Кровные узы 2. Сомнения

Гет
R
Завершён
85
автор
taro6 соавтор
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
85 Нравится 21 Отзывы 27 В сборник Скачать

Сомнения

Настройки текста
      Кёко, ты же понимаешь ― так нельзя…       Крепкие руки опустили её на мужские бёдра.       Вы должны это прекратить…       Глухой стон разорвал тишину.       Если об этом кто-нибудь узнает, будет скандал…       Широкие ладони сжали вздымающуюся грудь.       Я хочу уберечь вас…       Воздух стал тяжёлым и горячим от частого дыхания.       Вас обоих…       Тонкие пальцы сжимали спинку кровати.       Прошу, послушай меня…       Комнату наполнил протяжный сладостный стон…       Она лежала на его широкой груди, покрытой маленькими капельками, и водила по ней пальцем, выписывая кандзи «любовь». Он тяжело дышал и, прижав её к себе, уткнулся губами в рыжую макушку.       ― Я сегодня видела отца, ― задумчиво сказала Кёко и заметила, как Рэн затаил дыхание. ― Он не одобряет.       ― Кто бы сомневался, ― фыркнул Цуруга, ещё крепче прижав к себе сестру.       ― Папа и Такарада-сан… они волнуются за нас. И желают нам только хорошего, ― Могами подняла на него сияющие в свете ночника глаза.       ― Тогда им лучше оставить нас в покое, ― заметил Рэн и нежно поцеловал её.       ― Мы никому не расскажем?       ― Кёко, дорогая, я не собираюсь больше скрывать свои чувства к тебе, ― он поправил выбившуюся прядь её волос.       ― А то, что я твоя сестра?       Рэн тяжело вздохнул.       ― Думаю, это пока лучше оставить в тайне. Ты согласна?       ― Папа считает, что, если об этом станет известно, это нам навредит.       ― Ты боишься?       ― За тебя.       ― Не стоит. Я позабочусь о нас обоих.       Они замолчали. Снова и снова стараясь свыкнуться с событиями девятнадцатилетней давности и тем, что произошло всего неделю назад.       Теперь между ними не может быть секретов. Рэн понял это. Понял, что настало время рассказать…       ― В детстве мы с отцом были в Киото. Когда я спрашивал его, он говорил, что у него там работа. Но теперь я понял, зачем он туда приезжал.       ― Из-за моей матери, ― выдохнула Кёко. Рэну было больно ― она знала. И это причиняло боль ей.       ― Да. И… Кёко, я давно хотел тебе рассказать, но не знал, как это сделать…       ― О Корне?       От её вопроса сбилось дыхание и Рэн непроизвольно приподнялся на локтях.       ― Ты знала? ― спросил он в изумлении, глядя на сестру.       ― Догадывалась, ― Могами легко улыбнулась. ― Когда папа сказал, что я действительно его дочь, у меня почти не осталось сомнений.       ― Невероятно…       ― По сравнению с тем, что произошло с нами в последнее время, это не самая странная вещь. Как думаешь? ― усмехнулась она.       ― Действительно, ― Рэн улыбнулся в ответ и крепко поцеловал.       Как ты могла так меня опозорить?!       Ровное дыхание.       Завести отношения с собственным братом!       Уверенный шаг.       Ты всегда была для меня разочарованием, но это…       Высоко поднятая голова.       У тебя больше нет матери.       Зато есть отец, ― осознала Кёко, направляясь в агентство LME. Она давно решила не обращать внимание на слова матери, сказанные по телефону несколько дней назад, но… Они всё никак не шли из головы.       Каждый ребёнок нуждается в материнской любви. Но она больше не ребёнок. Она не маленькая девочка, которая жаждала её одобрения и похвалы. Она ― взрослая женщина, сделавшая осознанный выбор: любить своего брата. Быть со своим братом. Каждую ночь.       