Долгая Безлунная Ночь

Ибо как я могу видеть бедствие, которое постигнет народ мой, и как я могу видеть погибель родных моих? (Есфирь, 8:6)

Аэронеф величественно и плавно плыл над облаками. Самолеты уже давно строили почти во всех странах мира, но воздушные авианосцы, способные нести на себе эскадрилью истребителей и звено бомбардировщиков, могли создавать только британцы и японцы. Постороннего наблюдателя он поразил бы, прежде всего, размерами: корабль закрывал собою небо как грозовая туча. Внешне он был похож на катамаран, который поддерживали в воздухе два узких водородных баллона, чьи хвосты украшала пара мощных винтов. На верхней, взлетной, палубе бугрились шесть малиново-серых полусфер, и каждая из них тоже оканчивалась винтом – они, собственно, и двигали аэронеф. Все двигатели были автономны, и никакой, даже самый удачный, выстрел из пушки не смог бы смахнуть с неба авианосец. Взлётная палуба делилась на два яруса: с верхнего взлетали самолёты, а на нижнем – располагались их ангары. Между баллонами примостились технические уровни – царство инженеров и авиамехаников, а в самом низу – жилые: из иллюминаторов открывался удивительно красивый вид на землю. А зоркому наблюдателю хорошо были бы заметны изображенные на боках баллонов флаг с восходящим солнцем и пылающая надпись иероглифами – «Аянами». Тайны этого – пока единственного в своем роде – воздушного авианосца Сэцуне наперебой выдавали практически все офицеры. Похоже, что их просто распирало от гордости за чудесный корабль, на котором они служат – а поделиться было не с кем. И когда на борту появилась пассажирка, новоизбранный Королевский Инквизитор Японии, выстроилась целая очередь желающих провести для нее экскурсию. В конце-концов, симпатичная девушка, с высшим доступом секретности… А значит, можно надеть парадную форму, вооружиться цветами или коробкой сладостей, и с важным видом напроситься на роль гида. Сэцуне нравилось гулять по галереям нижней палубы: их стены, а иногда и пол, были сделаны из датолита – сверхпрочного искусственного хрусталя. Сквозь голубоватые прозрачные панели облака выглядели фантастической страной, и она могла часами наблюдать, как в небе возникают и растворяются ажурные замки, башни, арки… А в безоблачную погоду можно было увидеть города Европы, с такой высоты кажущиеся игрушечными, а где-то почти у линии горизонта на востоке – чернел Шварцвальд. Кромка дьявольского леса напоминала штормовую волну, застывшую за миг перед тем, как обрушиться на беззащитные поселения. Так оно, на самом деле, и было. Некогда Инквизиции чудом удалось остановить расползание зла после Столетней Войны, и Шварцвальд был жутким наследием тех времен – с которым боролось не одно поколение инквизиторов. И конечно, она была не против общества во время таких прогулок. Её разговорчивые гиды буквально сыпали удивительными подробностями о корабле. Сложно было поверить, например, что высокие готические коридоры и гофрированные стены, похожие на камень, на самом деле сделаны из обычной бумаги – как и весь корпус «Аянами». Но лейтенант инженерной службы был так убедителен, рассказывая «уважаемой госпоже Мэйо» о последнем изобретении гениального Хорикоси Дзиро, которое тот не закончил при жизни. Оно было по существу оценено военными Темного Королевства. Бумага, подвергнутая сложной алхимической обработке, а затем спрессованная под высоким давлением, действительно стала прочнее стали – как и предсказывал великий авиаконструктор. Вот почему водородные баллоны так легко поддерживали авианосец в воздухе – он был крайне легок по меркам авиации. И это же позволяло «Аянами» развивать невиданную доселе скорость: на пределе возможностей он мог обогнуть земной шар всего за двести часов. Собственно, именно такой рейс он сейчас и совершал. Уже на третий день путешествия европейские пейзажи сменились лазурной гладью Средиземного Моря, а затем и золотистыми песками Сахары. «Аянами» держал курс прямо на Юг, двигаясь почти точно по линии меридиана. Цели полета не знал никто из офицеров, с которыми беседовала Сэцуна. Она подозревала, что не знал ее и сам капитан, он просто вел свой небесный корабль согласно выданной ему лоции. Инквизиции была известна главная база Темного Королевства – она располагалась за полярным кругом, на одном из маленьких островков Арктики. Темные тауматурги, захватившие власть в Японии, вообще питали странную склонность к холоду, и Сэцуна подозревала, что конечный пункт путешествия будет где-то недалеко от Южного Полюса. Это объясняло, почему за ней послали экспериментальный аэронеф – он единственный был способен быстро покрыть такое огромное расстояние, и ему было плевать на айсберги и ледяные пустоши. Поэтому Сэцуна настраивалась на долгое путешествие. Сегодня провожатых не нашлось, и она прогуливалась по хвостовой галерее одна. Сэцуне нравилось бывать в ней – генераторная была совсем близко, и воздух приятно пах озоном, как после хорошего дождя. Мерное гудение маршевых винтов успокаивало, и под них легче думалось. Здесь было красиво – галерею освещали длинные электрумные трубки, которые сплетались на задней, «бумажной», стене в причудливые узоры. А на потолке они подсвечивали незаконченные фрески в стиле Хокусая, изображавшие первые шаги Японии в воздухе. Это место было исключено из графика дежурств, и Сэцуна считала его своим тайным укрытием, где можно побыть наедине с мыслями. Еще вчера она была обычной боевой сестрой, сражавшейся в одном из многочисленных отрядов Инквизиции. Такие были почти в каждой стране мира – вместе они