Silence

Не то чтобы мама мне не говорила, что садиться к незнакомым дядям в машины – плохо. Просто с возрастом грани дозволенного немного стираются, и вот такие маленькие сумасбродства больше не кажутся чем-то из ряда вон выходящим. Конечно, оказаться где-то в лесу с мешком на голове мне не хотелось, но когда в кармане лишь несколько сотен на парочку шотов водки с энергетиком, такси – непозволительная роскошь. Впрочем, кроме папаши, в случае чего, меня теперь никто искать не будет. Да и он только при условии, если понадобятся деньги на сорокоградусную дозаправку. Стекло с пассажирской стороны опустилось, и я чуть пригнулась, чтобы подробнее рассмотреть водителя новенькой иномарки, который любезно остановился, чтобы подбросить одинокую девушку. Волосы у него были русые, чуть взъерошенные, коротко стриженные. Лицо юноши совсем не казалось мужественным, но меня привлекали правильные и мягкие черты лица у молодых людей, потому я скорее считала это достоинством. Я замешкалась на мгновение, но всё же решила забраться на переднее пассажирское сидение, стараясь избегать навязчивого взгляда, что скользил по моей щеке. Всегда ненавидела, когда смотрят так пронзительно. – Куда подбросить? – невозмутимо спросил он, продолжая всматриваться в мой профиль, вероятно, ожидая, что я посмотрю в ответ. – До первого перекрёстка на проспекте, – ответила я, удобнее устраиваясь на месте. Немного подумав, я закинула ноги на приборную панель, развалившись в кресле с максимальным комфортом. Я знала, что он терпеть не мог эту мою привычку, но всегда прощал, стиснув зубы. Конечно, забота о машине, особенно если она достаётся потом и кровью, всегда на первом месте, но и терять регулярный дикий трах было не в его интересах. Мы ехали в тишине не более минуты. Мой живот просто выворачивало от волнения, руки мелко подрагивали, потому я засунула их в передний карман толстовки, чтобы не подавать вида. Макс всегда говорил, что видит меня насквозь, а вот я всегда была уверена, что он просто умеет подмечать детали, искать болевые точки, давить на них, чтобы правда выливалась сама собой. А потом выдавать её за свои выводы и тыкать в них носом. – И часто ты вот так к незнакомцам в тачки прыгаешь? – он закурил, расслабленно сжимая фильтр сигареты своими пальцами. Я любила запах табака, любила наблюдать за тем, как он выдыхает из себя дым, лукаво прищуривая глаза, но сейчас я была готова затолкать всю пачку прямо ему в глотку. Макс всегда делал вид, что ему глубоко насрать на всё вокруг. Даже сейчас спрашивал так равнодушно, что… было больно. Сука. – Такое ощущение, что тебя это каким-то образом касается, – я пригладила свои крашенные в платиновый белый цвет волосы и натянула шапку чуть ниже: на улице была ранняя осень, и головной убор было носить необязательно, но подобные вещички всегда являлись частью моего стиля. – Тем более никакой ты не незнакомец. – Ты ведь не знала, что это я еду, этой машинке меньше двух недель, а мы не виделись месяц. – О, это был просто замечательный месяц спокойствия и отсутствия обязательств. – Можно подумать, что ты когда-то чем-то была мне обязана. Нет, не была. Мы просто трахались на протяжении полутора лет, снимая номера в дешёвых мотелях, или в машине, когда с деньгами совсем было туго. Никто из нашего окружения не должен был знать о том, где мы коротали наши общие ночи, и чем именно занимались за закрытыми на все замки дверьми. На момент, когда мы решили перевести нашу дружбу в горизонтальное положение, у Макса была девчонка, но в постели он предпочитал меня. Откровенно говоря, после его расставания с той черноволосой куклой, я была уверена, что мы будем вместе. Но, похоже, свободу он ценил больше, чем меня. Во всяком случае, это было единственным объяснением, почему он желал довольствоваться мной в качестве девочки на ночь. – Следишь за мной? – не то чтобы я хотела поддерживать светскую беседу, но то, что именно он оказался на