Анна Багреева: "Как я понимаю, не ты проспала тренировку, а она тебя?"
Ответа все не было ни когда косплеер спускалась в метро, ни когда ехала в поезде. Аня уже вставила наушники и включила музыку, когда блок с новым сообщением скользнул в плане оповещения:Yato Yato: "правильно понимаешь" Анна Багреева: "Универ, как я понимаю, тоже мимо?" Yato Yato: "ага" Анна Багреева: "Ясно-понятно. Прикрою перед Максимилианом" Yato Yato: "ты чудо <3"
Рей не сдержала улыбки. Почему-то из их пары именно к ней более доброжелательно относился староста группы. Нет, понятно, почему – все же, когда у них был английский, именно ее переводы и домашние задания отправлялись ему в качестве помощи без каких-либо требований со стороны Багреевой. Теперь же бескорыстный жест доброй воли превратился в отсутствие пропусков в журнале, даже если то были откровенные прогулы. Это было забавно, особенно если учесть, что Ято такой участью обделили – чаще всего девушки и прогуливали вместе, а вот в деканат или на кафедру из-за пропущенных занятий вызывали именно Штерн. Вселенская несправедливость и предвзятость, ничего не поделаешь.Анна Багреева: "Как обстановка дома?" Yato Yato: "не дождешься" Yato Yato: "меня еще рано закапывать" Yato Yato: "но вокруг меня эпидемия чумы" Анна Багреева: "Все же все посваливались?" Yato Yato: "нет" Yato Yato: "рокудо пока дышит. надеюсь что недолго" Yato Yato: "господин правая рука могучего босса думает что он бессмертный, но скоро откинется" Анна Багреева: "Может, мне в аптеку зайти?" Yato Yato: "ты сама приедешь поздно" Yato Yato: "если успеешь норм а я не пойду" Yato Yato: "сдохну как все болит"
Рей хмыкнула, убирая телефон и глядя на мелькающие детали тоннеля в окне. Она действительно сейчас боролась с желанием не пойти в универ и при переходе направиться именно на ту ветку, которая вела по направлению к дому. Но был почти конец семестра и надо было найти хотя бы остатки разума для посещений. Все же у Ято были какие-никакие причины не идти на пары, а у Рей было много поводов на них появиться. Та же совесть, например, которой у нее было не в пример больше. Да и оттянуть момент встречи с Вонголой, с которой теперь Багреева чувствовала себя не особенно уютно, было неплохо. Подходя к зданию университета, девушка прокручивала в своей голове еще раз события с момента встречи на фестивале и до сегодняшнего утра. Студенты мрачной и ленивой толпой неспешно проходили в двери учебного заведения, всем своим видом проклиная высшее образование и все, что с ним было связано. Косплеер их вполне понимала. Поднялась по лестнице, нашла нужную аудиторию, в голове держа воспоминания о посиделках. О том, как Ято закрылась в ванной с Мукуро и как, должно быть, ей сейчас неловко. – Привет, Ань! – кинула ей одногруппница, сидевшая сразу за первым столом, но Рей только кивнула и поспешила занять один из последних рядов. Не у этого преподавателя она будет сидеть на самых видных местах, нет-нет. Чуть позже к ней подсел парень из ее группы, здороваясь и открывая ноутбук. Когда пара началась, девушка, покусывая кончик карандаша, вспоминала, как, набравшись то ли смелости, то ли злости, быстро разогнала эту гоп-компанию, затем отправляя спать. Но что-то в этой ситуации ее определенно смущало. Вот она вытаскивает Ято. Вот начинает разбирать постели. На кухне собрались все, только Хибари Кёя куда-то ушел. Учитывая, что тот не проходил мимо нее на балкон и не оставался на кровати, единственным возможным вариантом оказывалась ванная... Мобильный телефон сам лег в руки.Анна Багреева: "Солнце, ты не помнишь, когда я закидывала вещи в стирку, ванную кто-то занимал??"
Ответ пришел достаточно быстро.Yato Yato: "откуда я знаю? точно не рокудо, я на нем лежала"
– Блять… – выругалась Рей, не думая, что это могло прозвучать слишком громко. Благо, преподаватель продолжал что-то вещать своим скучным и занудным голосом. Только рядом сидевший с ней парень, который играл в игру на ноутбуке вместо записи конспекта, посмотрел на одногруппницу. – Ань, ты чего? – спросил он шепотом, наклоняясь ближе. – Да так… мелочи жизни, – Багреева принялась набирать ответ.Анна Багреева: "Прямо совсем не помнишь? Потому что у меня на этот счет не самые хорошие мысли"
– Например?Yato Yato: "?"
Сообщение от Ято пришло едва ли не единовременно с вопросом одногруппника. Выражали они явно одну и ту же мысль. – Не важно. Просто… девчонка, которой я шью костюм, решила поменять свой заказ на другой, – конечно, этого и в помине не было, но знать об этом одногруппнику было необязательно.Анна Багреева: "Например, что в это время в ванной был Хибари"
Говорить о том, что дома теперь было стадо мафиози из любимого аниме, она точно не собиралась. Парень покрутит пальцем у виска, либо скажет банальное “не верю”. А проблем может оказаться еще больше, чем есть сейчас. – Штерн, кстати, что, снова прогуливает? – Да… – Рей смотрела на значок, обозначавший, что собеседник набирает сообщение. – Только сейчас по уважительной причине. – Больная голова после веселых выходных? – шутка показалась одногруппнику очень остроумной, если можно было верить его довольному лицу. – Не делай из нас конченых алкоголиков. И нет, вчера мы не пили, – "И лучше бы не пили вообще. Хотя бы на этих выходных…" – добавила мысленно девушка.Yato Yato: "так вот чего он накинулся вчера" Yato Yato: "увидела голые телеса без императорского разрешения" Анна Багреева: "Не смешно. И ничего я не видела. Не об этом думала. И вообще, ты виновата" Yato Yato: "хера се заява" Yato Yato: "может еще скажешь, что я завалилась к мужику в ванну?" Анна Багреева: "Ты просто сразу заваливалась туда не одна" Yato Yato: "ну ой"
– Что-то не особенно верится. – Тихон, у тебя игра висит, занимайся ей, пожалуйста, – чуть раздраженно сказала девушка, откладывая телефон. Ей надо было подойти к старосте и попросить не отмечать подругу. Зная отношение к себе, Рей была точно уверена, что тот побурчит, но пропуск в графе "Катерина Штерн" не поставит, а преподаватели обычно не устраивают перекличку. По крайней мере, не сегодня. Единственное, что могло быть в этот день, так это объявление тем курсовых. За месяц до защиты, пусть на других специальностях все было давно известно. Ничего удивительного не было ни для кого из группы международной журналистики. Их кафедра всегда отличалась некоторой специфичностью подходов к учебному процессу. Волновали, однако, сейчас девушку не сроки сдачи курсовых, а ее достаточно крупный прокол. Как, черт возьми, из ее головы мог вылететь факт того, что кто-то из ребят зашел в ванную? Понятно, как – все же, нормальные люди не устраивают заплывы у малознакомых девушек, даже если должны остаться на ночь. Особенно после того, как буквально минут пять назад оттуда вывели парочку, решившую поразвлечься на нетрезвую голову. У Рей было оправдание – она была разозлена, думала только об определенных вещах, которые не крутились вокруг принимавшего ванну Облака Вонголы. Ко всему прочему, и Скуало со своей этой треклятой рубашкой, чтоб провалиться им на месте. Супербиа и его шмоткам. Кажется, она еще больше перехотела возвращаться домой.***