составляли могущественную организацию, защищавшую мир от погибельных сил. Исключением стала лишь ее родная Япония, где власть захватило Темное Королевство – и Сэцуне пришлось смириться с тем, что никогда не сможет вернуться на родину. Она нашла себя в сражении со злом, вечно ползущим из Шварцвальда. Посвятили в инквизиторы ее в Риме, а затем отправили во Францию, где она и поступила в орденский монастырь. И вот теперь Сэцуна, совершенно неожиданно, возвращалась в Японию, но на душе у нее было тревожно и неспокойно. Словно она отправлялась в самую тяжелую из своих миссий. - Госпожа инквизитор, - девушка резко обернулась на незнакомый голос. Перед ней стоял невысокий молодой человек в светло-салатовой форме, на его плечах красовались темно-синие погоны, с одной желтой полосой и белым цветком хризантемы. Сэцуна уже знала, что такие носят кайгунсёй – мичманы и стажеры. Он поклонился ей, как положено по протоколу, а затем представился: - Я Уэмура Кодзи. Мне поручено передать вам, что occurrit cuicunque Deus, paucique salutant (*1). Это был пароль тайных курьеров Инквизиции. Мичман тут же подтвердил вывод Сэцуны, протянув ей маленькую обсидиановую пластинку-хайдзу, на которой вспыхнули алые символы, подтверждающие личность Уэмуры. Точно так же, как инквизиторскую инсигнию, хайдзу нельзя было подделать: они настраивались на отпечаток ауры, и в чужих руках так и оставались куском вулканического стекла. Сэцуна ответила таким же поклоном, и – как того требовал протокол – продемонстрировала, что серебряные крылья и рубиновая капля крови тоже проявляются на ее инсигнии. - Итак, значит, Курия все-таки нашла способ со мной связаться, - сказала девушка. Назначение Сэцуны на пост Королевского Инквизитора было как падение метеорита прямо на голову. После государственного переворота и низложения императора Сёва, Япония разорвала все связи с мировыми структурами, в особенности – с Инквизицией, которую буквально вышвырнули из страны в течение суток. Регент Нефрит, возглавивший новое правительство, объявил возрождение сакоку (самоизоляции), и страна превратилась в огромное черное пятно, откуда немедленно начали расползаться щупальца подрывных операций, больше похожих на подготовку к мировой войне. Слова у темных магов никогда не расходились с делом. Япония быстро «проглотила» практически все мелкие тихоокеанские государства, аннексировала Корею и Филиппины, и начала всерьез подбираться к Индокитаю и Аляске. Темное Королевство не просто намеревалось «проглотить» весь мир. Оно вполне целенаправленно этим занималось последние десять лет. И вдруг регент послал эмиссаров в Рим с просьбой о присоединении к Хартии Инквизиции и предложением возобновить ее деятельность в Японии. Королева Берилл (именно ее зловещая тень маячила за регентом) поставила только одно условие: кандидатов на пост главы японской Инквизиции будет предлагать она сама, а Конклав получит право утвердить его или отклонить. Переговоры были очень долгими и трудными, но японский диоцез(*2) Инквизиции все же заработал снова. Вскоре королева прислала список кандидатов на пост Королевского Инквизитора, из всего одного имени: Мэйо Сэцуна. Причины, по которым Берилл предложила на высокий пост обычную сестру-милитантку, Конклав выяснить не успел – чернила даже не успели высохнуть на соглашении, как гигантская тень «Аянами» накрыла авиньонский Дворец Инквизиции, а его капитан потребовал, чтобы Сэцуна как можно скорее поднялась на борт. - Да, - подтвердил Уэмура. – Все произошло так быстро, что у нас даже не оказалось времени разработать инструкцию. Мы просто не ожидали, что регент пришлет за Вами целый авианосец. Поэтому мне поручили коротко ввести Вас в курс дела – я здесь единственный агент Инквизиции. Скажите, что Вы успели узнать? - Пока ничего, - ответила Сэцуна. – Я даже не знаю, почему именно я. Капитан отделался только общими фразами и сказал, что мне оказана большая честь. По-моему, он даже не знает, куда мы летим. - Мы тоже не знаем ни того, ни другого, - кивнул курьер. – Но наши аналитики подозревают, что назначение связано с вашей молодостью и неискушенностью в политике. Они считают, что королева попытается включить вас в свои схемы, и даже коррумпировать, чтобы подорвать или подчинить Инквизицию изнутри… - Я на это никогда не пойду и не позволю… - сверкнули сталью глаза Сэцуны. - Боюсь, что вам придется, - возразил Уэмура. – Фактически, вы войдете в состав правительства королевы Берилл… Эти слова заставили девушку подобраться, точно пантеру перед прыжком. - Хотите вы, или нет, но чтобы добиться доверия, вам придется выполнять ее задания, - с нажимом продолжал он. – Научиться лгать прямо в лицо. Научиться манипулировать. Убирать неугодных. Возможно, даже изучить темнейшую магию и применять ее. И научиться этому очень быстро. Сэцуна не могла поверить своим ушам: сказанное больше напоминало какой-то дьявольский фарс. Она могла бы ожидать услышать подобное от какого-то отъявленного еретика, но не от посланца Курии. - Это противоречит всему, чему меня учили в Академии. Поверить не могу, что от меня требуется подобное. Это что, какая-то проверка? Или неумная шутка? – почти прошипела она. Уэмура испуганно попятился: Сэцуна перетекла в защитную стойку так, словно ее тело было соткано из жидкого металла. Сталь глаз раскалилась до яростного алого пламени, а вокруг левой руки вспыхнуло золотистое свечение. - Сэцуна, поймите, речь сейчас идет не о принципах, а о ста двадцати шести миллионах людей, которым нужна защита от темных сил. А также о мире на всей