О Луне и Солнце

      С самого сотворения Мира великие боги Солнца и Луны делят меж собой небо. Так гласит легенда Кошачьей долины. Но мало кто из обитателей её слышал о том, что история эта не совсем правдива…       — Кошачья долина? Что за бред?       — Молчи и слушай.       С самого сотворения Мира великих богов Солнца и Луны не существовало. А был лишь он. Большой, всезнающий, мудрый и справедливый, но совсем уже старый Небесный кот. Он провёл всю свою жизнь, слабо освещая рождающийся мир и в скуке раздумывая обо всём на свете. А времени у него было так много, что нет числа, способного это описать. Потому Небесный кот среди божеств слыл мудрецом, каких не сыщешь.       Когда на землю им освещаемую ступили лапы первых котов, а мир стал именоваться Кошачьей долиной, Небесный начал понимать, что не сможет больше нести эту тяжкую ношу, и решил создать себе наследника. Но, будучи по старости неловким, споткнулся о попавшуюся под лапы тучу и вместо одной жизненной искры послал в Кошачью долину сразу две.       Так в обычной кошачьей семье появились они. Братья, белые, словно снег, но совсем непохожие друг на друга. Старший был невелик ростом, спокоен, собран, но довольно ленив и упрям. Младший был полной его противоположностью: и характером, и поступками словно светился. Всегда ходил весёлым, никогда не унывал, но вёл себя, будто маленький ребёнок, даже будучи на полголовы выше своего белошкурого родича. Братья часто ссорились по пустякам, но тут же мирились, понимая, что в ссоре жить им и их семье будет более тяжко.       Когда пришло время взрослым котам уходить из дома на поиски новой семьи, братья крепко повздорили и разошлись в разные стороны, забыв попрощаться даже с родной матерью. Старший забрёл глубоко в лес, через который даже он, сильный и ловкий, пробраться был не в силах.       И тогда ему на пути повстречался облезлый старик. Слово за слово, познакомились. Старший рассказал о своей семье, о том, как они с братом не были похожи на других котят, серых, точно мыши, на которых охотились.       — А вы часто ссорились?       — Немало. С самого детства плохо ладим. Но тем не менее мне немного жаль, что на поиски себя мы пошли поодиночке. Скучно.       Всё это время белый кот сидел с опущенной головой, думая над тем, что говорит, и разглядывая сухие листья под лапами. Когда же он поднял голову, старика рядом уже не было. Кот готов был разочароваться во всём, во что верил, ведь стоило ему открыть свою душу, что он сильно не любил, как собеседник исчез, словно провалился под эти же грязные коричневые листья, ковром устилающие землю тёмного леса.       Старший брат ещё долго блуждал в одиночестве по лесу и наслаждался предоставившимся ему спокойствием и тишиной, как чем-то невероятным, небывалым. Но какая-то печаль прорастала где-то под шеей. Кот не испытывал раньше подобного чувства и старался не задумываться о том, что не может объяснить. А потом и вовсе забыл: глаза его зацепились за луч тёплого света, непривычно яркого, завораживающего, не дающего пройти мимо себя. И старший брат пошёл вперёд. Сначала медленно, потом вприпрыжку, а потом и вовсе бегом, всё отчего-то надеясь, что вот-вот выберется из этого одиночества леса.       Выбежав на свет, кот подумал, что по-настоящему ослеп. Лишь затем пригляделся и увидел запыхавшегося братца, такого же большого, с виду неуклюжего. Из его яркой шерсти отовсюду торчала сухая жёлтая трава. «Это же он!» — подумалось старшему, и он сел, тряся головой.       — Это всего лишь ты… — только и смог сказать кот. Но этого было достаточно. Младший прыгнул на него, навалился всем телом, прижал к земле и, казалось, готов был зализать старшему всю морду.       — Я так рад, я так ра-а-ад, что это ты! Прости меня, брат, прости меня!..       — Ты весь в сене, где валялся?       — В поле заблудился, повстречал там одного странного старика. Но это не так важно, как… твои лапы, что с твоей шерстью?       Старший мельком глянул на свои лапы. Шерсть на них уже становилась серой, как небо перед грозой, и блестящей, словно в капельках росы. Посмотрев на младшего, который вмиг изменился в морде, старший заметил, что и у того шёрстка с самых лап меняет цвет — рыжеет и будто светится.       