Pickup-мастер для начинающих

      Йо всегда верил в то, что он сможет справиться с любыми проблемами и невзгодами, будь то, к примеру, великий турнир шаманов или курс адских тренировок Анны. Ещё его дед говорил ему, что для человека нет ничего невозможного. А ведь парень был далеко не простым человеком — он был шаманом, стало быть, и возможностей у него на порядок больше. Но…       — Всё оказалось совсем не так, — вздохнул Йо, уныло устраивая голову на руках на столе в гостиной.       Он вяло изучал колышущиеся полупрозрачные занавески на окнах. Ловя солнечный свет, они сами становились теплого золотого цвета, напоминая светлые волосы Манты. Шаман закрыл глаза, представляя, как нежно коснулся бы их, зарываясь пальцами, касаясь кончиком носа, чувствуя лёгкий сладковатый аромат, который всегда окружал друга.       Сердце внутри болезненно кольнуло, принося одновременно с болью какое-то ненормальное удовольствие. Йо открыл глаза, тяжело вздыхая.       Он был болен.       Он заболел с самого начала школьного учебного года, когда вдруг заприметил одного коротышку, бредущего через заброшенное кладбище. Молча страдал рядом во время занятий, чувствуя, как прогрессирует болезнь. Чувствовал её дыхание в морозной свежести. Летом, засиживаясь допоздна в кино, ему начинало казаться, что болезнь отступает, но стоило им только выбраться на прохладную улицу и распрощаться у остановки, как она накатывала ещё сильнее, чем прежде. И нельзя было сдвинуться с места.       А теперь снова настала весна. И вместе с лепестками сакуры и его болезнь расцветала ещё ярче.       Теперь у неё было и имя.       Любовь.       — А толку от этого? — горестно у самого себя спросил Асакура, поднимаясь и принимаясь нарезать круги по комнате.       Йо и правда хотел верить, что для него не существует преград, что ему всё по плечу. Но по всему выходило, что он был всемогущ только на словах. А сделать, казалось бы, такую простую вещь, как признаться любимому человеку в своих чувствах — не смог.       Парень честно пытался, постоянно прокручивая в голове возможные диалоги. Подбирал благоприятные моменты, но пасовал каждый раз, только завидя улыбающегося Манту. За советами пришлось обращаться даже к Амидамару.       — Признаться в симпатии? — переспрашивал самурай, задумчиво поглаживая подбородок. — А разве не родители должны подбирать невесту? Ведь избранница должна быть настоящей окудзан* — преданной, верной, покорной.       После таких речей Йо только сокрушительно качал головой. Конечно, шестьсот лет без следа не прошли, хотя сам Амидамару и понимал, что приоритеты у молодых сейчас совсем другие. Он смог только что-то пробормотать о том, что сейчас с этим куда легче — не надо договариваться с двумя деревнями родственников. Сам всё решил и сделал.       Вот и болтался Йо по гостинице, мысленно представляя и разыгрывая в лицах своё признание. В мыслях перед ним стоял смущённый Манта, шаркающий ножкой по деревянному полу и избегающий прямого взгляда.       — Манта, я хотел сказать, — он почувствовал, как предательски потеют руки. — Манта, я, ты… нет.       Шаман упрямо встряхнул волосами, сжал потные кулаки и снова собрался с духом:       — Манта, мы лучшие друзья, и я…       — Манта, ты очень…       — Манта…       — Я просто хотел сказать, что…       — Йо, ты чего застыл? Живот прихватило? — шаман вздрогнул, отпрыгивая от воображаемого Оямады, и испуганно смотря на застывшего у порога Усуи.       — Ты меня испугал, — признался Йо, переводя дыхание. Только сейчас шамана по-настоящему встревожило, что его тут мог кто-то подслушать.       — А чем это ты тут занимался? — допытывался северянин, вольготно устраиваясь на полу возле столика и совсем нагло пододвигая к себе чужую тарелку с рисом.       — Так, пустяками, — стушевался Асакура. Делиться своими проблемами с другом в его планы не входило: Хоро-Хоро мог его запросто обсмеять.       — Да ну? — хитро прищурился шаман. — А со стороны казалось, что ты силишься что-то важное выговорить. Готовишься ты к чему-то. Колись! Что случилось? — он специально поближе подсел, подозрительно заглядывая в глаза Йо.       Парень покраснел, отворачиваясь, одной рукой отпихивая от себя Усуи. Но северянин так просто сдаваться не собирался. Он вплотную присел к Йо, едва ли не ложась на него, растягивая губы в широкой ухмылке, пока друг, свалившись под его весом, не закричал, сдаваясь:       — Хорошо-хорошо! Я скажу!       — Так-то лучше! — Хоро отсел и пристально уставился на Асакуру, нетерпеливо ожидая сенсации.       Йо уставился на свои вновь вспотевшие ладони и рвано задышал, собираясь с мыслями.       — Я не знаю, как признаться в своих чувствах, — он зажмурился. Через пару секунд звенящей тишины комнату огласил просто-таки дикий смех.       Шаман удивлённо распахнул глаза, смотря на завалившегося на бок Хоро. У северянина из глаз брызгали слёзы, он то хватался за живот, то принимался кулаком бить по полу.       — Ты это серьёзно? — кое-как отдышавшись, спросил он. — Не шутишь?       — Нет, — отрицательно помотал головой Йо, не видя ничего смешного в своей проблеме.       — Фу-у-у-ух, — выдохнул Усуи, — тогда ты обратился по адресу! Никто не разбирается в пикапе и искусстве обольщения лучше меня! — он широко улыбнулся. — Наматывай на ус, я настоящий профи.       — Разве? — недоверчиво приподнял одну бровь Йо, скрестив руки на груди.       — Конечно! — праведно возмутился Хоро, расправляя плечи и выпрямляя спину. — Тащи блокнот, буду учить тебя, неуч. Это тебе не фигня, которой Анна занимается.       Приготовив ручку и блокнот, Йо сидел у стола, наблюдая за Хоро, замершим у окна с высокомерной ухмылкой.       — Первое. Любовь — это сражение! Ринг боксёрский! И ты не должен давать слабину! Покажешь, что ты слаб, и всё, пиши пропало! Воспринимай свою избранницу, как противника! Запомнил? — Хоро-Хоро вплотную подошёл к Йо, почти крича ему прямо в лицо.       — Понял, — тот кивнул головой. — А разве это правильно? Я думал, что наоборот надо, нежно, мягко… — он замялся на конце, снова вспоминая Манту.       — Ты совсем олух?! — свирепо прищурился Усуи. — Вот из-за таких тюфяков, как ты, и думают, что все мужики — слабаки! Цветы, конфеты, кино и мороженое, оглянуться не успеешь — капец тебе, на шею сядет, и всё!       — Самое главное — это уверенность и настойчивость! Дашь слабину, и рыбка сорвётся! Ты это записывай всё, иначе забудешь, — помыкал северянин.       — Пишу, — Йо послушно заскрипел ручкой, всем своим видом изображая прилежного студента.        — Всегда смотри прямо в глаза, — шаман уперся в него мрачным взглядом, как бы подавая пример. — Взгляд должен быть проникновенным… А ну-ка, попробуй.       Йо постарался придать своему взгляду решительности и наглости, настырно сверля им друга. Хоро удовлетворительно кивнул:       — Неплохо, но надо будет потренироваться ещё. А теперь дальше — поза должна быть эффектной. Что-то вроде этого, — он замер у подоконника, держа одну руку у лица, а другую на бедре, при этом странно скрестив ноги и не забывая о взгляде. Правда, такой взгляд Йо скорее обозвал бы похабным, чем уверенным, хотя кто его знает, может, так оно и правильно. Комментировать он в любом случае не собирался — себе дороже.       — Не начинай разговор с тупых шуток! Понял? Если начнёшь, то слушать тебя больше не станут. Никаких жалоб, что ты шаман, тебе голодно и тебя достала учёба. Вообще лучше не ной.       — Я и так не ною, — слегка обиженно заметил Асакура. Очень хотелось заметить, что этим как раз занимается сам северянин, но он только больно прикусил язык, не позволяя словам вырваться наружу.       — Не забывай о комплиментах! Ты такой дурень, что, всецело занятый своей персоной, совсем забудешь о девушке. ОНА прекрасная, неповторимая! А не ты! — Йо чувствовал, что его сейчас просто нагло оскорбляют, пользуясь моментом, он даже открыл рот, чтобы возмутиться, но Хоро уже продолжал, — но не веди себя так, словно кроме неё нет другой рыбы в океане. Тут ты правила диктуешь.       