Могами остановилась и взглянула на небо. Такое ясное. И такое голубое… Солнце палило нещадно, но Кёко нравилось чувствовать его тепло и вдыхать прожжённый воздух. Казалось, если прикрыть глаза, она снова услышит плеск реки. Той самой. В Киото.       В детстве Куон был для неё опорой. Потом он исчез, но навсегда оставил след в её душе. Теперь, когда они снова встретились… Теперь, когда они вместе, он никогда и никому не даст её в обиду. Кёко знала это. Теперь ей важно лишь его одобрение. Лишь его похвала. Лишь его любовь.       День обещал быть спокойным. В отделе «Люби меня» появилась несложная работа, и Кёко надеялась быстро с ней справиться.       Широкие двери агентства разъехались, пропуская её вперёд. Не успела Могами переступить порог, как к ней подошли двое людей в чёрных костюмах и тёмных очках.       ― Могами-сан, ― заговорил один из них, ― вас желает видеть господин Президент.       Двери кабинета Президента распахнулись. Лори сидел в своём широком кожаном кресле и в задумчивости пружинил подушечками пальцев. Завидев Кёко, он молча поднялся и неспешно приблизился к ней.       Двери наглухо закрылись. Кёко даже показалась, что она услышала скрежет засова.       ― Неужели сопровождение было так необходимо? ― спросила она, стараясь побороть в голосе вызов.       Такарада смерил её изучающим взглядом и с тяжёлым вздохом ответил:       ― Я боялся, что иначе ты не придёшь.       ― Вы не одобряете. Как и папа.       ― Могами-кун, ты же умная девушка. Сама подумай: как я могу одобрять такое?       ― Но мы ведь любим друг друга! ― это прозвучало громче, чем Кёко того хотела.       ― И это ужасней всего, ― с сожалением сказал Такарада, не отводя глаз от раскрасневшегося лица.       ― Но вы ведь сами этого хотели, ― почти прошипела она. ― Говорили, что я должна стремиться быть любимой, должна сама полюбить… А теперь не довольны!       ― Могами-кун, пойми, я хотел не этого. Я желал тебе счастья…       ― Но я счастлива! ― из глаз брызнули слёзы. ― Счастлива с Рэном.       Плечи Лори поникли. Он не знал, что ей ещё сказать, как убедить.       ― Могами-кун, ты подумала о детях? Ваших детях.       Кёко открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли.       ― Даже если всё удастся сохранить в тайне, хоть кота в мешке не утаишь, ты подумала, что с ними будет? Что будет с ребёнком, зачатым братом и сестрой.       ― Такарада-сан… ― Кёко понимала о чём он говорит и ей было невыносимо больно, потому что Президент был прав. Будут ли здоровы их дети? Будут ли красивы? До сего момента Кёко не задумывалась об этом. Она лишь хотела быть счастливой. Хотела любить.       ― Подумай над этим, Могами-кун.       И Кёко думала. Думала целый день, но даже когда пришла домой, не знала, что ей делать. Она переступила порог квартиры Рэна в смятении. Щёлкнула выключателем, но свет не загорелся.       Что-то не так… ― пронеслось в голове.       Могами сделала несколько осторожных шагов ― из спальни сочился тусклый подрагивающий свет. Кёко приблизилась, тихонько толкнула дверь и замерла.       В комнате, освещённой десятками свечей, стоял небольшой сервированный стол. Неподалёку Кёко заприметила этажерку с блюдами, скрытыми под выпуклыми крышками. На кровати лепестками роз было выложено сердце. У окна стоял её брат и наблюдал за ней с лёгкой улыбкой.       ― Сюрприз? ― спросил Рэн, заметив её удивление и лёгкую озадаченность.       ― Сюрприз, ― кивнула Кёко и закрыла губы руками, будто стараясь скрыть счастливую улыбку.       ― Я подумал, что у нас до сих пор даже первого свидания не было. Всё случилось так неожиданно, ― Цуруга приблизился к Кёко и, приподняв её подбородок, заглянул в чайные глаза. Лёгкий, почти невесомый поцелуй коснулся её губ. ― Тебе нравится?       ― Мне нравится всё, что ты делаешь.       ― Ты, видимо, забыла, как я готовлю, ― усмехнулся он и, глянув на подносы, добавил: ― Еда из ресторана.       Кёко смущенно улыбнулась, но тут в голове всплыл разговор с Президентом, и её улыбка тут же померкла. Рэн не мог этого не заметить.       ― Кёко, дорогая, что-то случилось? ― он нежно взял её за плечи.       ― Сегодня я была у Такарады-сана, ― ответила Могами и почувствовала, как брат напрягся. ― И… я никак не могу забыть его слова.       ― Что он?..       ― Скажи, ты хочешь иметь детей? От меня?       ― Конечно, милая. Конечно, хочу. Двоих или троих. Но это минимум. У нас будет столько детей, сколько ты захочешь.       ― Но будут ли они здоровы? Не родятся ли… уродами? Боги, я так этого боюсь!       Она в отчаянии смотрела на Рэна, секунду он собирался с мыслями, а потом крепко сжал её плечи и горячо заговорил: ― Мы справимся. Со всеми страхами и волнениями, слышишь? Я подключу лучших врачей мира, и мы вместе сделаем всё, чтобы наши дети родились здоровыми и счастливыми. Мы найдём способ.       ― А, если его нет? ― еле слышно прошептала Кёко, потупив взгляд. ― Что, если никакого способа нет?       ― Тогда… ― Рэн закрыл глаза и стиснул зубы, ему было непросто сказать то, что он собирался, ― тогда мы найдём для тебя донора.       ― Донора… спермы, ты хочешь сказать?! ― в потрясении выкрикнула она и пошатнулась, но брат по-прежнему держал её за плечи. ― Но я хочу детей от тебя!       ― А я хочу быть с тобой! И если для этого я должен чем-то пожертвовать, я готов.       Кёко смотрела в его глаза полные решимости и не могла поверить. Это человек, её любимый человек, её родной брат, готов решиться на такой шаг ради их счастья. Ради её счастья.       ― Возможно, сейчас я веду себя, как эгоист, но я…       ― Тогда я тоже, ― твёрдо перебила Могами, ― тоже согласна на донора… яйцеклетки. У тебя будет мой ребёнок, у меня ― твой. Всё по-честному.       Она была настолько серьёзна и тверда в своём решении, что Рэн невольно рассмеялся и крепко обнял её.       ― Я никому и ничему не позволю нас разлучить. Я же говорил тебе.       ― Угу.       ― Поэтому ничего не бойся. Доверься мне. А если тебя опять посетят сомнения, просто расскажи мне, и мы вместе во всём разберёмся.       ― Хорошо, ― пробурчала она в его широкую грудь.       Кёко открыла глаза и расплылась в безмятежной улыбке: рядом с ней сладко спал самый любимый человек на свете. Тёмные волосы упали на лицо, грудь неспешно поднималась и опускалась, чуть приоткрытые губы соблазняли, побуждая прикоснуться. Могами уже протянулась к брату, для лёгкого поцелуя, но справилась с порывом. Пусть ещё поспит. Прошлая ночь вымотала обоих. Кёко ощутила, как щёки краснеют при воспоминаниях о смелых ласках и горячих поцелуях. Вчера он устроил ей сюрприз. Сегодня её очередь.       Она осторожно выскользнула из кровати, чтобы приготовить завтрак. Рэн не сдастся без боя. Она тоже. Придётся прибегнуть к подкупу. Или шантажу… Но как бы там ни было, ему придётся съесть всё.       Неожиданное сообщение на мобильный отвлекло от коварного плана. Кёко поспешно взяла телефон и выскочила из спальни.       