А потом закончилась спокойная жизнь двух странных котов из Кошачьей долины. Старик явился пред братьями столь же неожиданно, как и исчезал перед каждым из них. Без приветствий и всякого вступления он задал лишь один вопрос:       — Как вы вышли друг на друга?       Старший рассказал свою маленькую историю о том, что вышел из тёмного леса, в котором заблудился, на яркий свет. Настолько яркого света, просто слепящего, он не видел ещё ни разу в жизни. Младший после лаконичного признания брата рассказал свою повесть со всеми возможными подробностями. Как заблудился в поле, полном сухой, но очень высокой травы, как всё думал вернуться, но из чистой вредности не стал, как поговорил с дряблым котом и ползком полез назад. И как перед тем, как выйти наружу, углядел вдалеке успокаивающее тусклое свечение, тусклее, чем от светящихся ночных жуков.       Тогда старый кот вдруг встал на задние лапы и вырос, возвысился над молодыми. На его пепельной шерсти появились белые пятна, похожие на вату, за которой коты каждый день невольно наблюдали, стоило им запрокинуть голову.       Он назвался Небесным котом, отцом Кошачьей долины и всех его жителей. Тем самым Великим Небесным, что каждый день без сна и отдыха работает на благо своих детей. Братья никак не хотели поверить, что повстречали самое настоящее божество.       — Мне нужен преемник. Им должен стать кто-то из вас двоих. У вас совсем разный характер, а значит и освещать вы будете по-разному.       — Кто-то из двоих? — прозвучал шёпотом вопрос старшего брата. Младший бурно и громко подхватил:       — А вместе работать никак не получится? Мы могли бы сменять друг друга.       Они ещё не до конца понимали, на что подписываются, но такие перемены в жизни обоих радовали. А Небесный подумал-подумал и согласился с их предложением. Ведь в командной работе тяжесть делится на двоих, а значит оба устанут от ноши гораздо позднее.       — Тогда я нарекаю тебя, младший брат, повелителем дня и света, Солнцем. Тебя же, старший брат, я провозглашаю королём ночи и темноты, Луной.       Так из простых, но незаурядных котов Кошачьей долины на свет появились Солнечный кот и Лунный кот. Вместе с Небесным они отправились на небеса и с того дня и по сей день скачут по бесцветному полотну в отведённые им часы, играя в нескончаемые догонялки, из которых никто не выйдет победителем. Про них поют песни, слагают оды и легенды, пишут поэмы. В будущем Лунный обучится управлять водой, а Солнечный — дарить людям огонь, и оба этих открытия перевернут оберегаемый ими мир с ног на голову.       Но Небесный, уходя на заслуженный отдых, скрыл от любимых сыновей одно: на протяжении миллионов лет и бессчётного множества освещённых ими дней и ночей двум братьям ни разу не суждено будет встретиться.       До ушей донёсся громкий смех, и Чёрная чуть было ни вскочила из-за стола, чтобы пару раз стукнуть обладательницу хохота по макушке. Альбинос вовремя перехватил её инициативу и аккуратно приподнял лапу в просьбе остановиться. Хохот действительно затих, хотя Кремовая готова была снова едва ли не взорваться от смеха. Несмотря на милую атмосферу разговора, за окном было тускло, моросил холодный дождь, и трое друзей сидели в маленьком тихом полузаброшенном кафе, пережидая эту мерзкую погодку и поджидая ещё двоих, что должны были в тайне от всех обговаривать здесь свои делишки. И один из тех двоих был настолько доверчив и открыт, что раскусить его и его планы не составило труда.       Но объекты слежки задерживались, и Чёрная, Кремовая и Альбинос развлекали себя, как могли.       — Кого-то мне эти герои смутно напоминают. Сама сочиняешь, малышка?       — Это работа Табби, — отмахнулась Чёрная, — это он у нас мастер пера и магии. А вот Калико рисует ему крутые иллюстрации.       — Во мне проснулся критик, и я скажу тебе тогда, а ты уж передай ему, если хочешь. Итак, начнём с того, что планеты не плоские.       — Кто тебе сказал? Ну кто тебе сказал, что речь идёт не о конкретной части планеты?       — Ты и сказала. Небесный же создал мир, который потом стали называть Кошачьей долиной, так? Да и к тому же, Луна — не светило.       — Кто сказал, что там не может быть две светящих звезды?       — Но Луна — не звезда!       — Довольно, дамы, — аккуратно встрял могучий Альбинос. — Крем, тебе говорит о чём-нибудь слово «легенда»?       — Да! Ты сама просила меня рассказать тебе именно легенду о Солнце и Луне.       — Даю тебе второй шанс, малышка, — Кремовая устроилась поудобнее в ожидании новой смешной истории. Но Чёрная лишь пожала плечами.       — Нет у меня больше.       — Я одну слышал. Пока есть время, могу постараться вспомнить.       Было во Вселенной и наверняка существует по сей день одно местечко, где никогда не бывает светло. Только белые точки, нечасто усыпающие бескрайнее небо, — вот и весь свет. Но звери, живущие в этом месте, умудрились в кромешной темноте приручить огонь и сделать его часть вечным. Эта часть была ничтожно мала, но ярка, будто миллионы, миллиарды небесных точек, собранных воедино. Звери поклонялись вечному пламени, подбрасывали ему поленья из самых редких деревьев, и яркий свет никогда не угасал.       Пока не нашёлся тот, кто больше всех нуждался в теплоте и силе. Неизлечимо больной котёнок. И его родители украли часть вечного огня. То была самая сердцевина, без которой огонь прожил недолго, но достаточно, чтобы никто ничего не заподозрил. Горящее сердце оказалось внутри котёнка, вмиг поставив его на ноги и наделив ярким светом, тем самым, которому поклонялись звери. И когда боги увидели, что вместо огня поклоняются кому-то, кто по сути своей всегда являлся ничем по сравнению с ними и огнём, то ужасно разозлились. Наказали его родителей и хотели наказать и котёнка, но поняли, что он невиновен, и с его помощью доставили ранее неподъёмный вечный огонь на небо.       Так появился Солнце. Вырастая медленно, но уверенно, котенок растил и огонь внутри себя, и свет, который источал. До этого светом в тёмном царстве служили лишь точки-фонари, но теперь их едва ли можно было считать полезными. Чтобы жители отдыхали от его света, который стал настолько ярок, что резал глаза, божества дали Солнцу возможность гулять по небесной дороге, но лишь в одну сторону — через место, где держали заключённых, совершивших ужасные поступки, согрешивших настолько сильно, что их не могли больше оставлять на земле и забирали, чтобы не плодить зло.       Место это было столь темно, что даже яркий свет Солнца становился куда слабее. Но в этом месте, в этой «тюрьме», несмотря на кромешную темноту, повсюду ходили её отныне постоянные жители. Ходили, как зомби, натыкаясь друг на друга и почти не говоря, а некоторые были совсем похожи на загнанных в клетку. Солнце боялся смотреть им в глаза, потому что глаза их горели, словно фонари, ярким белым светом. Их называли звёздами, а это место — Бездной. Когда же кот заметил своих родителей и на радостях подбежал к ним, они его не узнали. Отвернулись от него. Ушли подальше, ведь и его свет их напугал.       Солнце очень опечалился, но отведённое ему время в этом месте ещё не подошло к концу. Он продолжил слоняться в одиночестве по незнакомому миру с незнакомыми странными существами. Сердце кота разрывалось от грусти, однако он не пытался больше заговорить с родителями, боясь напугать их ещё больше. Прошло много времени, которое словно тянулось как резина, пока хаотичные движения фонарей не обрели конкретную цель и не начали двигаться к ней большим потоком. Солнце шёл туда, откуда все бежали. Неаккуратный узник врезался в него и едва устоял на ногах. Он был напуган. Гораздо больше, чем те, что ранее шатались по одному.       — Уходи отсюда! Уходи!       Солнце посмотрел вслед узнику, что вновь продолжил бег, но теперь желание узнать, что заставило звёзд бежать без оглядки, одержало победу над страхом и инстинктом самосохранения. И Солнце пошёл также без оглядки, продираясь сквозь толпу. И Солнце увидел бой. Бой двух звёзд, бой большой и тусклой с маленькой и яркой. Большая звезда с виду была сильной, способной одним ударом повалить троих таких, и у яркой не было совершенно никакого преимущества. Всё, что он, этот несчастный, мог делать, — это уворачиваться от неслабых замахов.       Недалеко на горе поверженных сидел тот, кто сильно отличался от звёзд. Его глаза не светились фонарями. Увидев Солнце, он предложил ему присесть рядом.       — Я Солнце. А кто ты?       — Я Луна, смотритель Ночи.       — Ты отвечаешь за всех этих узников?       — Я.       — Так почему же ты их не остановишь?       Луна посмотрел на Солнце так, словно тот был деревенским парнишкой, совершенно глупым и ничего в этом мире не повидавшим. Но взгляд Луны никогда не выдавал его истинных чувств. Луна был неглупым котом и такого же неглупого кота увидел в новом знакомом.       — Им скучно, а так они развлекаются. Попробуй их чем-нибудь занять.       Время Солнца в царстве Ночи подходило к концу, и он пообещал Луне, что вернётся в это же время в следующий раз. Когда пришло время, Солнце действительно объявился точно в срок, и тогда вместе с Луной все звёзды собрались и ждали его. Луна был спокоен и безразличен, как и в тот раз, и судя по всему не собирался ничего менять самостоятельно. Тогда Солнце собрал волю в кулак, набрался смелости и закричал:       — Звёзды! Я — Солнце, посланник царства Дня. Я пришёл, чтобы навсегда изменить вашу жизнь. Видели ли вы хоть раз, что творится там, далеко внизу?       — Нет, — неуверенным хором грянула толпа.       — Так идём же со мной, я покажу вам все чудеса мира на земле!       Во главе с Солнцем толпа двинулась вперёд и вышла из Бездны. Яркий свет звёзд помог им увидеть, что творилось в мире простых зверей, а звери увидели давно забытую красоту ночного звёздного неба. Толпа прошла всё небо и вернулась в Бездну, на краю которой их ждал заскучавший Луна. Солнце отдал ему часть своей неиссякаемой силы, которую заглушала тьма Бездны, и Луна от света Солнца загорелся так, как не горела ни одна звезда.       — Теперь всё на своих местах. Ты — истинный предводитель звёзд.       С тех пор день и ночь сменяют друг друга. Днём свои владения обходит новый принц светлого царства — Солнце, а когда его лапа ступает на земли Бездны, наступает Ночь — время звёзд и их вечного предводителя, короля Луны.       Альбинос вздохнул и залпом осушил стакан с соком. Воцарилось молчание, которое никто из говорящих не стремился нарушать. Кроме, разве что, нежданного гостя сего застолья.       — Эта история нравится мне, — плывущим голосом пропел помятый силуэт кота, полупьяно выползающий из-под соседнего стола.       — Алоха, Пёстрый, — оживилась Чёрная, едва увидев знакомую морду.       — Привет, круговорот! — не скрывая удивления, воскликнула Кремовая. — Какими судьбами?       — Да я со скрытными нашими повидаться приходил.       — И давно они здесь?       — Порядочно.       — Правда что ли? А мы их ждём тут.       Переглянувшись, сидящие оглядели кафе, в котором довольно долгое время провели за разговорами, и за самым ближним к выходу столиком заметили Серого, словно побывавшего в угольной печи, и Рыжего, словно раскрашенного одним лишь цветным мелком. Коты были так поглощены своими раздумьями, что далеко не сразу заметили, как вся честная пёстрая компания уже двигает стулья к их уютному столу.       — Чем маетесь, мальчики?       — Да вот мыслим, какой одному из божеств дар преподнести. Мы не умеем толком, у нас же лапки.       Рыжему было не до смущения — он серьёзно задумался над вопросом подарков и благодарностей. А Серому, казалось, вообще было на всё плевать. Всё, что он делал, — сидел напротив Рыжего за столиком и наблюдал то за соратником, то за снующими туда-сюда кошками-мышками за замызганным окном. Но тоже, надо полагать, размышлял.       — Есть идея, — Чёрная уселась рядом с застывшим серебристым котом. — Мы заваливаемся к Калико, будим её и просим что-нибудь нарисовать. Заодно и к Табби заскочить можно, он напишет что-нибудь. У них, кстати, тоже лапки, но они этими лапками творят чудеса.       — Ты забыла? Она рисует только с натуры. Кто будет натурой?       — А вот вы вдвоём и будете, в том и смысл. Мы тут легенды как раз обсуждали, а вы двое — идеальные их герои. Эй, Серый, ты же идёшь?       — Нет.       — А если ром в трактире за мой счёт?       Серый даже позволил себе отвернуться от окна, с интересом посмотрев на низкорослую собеседницу, затем на задумчивого партнёра, затем снова на довольную собой кошку.       — Я подумаю над твоим предложением.       Так в дар одному из созидающих божеств вполне себе настоящей кошачьей долины в жертву была принесена новая легенда о богах серебристой Луны и рыжего Солнца.