планете. - умоляюще сказал курьер, внутренне уже начиная бояться за собственную жизнь. Цифры и масштаб произвели свое впечатление. Но судя по плотно сжатым в тонкую линию губам девушки, жизнь курьера все еще висела на тоненьком волоске. – Япония готовится к мировой войне. Возможно, информация, к которой вы получите доступ, поможет остановить ее. Или – если войны не избежать, то победить, - зачастил Уэмура, заикаясь и сбиваясь. – Пожалуйста, успокойтесь, Сэцуна. Да, мы от вас требуем слишком многого… но выхода, собственно, иного нет. Неимоверным усилием девушка погасила уже разгоревшееся пламя Святого Удара, и отвернулась. Она хорошо знала о темных страницах истории, о которых Инквизиция предпочитала не вспоминать. Там было все – преследования инакомыслящих, бессудные казни, даже геноцид, стыдливо скрывавшийся под термином exterminatus… Лишь в последние несколько столетий Инквизиция строго держалась своей Хартии и даже создала жесткий кодекс, за нарушение которого полагалось отлучение и даже смерть. Именно в такую Инквизицию – щит человечества против гибельных потусторонних сил – всегда верила Сэцуна. А теперь ей предлагали работать именно в мрачной и жестокой организации, какой она была столетия назад. Да еще и стать правой рукой королевы, которая воплощала собой все, с чем боролась Инквизиция со времен заключения Хартии. Ей придется быть не просто двойным агентом, а каким-то образом одной рукой твердо насаждать власть Темного Королевства, а другой – спасать людей от зла, которое то порождало. Демон и ангел в одном лице. Она вспомнила гравюру Эшера, которую тот нарисовал для тестов в Академии Литторна: это круг, на котором изображены ангелы по трое, так, что пространство между ними похоже на демонов. В зависимости от того, под каким углом и в каком настроении на нее смотреть – на первый план выходили порождения света или тьмы. Именно такой ей и придется стать: бросил один взгляд – ангел, бросил второй – глаза полыхают адским пламенем. Похоже, Эшер знал, что рисовал. Уэмура, между тем, воспользовался паузой, чтобы обрисовать ситуацию. Дела в Японии обстояли более чем плачевно. Все отделения возобновили работу, но были нашпигованы агентами кэйсацу, политической полиции. Поэтому Конклав не рекомендовал Сэцуне начинать разведывательную работу сразу, а сперва сосредоточиться на кадровом вопросе. Подозрений у королевы Берилл это не должно вызвать – наоборот, именно такого поведения она будет ждать от нового Королевского Инквизитора. Хорошим источником кадров аналитики сочли Схолу Прогениум – бывшую японскую Академию Инквизиции, превращенную в магический университет полутюремного типа, куда насильно «поступали» всех, у кого были хотя бы зачатки способностей. - Регент хочет контролировать всех мало-мальски сильных магов, - скороговоркой объяснял Уэмура. – Их там ломают и промывают мозги… но наши источники утверждают, что там Вы найдете достаточно добровольных агентов. Курьер извлек из потайного внутреннего кармана маленький кристаллодиск. - Вот, - почти шепотом сказал он. - Досье на ректора университета и на его преподавателей. Сэцуна бережно приняла его, внутренним взором видя отблеск усилий и жертв, которыми было куплено содержимое этого маленького кусочка кварца. - К сожалению, опереться вам будет почти не на кого. Нам было очень сложно внедриться на «Аянами», - подытожил Уэмура. – Еще сложнее пробиться в аппарат регентства. А вы попадете прямиком на верхушку политического руководства даже не Японии, а самого Темного Королевства. Там вы окажетесь одни. Мы даже не сможем с вами поддерживать постоянную связь – так высоко у нас никого нет, а встречи с кем-то вроде меня неминуемо вызовут подозрения кэйсацу. - Но как же мне связаться с вами, если я узнаю что-то важное? - Через книжный магазин «Китадзава» в Тиеда-ку, - ответил курьер. Сэцуне было знакомо это название: именно такая печать стояла на учебниках, которые ей чудом удалось прихватить во время эвакуации из Токио. – Это теперь крупнейшая лавка гримуаров в столице. Кроме всего прочего, они держат сервис книжного обмена. Станьте его клиентом и регулярно берите книги на дом. Если нам нужно будет что-нибудь передать, в одной из них вы найдете сообщение. Если сами захотите что-то передать, оставьте книгу для Хаттори Хандзо. А для срочной связи возьмите это. Он протянул ей небольшую статуэтку, вырезанную из сандалового дерева. Фигурка изображала сидящую кошку, с золотым ошейничком и золотым полумесяцем на лбу. Ее мерцающие глаза были сделаны из чистых изумрудов. Сэцуна задержала дыхание: она узнала по стилю Древний Египет… и вещь подлинная. От нее веяло настоящей древностью, и быть может, ее касались руки фараонов. - Настоящая, - подтвердил Уэмура. – Такими пользовались служители храма Баст, чтобы передавать сообщения на большие расстояния. Не потеряйте, их в мире осталось не более десятка, - он слегка замялся, отведя взгляд. - Как ей пользоваться, если честно, я не знаю, но мне сказали, что нужно посмотреть в глаза кошки. Сэцуна с благоговением взяла в руки статуэтку в руки и почувствовала едва заметный запах древесины. Если Инквизиция решила расстаться с таким ценным артефактом, значит, дело и впрямь серьезное. - Помните, - сказал на прощание Уэмура. – Ваша задача – не геройствовать. Будьте хорошим Королевским Инквизитором, и постарайтесь разгадать, какую игру ведет королева Берилл. От этого зависят очень многие миллионы невинных жизней. После этого разговора Сэцуна не один раз видела молодого офицера, но тот делал вид, что не знаком с девушкой, и отвечал