрипел и забился, его руки царапали и пытались скинуть удавку с шеи. Мы с Кристиной замерли на полпути с удивлением наблюдая за смертью стражника, который чуть нас не погубил. Когда он начала затихать, его почти бережно опустили на пол. Я переглянулась с подругой, и мы обе осторожно подошли к узнику. В клетке было четверо людей. Мельком осмотрев их, я отвернулась и махнула Кристине рукой, приказывая не забываться, и вернуться сторожить на лестницу. Раз уж наша безвременная кончина отсрочена на неопределённый срок, то нам следует вернуться к нашей основной цели. Кристина молча кивнула, несколько заторможено двинувшись в сторону лестницы, но с каждым шагом она двигалась всё уверенней, на ходу просыпаясь от кошмара. Как я её понимаю. Узники вели себя тихо, с интересом наблюдая за нашими действиями, но я не спешила подавать голос, не уверенная, что он меня не подведёт. Обшарив четверых стражников, я таки нашла у одного связку ключей. Отлично. Сжимая ключи в руке, я медленно подошла к камерам. Из темноты на меня смотрело четыре пары глаз, мутно угадывающихся в темноте. Я отперла дверь, но наружу никто не двинулся. Я уже успела лихорадочно начать соображать, что буду делать если узники разбегутся по всему дому и наделают шума. Но они вели себя на удивление тихо. Может не доверяют мне? Нашарив взглядом белый, хотя замызганный и рваный, капюшон я на ломанном арабском обратилась к нему: — Мира и покоя тебе, брат, — Я слегка склонилась, приложив правую руку с согнутым пальцем к груди, так что бы он увидел. Если бы ещё и голос не был таким хриплым и надтреснутым. Капюшон вскинулся с удивлением. Он пытался рассмотреть моё лицо, но мог видеть только мои глаза, блестящие на вымазанном чёрным лице. Наконец, он неуверенно кивнул. — Если хотите жить, слушайтесь нас. — Я отперла ключами цепи, что сковывали руки и ноги пленных. Первым был капюшон. Я постаралась унять дрожь в руках, так как всё ещё боялась, что он нападёт. Затем подошла к едва стоящему на тощих ногах мужику, который с надеждой протянул мне скованные руки. Я отперла замок и подошла к следующему, который даже не шелохнулся, никак не реагируя: — Спасибо вам, добрый господин, — Пролепетал освобождённый тощий мужчина, потирая следы кандалов. Я промолчала, никак не прокомментировав его ошибку. Рядом со скрученным сидела, положив его голову к себе на колени, едва прикрытые рваной тряпкой, в которую превратилась её одежда, женщина. Она подняла на меня полные боли и усталости глаза, и я замерла на мгновение, удивившись молодости её взгляда на измождённым страданиями лице. Я осторожно перевернула мужчину на спину и тот слабо застонал. Всё его тело было одним сплошным мясом. Я даже не сразу смогла различить где у него руки, а где ноги. — Ему сильно досталось, — подал голос тощий, приседая на корточки рядом со мной. — Он меня пытался защитить, — тонким, бесцветным голосом сказала девушка и нежно, невесомо погладила раненного по голове. — Стражники всё равно сделали то что сделали, а он теперь идти не сможет. — Смелый парень, смелый и глупый, — подтвердил тощий и как только я смогла повернуться ключ в залитом кровью замке, сам снял цепи и взвалил раненного себе на плечи. — Я его понесу. Не бойтесь, добрый господин, я может на вид и тощий, зато жилистый. Я молча кивнула и отперла замки на тонких запястьях женщины. Та благодарно кивнула, и с моей помощью поднялась на ноги. Её слегка шатало, но она смогла устоять. Я осмотрела её жалкий вид и подошла к одному из стражников, с более-менее чистой одеждой. Поняв, что я пытаюсь сделать женщина кинулась мне помогать, но её слабые, обескровленные руки не могли толком зацепиться за ткань, не говоря уже о том, чтобы переворачивать тяжеленного бугая. Наконец мне удалось снять с него рубашку, и я натянула её через голову на несопротивляющуюся женщину. Рубашка была достаточно большой чтобы прикрыть наготу. Вцепившись в край рубашки, женщина смущённо, но благодарно улыбнулась мне. Впервые. Капюшон уже успел вооружиться отнятым у стражника мечом и стоял рядом, но несколько на расстоянии от Кристины, напряжённо прислушиваясь к звукам. Пока всё было тихо, но мы задержались гораздо дольше чем я рассчитывала, а до Мадж-Аддина так и не добрались. — Кристина, объясни им что делать. Подруга кивнула и на быстром и ладном арабском принялась втолковывать бывшим узникам план побега. Им предстояло самостоятельно добраться до лаза в крыше и уходить по переулкам до безопасного места. — Но нам некуда идти, — возразил тощий, — Я-то может и смогу скинуть этого вора знакомым, а сам уйти из города, благо друзья меня не забыли. Может даже и девчонку смогу к знакомым пристроить, но кто же её такую возьмёт? В порядочный дом её, прокажённую, даже не пустят. — В каком смысле прокажённая? — не поняла Кристина. — Он хочет сказать, что она порченный товар, — на русском тихо ответила я, с неприязнью смотря на тощего. — ЧЕГО?! — Кристина ахнула, но тут же сбавила громкости, и тихо, зло зашипела: — Слушай сюда, идиота кусок, она не прокажённая, а одинокая женщина, которая нуждается в защите и помощи. — Молодой господин, так я же не это имел ввиду! — тут же испуганно возразил тощий. — Я пойду с добрым господином, — тихо подала голос женщина. И все тут же обернулись к ней, очевидно потому, что женщина не должна встревать в разговор мужей, угу. Я прислушалась к своим ощущениям. Мы опаздывали. И сильно. Шанс что мы нарвёмся на смену патруля увеличивался в геометрической прогрессии. Во внезапно наступившей тишине раздалось моей злобное шипение. — Пусть уходят как хотят, — отрезала я и обратилась к капюшону, — Знаешь где покои Мадж-Аддина? Тот кивнул и начал было на арабском объяснять мне, но я только махнула рукой, заставляя его замолчать. Кристина перевела мою последнюю фразу. Женщина неожиданно метнулась ко мне и со всей силой утопающего схватилась за мою руку, падая на колени. Она зарыдала и принялась совсем уж неразборчиво бормотать что-то на арабском. — Она говорит, чтобы ты её не прогоняла, — перевела подруга. — Она сделает всё что попросишь, только не гони. Я ошарашенно смотрела на коленопреклонённую женщину, не понимая, как поступить. Капюшон раздражённо подошёл к ней и резко схватив за плечо дернул от меня, выругавшись на арабском. Она не отпустила, лишь сильней полились слёзы, оставляя дорожки на грязном лице. — Не трожь, — злобно зашипела я, инстинктивно заслонив женщину рукой. Капюшон пожал плечами и заметил, что она нас задерживает, а нам ещё задание выполнять. Я заставила женщину подняться и, не удержавшись, вытерла пальцем слёзы, только сильней размазав грязь по щекам. Женщина схватила мою руку и прижала к своей щеке. Она бормотала, словно мантру: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Я только покачала головой и легонько пихнула её в сторону тощего. — Уходите, только тихо. На этот раз она не сопротивлялась и позволила увести себя тощему. — Показывай дорогу, — я повернулась к капюшону и тот с готовностью рванул в соседний коридор, противоположный тому в который ушли бывшие заключённые.