Закрытые глаза

Ей всегда говорили, что глаза — это зеркало души. Пудинг в детстве думала, что это забавно, ведь тогда получается, что у её будущего соулмейта её душа. Это не было так романтично, как об этом говорили другие. Но когда девушка повзрослела, то поняла, что, пожалуй, эта самая романтическая вещь из всех тех вещей, что ей доводилось слышать. Будучи закомплексованным подростком, Пудинг поняла кое-что еще: она до дрожи в коленках хотела увидеть своего соулмейта, того, кто ей предназначен сверху. Впервые они увиделись, когда Пудинг было шестнадцать. Это было что-то вроде внезапной вспышки, а потом потерей зрения на считанные секунды. Девушка испугалась, зажмурив глаза, а когда вновь открыла их, поняла, что её зрение координально поменялось. Это была все та же улица, на которой она находилась, только теперь Пудинг смотрела на себя со спины. Испуганная и ничего не понимающая, она обернулась назад. Отныне жизнь разделилась на до и после. Иногда бывало, что соулмейты не уживались вместе из-за разных характеров. Пудинг думала, что с ними будет та же история. Однако что-то пошло не так. Искра пролетела между ними сразу же, а внутри теплилась симпатия. Симпатия к человеку, которого впервые увидела девушка. Это сложно было назвать любовью с первого взгляда, но что-то определенно было, ведь не зря судьба связала их. Характеры это дело последнее, а главнее всего было отношение друг к другу. Соулмейта Пудинг звали Санджи. Он, как и она, был из многодетной семьи. И был старше на пять лет. Но эта разница в возрасте совсем не ощущалась. На душе у девушки было спокойно. У него были светлые волосы. Они, словно солнце, сверкали и согревали. А та улыбка, которую он дарил, и вовсе была ценнее золота. Пудинг много раз слышала комплименты в свою сторону. Она знала, что Санджи относился хорошо ко всем представителям женского пола. Нет, она не ревновала. На горизонте была другая проблема. И это была её мать. Женщина не любила всю эту суматоху с соулмейтами. У неё он был, но задержался совсем недолго. Поэтому своим детям она заранее подбирала пару, основываясь только на своем вкусе. А мнение тех, кого она растила, не спрашивалось. Такая же судьба ожидала и Пудинг. И её матери было плевать, что она нашла свою судьбу. В двадцать один девушка должна выйти замуж за того, кого ей покажет мать. Отношение, романтика, соулмейт — это, конечно, хорошо. Но реальность быстро подкрадывалась и ударяла холодным ветром в лицо. Это все всего лишь глупые мечты, поскольку жизнь была совсем иной. Пудинг твёрдо решила, что хватит. Рано или поздно, но все хорошее закончилось бы. Наступило то время, когда пора было прощаться. Романтические прогулки, комплименты под луной, нежные подарки и прикосновения рук — все это осталось позади. На глаза попадались сладкие парочки, и всякий раз, видя это, Пудинг проклинала себя, их и все остальное, что было на этом свете. Все эти приторные сказки о том, что нет ничего лучшего, чем любовь, казались тем ещё бредом. Такого не бывало. Тот, кого ты полюбишь, выбран задолго до рождения. Это не любовь, где у тебя совсем не было выбора. Девушка решила, что отныне будет игнорировать воспоминания о Санджи, полностью абстрагируясь от его существования. Так было лучше для всех. Плевать, что сердце в груди начинало ныть, прося соулмейта. Плевать, что братья и сестры завидовали ей. Плевать, что судьба предоставила ей того, кто принял её такой, какой она была. Плевать. У Пудинг был другой путь: кольцо на пальце от чужого ей человека. Она думала, что такими действиями жизнь станет легче. Жаль, что людям было свойственно ошибаться. Глупый Санджи не смирился. Он искал с ней встречи, но постоянно получал отказ. Все время звонил и писал, но так и не получал ответа. А спустя месяц у Пудинг участились приступы. Она все чаще стала терять своё зрение. Это происходило везде: дома, на улице, в кафе, на учебе, в метро. Такое бывало, когда соулмейты находились рядом с друг другом, но один от друга отказывался. Но это ещё можно было терпеть. А вот то, что почти каждый раз Пудинг видела, чёрт возьми, себя, нет. Ей правда жаль Санджи, но так было лучше для всех. Девушка тянулась к нему, но отдергивала руку с большим камнем на сердце. Но однажды все это надоело. Пудинг устала видеть себя его глазами