ей только в рамках устава. Она понимала, что тот обязан блюсти свою легенду… но вопросов, на самом деле, стало еще больше. Аэронеф, тем временем, шел точно по графику, и через несколько дней Сэцуна увидела Южный Океан, усеянный белыми кляксами айсбергов, а потом и бескрайнюю ледяную пустошь Антарктического континента. Ей даже становилось зябко во время прогулок на нижних галереях, пусть это и было чисто психологическое чувство. Однажды утром Сэцуну разбудил сам капитан. «Аянами» прибыл в назначенную точку и висел над крупным городом, расположенном в природной «чаше» среди отрогов величественных оледенелых гор. Опасаясь холода, девушка надела теплый комбинезон с меховым капюшоном и взяла с собой полумаску, на всякий случай. Приземлиться аэронеф не мог, поэтому решили прибегнуть к переносящему ходу. Такой был, на нижней палубе, и работал на сравнительно небольших расстояниях – потому что не был соединен с артефактом-приемником и отправлял человека почти «вслепую». Сэцуну привели в небольшую круглую комнату, где в палубную панель был вмонтирован ребристый бронзовый круг. Рядом с кругом, за пультом управления, стоял Уэмура. - Станьте сюда, мэм, - сказал он, послав ей многозначительный взгляд — пожелание удачи. Затем передвинул несколько ползунков на кристаллической консоли и поменял кристаллы в слотах, подстраивая координаты. Наконец, он нажал на кнопку, и девушку охватили золотистые кольца света. Через мгновение круглая комната исчезла, а вместо нее вокруг оказалась маленькая беседка, увитая каким-то вечнозеленым растением, похожим на плющ. Было прохладно, но не морозно, как ожидала Сэцуна. Можно было даже расстегнуться. Беседка стояла посреди скверика, из которого выходила длинная извилистая улица, вымощенная чешуйчатой брусчаткой. Архитектура была вполне европейской – в духе Англии или Ирландии. Аккуратно выкрашенные дома выглядели совсем новенькими. И если бы огромные древние камни-мегалиты, из которых были сложены фундамент и частично стены, Сэцуна бы сочла это место не старшим Авиньона. Встречали ее двое стражников – в необычных легких доспехах янтарного цвета с черными прожилками, словно из раскаленной лавы. Конические шлемы были открытыми, и таких серо-стальных лиц, словно из скалы вырубленных, Сэцуна никогда не видела. Людьми стражники явно не были, но производили приятное впечатление, и были похожи как родные братья. Глаза у обоих, зеленые и ярко светящиеся на фоне багрового белка, смотрели вполне доброжелательно. - Приветствую вас, - на хорошем японском языке произнес старший, и снял шлем в знак приветствия, так что на плечи упала грива белых волос, скрыв заостренные уши. – Меня зовут Дайвим Твар, я капитан Драконьей Стражи. А это мой брат Слорм. Мы здесь, чтобы проводить вас во дворец. Простите, что так вышло – но во дворце действует подавляющая магия, и переносящие ходы в нем не работают. - Здесь недалеко, - добавил младший. – Всего пару кварталов. Заодно познакомитесь с нашим городом, и мы покажем вам пару любопытных местечек. Словоохотливые братья любили свой родной город, и знали все о каждом его уголке. Сэцуне оставалось только слушать и восхищаться. Название его девушка так и не смогла выговорить – в нем были такие комбинации шипящих звуков и прищелкиваний, что она даже прикусила язык. Слорм перевел его как «Город Тысячи Грез» и успокоил Сэцуну – мало кто из гостей в первый же день может выговорить это слово. - Наверное, у вашей расы стальные языки, - пошутила девушка. – Называете вы себя, полагаю, тоже очень языколомно. Оба стражника дружно расхохотались. - Зовите нас так, как удобно, - милостиво разрешил Твар, отсмеявшись вдоволь. – Эльфы, э́лдрены, виеры, сидхи, трау… В сущности, это все одно и то же, а наше самоназвание вам и правда пока не выговорить. Вы ведь японка, да? Возможно, вам будет проще называть нас ёкаями? - Мне больше нравится «элдрены», - светло улыбнулась Сэцуна. – Красивое название. На одном из языков Европы оно означает «старшие». - Пожалуй, - согласился Твар. – Нас и правда можно назвать старшими. Хотя в определенном смысле ваша цивилизация не уступит нашей. Ведь мы очень долго спали во льдах, пока нас не освободила королева. - А как вы выучили японский? - Ваши языки очень несложны, и на них сейчас мода. Нам с братом, например, нравится японский – поэтому нас послали встретить вас. А вообще, в городе почти все знают какой-нибудь язык фрамлингов. Фрамлинги – это наше слово для обозначения людей, - пояснил он, опередив встречный вопрос. – Захотите с кем-нибудь побеседовать в городе, используйте латынь или кельтский – они самые популярные. Где-то внутри Сэцуны зашевелилось инквизиторское чутье. «Фрамлинг» - это что-то из древнескандинавского. Чего-то очень старинного, даже до появления мифов об асах, и связанного с божествами, живущих во льдах. Эту ниточку стоило запомнить. Слушая дальше развеселые рассказы братьев-стражников, которые за время своей службы успели побывать во всех злачных местах Города, Сэцуна внимательно рассматривала проходящих мимо людей. Собственно элдрены – родичи Твара и Слорма – были очень похожи на людей, и вполне могли бы затеряться среди населения любого европейского города, для маскировки сгодится даже бытовая косметическая магия. Самым приметным был цвет кожи - он варьировался от ярко-синего до эбенового, очевидно, отличая субрасы. Но кроме обычных, были здесь и другие. Их лица скорее напоминали звериные морды, и даже, казалось, были покрыты коротким гладким мехом, а крупные треугольные уши на макушке забавно шевелились. Твар