Сон был о прекрасных итальянских спагетти и выборах парагвайского президента с щитом капитана Америки на закорках. Они как-то взаимодействовали между собой, но чем конкретно все кончилось, Ято сказать была не в силах – она обнимала огромную мясную тефтельку и тихонько ее подгрызала со всех сторон. Просыпаться от шагов уходящей подруги девушка со странными снами даже не попыталась. Она всегда крепко спала, еще чаще игнорировала посторонние шумы, притворяясь мертвой козочкой. Сегодня же еще и уснуть получилось далеко не сразу. Под одеялом с головой, съежившаяся в ногах у двух мужчин, растерянная и немного испуганная, о путешествии в страну Морфея она помышляла менее всего на свете. Подбородок то и дело чесался о ткань чужих трусов, нос улавливал запах чужого пота. Радоваться оставалось только тому, что задыхаться не приходилось. Ято с дрожью вспоминала как иногда смердело от одноклассников-парней в школе, а ведь те были одеты и даже соблюдали дистанцию. Появились даже мысли сделать комплимент физиологии Рокудо. Однако потом мысли поплыли куда-то в сторону симпатичных парней, британских актеров и 2D персонажей. Сознание провалилось в глубокую бездну, доведшую беднягу до пасты, вибраниума и политики. Именно в таком порядке. Пробуждение оказалось бы неловким, будь Ято хотя бы немного более внимательной по утрам. Обычно, а это утро не было никаким исключением, для мозговой активности ей жизненно необходима была чашка кофе. Без нее девушке требовался час раскачки, чтобы начать хотя бы думать. О чем идет речь, когда упоминается неловкость? Ни много, ни мало, а вне подсознания хозяйки квартиры на месте самой вкусной в ее жизни фрикадельки оказалась бедренная косточка Рокудо Мукуро. На его счастье, физическое тело его соседки по постели не пыталось съесть его взаправду, лишь легонько водило зубами по тонкой коже, щекоча. Этого было вполне достаточно для того, чтобы разбудить человека и заставить его заинтересованно откинуть одеяло. Загадкой оставалось, остановила бы теперь, зная всю правду, злобная мамочка похабные взгляды из-под полуприкрытых глаз, будь она в этот момент дома. Однако, факт есть факт – совершенно проснувшийся Рокудо вновь притворился спящим, когда в тумбочке у кровати что-то издало громкий звук, по уровню децибелов даже превысив кашель очевидно сдавшегося болезни без боя Урагана. Не получив ответа, неопределенная техника зашумела снова. И еще раз. Сбоку ненавязчиво простонал во сне Реборн. Этот спал тихо, почти не шевелился, что говорило только о том, насколько хрупок его сон стал теперь, ближе к утру. Или же, что он вовсе гоняет дурака и тонко намекает заткнуть эту шумящую дребедень. К сожалению, не Гокудеру Хаято, прикончить которого хотелось даже из простой милости. Оставалось только самому изобразить несчастное разбуженное существо с полувставшим по-утру членом, задвинуть на второй план мысли о том, что ротику синьорины неплохо было бы сместиться чуть правее и ниже, и все же потянуться к низенькому ящику. На том, как и на его близнеце с другой стороны, стояла блеклая настольная лампа с серым льняным абажуром, а также был свален мелкий хлам вроде пары книг неопределенного содержания и фантиков от конфет. Под маленькой столешницей располагалась открытая полка со свернутыми в клубок проводами и, наконец, у самого пола была дверца, за которой спрятался главный раздражитель этого дня. – Даылюяа! – раздалось хрипло из-под почти стащенного одеяла, как только Рокудо немного повернулся, а чужой нос уткнулся ему в поясницу. Порядок слогов был не похож даже на русскую речь – родную для этих девчонок – потому оставалось лишь замереть и насмешливо обернуться на этот копошащийся всклокоченный образец анти-леди. Ято, даже не пытаясь привстать или оправить задравшийся на грудь топ, вытащив лишь прядку волос изо рта, живо проскользила наверх по чужому телу, совершенно не разбирая куда тянется своими руками. Главное, что в итоге цель была достигнута за рекордную пару секунд. Плевать, что при этом сама девушка оказалась лежащей мало того, что поперек чужого почти обнаженного тела бедрами, так еще и головой и руками распластавшись по полу, как только достала планшет и щелкнула на панели сбоку кнопку "отключить звук". Да, спящую красавицу мало волновало при этом, что топ задрался до подбородка, а от позора ее спасает только то, что грудь было не видно из-за кровати. Взгляд рассеянно скользил по тексту пришедших сообщений. Полностью сосредоточившись, девушка не заметила даже того, что вернувшийся в изначальное положение Мукуро уместил на ее голые ляшки свою ладонь якобы во сне. Казалось, что она в принципе не думала, что в комнате кто-то кроме нее есть. Наверное, именно так можно было объяснить ее "блять", сказанное вполголоса и тихий стон.Сетсу: "Ято-акробато, если опоздаешь, то за каждый косяк на репетиции с тебя простава" Сетсу: "Серьезно?! Абонент вне зоны?! Ято, ты, блять, не хочешь прийти уже????" Сетсу: "Это не тренировка тебя проспала, а ты ее. Я знаю, что могла сказать тебе засранка соседка!! Не верь ей!" Сетсу: "Ято, подняла жопу и приехала, нахрена мы зал тогда бронировали?" Сетсу: "Нет, я слышал, что ты взяла групповой косплей и караоке на фесте, но это не повод уйти в загул! Это безответственно так кидать команду без предупреждения. Надеюсь, что у тебя веская причина пропустить тренировку."
Разница во времени между сообщениями в мессенджере была небольшая, но разная. Видно было, что Сетсу даже ждал ответ. Имел право, впрочем. Сетсуна был капитаном танцевальной команды Ято, а также их хореографом. За прогулы танцорам, конечно, не назначалось никаких санкций, однако по исключительно человеческому отношению они привыкли друг друга предупреждать о подобном. Взнос за аренду зала был стабилен и сумма делилась на всех, отчего доля не пришедшего неизменно увеличивала взнос за одну тренировку. Стоило бы послушать совесть, попросить сдвинуть все на час, если это возможно, и лететь на всех парах в другой конец города. Вот только данная часть личности в Ято не столько не проснулась, сколько не родилась в принципе. Потому она ответила:"прости, заблела дич прост, еще и с лестницы упала, не думала что будет ак херово. даже в универ н поцдй. посплб"
Орфография отправилась нахер вслед за выключенным планшетом обратно в тумбочку. Ято хотела только снова лечь поудобнее, чтобы не касаться ни единым синяком ничего, и крепко уснуть еще часа на тридцать три. Ее хватило на то, чтобы ловко заползти обратно на кровать и, почесав щеку, улечься на грудь мужчины, которого только вчера она пугалась. Обняв Мукуро за талию и прижимаясь к нему голой грудью, так толком и не проснувшаяся, Ято снова провалилась в сон. Рокудо косился на эту ненормальную сверху вниз и не мог ее понять. Что вообще творится в голове у этой русской?***
