Погибающий мир

Свет ворвался в камеру неожиданно. Свет, а потом и звуки. Мейган был уверен, что сил реагировать на что бы то ни было у него уже нет. Мир за окном погибал, погибал из-за него, и всё, что ему оставалось – это носиться по узкой камере день ото дня, меряя её шагами от стены до стены. Три шага вдоль окна. Пять шагов до двери. Вот и всё. Три поперек, пять вдоль – всё, что он мог сделать, чтобы спасти этот мир. Когда ноги начинали трястись от этих бесплодных попыток, а сердце от страха стучало где-то в горле, он просто забивался на свою кровать и немигающе смотрел в окно. Туда, где доживало свои последние дни солнце. И в такие минуты, он был уверен, уже ничто не способно было вызвать у него хоть каплю эмоций. Он был уверен, да. Но стоило распахнуться двери камеры, стоило в неё ворваться свету и звуку, и Мейган обнаружил себя у противоположной стены, обливающимся холодным потом и с бешено колотящемся сердцем. Воин поднял руку, и свет разгорелся ярче. Кровь на его тёмных доспехах уже успела запечься, покрыв его коркой страданий предыдущих жертв. Меч в руке почти не блестел. Живой доспех, живой вестник смерти шагнул внутрь, и Мейган съехал по стене, не в силах смотреть в лицо своей судьбе. - Тут кто-то есть! – крикнул его палач, обернувшись. *** - Тебе знатно досталось, - мягкие руки целителя аккуратно протирали подгнившую рану. – Ты, должно быть, ужасно чувствуешь себя… Мейган молчал. Он не мог заставить себя открыть рот, даже не мог поднять глаза и посмотреть на того, кто пытался ему помочь. Если бы этот человек знал, что из него, из-за Мейгана, он уже обречен. Что бы он сказал тогда? - Почему ты не смотришь на меня? – все так же мягко пожурил его голос. – Я не причиню тебе вреда. Я – не они. Как тебя зовут? Юноша молчал. Голос тяжело вздохнул и спросил: - Можно, я залечу твою рану? Ответом снова была тишина. *** - Как успехи, Релис? - спросила дриада, откидывая свои чудесные волосы. В воздухе разлился тихий звон колокольчиков. - Никак, - сумрачно откликнулся целитель. – Он не разговаривает со мной, даже не смотрит на меня. Спасибо, - он принял чашу с вином от подошедшего воина. - За успех нашей миссии, - мрачно сказал тот, поднимая свой кубок. – Свет не видывал таких балбесов, как мы. - Мы не могли опоздать, - зеленые глаза без зрачков, как обычно, смотрели сквозь собеседников, в пустоту. – Я не чувствую нарушения гармонии. - Пять раз! – заорал воин, в сердцах откидывая свой кубок. – Ритуал был проведён пять раз, черт бы подрал это пророчество и всех богов заодно! - Не кипятись, Дорс, - устало вздохнул Релис. – Мы сделали всё, что могли. - Ты понимаешь, что такое пять раз, целилка?! – переключился на него воин. – Если мир не погиб от первого раза, он должен погибнуть от второго. А если не погибнет от второго, то уж наверняка от третьего. И так пять раз!!! Остановите, мать его, пророчество! Спасите, мать его, мир! – в глазах воина стояли слезы. Релис протянул к нему руку, но воин уйдя от прикосновения резко развернулся и пошел в сторону леса, пнув по пути подвернувшийся под ноги кубок. Целитель вздохнул. - Иара, сколько у нас времени? – только и спросил он. - Я не чувствую нарушения гармонии, - ответила дриада. Релис помолчал. Присел, достал из сумок свиток и раскрыл его: - «Ритуал будет проведен в неделю медовой луны». Сегодня какой день этой недели? - Шестой, - устало ответила дриада. - «На закате