дороге рядом с моим домом, не казалось мне совпадением. – Нет, – и снова это напускное равнодушие. – Просто решил покататься по ночному городу, чтобы снять девочку на ночь, а тут ты стоишь, голосуешь. Тоже в поиске приключений? Я раздражённо фыркнула и закатила глаза. Знаю ведь, что он специально так говорит, но всё равно ведусь на пустяковые провокации. – Договорилась встретиться с подружками, а денег на такси нет, – чтобы быстрее отвязаться, всегда проще сказать правду. Чтобы не оставлять простора для фантазии. Я мазнула взглядом по лицу Максима, зацепившись за гаденькую ухмылку на его тонких губах. Его сосредоточенность на дороге показалась бы мне сексуальной, если бы мне так сильно не хотелось расцарапать его рожу. За то, что просто появился в моей жизни, когда всё только-только стало вставать на свои места. – Свежо предание, – протянул юноша, расслабленно ведя ладонью по рулю. – К подружкам не ездят в блядски коротких шортах на ночь глядя. – Тебе, конечно, виднее. Просто не спорить, молча глядеть в окно, дышать чуть тише, чтобы не привлекать внимание. – Больше не гуляешь с нами. Нашла компашку новых парней, которые не против тебя потрахивать? – моя тактика не работала, но, может, если он поймёт, что я его не просто так игнорирую, то быстрее отстанет? – Брось, я ведь всё равно узнаю. Лучше, если от первого лица. Люди имеют свойство приукрашивать слухи. – Мне плевать. – О, это твоё обычное состояние. – Как и твоё. – Пожалуй, не соглашусь, – не заметить, что Макс едет какими-то странными путями, было невозможно, но сказать что-то против я не успела. – У наших с тобой «срать на всё» есть существенная разница. Для меня это лишь часть образа и хороший способ оттолкнуть от себя излишне навязчивых или ненужных мне людей. А в твоём случае, это состояние души. Эти его замашки юного психолога порядком раздражали. Как и то, что он решил остановиться где-то во дворах, благо, местность была знакомая, да и до пункта назначения всего пара минут быстрым шагом. – Интересно, когда это ты успел меня так хорошо изучить? – Брось, я знаю тебя всю свою сознательную жизнь. И это было правдой. Мы учились в одном классе, начиная со средней школы, и дружили всегда втроем: я, Макс и Антон. Эдакое Золотое Трио за пределами фантастической вселенной Гарри Поттера. Мне была уготована роль Гермионы, самой рассудительной и ответственной, потому что мальчишек всегда тянуло на приключения, а остужать их пыл удавалось только мне. И все было в порядке до тех пор, пока мне не стукнуло шестнадцать, и я не переспала с Антоном. По дружбе. Для развлечения. Но наши неловкие взгляды были правильно поняты Максом, и вся наша дружба как-то очень быстро сошла на нет. Антон предложил мне встречаться. Макс совершенно от меня отдалился, хотя продолжал считать лучшим другом моего первого незадачливого любовника. – Да, но интересоваться моим внутренним миром ты перестал года эдак четыре назад. Сначала просто сделал вид, что я пустое место, которое отчего-то волочится за твоим другом, а после нашего расставания вдруг приметил, что у меня выросли сиськи, – я фыркнула, откинувшись на спинку пассажирского сидения. – Ничерта ты обо мне не знаешь, мой дорогой. Ни о том, что происходит у меня в голове, ни о моих чувствах. Ничего. За эти годы многое изменилось. – Ого, ты можешь что-то чувствовать? – его глаза комично округлились, а губы приоткрылись в немом вопросе. – Я думал только отсасывать. – Смешно. Мне снова захотелось выпотрошить его. – А что это у нас с лицом, а? Мне кажется, или ты немного злишься, Яна? Ты не думаешь, что это я должен злиться? – с наглой усмешкой спросил парень. Я немного опешила. Кто-кто, а вот я уж точно не сделала ничего из того, что могло вызвать злость Макса. Во всех своих проблемах исключительно виноват он сам, и ему пора бы это признать. – Понятия не имею, о чём ты. – Сначала спишь с моим другом почти три года, испортив тем самым нашу охренительную