Кашель Хаято становился громче с каждым разбуженным человеком. Казалось, что он поставил себе цель поднять в этом доме каждого, кого только было возможно. Он сам в эту категорию не входил. – Убейте это хуйло уже, смилуйтесь, – простонала Ято, переставая вертеться на груди Мукуро и ударяя себя ладонью по лицу. По собственным ощущениям, проснулась она около десяти минут назад и все это время безнадежно пыталась отключиться снова. Она лишь раздраженно сопела, ворочалась и щурилась в надежде на лучшее. Как и всегда в жизни бывает, надежды не оправдались. Легкий гомон, гуляющий по квартире, воспринимался все лучше, дыхание под ухом становилось все более раздражающим, а утро отходило в категорию самых невыносимых после воспоминаний о пропущенной тренировке. – Над тобой? – раздался голос над ухом, заставив поморщиться. Смешок Рокудо заставил его грудь всколыхнуться. Девушка вздохнула и недовольно села, сонно оглядываясь. Квартира с виду была цела. Мужчина, на котором она спала – подозрительно доволен. Гокудера на полу хрипел и подражал зомби. Сама Ято думала, что не далеко от него ушла. На ресницах ощущалась высохшая соль, заставляющая их слипаться и не дающая распахнуть блестящие карие глаза до конца. Фиолетовые волосы лежали как угодно, но не как надо. Пара коротких прядок прилипла к углу губ. С другой стороны лица часть колтунов закрывала глаз. Топ, хоть и опал, едва закрывал грудь, оставшись складками над ней. На плече отпечатки смятого покрывала. На животе розоватая полоска, еще не разгладившаяся после позы эмбриона под жарким одеялом. Если бы сейчас кто-то из знакомых ворвался и предложил срочно влезть в любой образ для группы о косплее, вышло бы только натянуть пижаму и сыграть упыря, которого не успели закопать прежде, чем вернули к жизни. О ней, к слову, напоминала только боль во всех конечностях. Девушка мысленно добавила к своему образу громадные синяки. Сделала поправку: упырь, которого хорошенько избили прежде, чем оставить умирать. – Над ним. У него кашель, как у туберкулезника, скоро легкие выплюнет, – поморщилась девушка, растирая лицо руками и разминая шею. Ту ломило так, что она почти отказывалась шевелиться. – Вчера два слова связать не могли, а сегодня показываете зубки? Интересные метаморфозы, глупая Катерина, – в арке комнаты появился Реборн с кружкой кофе. Несостоявшаяся актриса фильмов о зомби голодно уставилась на нее, чувствуя привлекательный запах уже с кровати. Рокудо хмыкнул, когда она неосознанно потянулась вперед. По ее пристальному взгляду, дергающимся от усиленного принюхивания ноздрям и скользнувшему по губам языку, можно было понять что вызвало такую реакцию. Он бы не удивился, если увидел влюбленно расширившиеся зрачки. Пользуясь проснувшейся в девчонке смелости и положением, в котором они спали, он протянул руку к ее талии. Обнять теплую фигурку не составило труда, как и подвинуть к себе, едва не завалив. В конце концов, откуда им знать сколько провозится Джессо, а завести себе подручную девушку – не самая плохая идея. Как он и предполагал, Ято противится не стала. Выставила только руку по другую сторону от его торса, чтобы не упасть. – Стыд и здравый смысл во мне просыпаются после человека, а он еще в анабиозе. Дайте кофе, и я разбужу их быстрее, – пролепетала она, протягивая поднятые ладошки и снова наклоняясь вперед. Насколько позволяли чужие недообъятия. Мафиози хмыкнул, окидывая хозяйку квартиры оценивающим взглядом. Заметил интерес Хранителя Тумана и, показательно вдохнув ароматный запах, пригубил крепкий напиток. – Кофе в постель ношу только тем, кого трахал. У тебя есть лекарства? – едко, цедя слова, протянул киллер, явно наслаждаясь красивым ответом. Подобных девиц такое смущает и заставляет осечься. Да что там, Савада краснел хлеще любой из них, когда однажды попросил сделать чай. Эта не повела бровью: – Лекарств не имею. А мозг вы мне отымели знатно и во все извилины. Мне по положению положен кофе. Осмыслив, похожий на подростка аркобалено усмехнулся, замечая манящие движения тонких пальчиков. Неси, мол, скорее, мамочка ждет. Пикировку пришлось свернуть из-за кашля на кухне. Говорить в таком шуме было бесполезно. Игры язвительными фразами были не так любопытны, когда шпильки приходилось выкрикивать. – Сходи в аптеку, – оборвал он, покидая коридор и возвращаясь на кухню. Люди там переговаривались на японском и достаточно тихо, чтобы в спальне не было слышно разницы в словах. – Хуичия*, – ответила в рифму девушка, показывая пустому проходу средний палец и заваливаясь на бок, спиной к Рокудо. Тот издал коронный смешок, укладывая сверху вторую руку и поворачиваясь к своей потенциальной жертве лицом, чтобы лежать было удобнее. Ято слишком выразительно сопела, чтобы выразить все свое фи. Все, о чем она могла думать: пропущенная тренировка, боль во всем теле, отказ в приношении ей чудесного напитка, так еще и задницу от жара чужого тела припекало так, что невозможно было не потеть. Впрочем, на счет последнего девушка решила не думать. Ей ли жаловаться, когда ее добровольно обнимает привлекательный мужчина, который ей явно симпатизирует? Нет, никаких иллюзий на этот счет она не строила. Ежу голому понятно, что их долгое пребывание тут, высокая чувствительность обладателей атрибута Тумана (что было предположительно известно по данным канона), незнание местного языка – это отличные мотиваторы заняться поиском того, кого можно было бы уломать на секс простым “я хочу”. Если рядом есть весьма покладистый вариант, которому даже мешок на голову надевать нет необходимости – почему бы и нет? Не было никакой влюбленности и пока даже искренней заинтересованности. Просто желание обеспечить себя лишним удобством. Учитывая, что Ято имела похожие взгляды на жизнь, не верила в любовь, как категорию, и вздыхала по этому человеку уже лет пять – против она не была. Да и насилия к ней он не применял. Сексуального. Синяки от падения на лестнице она не забудет уж точно. Попахивало это все абьюзом и нездоровыми практиками, если честно. Но весь вчерашний день этим прямо таки вонял. Ято не считала, что они с Рей поступили не правильно. Если честно, опомнилась она уже только тогда, когда приложилась грудной клеткой о порожки. Болевой шок сбил моральное оцепенение состояния аффекта. Пелена с мыслей спала, позволив думать логично. В то, что Вонгола и прочие являлись не переодетыми красавчиками, а реальными попаданцами из другого мира поверить было сложно. Если бы самой девушке кто-то сказал подобное, она бы покрутила пальцем у виска и села бы строчить фанфик в жанре “стеб” с рейтингом повыше, чтобы точно показать собеседнику его место в ее рейтинге интеллектуального развития. Когда первые внутренние смешки после демонстрации пламени уступили место панике – стало уже не до шуток. Даже полицию вызывать показалось бесполезным занятием: что этим людям обычные дубинки, наручники и пистолеты? Тогда казалось, что они даже трупы свидетелей найдут как испарить в вытяжке. Ушли бы, в конце концов, мало кто смог бы их опознать. К ночи мысли немного улеглись. А сейчас и того упокоились внутри по полочкам. От такого соседства можно было обнаружить немало выгоды. Начиная с преждевременного погашения ипотеки и заканчивая тем же обворожительным Рокудо. Тот, кстати, настолько старался угодить, что качественно отыгрывал роль подушки, не мешая хозяйке квартиры спать. Даже если ему и хотелось кашлять, он этого не делал. Ято чувствовала, что для здорового человека он слишком горячий. И не потому, что в кожаных штанишках он секси. Бесспорно, конечно, его хотелось облизать, стягивая эти треклятущие брюки, пальцами проводя по светлой коже и наслаждаясь прикосновениями к своим к волосам. Но речь шла не об этом. Скорее всего, этот змей искуситель был на очереди подступающей эпидемии. – Синьорина уснула? – прежде, чем зашептать, он подул в ушко, заставляя по позвоночнику лежащей ленивицы пробежать мурашки. Плечо устремилось к уху, чтобы избежать раздражитель. – Куфуфу... Ты и впрямь чувствительна, если кроме инстинктов в тебе все спит. Поворочавшись в объятиях, Ято вывернулась лицом к иллюзионисту, заставляя того выпрямить ноги и чуть задрать подбородок. Девушка дышала ему под ключицы, заставляя горячую кожу покрываться испариной. Согнув колено, темноволосая пропустила его между ног довольного мужчины, голым бедром почти прикасаясь к его паху. Он быстро сориентировался, крепче прижимая ее к себе и опуская ладонь на ягодицы. Пальцы медленно сжались поверх хлопковой ткани