ритуальный клинок оросит кровь жертвы, кровь, что будет покидать её всю ночь напролет». Они все умерли в своих камерах, а не в ритуальной комнате? - Тебе виднее. - Да. И я уже говорил это. «Магия сей крови напитает силой амулет». У всех жертв кровь была магическая? - Дриада, ведьма, маг, фея, гремлин, колдунья, бес… - вспомнила Иара. – У беса – нет. - Отлично, - покивал Релис. – Какой счастье, что именно беса-то они в жертву принести не успели. «И когда воды колодца забвения поглотят амулет, сердце мира начнёт останавливаться». Сколько амулетов ты подняла со дна колодца? - Пять, - обреченно вздохнула Иара. - Знаешь, - сказал Релис, собирая свиток и вставая. – В одном Дорс прав. Нам пора перестать пытаться сделать вид, что мы успели. Ребята отлично подготовились к ритуалу, гораздо лучше, чем мы - к тому, чтобы его остановить. Скажи честно, - он протянул ей свиток, – сколько у нас времени? - Несколько месяцев, - сказала дриада, потерянно принимая свиток. – Сердце мира бьется медленно. Билось. *** - Здесь написано, что тебя зовут Мейган, - снова этот настырный голос. – Это так? Юноша уже знал, кому он принадлежит. Светлый, длинноволосый юноша со стальным подбородком и мягкими глазами. Релис. Раньше он мог бы даже понравится магу. Они, может, даже стали бы друзьями. Раньше. В другой жизни. - Здесь написано, что твой талант отмечен не только твоими учителями, но и королевскими фамилиями. Это так? Мейган сам не знал. Могло ли это быть так? - Мейган, поговори со мной, - так мягко, как возможно. – Позволь мне излечить тебя. Я бессилен, пока ты не позволишь. Мейган! Юноша потерянно посмотрел на свою рану. И сквозь пелену душивших его слез, он, наконец, сказал первое слово: - Зачем? - Зачем?.. И слова полились рекой. - Я уничтожил этот мир. Всё, что в нём. Всё, что вокруг. Разве вы не видите? Разве вы не чувствуете? Гниль, запах гнили, он везде, он повсюду. Ничего не осталось. Мир умирает, мир уже мертв! - Мейган! Маг вдруг поднял глаза на окрик и увидел, что лицо Релиса белое, как полотно. Он открыл рот, чтобы сказать ещё что-то… - Мне страшно, - признался маг, неожиданно сам для себя. – Я не хочу умирать. Я не хочу умирать! Но мы… мы все уже умерли. Он лег обратно и свернулся в тугой комочек. Голоса вдруг стали далеко-далеко, и доносились как через вату. «Мейган! Мейган! Мейган, не лежи на земле. О черт, Дорс, помоги мне, я не могу его сдвинуть! Мейган!» Ему было всё равно. *** Солнечный свет золотил верхушки сосен, принося с собой холод августовской ночи. На костре жарилась рыба, и уютные отсветы пламени выхватывали из темноты лица команды, мирно рассевшейся вокруг огня. - Давно он не ест? – спросил Дорс, наблюдая, как Релис старательно превращает кусок поджаренной рыбы в кашу. - Он ещё ни разу не поел, - сумрачно ответил целитель, работая ступкой. – Всё, что мне в него удаётся влить – это зелья. - Он чувствует конец мира, Дорс, - сказала дриада. – Он чувствует, а я нет. Воин тяжело вздохнул. - Знаете, я, может, тупой, но не понимаю, чего боги так мешкают, - заметил он. – Предыдущее пророчество они дали нам так поздно, как могли, по-моему. Так где новое пророчество, о том, как спасти мир? Или его тоже мы услышим в последний момент? Релис глянул на него, но, сам смутившись выразительности своего взгляда, отвернулся и пошел к магу. - Знаю, - тихо сказал воин. – Мы облажались. Но может, хоть кому-то другому они