дружбу, потом бросаешь его, соблазняешь меня, и когда я уже не могу представить без тебя свою жизнь, просто сваливаешь в закат. Ты не давала о себе знать грёбанный месяц, детка. Такую суку, как ты, ещё поискать нужно. – Не вали с больной на здоровую, хорошо? Я, возможно, тебя удивлю, но не всем девушкам нравится быть рядом с любимым человеком в качестве тайной потаскушки, – и я уже откровенно злилась, повышала голос. Обещала ведь, что буду себя сдерживать, а ещё лучше вообще игнорировать этого придурка. Ага, как же. Дверцы в машине были заблокированы, потому пути к отступлению у меня не было. Как и желания продолжать этот бессмысленный диалог. – Как ты себе это представляла? О, Тоха, привет. Я тут потрахиваю твою бывшую иногда, но вообще планирую в скором времени с ней встречаться. Ты же не против, да? – парень заглушил двигатель и тоже откинулся на спинку кресла, устало зажмурив глаза. – Ты бросила его, ничего не объяснив. У тебя вообще нет привычки что-либо объяснять, зато исчезаешь ты мастерски. А Антон ведь любил тебя. – Он любил только себя. Ему нравилось, что в шестнадцать у него, в отличие от его прыщавых одноклассников, был секс. Но когда он перестал быть ребёнком, к нему вдруг пришло осознание того, что ограничиваться только мной нет никакого смысла. Я прощала его измены дважды. И это только те, о которых мне удалось узнать. Я прощала его непонятное желание устроить ссору на пустом месте, чтобы выпустить пар, прощала его нездоровую ревность. Он однажды запер меня дома, чтоб ты знал, потому что не хотел меня пускать в кафе с одногруппницами. Я от него натерпелась выше крыши, не тебе меня обвинять в том, что я его бросила. – Я не знал об этом, – Максим внимательно посмотрел мне в глаза, и я сразу же отвела взгляд. – Зачем ты тогда была с ним столько времени? Я не раз сама об этом задумывалась, потому ответ моментально возник в моей голове. – Привычка, я думаю. Первый поцелуй, первый секс, первые отношения с человеком, которого знаешь с десяти лет. Это все так просто не выкинешь, и я долгое время думала, что, возможно, это и есть то самое настоящее. Пусть не слишком яркое, без фейерверков из дамских романов, но тёплое, родное, стабильное. Это было до того, как я поняла, что он редкостный козёл. Впрочем, я ни о чём не жалею, – снова чуть ниже натянув шапку, я отстегнула ремень безопасности. – Будь добр, выпусти меня. У меня совершенно нет желания здесь находиться. Я вообще не планировала портить себе вечер внезапными душеизлияниями. Максим не реагировал на мои слова. Его рука даже не дёрнулась, чтобы разблокировать двери, он просто смотрел на меня и глубоко дышал. И чёрт его знает, о чём думал. А мне и не хотелось знать, если честно. Этот человек принёс в мою жизнь столько ненужных пиздостраданий, что единственным моим желанием было послать его в известном направлении. Максим ассоциировался у меня с самокопаниями и слезами, потому что я хотела его, когда встречалась с Антоном, и потому что никогда не была достойной быть рядом с ним. – Скажи честно, ты стала спать со мной, потому что хотела ему отомстить? Я шумно выдохнула. Мне казалось, что мои чувства были чем-то очевидным, я не понимала, почему должна их доказывать, почему должна унижаться и объяснять сейчас, что об Антоне не шло и речи, когда дело доходило до Макса. – Повторяю ещё раз, для тупых. Я к Антону ничего не чувствовала. Я встречалась с ним, потому что это было по приколу, потому что это был новый опыт, возможность узнать себя и своё тело немного лучше. Это просто такое стечение обстоятельств, понимаешь? Он просто первый обратил на меня внимание. – А если бы это был я? То всё было бы так, как я представляю на ночь в своих мечтах. – Я и грезить о таком не смела. В ночь, когда я впервые отдалась Антону, он рассказал, с какими девчонками ты успел переспать. Не знаю, блефовал ты или нет, но я тогда ужасно расстроилась. И случилось то, что случилось, – я не