шорт. – Если это был намек на потрахаться, то мой ответ – нет. Еще пара намеков и моему колену ничто не помешает сделать омлет из чьих-то неуемных яиц, – трепетным шепотом донесла свою мысль девушка, чувствуя, как сильно сдавило ее ногу чужими. Лбом она почувствовала нервное движение кадыка. Чужая грудь затряслась от смеха, заставляя дрожать в плотных объятиях. Проскользив худыми руками по чужому прессу и втиснув ладони между ними, Ято фыркнула. – Синьорина слишком много на себя берет, – тихо, но с ощущаемой угрозой прошипел в тон Рокудо, движением подбородка поглаживая макушку, больно на нее надавливая. – В самый, сука, раз, – по-русски вспылила Ято, резко выкручивая соски молодого человека. Она напрягла спину, выгибая ее дугой, вторую ногу, оттолкнулась от своего обнимателя и перекатываясь из его хватки. С грохотом, зацепив тумбочку головой, Мукуро упал на пол. Не теряя времени, несостоявшаяся жертва сама бодро соскочила с кровати под чужие бранные восклицания. Сбивая с толку, она, приземлившись на пол на корточки, схватила подушку, швыряя ее в настольную лампу, что счастливым образом упала ровно на голову ругающегося мафиози. Тот явно не ожидал такой реакции и прыти от никчемной девчонки. Не отвлекаясь на Гокудеру, приподнявшегося на локте и щурящегося красными от болезни глазами, Ято пыталась придумать чем же еще приголубить этого извращенца. На кухне послышались громкие возгласы и звук отодвигаемой мебели. Думать о том, что ей помогут, девушка не решилась. Увидев вчера этих людей в меньшем проявлении их сил, она ожидала скорее группового изнасилования, нежели помощи. Путем отступления был только балкон. Там можно было попробовать закрыться и, в крайнем случае, устроить билет на спасительный экспресс до дружелюбного асфальта. На том свете компания будет поприятнее. Найдя взглядом в тумбочке книгу в твердом переплете, она уже почти дотянулась до нее, как идея отпала сама собой. Завопив, девушка ощутила, как все ее тело оплетают гладкие, скользкие и холодные стебли лотоса. Зелеными плетьми они обхватили конечности, пережимая их рядом с фиолетовыми синяками, торс и шею. Беспомощная, Ято не могла даже попытаться ослабить давление на шее, чтобы не начать задыхаться. Если у нее и были когда-то мысли о повешении от отчаяния и подростковых мытарств, сейчас желание добровольно воспроизвести сие действо ушло навсегда. Организм пытался получить хотя бы малую толику кислорода и вырваться из этой хватки. Мир вокруг исчез за цветными и белыми всполохами перед глазами. Слух словно бы обратился внутрь, воспринимая только судорожное биение сердца, неясные хрипы и ток крови. Тело выгибало то вперед, то назад, горло сдавливало все сильнее. Казалось, будто бы прошло несколько часов, пока хватка не стала ослабляться. С грохотом Ято упала на пол с высоты около метра. Тело подкошенным мешком столкнулось с паркетом. От удара получилось сделать сиплый резкий вдох. Горло обожгло болью. На глазах выступили соленые огромные капли слез. Попытки наполнить легкие воздухом лишь усиливали боль. Ощутив на своих плечах теплые ладони, девушка резко дернулась, отталкиваясь дрожащими руками к тумбочке и выхватывая ее содержимое. Для этого приходилось неудобно заводить руки за спину. В подошедшего полетел утюжок для волос, та самая книга, расческа и спутанные наушники, которые Рей никак не сподобилась выкинуть после их поломки. От кончиков пальцев до кончиков волос несчастную била дрожь. Карие глаза словно бы остекленели. Расширенные зрачки бегали по помещению бесцельно и слепо. Ято не замечала, что в комнате объявились все их гости. Что Рокудо держали под руки, в которых он сжимал трезубец. Что его правый глаз горел огнем. Что вид мужчины, пылающего праведным гневом, не делал более смешным даже вид его боксеров с выступающей черной ниточкой сбоку. Смешного в ситуации не было абсолютно ничего. Девушку быстро накрывала истерика. Мысли о том, что избежать ситуацию можно было лишь двумя путями, билась в голове обезглавленной курицей, которой невдомек было, что она уже мертва. Первый вариант предполагал согласие на заигрывания Рокудо. Что-то подсказывало, что его фразы не были из разряда шутки неудачливого пикапера. Он бы не состроил удивленную мину, предложи Катерина Штерн воспользоваться ее телом на полном серьезе. Даже не подорвался бы в поисках контрацепции – хорошо, если бы накрыл тела одеялом, приступая к непотребствам. Второй путь – отказаться, состроив из себя жеманную невинность. Это было бы унизительно и походило бы больше на попытку сказать да, когда с губ слетает неуверенное “нет”. Притвориться той, кем Ято никогда не была и, как итог, звать на помощь, когда ее поведение расценили бы превратно. В первом случае сопротивляться и вовсе было бы глупо. Приняв роль роковой обольстительницы, надо было бы следовать ей до конца. Сейчас же девушка не понимала в какую ситуацию себя поставила. Она не просто отказала. Она смела угрожать человеку, которому для ее убийства даже напрягаться не надо. Пусть это и было чем-то в духе отшивания навязчивых парней, которых караокер в жизни встречала немало. Рокудо на обычного парня тянул мало. На того, кого можно без последствий отшить – тоже. Рядом снова кто-то потянулся к ней, что-то громко говоря по-японски. Девушка поняла только свое имя. Мозг отказывался воспринимать знакомый только на слух язык и подсказывать даже банальные фразы. – Рина! Рина, посмотри на меня! Катерина! Ято смотрела в упор почти на этого человека и не могла понять кто это. Сосредоточилась на дыхании, которое даже через нос врывалось с сиплым звуком через гортань. Хотелось только кашлять и послать все нахуй. Слезы вид перед девушкой лучше не делали. Голова резко дернулась в сторону. Щеку обожгло тяжелым касанием. Почти сразу же – вторую. Позвонки хрустнули, резко откидывая взгляд девушки слева направо. Всхлипы, хрипы и завывания раненой собаки прекратились. В комнате повисла тишина. В глазах пострадавшей появилось осмысленное выражение. – Штерн, это Скуало. Окей? Смотришь сюда? Смотри, – он показал два сложенных вместе пальца прямо перед ней и поводил по сторонам, наблюдая за реакцией. Она осоловело следила за движениями, словно бы удивляясь им немного. Тсыкнув, Супербиа поудобнее передвинул ноги, сидя на корточках, чтобы было удобнее вставать, взял под руки Ято и резко выпрямился, поднимая и ее. Она больше походила на послушную тряпичную куклу, на теле которой вновь разливались новые наборы синяков. Самой Ято казалось, что она похожа на разваливающуюся помойку всего мирового мусора. Хотелось лечь на кровать в ворох одеял, свернуться клубочком и лежать, жалея свою глупость. Впрочем, после своих поступков, едва доведенная до балконной двери между расступившимися Хибари и Ямамото, она оглянулась. Рокудо, стоя спиной к ним, шипел что-то на Саваду. Перестав контролировать ноги, девушка позволила им, и без того дрожащим, подогнуться и заставить ее припасть к полу. Такеши кинулся к своему наставнику, помогая поставить девушку на ноги или попытаться взять ее на руки. Однако та подхватила раскрытую книгу, едва коснувшись пальцами пола и, когда ее встряхнули, резко развернулась, швыряя ее в плечо иллюзиониста. Попала в затылок развернутыми страницами. Хотела бы она знать, какие мысли пытались проникнуть в голову этого ненормального, раз даже книга намекнула на то, что внутри пусто. На лбу Савады тут же загорелось пламя, а ладонь его перехватила запястье моментально развернувшегося