и мечтать о том, что когда-нибудь они будут вместе. О, она мечтала! Всякий раз, когда закрывала глаза. Даже тогда, когда приняла решение забыть его. С этим пора было что-то решать. Долго бегать по кругу они не могли. Пудинг впервые согласилась встретиться с ним спустя, чёрт побери, год. Поначалу было сложно, но чем больше проходило времени, тем сильнее она понимала, как это необходимо. Девушка обычно была скупа на проявление каких-либо эмоций — отточенное воспитание матери. Но что-то в ней начало пробуждаться в тот момент, когда она впервые потеряла зрение и обернулась, увидев свою судьбу. Они были разными, но пробуждали друг в друге чувства, сами не осознавая этого. Пудинг смирилась давно, что ей не суждено убежать от себя, судьбы и, разумеется, его. Санджи был слишком хорошим, и девушке не хотелось причинять ему боль своим будущем замужеством. С матерью все равно было бесполезно разговаривать. Она и так сказала, что все это чушь и любви на самом деле нет. Они встретились почти там же, где и увиделись в первый раз. Санджи, как и было положено истинному джентльмену, не опоздал. Он прошёл вглубь кафе и сразу же оказался за столиком, где сидела Пудинг. Долгие минуты, как ей показалось, они молчали. Санджи легко коснулся её руки, но девушка тут же одернула. — Что с тобой? — начал он, словно не чувствуя, как между ними выросла стена. — Исчезла и ничего не сказала… Пудинг давно не слышала этот голос. Он был таким хорошим и, казалось, способен растопить любой лёд в сердце. По крайней мере лёд девушки он уже растопил. Услышав его вновь, она поняла, как же, чёрт возьми, скучала! Все это время не хватало этого голоса, что проникал в каждую частичку тела и вызывал лёгкую дрожь. — Дело в моей матери, — наконец Пудинг нашла в себе силы рассказать, что на самом деле происходило. После того, как истинная причина такого поведения была раскрыта, повисла абсолютная тишина. Девушка потупила взгляд вниз, не желая смотреть на отражение боли в его глазах. Почему-то стена начала таять. Пудинг снова почувствовала, как к её руке прикасался Санджи. Он поднял её к губам. — Юная леди, — от этого обращения из его уст у Пудинг побежали мурашки по спине, — тогда я буду вынужден вас украсть. — Ты глупый… Девушка не хотела давать ни себе, ни ему ложные надежды. Конечно, звучало очень хорошо, однако реальность была далекой… Это всего лишь пустая, глупая мечта, которая никогда не сбылась бы. Как жаль. Санджи вместо того, чтобы возразить, просто перегнулся через стол и запечатал поцелуй на губах. — Ты что?.. — Пудинг резко отстранилась, случайно ударяясь головой о стену. — Я ведь тебе нравлюсь, — он отрезал все попытки на отступление. — Почему мы должны убегать друг от друга? Твоя мать не живет твоей жизнью, ты сама можешь выбирать, как тебе жить. «Было бы все так просто, глупый Санджи» подумала Пудинг, но вслух ничего не сказала. Она не хотела бегать, но была вынуждена. Кажется, ещё немного и слёзы сами потекли бы из глаз. Тоска, поселившаяся в её сердце, таяла и грызла внутренности. Она была готова согласиться на все, лишь бы Санджи забрал её подальше от этой семьи. Быть может, это второй шанс? Нет, это глупо. Чудес нет. Тем временем Санджи подсел прямо к ней на диван и провел рукой по её волнистым и густым волосам. Пудинг даже закрыла глаза от удовольствия. — Это так глупо, но знаешь, мне кажется, что я готова поверить во все эти глупые сказки, — произнесла она почти шепотом. Санджи всего лишь поцеловал её в лоб и обнял. Девушка не вырывалась. — Я всегда с тобой, моя леди. Вместе мы справимся. После этих слов Пудинг полностью растаяла. Сколько раз она мечтала услышать эти слова! Возможно, порой хорошо жить в глупых мечтах, а не в суровой реальности. Почему она раньше ему ничего не сказала? Почему? Вот ведь глупая. Это не Санджи глупый, а она сама. Соулмейт не шутка. Санджи ещё долго говорил о том, что все будет хорошо, что он украдет её прямо из-под алтаря. Девушка его слушала и, кажется, зря она пыталась от него убежать. Плевать на указы матери. Плевать. Отныне у неё есть свой путь. Однажды встречу я в густой толпе, того с кем связывает нить. Иду с закрытыми глазами я, чтобы тебя не пропустить. Я знаю точно день придёт и ты останешься в судьбе моей, Я закрываю вновь свои глаза и так иду навстречу ей.