проследил заинтересованный взгляд Сэцуны, и объяснил: - Их ваш народ называет хэнгеёкаями, оборотнями. Они тоже элдрены, как и мы. Сэцуна изумленно уставилась на стражника расширенными глазами. - Но как же…, - она недоуменно посмотрела на флегматичного черно-бурого «лиса», чинно прошедшего мимо, затем обратила внимание на мохнатых детей в цветастых костюмах, носившихся по площади, и перевела вопросительный взгляд обратно на стражника. - Мы и сами не знаем. Хэнгеёкаем рождается примерно каждый пятый, - пожал плечами Твар. – Наши эсхатологи утверждают, что это плата за то, что мы некогда заключили союз с Хаосом. Вот он и вмешивается в нашу основу жизни, создавая звероподобных элдренов. - Но, насколько я учила в Академии, Хаос находится вне времени и не может напрямую влиять на нашу реальность. - О, только не здесь, - улыбнулся Твар. – Под городом находится огромный лабиринт туннелей, который старше не только человечества, но и нас. В его центре находится каверна, содержащая чистый Хаос. Это реликт времен, когда Земля была молода, и границы между измерениями были совсем тонкими. Именно поэтому наши предки тысячи лет назад возвели здесь этот город, чтобы быть поближе к источнику могущественной магии. А вот и еще одна ниточка, ведущая вглубь кроличьей норы, отметила Сэцуна. - Дворец, кстати, - добавил Слорм. – Стоит точно над этой каверной. По традиции королевой избирают женщину, способную сесть на Рубиновый Трон и услышать шепот Хаоса. Как раз в этот момент троица и вышла на площадь, над которой высилась мрачная громадина королевского дворца. Сэцуне приходилось видеть Базилику Святого Петра в Риме, и та была примерно вдвое меньше, чем колосс, перед которым она сейчас стояла, открыв рот от изумления. Мегалитическая кладка указывала на неимоверную древность строения. Сам же дворец был симметричен и имел форму подковы, между дуг которой располагалась Площадь Суда. Когда они поднялись по ступеням, и вступили на нее, у Сэцуны появилось ощущение ловушки: что вот-вот между невысокими башнями, которыми оканчивались крылья дворца, вспыхнет силовое поле, не оставляя ей ни шанса на побег. Гораздо позже она узнала, что так оно и было в древности. Площадь Суда была ареной, на которой претенденты на престол сражались не на жизнь, а на смерть. Ныне этот обычай отошел в историю: авторитет королевы Берилл, спасительницы народа элдренов от ледяного сна, был непререкаем, и некому было оспаривать ее власть. Главный корпус дворца состоял из трех башен – центральной, чей кристаллический шпиль вонзался высоко в небо, и двух поменьше – стоявших на четырех мощных подпорных арках каждая. Левую Слорм назвал Башней Безумия – там размещались лаборатории, артефакторные мастерские и, по слухам, даже зал некромантии. Правая называлась Башней Забвения. В ней находилась библиотека, содержащая знания настолько запретные, что попавший туда счел бы счастьем забыть все, что увидел и прочел. А в центральной башне располагался тронный зал. У высоченных ворот во дворец Твар извинился и, сославшись на обязанности капитана стражи, оставил Сэцуну и Слорма вдвоем. В тронный зал они, конечно же, не пошли. Элдрен повел ее левым коридором к рабочему кабинету королевы Берилл, располагавшемуся в двух шагах от Башни Безумия. Внутри дворца царила полутьма, но вокруг Сэцуны и Слорма возникла сфера мягкого приглушенного света. Она плавно следовала за ними, и словно отрезая путь назад. Коридор был длинным, и украшенным искусными мраморными барельефами. Освещения хватало, чтобы увидеть живую историю народа элдренов, запечатленную в камне. Среди них цепкий взгляд инквизитора отметил несколько необычных картин, изображавших явно нечеловеческие силуэты – напоминающие амфоры, увенчанные пятью щупальцами. Они играли роль учителей или скорее богов для странных человекообразных существ, больше похожих на неандертальцев. Вдобавок стены имели необычную текстуру, похожую на колышущийся муаровый узор, а световая сфера отбрасывала тени – все это вместе заставляло барельефы «двигаться», когда мимо них проходила Сэцуна, отчего той становилось очень не по себе. Высокий потолок тоже был богато изукрашен фресками, но света оказалось недостаточно, чтобы их можно было различить. Сэцуна сумела заметить только то, что на них были изображены какие-то сражения между обычными людьми (или элдренами?) и великанами. Коридор уводил их все дальше и дальше, будто не имел конца. В какой-то момент Слорм коснулся правой стены, и та расступилась, образовав арку прохода. Он привел их в небольшую, роскошно обставленную рабочую комнату, грамотно разделенную на три зоны. Слева – книжные стеллажи, упирающиеся в потолок, и место для чтения – с двумя мягкими креслами и маленьким столиком, вырезанным из цельного хрусталя, на котором высился графин с вином и несколько фужеров. Сэцуна поймала себя на мысли, что не отказалась бы покопаться здесь. Эти безымянные книги наверняка поинтереснее, чем в Башне Забвения. Справа она заметила небольшую лабораторию, отгороженную ширмой, из-за которой виднелся уголок пюпитра для гримуара, и сложный аппаратус для алхимических опытов. А прямо перед ней стоял массивный стол, по стилю напоминающий английский чиппендейл. На нем высились две стопки – книги и бумаги, с которыми работала статная огненно-рыжая женщина. Ее длинные волнистые волосы были схвачены изящной яшмовой диадемой, увенчанной крупным черным алмазом, и опалами по бокам. Она подняла взгляд на посетителей, и Сэцуна встретилась с ее глазами – насыщенно янтарными, как у тигрицы. Судя по мягким чертам