туманника. Скуало, хмыкнул, пока его ученик и вовсе позволил себе хохотнуть, утягивая девушку на балкон. – Нахуй блять пошел, ненавижу! Чтоб ты сдох, чмо патлатое! Тварь кусок, себя убей, будь милым! – заорала Ято, меняя языки со скоростью настоящего полиглота. После трех упомянутых прозвучал определенно английский, затем что-то похожее на русский, но точно не он. Под закрывающуюся балконную дверь обескураженные и рассмешенные мафиози, кажется, слышали тайский. Хозяйку втаскивали на балкон в четыре руки. Прошедший шок принес за собой истерику и желание отомстить обидчику. Чувства самосохранения в девчонке не было ни на грош, как и говорил вечером Супербиа. Она едва не расцарапала Ямамото лицо, пока вариец ходил на кухню за стаканом воды. Принес полуторалитровую бутылку и стакан с чем-то определенно горячительным, налитым едва не до края стакана. – Воды успеешь наглотаться. Виски. Залпом давай, – пояснил он. Такеши хмыкнул, глядя на сто пятидесяти граммовую тару с недоверием. Ято упираться не стала. Выдохнув в сторону и задержав дыхание, сделала один большой глоток, прежде чем отстранилась, закашлявшись. Большая сухая ладонь мечника тут же поддержала стакан, не давая убрать его от лица. – Голос свой слышала? Будет еще веселее. Глотай давай. Рецепт бабского успокоения от капитана отряда убийц, очевидно, был проверен годами и опробован не на одном только боссе Варии. Заставив выдуть зареванную девушку почти половину бутылки воды, он вручил ей сигарету, потом вторую. Вывел с балкона, заведя в ванную и оставив на полторы минуты. Едва услышал спуск воды в унитазе – зашел сам и, вновь кричащую, прямо в домашней одежде, подхватил под бедра, закидывая на плечо и перенося в ванную. До тех пор, пока она не смогла переставить ноги, схватил лейку душа и окатил ледяной струей воды. К обеду Ято была уверена, что экстремальнее условий попойки у нее в жизни не было. Завернутая в пижамные штаны, свитер и огромное полотенце, с мокрыми волосами она сидела на кухне, поджав под себя колени. Рядом с ней на подоконнике стояли стакан с виски, из которого она периодически отхлебывала, тарелка с овощной и мясной нарезкой и ее ноутбук, в котором она ковырялась с помощью тачпада. В одной комнате находились только Дино и Скуало, усадившие ее на разобранный до сих пор диван и накрывшие ей поляну. Они негромко переговаривались между собой и кашляли. Наслушавшись, девушка отписалась Рей, ничего не упоминая про памятное пробуждение. Попросила только купить лекарств. Пока хотелось только сжечь этот чумной рассадник и оказаться на пепелище с костями, но одной. – Женщина, у тебя аптечка есть? – вдруг поинтересовался Супербиа, отрываясь от переговоров на японском с Каваллоне. Ято было откровенно плевать на их тайны мирового масштаба, но язык она предпочитала держать при себе. Покосилась на киллера и, привстав, открыла окно. В несколько слитых движений достала сигарету из пачки, закурила. Выдохнув дым, задумчиво посмотрела на мужчин, на верхний кухонный шкафчик. Молча показала на нижний. Решив не интересоваться странностями этой истеричной женщины, Скуало перекинулся взглядом со старым другом и встал с постели, присаживаясь у указанных дверок. Открыл, увидев только составленные в одну кучку пачки макарон, круп и бобов. Обернулся на курящую и глубоко задумавшуюся девчонку: – Аптечка, Штерн. Аптечка, – повторил он по-английски и тут же продублировал по-японски. – Это такой ящик, где хранятся лекарства. Понимаешь? Объяснения походили на транслит для тупых индюков. Ято закатила глаза, упорно тыча в открытый шкафчик. – За пачками, – от собственного голоса, представляющего собой смесь хрипа и сипения, девушка непроизвольно прослезилась и хлюпнула носом. Никотин облегчал боль в горле. Брат как-то говорил, что есть ряд случаев, когда эта реакция обусловлена биологическими процессами. Каваллоне бросил сочувствующий взгляд. Очевидно, вспомнил, как она пела. Сама Ято об этом вспоминать не хотела и надеялась, что эффект потрясающе тесного знакомства с Рокудо был временным. Иначе ночью она вскроет ему сонные артерии и ни капли об этом не пожалеет. Дождь Варии, тем временем, здоровой рукой, протезом упираясь в столешницу, отодвинул пару упаковок сухих продуктов и исследовал самый дальний угол полки. Медленно на пол выставилось три бутылки коньяка,шесть бутылок вина и одна банка дешевого пива. Брови мужчин удивленно ползли вверх до первой бутылки вина. После нее удивляться больше стало физически невозможно. – Это лекарства, по-твоему? – прочувствовав момент, наконец, захохотал вариец. Ято спокойно улыбнулась, выдыхая дым и переводя взгляд на окно. – Бабушкины методы, – просипела она, явно вспоминая какой-то момент. Сама по себе девушка с пренебрежением относилась к традиционной медицине. С ее перепадами давления, проблемами с сахаром, непереносимостью продуктов... она неплохо разбиралась в основах и твердо была убеждена, что если бы строго соблюдала все врачебные предписания по каждой из больных областей, давно бы заработала кучу других болячек в виде побочных эффектов. Их бы тоже пришлось лечить. И так по замкнутому кругу: каждый год новое лекарство, дабы заглушить вред от старого. Тем более, что иммунная система довольно быстро переставала воспринимать одну таблетку и ее приходилось заменять другой. Ято тогда было пятнадцать, когда ее бабушке стало плохо и вместо вызова врача она просто накатила стопку самогонного коньяка. – Я могу выпить таблетку, а могу коньяк. Эффект от них для самочувствия лучше, но мой сэмчик поприятнее будет, комом в горле не встает, – сказала тогда бабуля и, закусив соленым огурчиком, вернулась к плите уже через пятнадцать минут. Алкоголичкой она не была, пила только по праздникам или со знакомыми, которых давно не видела. Фраза девочке запомнилась. Потом ее повторила маман, запивая высокое давление красным вином. Было бы удивительно, если бы сама внучка и дочка этих женщин предпочла бы другие методы решения проблемы. Тем более, что отбрасывая случаи тусовок и спонтанного желания напиться, этот алкоголь и впрямь использовался ею как лекарства. Наравне с кофе и чаем, пожалуй. Ято хотела перечислить все лечебные средства этого дома, но закашлялась от одной только попытки это изобразить. Махнула только рукой и, затушив сигарету о дно пепельницы, прокашлялась и закрыла окно. – Градусник там, – указала она на верхний ящик у раковины, утирая слезы из уголков глаз. Эти последствия удушения раздражать стали уже куда сильнее, чем любая фраза, доносившаяся голосом Рокудо Мукуро. Вообще, Катерина Штерн, в миру известная как Ято, была довольно отходчивым человеком. Могла, конечно, долго хранить обиды, но при первом же хорошем поступке человека, словно бы забывала о них, давая и второй, и третий шансы. У нее были критерии, по которым лимит доверия исчерпывался до ноля. Впрочем, попытки убийства в них не входили. Не то, чтобы она успела за какие-то пару стаканов выпивки простить Туман Вонголы за вульгарное поведение и покушение на ее ценную жизнь, но обид точно не держала. Просто сделала выводы на будущее, дабы знать как вести себя и что ожидать от этого человека. Правда, учитывая все пришедшее в голову, вряд ли помогут хотя бы какие-то прогнозы. Этот человек был непредсказуем, как кусок обоев утром в кофе. – Больше тридцати восьми, но меньше тридцати девяти. Жить будешь, – оповестил бодрый голос Супербиа прежде, чем прервался надсадным кашлем. – У самого на одну черту больше, а уже в эксперты метишь, – хмыкнул