Шаман глянул на исписанный листок, прикидывая, как всё это воплотить в реальность.       — И последнее: ты должен эффектно появиться и эффектно уйти! — пафосно закончил Хоро, устремляя куда-то под потолок свой взгляд.       — Это всё? — сомнительно изучая записи, спросил Асакура.       — Этого достаточно для того, чтобы свести с ума любую красотку! — убежденно заявил северянин.       На утро Йо пошёл в школу в полной боевой готовности. Он внутренне волновался и беспокоился, но старался держать себя в руках. Всё утро шаман тренировал перед зеркалом настойчивый и уверенный взгляд. Под конец даже взял у Хоро список необходимых фраз, которые торопливо в ванной нацарапал ручкой на левой ладони.       В школе, стоило ему лишь увидеть Манту, как сердце радостно ухнуло, и шаман, сам того не замечая, расплылся в широкой улыбке.       — Доброе утро, Йо, — поприветствовал его коротышка.       — Доброе, Манта, — Асакура взъерошил волосы рукой, тут же вздрагивая и убирая её, беспокоясь о том, что Манта заметит синие каракули. В голове бегала мысль о том, было ли сейчас его появление достаточно эффектным, или, может, стоит пока повременить с признанием. Оямада, улыбнувшись, прошёл в класс, зовя друга.       На уроках Йо тоже не был сосредоточен. Он то принимался сверлить спину друга, когда тот выходил к доске, то начинал чиркать на страницах тетради, вспоминая инструкции Хоро. Благоприятный момент испробовать искусство пикапа выпал во время обеденного перерыва. Манта, привыкший проводить это время с Йо, беспокойно вертелся, пытаясь найти в толпе студентов друга. Но Асакура словно испарился, хотя парень мог поспорить, что из класса биологии они выходили вместе. Решив, что они просто потерялись в толпе, он отошёл под тень дерева рядом с площадкой, чтобы там дождаться шамана.       — Манта, — коротышка вздрогнул, услышав прямо позади себя голос Йо. Он радостно обернулся, слегка краснея.       — Я думал, мы разминулись, — поделился своими мыслями парень.       — Манта, я хотел поговорить, — строго сказал Асакура.       — Да, я слушаю, — улыбка Оямады стала медленно гаснуть.       Йо старался изо всех сил не растерять свой боевой настрой. Мысли лихорадочно бегали в голове, отскакивая друг от друга и принимаясь назойливо жужжать. Он постарался придать взгляду решительность и настойчивость, скрестил руки на груди и принял убедительную позу. От его действий Манта как-то побледнел, испуганно сжимаясь.        — Отличные ботинки, — вспомнил он про комплимент. Манта удивлённо перевёл взгляд на свою обувь, будто увидел её впервые, и неопределенно пожал плечами:       — Я всегда хожу в них. Уже третий год точно.       — Всё равно хорошие, — Йо мысленно дал себе подзатыльник.       — Спасибо, — друг выглядел каким-то подавленным, — так о чём ты хотел поговорить?       — О том, что…       Все приготовленные фразочки вдруг исчезли. Асакура украдкой посмотрел на ладонь, но потом, перехватив поникший взгляд друга, незаметно стёр записи и глубоко задышал. Не шла эта настойчивость с Мантой. Ему нужна была ласка и нежность, а не грубое подавление.       — Хотел сказать, что, — он сел на корточки, приближая своё лицо к лицу Манты, — что всякий пикап и уроки обольщения совсем не для меня.       — О чём ты… — заговорил друг, но Йо взглядом попросил его молчать.       — Мне всего этого не нужно, чтобы сказать, что ты дорог мне, что я болен тобой бесконечно долго, что я… — шаман осторожно привлёк его к себе, доверчиво заглядывая в глаза и несмело целуя, — что я люблю тебя.       Когда смущение отступило, и они смогли объясниться в чувствах, уже по пути домой Манта, румянец которого всё ещё не сходил с щёк, вдруг спросил:       — Йо, а кто тебя этому пикапу научил?       — Хоро, — шаман засмеялся, — тоже мне, мастер соблазнения!