любила возвращаться к тем воспоминаниям, потому что они всегда тыкали меня носом в то, что я потратила несколько лет своей жизни на попытки что-то построить не с тем человеком. – Последние несколько месяцев наших с ним отношений я думала только о том, как бы помягче с ним порвать. И то, что я решила ввязаться в эту интрижку с тобой, было моим осознанным выбором. Это не месть, и не попытка доказать, что я от него не завишу. Мне просто хотелось тебя. А ты просто трус, которому проще прикрываться дружбой с человеком, который ни во что не ставил наши отношения. И ваши, похоже, тоже. – Что это значит? – Когда мы расставались, он бросил мне одну фразу: «Думаешь, я не знаю, в чём настоящая причина? Ты просто жуть как хочешь оказаться на коленях перед моим другом, не так ли? Вот только у тебя ничего не выйдет, потому что как бы сильно тебя ни хотел этот сучёныш, он знает, что такое преданность, в отличие от тебя». Что-то вроде того, я не помню дословно. Тогда я узнала, что небезразлична тебе, как думала все годы до этого. Максим отвёл глаза, всматриваясь в темноту ночи за окном. Он выглядел подавленным. И это совершенно не было на него похоже. Он не позволял никому видеть собственные слабости, и сейчас я пыталась ухватиться за возможность увидеть его настоящего. Потому не отрывала от него взгляда. – Какого чёрта ты не рассказала мне раньше? Всё было бы по-другому. – Ты не спрашивал. Забирал, трахал и прощался. Не было похоже, что тебе нужны мои душещипательные истории о неразделённой любви, – я повернулась к нему всем телом, благо я больше не была пристёгнута, и взяла его за подбородок, вынуждая повернуться ко мне. – И вместо того, чтобы оставить меня уже в покое, снова делаешь мне мозги. Это нечестно, Максим. Я тоже заслуживаю спокойной жизни. Я заслуживаю хотя бы попытаться быть счастливой без этих тайных перепихов, без долбанутых бывших и бесконечных угрызений совести. Я ведь немного прошу, да? Просто оставить меня в покое. Его глаза погрустнели, и от былого самодовольства не осталось и следа. – Ты ведь знаешь, что я не могу, – он сжал пальцами мою руку, которая всё ещё держала его подбородок. – Ты всегда мне нравилась, и я пытался от тебя отдалиться, чтобы ненароком не испортить отношения моего лучшего друга. – Я тоже была твоим другом! – Но тебя я хотел. Это немного всё усложняло. Антон говорил, что у вас не всё сладко, но он никогда не говорил о причинах ваших ссор, потому, когда ты переспала со мной уже спустя пару дней после вашего расставания, я только и думал о том, что ты шлюха, которая просто не была достойна ни его, ни меня, раз смела так поступать. Он сжал моё запястье, словно боялся, что я сейчас вырву руку и убегу. Не спорю, такое желание у меня было. – Что же, давай на этом и сойдёмся. У меня нет желания доказывать тебе обратное. – Я знаю, что это не так. Теперь знаю. Тебе следовало как-нибудь хорошенько меня треснуть и заставить себя выслушать. – Зачем? Ты ведь не насиловал меня, мне самой хотелось этого. Я сама позволяла. А по тебе было видно, что от меня ничего большего тебе не нужно. – Это не так. Нихрена это, блять, не так, – его рука отпустила моё запястье, и Максим тут же схватил меня сзади шеи, приближая своё лицо к моему так, что наши носы практически соприкасались. – И никогда не было. Снова его дыхание на губах, чёртовы воспоминания о наших горячих объятиях. И, конечно, я не смела себя обманывать. Потому что это я первая потянулась за поцелуем. Я проникла языком в его влажный рот. Я зарылась в волосы на его затылке, прижимая его голову к себе ещё ближе. И целовала его до бесконечности долго, чувствуя бегущие по позвоночнику мурашки, чувствуя, как один поцелуй заставлял меня изнывать от желания оседлать его бёдра. От соприкосновения наших языков тепло возбуждения спускалось к низу моего живота, отдаваясь пульсацией в моём клиторе. Мне пришлось немного свести бёдра вместе, чтобы унять это ноющее чувство. А