ее лица – не похожим на резкие и рубленые черты других жителей города, — королева лишь частично принадлежала к расе элдренов. Но от последних ей явно досталось самое главное: глубокая связь с Хаосом. Сэцуна почувствовала это всей кожей, и неимоверным усилием подавила инстинкт, требовавший выкрикнуть «adnuntio extremis diabolus»(*3), и всеми силами постараться уничтожить врага. Если Берилл и почувствовала это, то не подала и виду. Вместо этого она изучающе окинула взглядом девушку, а затем попросила: - Дайвим Слорм, оставьте нас. Стражник поклонился и растворился в арке, которая снова стала частью стены. - Итак, - произнесла королева. – Мэйо Сэцуна. Я вас никогда не видела… но примерно такой и представляла. Сэцуна выпрямилась и молча смотрела в упор на королеву. - Вы действительно обладаете незаурядным даром, - продолжала та. – Причем куда большим, чем указано в Вашей характеристике. Похоже, учеба в Инквизиции не столько раскрывала Ваш потенциал, сколько ограничивала. Что ж, я рада, что ошиблась не в ту сторону. Вот что, Сэцуна. Нам предстоит много работать вместе, поэтому давайте без обиняков. Вы считаете меня врагом… и я Вас тоже. Мне стоило большого труда утвердить вашу кандидатуру. Все мои советники были против, но я считаю, что у меня и так достаточно марионеток. На посту Королевского Инквизитора мне нужен человек, способный действовать, и которому не надо указывать, что делать. - Моя работа и призвание – бороться со злом, - твердо сказала Сэцуна. – Какую форму оно бы ни принимало. - Почти дословно из клятвы инквизитора, - кивнула Берилл. – Вас хорошо научили. Но что является злом, Сэцуна? Будете ли вы считать таковым уничтожение планеты? - Конечно. - А если для того, чтобы предотвратить его, придется убить человека, и не одного – вы пойдете на это? Сэцуна взяла паузу. Вопрос был с подвохом, и представлял собой одну из важнейших проблем, над которыми бились лучшие умы Инквизиции уже не одно столетие. - Если честно, я не знаю, - медленно ответила она. – Если убивать во имя спасения мира, то для кого мы, собственно, собрались его спасать? Я бы пыталась сохранить каждую жизнь, и отнимала ее только, если нет иного выхода… или он есть, но еще хуже. - Неплохой ответ для инквизитора, - Берилл особо выделила последнее слово. – Хорошо, что вы знаете о существовании вариантов хуже убийства и хуже смертей. И хорошо, что не готовы сразу рубить головы. Есть шанс, что вы сможете справиться с моим заданием. Сэцуна внутренне подобралась. - Речь, - продолжала тем временем Берилл. – действительно идет об уничтожении планеты. Есть некое зло – и это именно зло – которое уничтожит Землю через несколько лет. Это мне известно точно. К сожалению, я так и не смогла увидеть, что именно произойдет. Картины будущего настолько туманны, что в них мало что можно разобрать. Я только знаю, кто имеет непосредственное отношение к Погибели. Королева сделала паузу, внимательно сверля взглядом Сэцуну. А затем чеканно и раздельно произнесла два слова: - Сейлор Мун. Воцарилась тишина. Берилл внимательно изучала стоящую перед ней девушку, стараясь понять, что именно затронуло в ней это имя. Она не ошибалась, что-то глубоко внутри Сэцуны действительно щелкнуло, и та ощутила дуновение серебряного ветра, а перед глазами мелькнул странный образ – бескрайняя ночная степь, над которой низко-низко висит огромная луна. На ее фоне виден стройный силуэт девушки с двумя длиннющими золотыми косами. В этом имени Сэцуна ощутила могущество, но ни грамма зла. Видение девушка постаралась скрыть, и ни один мускул на ее лице не дернулся. - Погибель произойдет после битвы, в которой главную роль сыграет Сейлор Мун, - уточнила Берилл. - Здесь мы совершили ошибку, быть может, даже фатальную. Человека, который был… то есть, могла стать Сейлор Мун, я приказала убрать. И очевидно, сама спустила курок исполнения пророчества – потому что картина будущего не только не изменилась, а стала еще хуже. Если раньше были варианты развития событий после гибели Земли, то теперь я вообще ничего не вижу. Это означает, что погибнет не только Земля, но и вся наша галактика… а может быть, и вселенная. Поэтому я приняла тяжелое решение позвать настоящего специалиста. Вас. - Вам стоило намного раньше обратиться к Инквизиции, - заметила Сэцуна, стараясь не выдать волнение. – У нас большой опыт … - Курия видит не дальше собственного носа, - перебила ее Берилл. – Поверьте, моя дорогая, Хаос видит куда дальше и он гораздо сильнее. Если вы действительно хотите спасти планету, вам не по дороге с этими… дилетантами. Позвольте, я Вам покажу, о чем идет речь. Она вышла из-за стола. Лиловое платье из необычной блестящей ткани с черными узорами заструилось по ее фигуре, скрыв ноги, и движения королевы стали напоминать скольжение кобры. Она подошла к Сэцуне и протянула ей руку – узкую, нервную, с длинными ногтями, больше напоминающими звериные когти, растущие прямо из фаланг. Сэцуна осторожно коснулась ее своей рукой, и почувствовала, как ее пронизывает вибрация и ток, похожий на электрумный. Вспышки… Рушащиеся башни… Клубящийся туман, пожирающий всех, кого касается… Крики… Боевые кличи… Горящее небо… Картины сменяли друг друга так часто, что она даже не успевала понять, что именно они показывают. Но все они касались, судя по всему, одного и того же события, показанного через десятки и сотни глаз, с разных ракурсов и точек зрения. Ей показалось, что она не только видит, но и слышит мысли тысяч и миллионов людей, принимающих участие в этой эпохальной битве, и гибнущих каждую