Раскрыв раскладушку, замерла на месте.       ― Папа?.. ― еле слышно прошептала она. Взгляд помимо воли устремился к прикрытой двери в спальню. Если Рэн узнает, что Куу назначил встречу, одну ни за что не отпустит. А папа просил… Ничего. Она успеет вернуться. Прежде, чем любимый проснётся.       Что же папа хочет сказать мне?       Сердце с каждым шагом стучало всё громче.       Быть может, он принял нашу сторону?       Кёко не верила собственной надежде.       Что же мы будем делать, если он так и не сможет смириться?       Сердце пропустило удар.       Мы будем вместе. Несмотря ни на что.       VIP комната в одном из престижнейших ресторанов Токио располагала к откровениям. Мягкие тёмные диваны, плотные шторы, толстые стены, не навязчивый персонал. Стоило Кёко переступить через её порог, двери плотно закрылись.       За столом сидел Куу Хизури с вымученной улыбкой.       ― Здравствуй, дочка, ― сказал он, поднявшись, и обнял.       ― Здравствуй, папа, ― она крепко прижалась к нему, в поисках поддержки.       ― Присаживайся, ― Куу указал рукой на широкий диван. На столе стоял чайник с ароматным чаем, две небольшие чашечки и двухъярусная этажерка с десертами.       ― Ты голодна? ― участливо спросил он, присаживаясь напротив.       ― Нет, ― мотнула головой Могами.       ― У меня кусок в горло не лезет, ― признался Куу, сцепив перед собой пальцы.       ― Папа… я знаю всё, что ты хочешь мне сказать и не изменю своего решения.       ― Подожди, ― он сжал бледные губы. ― Выслушай, ― глубоко вздохнул и продолжил. ― Я знаю, как сильно ты любишь Куона, ― Кёко открыла рот, но Куу не дал ей ответить, ― поверь. Я знаю. И я знаю, как тяжело расставаться с любимым человеком. Но порой это необходимо.       Кёко решила слушать не перебивая.       ― Ещё я знаю Куона. Каким настойчивым и упёртым он может быть. Поэтому… ― он глубоко вздохнул, ― если вдруг когда-нибудь ты изменишь своё решение. Если когда-нибудь захочешь уйти…       ― О чём ты говоришь? ― Могами в непонимании вглядывалась в лицо Куу. ― Я уже приняла решение. Я никогда не оставлю Рэна.       ― Кёко, дочка, тебе придётся принимать это решение всю жизнь. Снова и снова. Ты будешь ложиться и просыпаться со своим выбором. Я даже не могу представить, каково это. И, возможно, когда-нибудь ты поймёшь, что вам лучше идти разными дорогами. И, если это случится, я помогу.       ― Поможешь?       ― Я помогу тебе уехать из Токио и начать всё с начала. В противном случае, Рэн тебя из-под земли достанет.       ― Ты так говоришь, будто он какой-то маньяк, ― ощетинилась Могами.       ― Я так говорю, потому что знаю, как он любит тебя. И какое влияние над тобой имеет. Даже если ты захочешь уйти, он тебе не позволит. Вы как два астероида, мчащихся навстречу друг другу. Ваше воссоединение будет незабываемым зрелищем, но вы оба сгорите в этом фееричном взрыве.       Кёко отвела глаза, понимая, что Куу прав.       ― Я не смогу жить без него, ― еле слышно пролепетала она.       ― Так только кажется, ― он положил руку ей на плечо. ― Люди уходят из нашей жизни так или иначе, но мы всё равно продолжаем жить.       ― Как Джулия? ― вдруг спросила Могами. ― Она знает?       ― Знает. Обо всём.       ― И?..       ― Она ушла. И я не могу её винить. Мы не делали никаких официальных заявлений, посмотрим, что будет дальше. Она обрывала Куону телефон на протяжении нескольких дней.       ― Он не говорил… ― потрясённо выдохнула Могами.       ― Он даже от неё пытается тебя защитить.       