красный Каваллоне, откидываясь на диван. Ято заторможено из-за алкоголя фильтровала информацию. Так, цифры, эксперты, жить будут... – Эксперт у нас Правая рука Савады. У него и мерять ничего не надо. Этот баран уже в пятый раз встать пытается и нихера, – на этот раз капитан Варии нахмурился. В голове Штерн прокрутились шестеренки. Она закурила еще одну сигарету. Спустя пять минут, допитый стакан виски и еще половину сигареты ее осенило. Выкидывая окурок прямо в окно, не затушив, она подскочила на месте, скидывая с плеч полотенце и тряся мокрой головой. Почти задремавший Дино и сидящий на полу возле бутылок Скуало подняли настороженные взгляды. О причине скандала с Рокудо знали уже все, что не мешало никому приглядывать за бедовой темной головой. Обеими головами. Реборн правильно заметил, что у этой парочки есть что-то общее, если обжегшись еще позавчера, девица снова потянулась на ту же жаровню. Возможно, будь у них одни мозги на двоих – толку было бы больше. Хотя бы целые собрались. – Температуру проверить надо всем, – бодро сипя и чуть пружиня на диване, провозгласила Ято, указывая пальцем на комнату, из которой показалась осведомляющаяся мордашка Савады. Увидев заметно повеселевшую и подвыпившую девушку, он показал в коридор не только свое лицо, но и все тело. Следом вышел вездесущий Реборн. Споткнувшись о его взгляд, слишком серьезный для подростка, хозяйка квартиры прокашлялась, поворачиваясь к Каваллоне, как человеку, лежащему у ее ног. Такие требовали к себе любви за свой, несомненно, геройский поступок. Однако смотреть вниз оказалось тяжело. Поэтому Ято опустилась на колени, едва не задев самого Дино ими. – Зачем? – выдавил мужчина из себя. Все, чего ему хотелось – выпить жаропонижающего и уснуть на добрых десять часов, чтобы утренним или ночным чаем окончательно прогнать болезнь. Бегать за детишками Вонголы не было никакого желания, будь Тсуна хоть сто раз ему названным братом. – Карантин чумной, вот зачем. Будет сжигать болезнь, – как идиоту объяснила Ято. Говорила она это с таким видом, что босс третей по силе семьи в мафиозном мире и впрямь на секунду задумался: а не дебил ли, вправду? Девчонка повернулась с доверчивым взглядом на Скуало. У того першило в горле и в глаза будто песка насыпали, но разум пока держался. В словах Штерн был смысл. Больным на кухне делать нечего. Все таки, тут была еда, которую употребляли все. А в тесном помещении подхватить заразу и запустить осложнения десятку людей – дело плевое. – Тсуна, градусник в зубы и проверять у всех, – кивнув, напутствовал аркобалено, даже не глядя на Ято. Та успела уже вновь отвернуться к подоконнику и закурить. Болезнь, видимо, волновала ее в последнюю очередь. Сама она этим заниматься не собиралась. Как и просто появляться в комнате. Подросток сделал для себя заметку: заставить своего ученика поговорить с девчонкой. В конце концов, тот прекрасно знает что она пережила. Его Рокудо Мукуро тоже пытался убить. Девушка думала обо всяких покушениях в самую последнюю очередь. В голове приятно плыло, мысли теплыми волнами пролетали как-то мимо. Извилины, еще не поплывшие окончательно, еще цепляли пару предложений в минуту. Как-то обсудить с голосом в голове Ято их не успевала. Икала изредка, раздраженно сбивая пепел ударом пальца о сигарету и резко с сипами втягивая воздух. Вязкая слюна с трудом проходила в горло, заставляя морщиться. Блестящая идея выпить еще была пресечена тяжело вздохнувшим Каваллоне. Мужчина, покачиваясь, приподнялся на диване, перехватывая с подоконника пачку сигарет и пряча ее под подушку. Супербиа, только составивший "аптечку" обратно в шкаф и закрывший дверцы, обернулся на возмущения. Ято начинала раздражать своим детским поведением. То ее накрывает из-за стычки с Хранителем Тумана Вонголы, в которой она выжила только чудом и волшебным пенделем от Реборна. То трезвеет едва не моментально после поданного стакана виски и ледяного душа. И вот, посмотрите, маленькая пьянчужка вновь надирается в одиночку, даже не обращая внимания на стоящую рядом с ней закуску. Складывалось ощущение, что жизнь со своими уроками действительно обходит ее стороной. Чихать она хотела на то, что выпив в последний раз, она была совершенно не против переспать с человеком, которому сегодня жестко отказала, за что получила сполна. Только наблюдать еще одну сцену не хватало, когда она вновь передумает и пойдет ластиться к Рокудо. Если тот возьмется за жалкую девчонку всерьез – больше за нее заступаться никто не будет, даже если та будет вопить резаной свиньей. – Тебе уже хватит, Катерина, – твердо отметил Дино, без труда упираясь обиженной девушке ладонью в лоб, пока она двумя руками пыталась вернуть пачку сигарет. – Представляешь из себя жалкое зрелище. Не девушка, а помойка. Фраза была обидная и даже оскорбительная. Впрочем, сейчас она была больше похожа на правду, нежели иные милые описания, более подходящие для представительниц слабого пола. Ято, однако, не дернулась даже, продолжив свое занятие. Скуало забрал с подоконника пустой стакан, наступая на тюленье лежбище и тут же возвращаясь обратно к конторке, на которой осталась одна бутылка с вином. – Не девуська, а памойкя, – передразнила Штерн на русском, дергая вытянутыми руками. – Все рано или поздно сдохнут. Хочу выбрать сама как это произойдет, а не быть задушенной из-за чьего-то задетого хера. Красноречие ее напрочь убивало впечатление о воспитанной особе, которое она хотя бы немного, но производила еще вчера или позавчера до того, как умудрилась закрыться в ванной комнате с Рокудо. Сморщившись, итальянец убрал руку, перекатываясь на бедро и позволяя Ято упасть с тихим взмявком, едва не ударившись лицом о спинку дивана. Первым делом она ухватила сигареты, лишь потом потерла шишку. Ей было плевать. Она холила свои переживания и отпускать их не хотела едва ли не сильнее, чем никотиновую отраву. Холодные металлические пальцы сомкнулись на лодыжке, заставляя дернуться. Лежа на животе, пьяница взбрыкнула, свободную ногу протащив под схваченной и переворачиваясь на спину. Так рассмотреть обидчика стало куда проще. Скуало не выглядел человеком, полным отвращения, как его товарищ. Вероятно, ровно так же проклинал жар собственного тела, сухость во рту и слабость, но держался куда более дружелюбно. Если это можно было так назвать. Словно уставший, но привыкший старший брат, он тянул на себя девчонку, во второй руке сжимая стакан, наполненный красной жидкостью почти целиком. – Вино? Вино хорошо для сосудов и пищеварения, не более бокала в день, – отчиталась Ято, четко выговаривая каждое слово. В ее итальянском начал здорово проступать русский пьяный акцент. Некоторые звуки выходили мягче нужного, некоторые гласные словно бы съедались, менялись и чудом пока не меняли значения слов. Оказавшись почти впритык к мечнику, они и глазом не повела, усаживаясь, когда он завел схваченную ногу почти до плеча. Вероятно, чтобы проучить все же. Однако хозяйка квартиры, все еще обнимая пальцами помятую пачку сигарет, лишь оперлась на руки, приподнимая таз от дивана и отлично балансируя так с прямой ногой. – Я танцую, дядя, – хихикнула глупо она и забрала стакан с вином, едва не ополовинивая его одним глотком. Поморщилась, лихо выдохнув. – Чай там, кофе, потанцуем... Пиво с водкой – эх! – полежим! Ято была уже растрепанная, красная. Карие глаза блестели расширенными зрачками и слезились. В толстовке и штанах ей было жарко, что делало только хуже. Они выглядели