дадут шанс? Не может мир умирать… просто так. *** - Мейган, мир действительно умирает, - донесся до него тихий голос. Маг вздрогнул и повернулся на звук. - Прости меня, - продолжил Релис. – Я знаю, я должен говорить, что это не так. Но я не могу. Мы не успели. Не успели спасти вас. Не успели спасти… всех, - он посмотрел себе под ноги и сглотнул. – Пожалуйста, Мейган. Позволь мне спасти тебя. Хотя бы тебя. Маг выдохнул. И ещё раз. И ещё раз. И, наконец, сел. Релис, посмотрев ему в глаза, протянул миску. - Они говорили «согласись», - сказал Мейган, принимая ее и опуская глаза вниз. – Снова и снова говорили «согласись». Больно не будет. Больше больно не будет. Они перестанут приходить. Они перестанут говорить со мной. Они перестанут… всё остальное. Если я соглашусь, - он снова поднял глаза. – И я согласился. Согласился. И убил всех. - Мейган, - голос Релиса звучал хрипло. – Там было пятеро других. Ритуал провели пять раз! - Если бы я не согласился, - он снова поднял голову. – Они бы не смогли. Один месяц. Всего один месяц до медовой луны. И если бы я не отдал кровь добровольно, амулет бы не принял ее. Всего один месяц… - …пыток, - закончил Релис. Мейган вздрогнул. – Ни от кого нельзя этого требовать. - На кону была судьба мира. - А там вершилась твоя судьба. - Я убил всех. - А мы не спасли. Повисла тишина. Не пустая, на этот раз. Тишина, в которой были двое, соединенные одной виной. - Поешь, - попросил Релис. - Ты чувствуешь запах гнили? – спросил Мейган. - Нет, - признал целитель. – Но всё равно, поешь. Мейган вздохнул и поднял ложку. *** - Опять закат, - тихо сказал Релис. – Иара, сколько ещё осталось? - Почему ты всегда спрашиваешь меня? – устало откликнулась дриада. – Ты умеешь считать. - Я не хочу. - Я тоже. Целитель посмотрел на неё. Она сдалась. - Месяц. Я думаю, месяц. *** - Ты видишь это? – тихо спросил Мейган. - Что? - Гниль. Она расползается. Она поглощает всё вокруг. Ты видишь её? - Нет, - так же тихо ответил Релис. - Мне страшно, - Мейган закрыл глаза. - Я знаю, - Релис протянул руку, коснулся его плеча. Маг не отстранился. - Она везде. Она корёжит все, до чего может дотянуться. Она идёт прямо из центра мира. Озеро тухлое. Листья гниют. Даже воздух, и тот – тухлый. Мы все тухлые. Мы дышим им. Мы умираем вместе с миром. - Я знаю, - сказал Релис. Мейган открыл глаза, и они тоже показались тухлыми. - Знаешь? – тихо спросил он. – Значит, это правда? Вместо ответа Релис обнял его. Мейган не отреагировал. Только вновь прикрыл глаза. *** - Я хотел умереть, - признался как-то Мейган. Его голова покоилась на плече у Релиса, и тот ловил взглядом мерное подрагивание ресниц. – Тогда. Раньше. - До того, как попал к ним? - Нет. После, - он помолчал. – Только представь, как хорошо было бы, если бы я умер тогда. Мир бы не умирал… Наверное. - Наверное, - ответил Релис. Внутри поднималась несвойственная целителю злость. – Наверное. Тишину поляны нарушало только мерное сопение их спутников. - Почему ты должен умирать? – наконец, вылились чувства Релиса в слова. – Почему ты должен был умирать? И почему мир должен умирать? Мейган удивлённо посмотрел на него. - Я не хочу, - тихо, и очень упрямо сказал Релис. – Не хочу смерти мира. Не хочу твоей. - Но мы ничего не можем сделать, - ответил Мейган. – Все уже решено. Смерть уже идет. Мы обречены. - Нет, - сказал целитель. Понимание вдруг возникло в душе, кристально ясное и