секунду. Сознание Сэцуны едва смогло удержать весь этот чудовищный сель образов из будущего. Она отдернула руку. - Я… я видела битву… - тихо пролепетала она, едва осознавая увиденное. - Этого недостаточно, - жестко сказала королева. – Смотрите глубже и дальше. Она ловко схватила Сэцуну за руку, и та снова плюхнулась в ледяной водоворот образов будущего, наполненного болью и страданиями. Обрывочные картины, пролетавшие через сознание девушки, складывались в стробоскопическую ленту, выхватывающую из темноты отдельные образы. Это была мировая война, потому что на фоне были и городские руины, и горы, и равнины. С обеих сторон сражались люди, но на одной из них выступали элдрены, а на другой – какие-то странные существа… или может, это доспехи превращали своих носителей во что-то отталкивающе чужое? Несколько раз Сэцуна видела применение какого-то ужасного оружия, похожего на ползущий туман, пожирающий все на своем пути, и не различающий своих и врагов. Чаще всего повторялась картина битвы в городе – Сэцуна узнала в нем Токио – очевидно, она была решающей. Там она и увидела Сейлор Мун. Она была иной, не такой как в недавнем видении – более сильной, с пылающими яростным голубым огнем глазами, и у нее был серебряный меч. Воительница находилась в самом пекле, каждый удар ее клинка не только поражал врагов, но и рассекал и развеивал клубящийся всепожирающий туман. Но даже несмотря на героизм сражающихся, битва была проиграна. В последнем кадре Сэцуна увидела, как Сейлор Мун отчаянно бросается в клокочущий туман. Серебряная вспышка, заливающая все вокруг – и наступила глухая и непроницаемая тьма небытия. Когда Сэцуна вынырнула из водоворота времени, мир завертелся вокруг нее безумной каруселью, и она чудом удержала равновесие, лишь упав на одно колено. - Сейлор Мун, - с усилием выговорила девушка. – Я видела ее. - Йонтас орм (*4), - прошептала Берилл, изумленно смотря на нее. Удивительным было даже не то, что Сэцуна смогла выговорить связную фразу. Она вообще не должна была устоять на ногах после того, что на нее обрушила королева. Сказать, что девушка сильна, значило не сказать ничего – на три четверти она оказалась настоящим динозавром. Берилл помогла девушке добраться до кресла. Она даже налила ей немного вина из графина. Сэцуна с благодарностью приняла фужер из когтистых рук королевы, и по ее жилам растеклось приятное тепло. Вино было сладковатым и точно не виноградным, но очень вкусным и быстро восстанавливало силы. Уже потом Сэцуна узнала, что элдрены делают его не из ягод, а из семян особого лишайника, который растет только в ледяных пустошах. - Сейчас Вам нужно отдохнуть, - сказала королева. – У Вас будет целый месяц, чтобы подумать и принять решение. Я велю страже пускать Вас во дворец в любое время дня и ночи. Библиотека в Башне Забвения полностью к Вашим услугам. Дайвим Слорм будет Вашим личным адъютантом и телохранителем. Затем Берилл кликнула Слорма, который дожидался снаружи, и велела ему помочь Сэцуне покинуть дворец, и тот с готовностью подставил девушке свое плечо. Полностью пришла в себя Сэцуна только на Площади Суда. Свежий воздух возымел свое магическое действие, и девушка ощутила страшный голод – словно ела в последний раз не меньше года назад. Слорм предложил сходить в «круг угощения». Оказалось, что так называется небольшая круглая площадь, на которой расположен рынок уличной еды. Здесь были десятки палаток, где прямо при покупателях готовили самую разную «быструю» еду на огне. Позже Слорм объяснил ей, что элдрены не любят холодных закусок, а еще больше – копчености и соленья. Поэтому, если им нужно быстро перекусить, они едят горячее. Разнообразие закусок, которые предлагал «круг угощения», поражало – но большинство было настолько странными, что Сэцуна даже испугалась их пробовать. Она знала, что во Франции, где она прожила много лет, едят лягушек и моллюсков… но странные многоногие существа и маленькие рептилии, похожие то ли на тритонов, то ли на ящериц, которых бойко предлагали уличные торговцы, вызывали у нее оторопь. Слорм, видя, как растерянно озирается Сэцуна, предложил ей небольшой домашний ресторанчик. Он оказался прямо за углом, в одной из боковых улочек – неказистый двухэтажный дом с колоннами, поддерживающими массивный балкон и превращающими вход в каменную арку. Из куцей трубы на двускатной крыше, покрытой крупной черепицей, поднимался дымок, а из приоткрытой двери доносились очень аппетитные запахи. - Пожалуйста, - остановила она стражника, который хотел войти следом. – Я хотела бы побыть одна. Для меня сегодня слишком много впечатлений. Тот понимающе улыбнулся, а затем снял с пояса небольшой увесистый мешочек. - Тогда это Вам понадобится, - сказал он. – Это Ваши деньги, я был обязан их отдать Вам, когда подыщете себе жилье. Европейские бумажные деньги у нас бесполезны, мы пользуемся монетами. Здесь две тысячи золотых роялов. Один роял делится на сто кумхал… то есть, весовых единиц. Хороший обед или ужин обойдется в двадцать-тридцать таких единиц, а за два рояла вы сможете снять покои на ночь. Сэцуна мысленно перевела эти цифры в привычные европейские флорины. Получалось, что стражник протягивал ей почти годовое жалование ветерана-храмовника. Она несмело приняла мешочек: такого количества денег в ее руках еще не бывало. - Спасибо. Я постараюсь не быть транжирой. - Не волнуйтесь, - успокоил ее Слорм. – Это просто на карманные расходы. Понадобится сумма побольше, скажете – и казначей ее вам выдаст. Идите, поешьте, а я постою здесь, у входа. Внутри царила атмосфера хорошей