Кёко неспешно шла по людным улицам, ничего не видя перед собой. Разговор с отцом заставил её посмотреть на ситуацию под другим углом. Она не сомневалась ни в своей любви к Рэну, ни в его любви к ней. Только в их будущем. А оно, как ни крути, вырисовывалось отнюдь не радужным.       ― Кёко! ― вдруг услышала Могами позади себя и обернулась.       ― Моко-сан?       Канаэ стояла согнувшись пополам, уперев руки в колени, и глубоко дышала.       ― Ты… ч… то… ог… лох… ла… ― с трудом проговорила она, стараясь выровнять дыхание. ― Я… бегу… за… тобой… уже… пол… квартала!..       ― Прости, Моко-сан… Ты из агентства?       ― Да… Меня… приглашают… сняться… в серии реклам по… косметическим средствам. А ты откуда?       Кёко не знала, что ответить. Ей не хотелось обманывать подругу, но и провоцировать её на новые вопросы тоже.       ― Встречалась с бывшим клиентом нашего отдела.       Канаэ глубоко вздохнула ― сердце начало возвращаться к привычному ритму.       ― Как прошли выходные? ― поинтересовалась Кёко, надеясь сменить тему.       ― Ужасно, ― чуть не выкрикнула Котонами, растирая лоб, будто хотела избавиться от воспоминаний. ― Я проспорила приятельнице, и вчера мы весь день смотрели аниме.       ― Ты так не любишь аниме?       ― Не в этом дело… В этих аниме брат был влюблён в родную сестру. Или наоборот. Но оба всегда отвечали друг другу взаимностью и… Фу… даже вспоминать тошно, что было потом. Это так мерзко, ― Канаэ передёрнуло от отвращения. ― Теперь эта гадость не идёт из головы. Вот ты мне скажи, ― она резко повернулась к Могами, ― как можно заниматься сексом с собственным братом?       Кёко вздрогнула и застыла на месте. На мгновение ей показалось, что подруга знает. Знает её секрет.       ― Уму не постижимо, ― мотнула головой Котонами, не сбавляя шаг. ― Я, конечно, понимаю, что это только аниме, но… неужели эти люди не понимают, что у них нет будущего.       Кёко почувствовала, как всё тело холодеет, на лбу выступил холодный пот. Что же случится, если их друзья узнают правду? Что подумает Моко-сан, Яширо-сан, Джилли-сан и остальные?.. Сможет ли она смотреть им в глаза? А Рэн? Как это скажется на нём?       ― Эй, с тобой всё в порядке? ― Канаэ развернула её к себе за плечо. ― Ты такая бледная… Ты здорова?       ― Всё… в порядке, ― кивнула Кёко, стараясь скрыть от подруги своё истинное состояние.       ― Выглядишь не важно. Опять небось в две смены работала. Тебе стоит пойти домой и отдохнуть.       ― Я так и сделаю, ― отрешённо ответила она.       Уже несколько часов Кёко не могла дозвониться до Рэна. Вернувшись в пентхаус, она поняла, что уходя не оставила брату даже записки, и теперь корила себя за это.       Он ведь не подумает ничего плохого? Не будет переживать? Она выключила телефон, когда встречалась с Куу. Сработал автоответчик, но Рэн не оставил сообщения. Почему?       Могами вглядывалась в потухший экран, когда мобильный вдруг встрепенулся в её руках и показал незнакомый номер.       ― Могами слушает.       ― Как ты посмела сделать это с моим сыном, мерзавка?! ― услышала Кёко истеричный женский голос. ― Я не для того столько ночей не спала, заботясь о его благополучии, чтобы такая дрянь, как ты разрушила всю его жизнь!       Джулия… ― глаза Кёко расширились, а телефон едва не выпал из рук.       ― Но я…       ― Не смей! Не желаю слышать никаких оправданий. Как ты посмела затащить его в постель? Как посмела настроить его против меня!       ― Я никогда!..       ― Не думай, что сможешь его заполучить. Я никогда этого не позволю! Только через мой труп, ты слышишь?! Запомни это! ― и Джулия в гневе повесила трубку.       Кёко ещё не успела до конца осознать, что только что произошло, как телефон в её руке снова зазвонил. Ей не хотелось больше ни с кем говорить, но звонил Президент. Это могло касаться работы. Это могло быть важно.       Поскорее бы закончился этот сумасшедший день, ― устало подумала Кёко.       ― Могами слушает, ― ответила она осипшим голосом.       ― Могами-кун, ты подумала о моих словах? ― начал Лори без предисловий.       ― Мы найдём выход, Такарада-сан. Мы со всем справимся, ― обессилено выдохнула она.       ― Ты не оставляешь мне выбора, Могами-кун. И я вынужден пойти на крайние меры. Мы оба знаем, что Рэн никогда тебя не оставит, поэтому ты должна уйти от него сама.       ― Иначе что? ― бессилие переросло в злобу. Почему все эти люди думают, будто способны решать за них? Будто они знают, что для них лучше? Почему вмешиваются в их жизнь?       ― Иначе я разрушу карьеру Цуруги Рэна.       ― Вы этого не сделаете… ― опешив, выдохнула она. ― Вы не посмеете! ― страх обдал холодом и стиснул в ледяные объятия.       Он ведь столько трудился ради этого! Он ведь так любит свою работу! Так ею дорожит!       ― Ещё как посмею, ― его голос стал настолько холодным, что Кёко никогда бы не поверила, что он принадлежит Президенту, если бы не знала наверняка. ― Я готов пожертвовать многим, чтобы вас остановить.       Могами почувствовала, как всё внутри неё холодеет. Выходит, она никогда по-настоящему не знала, кто такой Такарада Лори. И на что он способен.       Кёко осела на кровать.       Как же она была глупа всё это время, как наивна. Человек, владеющий одним из самых крупных агентств по талантам в Японии, просто не мог быть другим. Такарада-сан всегда представлялся ей добродушным весельчаком со своими причудами. Но каков он был на сама деле?.. Кёко даже не догадывалась.       ― Такарада-сан, прошу вас, остановитесь.       ― Не могу, Могами-кун. Даю тебе время до завтра. Если ты не оставишь Рэна, Рэн оставит шоу-бизнес, ― пообещал Такарада и отключился.       Кёко знала: президенту под силу выполнить свою угрозу. Всё над чем Рэн трудился последние семь лет обратится в прах. Оставалась надежда, что Президент блефует, но она не сильно на неё полагалась.       Кёко сидела посреди спальни, в которой вчера они никак не могли насытиться друг другом. В которой сегодня она горько плакала, рухнув на кровать и уткнувшись лицом в подушку.       Сейчас их судьба была всецело в её руках. Она могла бы смириться с неодобрением отца, с ненавистью матери, с презрением лучшей подруги, с угрозами Джулии… Но не с окончанием карьеры Рэна. Только не с этим. Не из-за неё. Зная скольких трудов ему это стоило, зная насколько это для него важно… Разве она может поставить всё это под угрозу?.. Сердце разрывалось на части. Крики отчаяния и бессилия вырывались из груди. Неудержимые слёзы промочили подушку.       Как же больно…       Когда глаза опухли до неприличия, а через нос уже стало невозможно дышать, Кёко поднялась с постели и, еле переставляя ноги, направилась в душ. Она умылась холодной водой и вытерлась пушистым полотенцем. Вернулась в комнату.       Рука сама потянулась к телефону и набрала номер.       ― Папа? ― еле слышно проговорила она. ― Я согласна.       