so fine

Ричи Тозиер охуенно круто целуется. Не то чтобы Эдди когда-нибудь в этом признается, понимаете? У балабола и так раздутое самомнение. Но что то, что это — факты. Любимая часть дня — это находить себя целующимся с Ричи в его же комнате после тяжелого дня в школе, пока играет любимая песня на пластинке. Эксл Роуз поет «if you could only live my life, you could see the difference you make to me» и ладони Тозиера мягко сжимают талию Эдди. Не то чтобы Каспбрак надеется, что дело в тексте и нем самом; Ричи никогда не признается. Эдди обожает целоваться с Ричи, ведь кроме дикой влюбленности он ощущает целый ураган других чувств. Но все идет слишком хорошо… — Ауч! Ты снова укусил меня, — Эдди резко отстраняется. Плюхается задницей на гору одеял и недовольно смотрит на Тозиера, пальцами касается губы. Тот самодовольно усмехается, а затем меняется в одно мгновение; брови хмурятся и, кажется, ему правда жаль, пока из помойного рта не вылетает фраза. — Твоя мамашка говорила совсем другое на прошлой неделе, Эдс. И снова то самое самодовольство. Каспбраку остается недовольно закатить глаза. Упоминание матери убило все остатки хорошего настроения, оставив лишь глубокое раздражение. Соня весь мозг вынесла сыну за вчерашний вечер. Так что все, чего Эдди хотел, — это полезно и приятно оттянуть время до следующей мозгодробилки. Видимо, Каспбрак облажался, когда доверил настолько важную миссию Ричи. — Я иду домой, — сообщает Эдди под торопливые собирания. Кое-как сует тетради с книгами в рюкзак, надевает любимую кофту. — Неужели нежная мамашкина детка обиделась? — Засунь свои ебаные шутки в задницу, Ричи. Каспбрак не обижен на Тозиера, он скорее бесится из-за матери. Эдди не ненавидит шутки Ричи, хоть они и неуместные, а местами даже грубые; он любит его шутки и все это знают. Так же все знают, что Каспбрак расстроен, если ругается матом, и он просто в бешенстве, если ругается на Ричи. Последний застывает, огромными глазами глядя на Эдди, который оглядывает комнату в поисках своих вещей, избегая взгляда Ричи. Тозиер слазит с кровати и немедленно заключает Каспбрака в крепкие объятия, только сейчас поняв, какой тот напряженный. Эдди будто сопротивляется многочисленным вопросам Тозиера и даже на нежные поцелуи не реагирует, плотно сжав губы. Так они и стоят посреди комнаты: Ричи крепко обнимает, а Эдди постепенно расслабляется под мерный темп и голос Роуза. Тозиер тихо бормочет слова песни на ухо Каспбрака и, кажется, дело и правда в тексте и нем. «Don’t you take it so hard now and please don’t take it so bad» — умоляет Эксл и Эдди знает, что у Ричи припасено пару шуток по этому поводу, но он продолжает задумчиво бормотать слова песни, оставляя небольшие поцелуи в скулу и щеку. Вскоре и музыка закончилась; игла поднялась над пластинкой. Эдди наконец ответил на поцелуи Ричи и казалось, что все встало на круги своя. Можно было бы забыть обо всем этом, но Тозиеру действительно жаль и он беспокоится, так что отстранившись первым делом спрашивает: — Соизволит королева драмы рассказать, в чем причина истерики? — Эдди только недовольно дуется, отмахивается, будто это совсем не важно. И все же спустя пару мгновений не может скрыть небольшую улыбку, указывающую на то, что он совсем не злится. — Ладно! Расскажу, ладно? — Они плюхаются на кровать и Эдди сразу оказывается на груди Ричи. — Ты наверняка слышал, что к миссис Мур приехал сын; мама мне мозг выебала этим, серьезно. Он болен той… «гейской болезнью» и миссис Мур не пускает Винсента домой. Сегодня утром я видел его по пути в школу; он спит на улице, понимаешь! — Честно говоря, мне никогда не нравилась миссис Мур, — пожимает плечами Ричи. — Она та еще сучк- — Ты, блин, что, не слышал меня? — Эдди взвизгивает, резко принимая горизонтальное положение. — Мы ведь тоже можем заразиться. Взять хоть знакомого мамы, который заразился через заусенец или… — Или если пользоваться всякими спидозными шприцами, как Винс. Все знают, что он долбанный наркоман, но тем не менее болезнь все еще гейская, — цинично высказывается Тозиер, закатив глаза. — Если у этих ублюдков проблемы с геями, то это их личные проблемы, знаешь, Эдс? Сюрприз. Тебя это не должно ебать, прикинь. — О, заткнись, пожалуйста, — умоляет Каспбрак. Он строит недовольство, но долго не выдерживает и глубокое огорчение все же отражается на его лице. — Я боюсь болезни; боюсь вернуться домой, где от меня отказались за то, кого люблю; боюсь сдохнуть на улице, потому что не буду кому-либо нужен. Ты знаешь о чем я. И он знает. Ричи прекрасно понимает, о чем говорит Эдди, потому что переживает то же самое. — Пастор в церкви говорил, что спид — это божья кара для пидоров и всех ужасных людей. Иногда мне кажется, что это правда и мы этого заслуживаем. Может быть все эти люди правы и мы просто пидоры, которые заслужили смерти в мучениях, — Эдди путается в словах, дыхание не ровное, и кажется, что вот-вот начнется приступ астмы. Глаза отчаянно блестят, а сам он что-то говорит и говорит, сбиваясь. Вообще-то Ричи точно так же бывает больно от гомофобных родителей и знакомых; неприятно читать или слышать всю эту грязь в СМИ; страшно от кучи слухов о гомосексуальности, из которых неясно что правда, а что дерьмо. Но в тысячу раз больнее видеть, как его любимая детка мучается от мысли, что он что-то неправильное. — Или ты сейчас же заткнешься, или я найду этому ротику хорошее применение, — угрожает Ричи и Эдди почти задохнулся от возмущения, не сразу поняв, чего добивается Тозиер. И вот происходит невиданное: Ричи начинает серьезно говорить. — Я клянусь, что ты не умрешь один, я позабочусь о тебе, а если сдохну раньше… плевать, тогда я позабочусь, чтобы ты не был один. И уж кто-то, а ты точно не заслуживаешь этой болезни. Как и Фредди Меркьюри, между прочим! — Ричи, я не думаю, что- — Заткнись, детка. Ты даже не представляешь, какой этот пидор-то прошаренный был! Он занимался чем хотел, трахался с кем хотел; плюс ко всему получал огромные деньги. Думаешь его ебало чужое мнение? Напомню-ка, его ебал охерененный член! Может он и умер от СПИД-а, но куда страшнее стать одним из этих неудачников, которые указывают нам, что делать, а сами нихрена не стоят. И пусть пламенная речь Тозиера была не самой красивой или красноречивой, для Эдди Ричи оказался достаточно убедительным, чтобы глупые слова собственной мамашки выветрились из головы. Все-таки Ричи Тозиер охуенно круто целуется. Его поцелуи — сущее наслаждение для Эдди, пока он, конечно же, не начинает кусаться. Но даже это не так страшно.