потом я просто перестала довольствоваться этим. В очередной раз наплевала на свою гордость, на свои принципы, на обещание держаться от Максима подальше. Я просто забралась на него сверху, не обращая внимания на реакцию парня, и продолжала вжиматься в него всем телом, делая, кажется впервые за долгое время, то, что я хотела делать, а не то, что просто позволяла делать с собой. – Сюрприз-сюрприз, малыш. Я могу что-то чувствовать, – прошептала я в его губы. – Не только отсасывать. Если ты хотел лишь в очередной раз убедиться, что я безэмоциональная хрень для ебли, то иди ты к чёрту. Теперь ты знаешь всё. Мне не за что тебя прощать, мне не за что перед тобой извиняться. Нас ничерта не связывает, понял? Поэтому сейчас предлагаю прощальный секс и разбежаться по разным углам. Что уже давно пора было сделать. В его глазах сквозило непонимание. – Разбежаться после того, как мы во всём разобрались? Я раздражённо закатила глаза, расстёгивая его ширинку и выпуская наружу уже достаточно твёрдый член. Не хотелось никаких прелюдий. Хотелось закончить с этим побыстрее, чтобы поставить какую-то точку в наших так и не случившихся отношениях. Я провела рукой по всей длине его члена, прикусив нижнюю губу. – Ни в чём мы не разобрались. Я просто раскрыла тебе глаза на то, каким ты был слепым мудаком. Чем ты руководствовался, когда творил всю эту дичь, я не имею никакого понятия, – мой голос звучал глухо, потому что вид того, как моя рука скользит по его естеству, ничерта не располагал к серьёзным разговорам. Я хотела почувствовать его внутри, потому нетерпеливо стянула с себя шорты, зная, что Максим ловит каждое моё движение. – Может, тогда спросишь? – его горячие ладони забрались под мой свитшот, оглаживая поясницу, отчего по моему телу снова прошлась дрожь, оставаясь влагой в моих трусиках. Его взгляд распалял желание ещё больше. Заискивающий, глубокий. – Хм, пожалуй, нет. Не хочу перегружать свой мозг ненужной информацией. Максим снова разозлился. Его ладони сжали мои ягодицы, скрытые чёрным кружевом, и притянули меня чуть ближе к его члену, который без труда скользнул внутрь меня, стоило парню только отодвинуть в сторону кусок ткани моего нижнего белья. С моих губ сорвался жалобный всхлип. – А я всё равно скажу, – начал Максим, размеренными и до ужаса медленными толчками проникая в моё тело. Его губы прихватили чувствительную кожу моей шеи, и я откинула голову назад. – Скажу, что хотел тебя всегда, наверное, с тех пор, как нам было по четырнадцать. Но ты была совсем ребёнком, и я пообещал себе, что ни за что не притронусь к тебе до твоего совершеннолетия, – он всего на мгновение завладел моим ртом, лаская языком мои губы, но снова отстранился, не прерывая контакта наших глаз. – Я смотрел на твои русые кудряшки и думал, что ты вырастешь самой красивой девчонкой из всех, что мне когда-либо удастся увидеть. И я не ошибся. И пусть ты выжгла свои волосы краской, пусть проколола язык и стала ярко подводить глаза, ты всё равно была самой привлекательной и желанной для меня. Даже когда я узнал, что ты переспала с Антоном. Я тогда впервые подрался. А потом рвал на себе волосы в душевой кабинке, смывал кровь с костяшек и думал, что не позволю себе вмешиваться, если вы счастливы. Я любил вас, Яна. Так сильно любил, – он совсем незначительно увеличил темп, но этого было достаточно для того, чтобы я вцепилась пальцами в его плечи. Мне практически не приходилось двигаться, несмотря на то, что я была сверху, потому что он так размашисто двигал бёдрами, что моей выдержки хватало лишь на то, чтобы не прекращать смотреть в его глаза. И меня ужасно лихорадило от того, как сильно сдавливало мою грудь от его слов, и какой яркой одновременно с этим была пульсация между моих ног. – Я сейчас… – Давай, детка, – это обращение никогда не казалось мне каким-то пошлым из его уст. Он разрешил. Поэтому я кончила практически мгновенно, уткнувшись носом в его шею, подрагивая