Взгляни на меня, Чонгук

-Тебе принести чего-нибудь, Чонгук? — спокойно спросил Юнги у рядом сидящего макнэ, который как и всегда смотрел в одну точку, ничего не замечая. -А? Нет, спасибо хен… Мне ничего не нужно… — сглотнул и лег на спину, головой оказываясь на коленях старшего. -Но Чонгук, ты же ничего не ел со вчерашнего дня… Ты должен поесть, хотя бы немного… — обеспокоенно прошептал рэпер поглаживая мягкие волосы юноши, которые он совсем недавно помогал ему мыть. -Прости, просто нет аппетита… -Ты врешь мне, верно? Ты снова впадаешь в депрессию? — строго спросил Мин. -Да… Ты как всегда прав… — наигранно улыбнулся Чон. -Ты все так же не хочешь принимать этот факт? Как же глупо, Чонгук, — осудительно произнес парень, продолжая нежно поглаживать волосы любимого, который мирно лежал на коленках. -Юнги, мы уже говорили на эту те… -Вот именно Чонгук! Мы уже очень много раз говорили на эту тему, но почему-то ты продолжаешь накручивать себя! — рука перестала гладить волосы младшего. -Юнги… — Чон поднялся с колен хена и повернулся к нему лицом, — тебе так легко об этом говорить, да что ты вообще понимаешь?! Ты никогда не поймешь, какого это, ходить с открытыми глазами и ничего не видеть! Я никогда не чувствовал себя таким бесполезным, никогда! — с глаз Чонгука начали скатываться слезы, быстро, будто на перегонки, одна за одной, капая на черную футболку из 100% хлопка. -Кукки, успокойся… Прости, я не должен был снова поднимать об этом тему… -Я хочу выйти на улицу… -Ты не можешь выйти са… — не договорив, Мин закусил губу, понимая, что он опять задел младшего за больное. -Вот видишь… Я даже не могу пойти куда хочу без твоей помощи. Что это за жизнь, Юнги?.. Я устал жить так, пойми меня, хотя бы в этом… Пожалуйста… — вытер внешней стороной ладони слезы и опустил голову, поднимая руку, чтобы старший помог дойти до места, которое ему нужно. Рэпер без лишних слов помог встать Чонгуку и отвести его на кухню, где младший уже сам нащупал в холодильнике бутылку с холодной водой. -Мне нужно будет уехать… Ненадолго… Примерно на часа 4… — грустно прошептал Шуга не сводя своего взгляда с поникшего парня. -И что?.. Езжай, если нужно… Я и сам прекрасно справлюсь со всем… — ответил Гук и поставил бутылку на край столешницы, которая совсем скоро упала, разливаясь до конца. Чонгук растерянно начал вертеть головой, чтобы что-то предпринять, но старший опять не дал ему такой возможности, начиная вытирать паркет. -Кукки… Иди, иди сам в гостиную. Я пока вытру пол… — на лице засияла улыбка, ве5дь ему долго не давали свободы в движениях. Держась за стены, тот медленными шагами начал идти. Вскоре из гостиной послышался радостный восклик Чонгука, — Юнги! Я смог! -Молодец, я рад за тебя, — искренне сказал Юнги, наблюдая за тем, как ярко из-за мелочи улыбается макнэ. Весь этот не длинный путь, Мин шел сзади, для страховки, наблюдая за тем, как он пытается доказать самому себе, что он не настолько жалок. -Вот видишь, я же сказал, что сам могу! — подобно ребенку верещал Гук. -Да-да, я вижу~ Но я поверю до конца, если ты поешь. Хотя бы просто рис. -Ладно… Неси… Я поем все, что ты мне принесешь. — надув губы пробубнил Чонгук, чем заставил старшего улыбнуться снова. -Тогда готовь свой пустой желудок. Я принесу очень много еды, чтобы полностью накормить тебя~ *** Оставшись совершенно один в доме, Чонгук сразу же проверил рукой, оставил ли Юнги все нужное на столе, который стоял с самого ремонта возле дивана. Действительно, бутылка с водой, бутерброды, как понял Чон наощупь, все это лежало на поверхности прозрачного столика. Так же наушники и плеер. Хоть парень ничего и не видел, старший объяснил, какие кнопки тому нужно нажать, чтобы включить музыку. Улыбнулся, понимая, что если бы не Юн с его заботой и квартирой, гнил бы он в больнице никому не нужный. Давно Гук хочет сказать спасибо за все, но так и не находит для этого момент, кроме как постоянно истерить и пускать слезы в плечо любимого. -Когда-нибудь, я докажу тебе, Мин Юнги, что способен на что-то большее. Не только лежать целыми днями на диване и жаловаться на слепоту… Вот увидишь! — крикнул парниша в пустоту, ощущая в воздухе все еще не исчезнувший запах одеколона любимого и порой грубого юношу с вечно холодными руками, которые часто вытирают поступившие слезы с пустых глаз.