помятыми и будто бы ношенными несколько дней, как это часто бывает на хорошо выпивших людях. При всем при этом, она делала только хуже, пытаясь казаться трезвой. Смотрелось это дерьмово. Было бы смешно, не будь так жалко. – Конь, пиздуй в ебучий карантин и закатывай глаза там. Будто бы ты таким не был в Академии, – шикнул Супербиа в сторону. Ято снова издала смешок, прикладываясь к стакану. – Пусть бы нажиралась. В нашем договоре не было пунктов об уходе за малолетними вертихвостками, – на последнем слове мужчина споткнулся, явно желая подобрать слово погрубее. Воспитание ему не позволило или еще что, но он остановился на этом. – Ей даже плевать, что ее тут костерят на понятном ей языке. Завтра и не вспомнит ничего. Это не студенческая попойка. Это признаки зависимости. С трудом поднимаясь, Каваллоне откашлялся, выпрямляясь и играя в гляделки со старым другом. Бегающая между ними глазами девушка смотрела на них снизу вверх со странной улыбочкой. Взглянув на нее, мечник опустил худую ногу на диван. Вместо задорного крика “махач” Ято отползла к окну, закуривая и допивая остатки вина. На зависимую она стала похожа чуть больше. – Мы можем ее убить, ты это хочешь услышать? – довольно громко произнес киллер. В соседней комнате медленно все стихло. – Тогда убьем и вторую девчонку. С этим даже я справлюсь. Можно эту отдать на развлечение ебаному ананасу. Вперед, Каваллоне. Сыграй в рыцаря, подари этому хмырю на каблуках подарочек. Может, сам потом прикончишь? – Чт... – Мы хуй пойми насколько здесь застряли. И если этот жопорукий песец что-то решит делать, нам лучше держать свои задницы близко к той свалке, где нас выкинуло. Вперед, Кавалонне, избавь нас всех от бабской истерики, пока будешь отбирать у нее пачку сигарет полтора часа. Нам же, блять, так весело было слушать вопли тупого ребенка после игрищ патлатого гомосека в оскорбленную невинность! А еще лучше – кнутиком своим шейку пережми, закончи уж начатое. Только таких дур сам потом искать будешь, которые в итоге даже пока полицию не приведут. – А вдруг... – А вот если вдруг, то тогда и будем думать, – рыкнул вариец, которому осточертел уже этот спор. Выкинув в сторону руку с протезом, он заставил меч с тихим лязгом выскочить из ниши. Лезвие остановилось в сантиметрах от шеи девчонки, что в пьяном угаре даже не дернулась, продолжая курить и пялиться в открытое окно. Треть сигареты успела истлеть без затяжек. – Ну, распоряжайся, Конь. Пан или пропал. Молча поджав губы, Дино вышел из помещения, споткнувшись у выхода и выругавшись. Квартира ожила. Лезвие меча скользнуло обратно в протез, сложившись телескопически. Заметив опустевший стакан Ято, итальянец молча взял бутылку и налил еще. – Я больше не буду, – отодвинула алкоголь девушка, даже не глядя на него. Словно бы это не она была максимально отвлечена, витая в спиртных облаках минуту назад. – Будешь. И еще потом стаканчика три будешь. Или сколько там в этой блядской бутылке, – твердо заявил мужчина, обращая на себя внимание недовольной мордашки. Симпатичная. Отбросив все следы ее времяпрепровождения, можно заметить приятные черты лица. Ровные широкие линии выщипанных густых бровей расходились от прямой тонкой переносицы с аккуратным кончиком. Карие глаза немного раскосые, с двойным веком, но в их очертаниях было что-то восточное. Скулы высокие, а под ними не высохшие от диет и не оплывшие от обжорств щечки. Над четкой линией челюсти и подбородка пухлые обветренные и искусанные губы. Еще пара недель подобной жизни и останется от этой красоты только кончик носа с родинкой прямо по центру и маленькие с миллиметр мушки, как в мечтах некоторых девиц, под глазом и над губой. Ято стало плохо уже после второй порции. Половину третьей в нее влил Супербиа, едва ли не силком. Стоит отдать должное девчонке, почувствовав свой предел, она выставила руку перед его лицом и, предупредив тихо “сейчас будет нелицеприятно”, встала, покачиваясь, и дошла до ванной комнаты. Скуало нашел ее кашляющей возле унитаза. Самостоятельно держа длинные прядки у лица на затылке, девушка опустошала желудок самым неприятным из всех известных человечеству способов. Приняв подсунутую кружку за воду, выпивоха сполоснула рот, когда спустя пять минут выходить из нее стало попросту нечему. Сделала пару глотков, только тогда понимая, что пьет то же вино. Ее снова вывернуло смесью алкоголя и желчи. – Что за хуйня? – хрипло возмутилась “больная”, говоря в нос. Очевидно, все было очень плохо. Стоя над ней, Супербиа сложил руки на груди, холодно смотря сверху вниз. – Допивай или волью силой, – кивнул он на стакан, почти полный алкоголя. – Пизданулся? – Ято почти занесла выпивку над унитазом. Как и обещал, Скуало оказался очень убедителен в своих методах. Девушку полоскало почти после каждого глотка. Боль в горле и желудке была невыносимая, словно бы их вычищали наждачкой. Когда порция личного яда закончилась, мафиози поднял девчонку словно котенка за шкирку и, встряхнув, подвел к раковине, нагнувшись к унитазу только чтобы нажать на смыв. Девушке казалось, что туда же, в глубины канализации, улетает ее самомнение и чувство собственного достоинства. Не дожидаясь чьей-то указки, она высморкалась, сполостнула хорошо рот и почистила зубы. Умылась. Опухшее лицо сегодня не спасла бы уже ни одна маска. Намазав его жирным кремом, знатно протрезвевшая Ято обернулась на мужчину. – Зачем Вам это было надо? – ее вело, неимоверно хотелось спать, но разум просветлел в достаточной мере, чтобы вести осмысленные разговоры. Внутри все смешали миксером. Уже не тошнило, но сдохнуть хотелось не меньше. Нужна была сигарета, но понимание того, что продолжение тусовки пищеварительная система сейчас устроит от чего угодно показывало бодрый фак всем желаниям. Покачав головой, брюнетка обошла мужчину, глядя в пол. – Впрочем, срать. Спасибо. Лягу на кухне. – Убери за собой срачельник и пиздуй на балкон. Вся квартира шмонит притоном, – твердо предупредил недокодировщик, закуривая прямо там, где стоял. Если бы девчонка сейчас ему что-то и сказала бы против – повторила бы свой увлекательный очищающий моцион. Какой дурак не знает о понижении градуса и не самых лучших после этого последствиях? Она лишь дернулась и кивнула, выходя из ванной комнаты и чувствуя на себе взгляды остальных мафиози из спальни. Через пять минут шороха на кухне, она молча прошла через условный карантин на балкон с пачкой сигарет. Покурила в окно возле дивана и почти тут же выкинула непотушенный недокуренный бычок с тринадцатого этажа. Оставив окно над собой приоткрытым, Ято легла на диван, накрываясь тонким стеганым одеялом и слегка свешивая голову с края. Очевидно, в горизонтальном положении хозяйка квартиры не ощущала себя владелицей собственного тела и была в любой момент готова к очередному его предательству. На пару часов приключения имени Катерины Штерн закончились. О ней все забыли. Громкого сопения и тихих всхрапов за закрытой дверью слышно не было. В наступившем спокойствии, представители мафии самостоятельно смогли отделить больных от здоровых и найти каждому места для сна так, чтобы еще больше не заразить остальных. Для этого им не нужна была бабская указка и трепетные советы этих фиалок. Сами справились. Рей пришла вечером. Открыла дверь и прошла в квартиру, держа в одной руке пакет с лекарствами. Выглядела девушка очень уставшей и вымотанной. Ято была абсолютно права, когда говорила, что ее подруга придет поздно – тренировка, на которую та