Рэн вернулся в пентхаус в приподнятом настроении. Рабочий день прошёл продуктивно и ему удалось получить завтра выходной, чтобы провести день с Кёко. Он не хотел обнадёживать её раньше времени и решил сделать сюрприз. Но в этот раз сюрприз не удался ― пентхаус был пуст.       Лёгкой походкой Рэн прошёл в спальню, расстегнул манжеты рубашки и заметил на прикроватной тумбочке записку.       «Прощай».       Тело обдало жаром и затрясло. Это был её почерк. Да и кто ещё мог оставить записку в его доме? Не медля ни секунды, он набрал номер сестры и затаил дыхание в ожидании ответа.       ― Могами слушает.       ― Что это значит? ― голос выдавал волнение и нарастающее отчаяние.       ― Я уезжаю, ― она говорила так спокойно, даже равнодушно, что это пугало.       ― Как это уезжаешь? Куда? Надолго?       ― Навсегда. Куда не скажу.       ― Что случилось? ― он нервно зачесал волосы назад, отказываясь верить в происходящее. ― Я тебя чем-то обидел? Ты больше меня не любишь? Что происходит, Кёко?       ― Люблю, ― её голос дрогнул. ― Но у наших отношений нет будущего. И чем раньше мы сможем это принять, тем лучше.       ― Я не позволю тебе уехать! Где ты?! Какой аэропорт?! Рейс?!       ― Нарита. Но ты не успеешь. Рейс меньше чем через час. Я уеду, и ты не сможешь меня остановить.       Её голос оставался таким же спокойным и безразличным, что Рэну по настоящему стало страшно. Цуруга глянул на часы: Кёко была права, он не успеет. До Нариты по меньшей мере полтора часа на машине. И то если без пробок.       ― Кёко, прошу тебя, не делай этого. Давай поговорим. Расскажи, что тебя беспокоит? Что так повлияло на твоё решение? Прошу, поделись со мной. Мы вместе что-нибудь придумаем.       ― Прости, ― прошептала она и всхлипнула. ― Я люблю тебя.       ― Кёко! ― но она уже его не слышала. ― Чёрт! ― он снова набрал её номер, но телефон был вне зоны досягаемости. ― Я не отпущу тебя… Ни за что не отпущу!       Рэн снова принялся набирать номер, но только уже другой. Долгие гудки заставили понервничать, но он всё же ответил.       ― Яширо! ― выкрикнул Рэн, стоило ему услышать голос менеджера. ― Ты должен кое-что для меня сделать. У тебя двадцать минут!       Так будет лучше. Для нас обоих.       Она вошла в здание аэропорта.       Рэн скоро забудет меня.       Положила багаж на движущуюся ленту.       Мы устроим свою жизнь и будем счастливы.       Достала билет.       Боги… я сама в это не верю…       Кёко стояла посреди огромного зала аэропорта и смотрела на сменяющееся табло. Посадка на Милан начнётся через пятнадцать минут. Потом пересадка и рейс до Лос-Анджелеса. Так Рэну будет сложнее её выследить.       Сердце предательски сжалось, на глаза едва не навернулись слёзы.       Она справится. Она сможет. Она должна защитить его. Защитить своего любимого, своего брата.       Могами сидела в зале ожидания, уставившись в экранную панель с постоянно сменяющейся рекламой и не сразу поняла, что лицо Рэна всплыло не в неё сознании, а на экране.       Он сидел на высоком стуле. Его волосы были цвета пшеницы. Совсем, как в детстве. Напротив него ― ведущая одного из ток-шоу. Кёко не помнила ни его название, ни имени девушки. Она медленно поднялась из кресла и сделала несколько шагов вперёд.       ― Что же привело вас на нашу передачу? ― раздался голос со всех сторон. Все экраны сейчас показывали одну и ту же картинку ― Цуругу Рэна.       ― Я хотел бы сделать заявление. Моё настоящее имя Куон Хизури. И я влюблён в собственную сестру.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.