твёрдое. – Даже в самой глубокой тьме всегда есть надежда. *** - Самая бесполезная из всех богинь, - как маленькому, объясняла ему Иара. – Богиня безнадёжно больных. Богиня нищих. Богиня, которая ещё никого, никогда не спасала. - Она богиня надежды, - упрямо ответил Релис. - Я хотел повидать маму, - сказал Дорс. – За неделю до, мать его, конца света, я хотел повидать маму! А не богиню надежды. - Я не хочу, чтобы мир умирал, - в сотый раз повторил целитель. - Ты не хочешь, чтобы умирал Мейган, - поправила дриада. - Ну, это взаимосвязанные вещи, - криво улыбнулся Релис. Маг вздрогнул и покосился на него. - Ну хорошо, - указал Дорс на покосившееся здание, появившееся из-за деревьев. - Мы, похоже, пришли. Забытый храм богини Алемии. Добро пожаловать. Компания уважительно примолкла. Старая покосившаяся дверь болталась на петлях, чуть поскрипывая на ветру. Внутри хозяйничал Его Величество лес. Сквозь трещины в полу пробивалась трава, а в паре мест выросли невысокие деревья. Плющ обвил стены и ниши для подношений. Алтарь в центре лишь угадывался по своей форме, полностью скрытый мхом и ветвями. Релис первым шагнул внутрь. По похрустывающим под ногами веткам он прошел до алтаря и аккуратно отчистил его ото мха. Дорс помог убрать ветки, а Иара подала их простые дары – хлеб, воду и яйца. Богиня надежды не отличалась требовательностью. Релис аккуратно водрузил чашу в центр алтаря и преклонил колено. И прерывисто вздохнул – правильной молитвы он не знал. Да и его собственный бог вряд ли одобрит поклонение кому-то ещё. Он тряхнул головой и начал: - Богиня Алемия, богиня бедных и обездоленных. Помоги нам, осиротевшим детям твоим. Помоги, ибо мы погибаем без надежды. Если ты жива ещё в эти тёмные минуты, когда сердце мира останавливается, просим тебя, молим – пошли нам луч света, пошли нам свой дар, озари нас своей надеждой. - Пожалуйста, - прошептал Мейган. Сзади послышалось рычание. - Оп, вот так богиня! – резко развернулся Дорс, выхватывая меч. На пороге стоял оборотень. Огромный, едва проходивший в дверь, оскаливший свою мерзкую пасть и роняющий на пол ядовитую слюну. Он рычал, и глаза его были налиты бешенством. - Живыми не уйти! - крикнул Дорс, делая шаг вперёд. – Но лучше попробуйте. Я отвлеку, а вы в окно. И возрадуйтесь, что сдохнем всего на неделю раньше остального мира! - Что? – послышалось из-за оборотня. – Кто там, волчонок? Отойди. И «волчонок» повиновался. Всё ещё не переставая рычать, он опустился на все четыре лапы и, войдя, сделал крохотный шаг вбок. Достаточный, однако, чтобы за ним стало видно чёрного мага. - Добрый день, - вежливо сказал тот. – Простите, что вы сейчас говорили про гибель мира? Не могли бы вы повторить? От удивления Релис открыл и закрыл рот, не в силах подобрать слова. И тут вдруг заговорил Мейган: - Адриан? Великий маг-разрушитель, наводящий ужас своим сильнейшим огненным штормом и… да, своим ручным белым оборотнем. Это Адриан. - Это где же про меня такое говорят? – вспыхнули на волосах мага языки пламени. – Хотя ладно, - он тряхнул головой, и пламя улеглось. Осталось лишь лёгкое свечение, похожее на затухающий фитиль свечи. – Оставим. Итак, коли уж я великий маг-разрушитель, может, поделитесь, из-за чего ещё мир собрался разрушаться? Я, знаете ли, не терплю конкуренции. Компания переглянулась. Ещё ни разу за эти месяцы они не объясняли обреченным жителям мира, что их ждёт. И первым