полетела после университета, по официальному регламенту длилась полтора часа, но по обыкновению Багреева взяла лишние тридцать минут. Все же она собиралась как-нибудь участвовать в соревнованиях, потому и впахивала больше нормы. Сегодня итогом этого оказался синяк на боку из-за неудачного захвата и ноющие ноги. Честно говоря, больше всего на свете Рей после подобного хотелось прийти домой, сходить в душ и завалиться в теплую кроватку, укутываясь одеялом. Сейчас же все это могло только сниться. Но девушка логично предположила, что вряд ли кто-то из их оравы сходил в аптеку, а сама она по времени это сделать успевала. Честно говоря, сделано это было не из жалости к болеющим или страха к их более здоровым товарищам. Просто Багреева решила, что если из-за этой компании заболеет она или ее проблемная и отбитая сожительница, то им-то лекарства точно понадобятся. И теперь это будут точно не леденцы для горла или мед в чай. – Я дома, – по привычке кинула она, поставив сумку и пакет на тумбу. – С возвращением, Рей-сан, – Ямамото первым из оставшихся в сознании мужчин додумался подойти к девушке и забрать покупки. – Надеюсь, хоть ты в аптеку додумалась зайти? – не особенно приветливо обратился к пришедшей Реборн, сидя на мягком пуфе на кухне и глядя прямо в прихожую. Рей тсыкнула себе под нос, напоминая себе мысленно, что перед ней представитель мафии, а не среднестатистический бескультурный засранец. Впрочем, это и не забывалось. – Там жаропонижающее, спрей для горла, сироп и таблетки, – снятая куртка оказалась на крючке для одежды. – Не думаю, что нужно что-то большее. Репетитор кивнул сам себе и пошел рассматривать содержимое пакета. Словно бы эта девчонка могла вместо нормального лекарства купить какой-нибудь яд широкого спектра действия, чтобы избавиться от нежелательных гостей, и выдать его за таблетки от кашля. Рей же прошла дальше в квартиру. Кроме Реборна и Ямамото на кухне еще устроились Скуало и Хибари. Мечник оглядел пришедшую и усмехнулся. Все же насчет полиции он оказался прав, а Конь уже в который раз облажался со своими выводами. Облако Вонголы сидел на диване и читал заимствованную книгу на японском, появление чьей хозяйки успешно проигнорировал. Косплеер мысленно взвыла – нельзя убить свое время чем-нибудь другим? Не обращением внимания на дорогие и памяти, и бюджету предметы, присланные братом из Японии? Видимо, в этом плане ее тем более слушать не собирались. Девушка мысленно сосчитала до десяти, заглянула в спальню, в которую проникал лишь свет из кухни, и увидела там сплошное спящее царство. Бацильное спящее царство. Вот только в нем, если судить по количеству людей и размерам бугров под одеялами, не хватало одной особы, поступки которой в отношении этих людей уже успели заставить понервничать. – А… где Ято? – осторожно поинтересовалась Рей, немного снизив громкость голоса. Почему-то в такой ситуации она боялась услышать ответ на свой вопрос. – Спит на балконе, – голос Супербиа до сих пор был не особенно довольным, хотя весь балаган в этой квартире улегся пару часов назад. – Ято? Спит в такое время? – Багреева повернулась к мечнику и посмотрела на него, скептично изогнув бровь. – С этим какие-то проблемы? – хмуро ответил итальянец. – Никаких, если она действительно спит, – надо было обязательно проверить этот факт. – Как я понимаю, все больные в той комнате? Ямамото кивнул в сторону своего наставника. – Температура. И кашель. – Уж ты бы молчал, – огрызнулся Дождь Варии. – У меня тридцать семь и два, а не под тридцать восемь температура, – Такеши пожал плечами. – Это не так плохо. – Закройте рты, травоядные, – Хибари оторвался от своего чтения, мрачно посмотрев на спорящих. Улеглись бы и дали жить спокойно. Облако Вонголы и без того был не особенно доволен фактом лишения места на кровати. Слушать дополнительно раздражающие разборки без повода было выше его сил. – Или мне помочь? – В любом случае сейчас нужно разойтись и попробовать поспать. Может кто-нибудь разбудить остальных? Им стоит дать лекарство, – Рей не хотела, чтобы ее пришиб кто-нибудь из мафиози, следуя инстинкту уничтожить что-либо, что потревожило сон. Супербиа хмыкнул и, забрав медикаменты, проследовал в комнату, пока на кухне принялись поправлять спальные места. За весь день диван так и не собрали. Все, кто хотел каким-либо образом перекусить, пользовались столом, что стоял прижатым к стене и немного загораживающим проход. Пробуждению оказались довольны не все, но возмущения оставили при себе. По состоянию хуже всех пришлось Гокудере – тот не мог даже нормально сесть. Только щурился и держал руку у лба, периодически кашляя, как самый настоящий тифозник. На всякий случай Рей перепроверила у него температуру. Увидев отметку в тридцать девять градусов, ей показалось, что лучшим решением было бы отправить на балкон именно его, а не Ято. Спасибо, хоть уложили на кровать, а не оставили лежать на полу. В какой-то момент девушку даже пробрало на жалость, и она позволила прокрасться в голову мысли о том, что, может быть, приготовить перед универом хотя бы бульон для болеющих? Королеву драмы по имени Рокудо Мукуро раскусили сразу, но трогать не стали. Пусть лежит со своей температурой в пределах нормы и изображает из себя умирающего. К такому выводу пришли и Рей, и Скуало. Багреева в этот раз примерила на себя образ не злой мамочки, которая еще пару дней назад была готова все разнести, а вполне заботливой и едва ли не волнующейся за своих чад мамаши-наседки. Некоторые дети были старше ее минимум на несколько лет, но плевать на это было с высокой колокольни. Когда и Супербиа улегся на выделенное ему место, врач местного разлива все же проверила подругу, которая так и лежала на животе, слегка свесив голову. Запах перегара не улетучился и за то время, пока девушка спала на балконе под открытым окном. И вот эта лиса писала ей, что все хорошо, черт побери?! Желание познакомить лоб со стеной приходилось сдерживать изо всех сил. Ничего. Ято можно расспросить завтра о событиях этого дня. Не к Вонголе же обращаться с подобными вещами. Рей честно надеялась, что при таком положении вещей будет спать на полу. С последними событиями ей совсем не прельщало спать на диване между или хотя бы рядом с убийцами мирового масштаба. Но когда девушка вышла с балкона, на матрас рядом со Скуало устроился Ямамото, разрушая все ее надежды и мечты. Скрипя сердцем, она забрала вещи для сна и ушла в ванную. Душ теперь был скорее необходимостью, чем пожеланием. Все же кроме приведения себя в порядок после тренировки, теперь Рей думала о том, как было бы прекрасно, если бы Реборн и Хибари уснули до того, как она выйдет из комнаты. Идеальный расклад при таких обстоятельствах. Косплеер даже ничего не сшибла по пути к дивану. Платье оставила в ванной, чтобы лишний раз не раздражать мафиози дополнительными и ненужными движениями. Только она аккуратно прилегла с самого края расстеленного дивана и накрылась пледом, как позади нее послышалось копошение и недовольный голос: – Дернешься – забью до смерти. Рей закусила губу, сжимая в руке одеяло. Ей тоже не особенно хотелось делить кровать с этим человеком. Особенно теперь. Но мог бы оставить свои комментарии при себе. До этого же нормально лежали рядом, без всяких угроз. Однако после такой фразы Багреева и вправду лежала, не шевелясь. Оставалось только думать с закрытыми глазами о том, как долго их гости будут жить рядом с ними. И какие проблемы принесет ей и ее подруге новый день.