европейской таверны. Высокий потолок был «разграфлен» на ромбы, и делил помещение на зоны, в каждой из которых находился столик на четверых. Для любителей посидеть вдвоем, или в одиночестве, вдоль стены были предусмотрены альковы с двухместными столами. Стойки бара не было, а между столами скользили молодые элдренки – то ли официантки, то ли повара. Хотя скорее последнее – Сэцуна увидела, как симпатичный синекожий официант искусно жонглирует поварскими инструментами, на глазах у посетителей приготовляя нечто вроде жаркого из рыбы, похожей на бумеранг, с помидорами и маленькими черными ягодами. Девушка присмотрела себе альков в уголке, с круглым окном, через которое виднелся шумный «круг угощения». Не успела она сесть, как подлетела бойкая официантка, с коротко подстриженными стеклянно-белыми волосами, и мягким серовато-стальным цветом лица. Светло-зеленая униформа была легкой, подчеркивающей фигуру, с короткими рукавами и юбкой ниже колен. Вместо колпака или чепчика – лихо заломленый набок берет. - Quod optamus? (*5) - приятным голосом спросила она на хорошей латыни. – Что пожелаете? - Яичницу, - попросила Сэцуна, отметив правильное, почти римское произношение элдренки. – И чтобы приготовили здесь, при мне. Уж яйца-то одинаковы везде, подумалось ей. Элдренка понимающе улыбнулась, и метнулась на кухню. Вернулась она с необычной переносной жаровней, больше похожей на котелок, с толстой крышкой, в которой были проделаны девять лунок. Этот агрегат темнокожая девушка водрузила на стол, и положила внутрь несколько кусков угля. Плавное артистичное движение тонкой ладони – и камни вспыхнули ярким огнем, который она тут же накрыла крышкой наглухо. Затем элдренка снова убежала на кухню – Сэцуна лишь успела заметить, как мелькнула белесая шапочка ее волос. Пока жаровня разогревалась, официантка принесла плетеную корзинку с крупными пятнистыми яйцами, кусочками мяса, пакетом с жидким тестом и какими-то травками. Яйца она аккуратно разбила в первые три лунки, а в следующие три – налила тесто. Быстро, не теряя времени, элдренка щедро посыпала мини-омлетики солью и зеленью, а на оладьи положила по несколько тонких ломтиков мяса и чуть-чуть смазала их беловатым соусом. Крышка к тому времени хорошо разогрелась, и все это весело зашипело и зашкварчало. Запах свежеподжаренных яиц, одновременно с блинчиками, и небольшой примесью гари, как от костра… Сэцуна даже подалась вперед, чтобы не пропустить и грамма волшебного аромата, который распространяла вокруг себя жаровня. Элдренка же, ловко орудуя лопаточкой и двузубой вилкой, аккуратно поддела мини-омлетики, и опрокинула их на оладьи, превращая их в своеобразный горячий сэндвич. Чуть-чуть теста на края, чтобы запаять его… И спустя пару минут она точно так же поддела оладьи, и перевернула их в третий ряд лунок, щедро смазанный маслом – чтобы обе стороны равномерно поджарились. Когда три омлета-сэндвича плюхнулись на тарелку, Сэцуна уже едва сдерживала слюнки и прямо-таки горела желанием попробовать. Но пальцы пришлось отдернуть – сэндвичи были обжигающе горячими. Элдренка беззвучно засмеялась, прикрыв рот ладонью, и протянула ей деревянные щипцы. Сэцуна смущенно поблагодарила ее и жадно набросилась на еду. После второго сэндвича она почувствовала приятную теплую тяжесть в желудке и немного успокоилась. «Омлет по-элдренски» оставлял далеко позади изыски монастырской кухни, к которой привыкла Сэцуна. Теперь она чувствовала себя намного лучше и спокойнее. Брат-сержант Лефруа, командир ее отряда в далекой Франции, всегда учил ее действовать наверняка. Когда находишься в Шварцвальде, важна каждая мелочь – потому что даже сова на дереве может оказаться совсем не тем, чем кажется. Нужно даже двигаться, соразмеряя каждый шаг, и рассчитывать, что будет только один шанс нанести удар – и он должен быть смертельным. У нее впереди целый месяц – почти целая вечность. Ее будут изучать, проверять, искушать и подвергать испытаниям. А она будет изучать их. Освоится в этом городе и постарается понять культуру этого древнего народа. Поняв культуру – сможет овладеть магией. И тогда станет ясно, что движет королевой Берилл и как она взаимодействует с Хаосом – Сэцуна наметила себе узнать побольше об этих образах будущего. А затем и поймет, как отменить конец света и покарать виновного – кем бы он ни оказался. Это и будет ее настоящей целью, а игры в двойных и тройных агентов – удобной маской, под которой она ее скроет. * * * Во дворце, тем временем, к королеве пришел еще один посетитель – высокого роста, в белом, цвета сливочного мороженого, костюме с причудливыми лиловыми арабесками на груди. В кабинете, выдержанном в холодных и темных цветах, он показался бы сияющим ангелом – если бы не окружавшая его темная аура, и льдистые глаза, промороженные до самого дна. - Вы уверены, ваше высочество, что она выполнит задание? – встревоженно спросила Берилл у гостя. – Я чувствую в ней силу и огромный потенциал. Обычный человек выдерживает прикосновение Хаоса не больше минуты. Она продержалась пять. - Нет, конечно, - пожал плечами тот. – Мы вообще очень сильно рискуем, привлекая ее к нашему плану. Но если нас кто-то и выведет на Сейлор Мун, то только она. Не сомневайтесь, вы сделали все правильно, а теперь остается только ждать и следить за развитием событий. Он подошел к хрустальному столику, и разлил по ажурным фужерам рубиновую жидкость, а затем протянул один королеве. Та, несколько помедлив, все-таки взяла его, и молча чокнулась со своим визави. Это сотрудничество обещало быть очень долгим.