объяснять это чёрному магу-разрушителю казалось несколько сомнительной идеей. Релис посмотрел на алтарь. На небо. И решился. - Ладно. Боги порой работают странно. Кто знает. Итак, Адриан, я Релис, целитель. Несколько месяцев назад был проведен страшный ритуал, останавливающий сердце мира. Проведен, и завершен. - Пять раз, - добавил Дорс. Адриан закашлялся. Переглянулся с оборотнем, переставшим рычать и лениво приподнявшим ухо. И аккуратно спросил: - Простите, а это не тот ритуал, где используются амулеты с магической кровью, колодец Забвения и неделя медовой луны? - Тот, - похолодел Релис от странного предчувствия. - А, ну, тогда… - замешкался Адриан. – Мы уже, насколько мне известно, решили этот вопрос. Есть другой колодец, Чистоты, с кипящей водой, и туда нужно было поместить сферу… В общем, не забивайте себе голову. Ваш ритуал отправил прямо в сердце мира яд, но, не волнуйтесь, противоядие уже доставлено. Миру ничего не угрожает. Мейгану показалось, что у него выбили почву из под ног. В ушах зазвенело. Он потерянно оглянулся – но всё было тухлым. Гнилым, как и раньше. Как это может быть? - Вы уверены? – услышал он сбоку голос Релиса со вскипающей в нём надеждой. - Уверен, - улыбнулся чёрный маг. - У меня очень надёжный информатор. Так это вы должны были спасти мир тогда? Сочувствую. Боги порой могут быть редкостными сволочами со своими предсказаниями. Не вините себя. Дорс посмотрел на Релиса. Релис на Мейгана. Мейган потерянно опустился прямо на алтарь. - Мы, кхм, пожалуй оставим вас, - тактично сказал Адриан. – Если вам, конечно, не нужна помощь. Но я думаю, вы справитесь. А мне, в конце концов, еще города разрушать. Было бы конечно удобнее, если бы вы сказали конкретные города, где обо мне ходит такая слава, но да чего уж там. Пошли, волчонок. Мы явно где-то свернули не туда. Оборотень неторопливо вышел вслед за чёрным магом, щетиня загривок и сверкая на компанию глазами. Еще десяток секунд их шаги были слышны в лесу, а потом в храме снова наступила тишина. *** - Он погибает, - сказал Мейган. - Нет, - сказал Релис. - Погибает. - Посмотри на меня, Мейган. Маг поднял глаза. Целитель стоял перед ним, на том расстоянии, где дыхание смешивалось, и смотрел прямо ему в душу. - Я должен был догадаться раньше. Я должен был понять. Если бы не тот ритуал, если бы я не упивался так своим чувством вины. Я бы понял. - Что? – устало спросил Мейган. Усталость была его постоянным спутником. – Что тут можно понять? Он погибает. - Не он. Ты, - Релис взял его за руку и крепко сжал. – Я был идиотом. Я смотрел и не видел. Мейган, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Позволь мне тебя излечить. - Как? Зачем? – маг попробовал забрать руку. - Ты мне веришь? – целитель руку не отдал. – Посмотри мне в глаза. Ты мне веришь? Мейган тяжело, прерывисто вздохнул. - Помнишь, как с той раной? – Релис взял его за подбородок, поднимая голову и вновь заглядывая в глаза. - Я ничего не могу сделать, пока ты не разрешишь мне. Так работает мой бог. Я не могу помочь иначе. Но пожалуйста, позволь мне, Мейган. Ты мне доверяешь? - Да, - почти шепотом ответил маг. - Ты мне позволяешь? Ты разрешаешь мне исцелить твою душу? Мейган закрыл глаза. Всё вокруг было гнилым. Он сам был гнилым. Вокруг него давно уже сомкнулась тьма. Но рядом стоял Релис, и он был надеждой. - Да. Мягкий тёплый свет проник даже под закрытые веки. И стало хорошо.