всем телом. Пальцы сжимались, было практически невозможно восстановить дыхание. – Хоть ты и не считаешь, что я в чём-то перед тобой виноват, всё равно прости меня. Я был той ещё задницей последние годы, – он прижал меня к себе, остановив движение своего члена внутри меня, хотя так и не успел кончить. Его дыхание согревало мою щёку, тёплые губы целовали мои волосы, которые он высвободил из-под шапки, пока владел моим телом. Но я не была настроена на эти щенячьи нежности. Раздражённо поведя плечами, я слезла с его бёдер и поправила трусы. Следом натянула шорты и попыталась привести свои волосы и остальную одежду в порядок. – Если ты думал, что хороший секс и сопливые истории про мои русые кудряшки что-то изменят, то ты ошибся. Ты полтора года унизительно трахал меня в притонах и в своей тачке, набрасывался на меня, как животное, засовывал ебучие кляпы мне в рот, чтобы я затыкалась, а я терпела, потому что любила тебя, долбанного придурка. Если бы я не пропала из поля твоего зрения, ты бы продолжал ничего не замечать. Всё ведь в порядке, да? Такая податливая кукла, с которой можно делать всё, что угодно. Вот только ты знал, что это не в моём характере, и мог бы понять, что я не из любви к унижениям ложусь под тебя каждый раз, раз уж ты не был настроен на диалог со мной. Я дёрнула ручку, но дверца по-прежнему не поддавалась. Мне нужно было дотянуться до кнопки разблокировки, но как только я потянулась к ней, меня поймали за шкирку. – В следующий раз просто скажи прямо, а не надейся на то, что мужик поймёт твои девичьи намёки. Ты сама позволяла засовывать себе кляпы в рот и брать себя сзади. И ты знаешь, что это так. Ты говорила об этом. – Ты считал меня шлюхой. – Да, считал, чёрт возьми. Но что я ещё мог думать? Вы оба мне ничего не рассказывали, и я уже объяснил, как всё это выглядело со стороны. Ты говоришь, что любила меня, но не навязывалась, потому что думала, что мне это не нужно. Не думала, что в обратную сторону это тоже работает? Как я мог понять, что нужен тебе? Как я мог догадаться, что это не способ отомстить или не элементарный кошачий инстинкт по весне? Я не ёбаный Бог, чтобы читать твои мысли. И он был прав. Я поняла это в тот момент, когда мой живот скрутило от чувства вины, а в груди неприятно заныло. Но, черт возьми, мы трахали друг другу мозги уже четыре года. И я не знала, куда теперь деть всё то дерьмо, что накопилось. – Отлично, давай подытожим. Я всегда была в тебя влюблена, ты никогда не переставал меня хотеть. Не думаю, что этого достаточно, чтобы всё забыть и начать с чистого листа. Я причиняла тебе боль, ты причинял боль мне. Всё пошло не так с самого начала, и я не имею никакого понятия, как всё это исправить. – Мы могли бы попробовать. – Я два с половиной года встречалась с нелюбимым человеком, который ни во что меня не ставил, потом ещё полтора трахалась с любимым, который также ни во что меня не ставил. И это уже не важно, почему так происходило. Это было, и это нельзя просто забыть. В любом случае, мне нужно время, Максим. Я хочу понять, чего на самом деле хочу. Мне надоело плыть по течению и позволять этой жизни бить меня башкой об стенку, – я всё же дотянулась до кнопки, которая разблокировала двери, и тут же выскочила на улицу. Промозглый ветер заставил меня поёжиться. Наверное, такие вот случайные встречи не случайны. Они расставляют все на свои места или дербанят чуть поджившие раны: в общем-то, положительный или отрицательный, это всё же результат. Я не знала, что будет дальше. Было ли это концом нашей истории? Наверное, нет. Но было ли это началом чего-то хорошего? Мне было неизвестно. Я захлопнула за собой дверь и развернулась, чтобы посмотреть на него сквозь стекло. Он говорил что-то, сидя в закрытой машине, но я, конечно, не могла разобрать ни слова. Всё было бы проще, детка, если бы я просто не переставал тебя хотеть. Я не переставал тебя любить, вот это и есть грёбанная проблема.