Крис и Зеркала

Ифань ворочался в постели в безуспешных попытках уснуть вот уже два часа. На улице уже давным-давно было тихо, да и сам дом словно погрузился в дрёму. Лухан больше так и не вышел из своей комнаты, а Крис решил не соваться к нему сам, потому что понимал, что вряд ли парень захочет с ним сейчас разговаривать. С одной стороны, он прекрасно осознавал, что ни в чём не виноват, это было вполне естественной реакцией увидеть фото и спросить, кто на нём изображен. С другой же стороны, он всё равно чувствовал себя виноватым, и ничего не мог с этим поделать. Только теперь любопытство разъедало его ещё сильнее. Он даже на какое-то время забыл о Тао и своём новом знакомом, Чанёле, который сегодня едва не отправил его на тот свет своим тонким чувством юмора. Он решил вернуться к этой проблеме завтра, ведь, в любом случае, он вернётся в этот дом. Тем более теперь, когда он дал слово помочь Тао. А своё слово Ифань привык держать. Внутренний голос услужливо напомнил о том, что он не смог выполнить даже такого элементарного обещания, как не покидать пределы дома. Но Крис быстро заткнул его, мысленно убедив самого себя, что это совершенно разные ситуации. И отчасти он был прав. Фотографию, к слову, он забрал с кухни, и теперь она стояла на тумбочке рядом с кроватью, на которой Крис спал. И, когда он ложился спать, то подумал, что это вполне могла быть комната этого самого Сехуна. И, судя по той атмосфере, которую парень почувствовал, когда впервые в неё вошёл, хозяина комнаты действительно довольно давно здесь не было. Крис думал о том, что должен выяснить у Лухана, куда делся его брат, и почему в его взгляде было столько боли, когда о нём зашла речь, но парень отдавал себе вполне трезвый отчёт в том, что не решится задать эти вопросы. Ему просто очень не хотелось снова видеть жгучую боль в карих глазах блондина. Он ещё пятнадцать минут переворачивался с бока на бок, пытаясь найти оптимальную позу для того, чтобы уснуть, но с каждой минутой всё больше понимал, что сегодня его опять ждёт бессонная ночь. Внезапно парень вспомнил о том, что Лухан предлагал ему намедни снотворное. И решил, что ничего преступного не сделает, если сходит тихонько на кухню и возьмет из аптечки пару спасительных таблеток. Но едва Крис собрался встать с постели, как дверь в его комнату тихо открылась. Он замер, словно парализованный. И хотя он знал, что едва ли сюда может войти кто-то, кроме Лухана, чувство страха сковало внутренности склизкими холодными цепями. Луна заливала комнату слабым светом, но его было вполне достаточно, чтобы разглядеть знакомую фигуру и светлые волосы. Сейчас, в лунном свете, Лухан показался Ифаню настолько хрупким и беззащитным, что хотелось сорваться с места, подойти к нему и обнять, дать понять, что он может чувствовать себя в безопасности, что Крис сможет его защитить от всего, что может с ним произойти. Но, вместо этого, парень продолжал тихо лежать на кровати, усиленно делая вид, что он спит. Блондин почти бесшумно подошёл к постели и сел на самый краешек. Вряд ли он мог сейчас разглядеть лицо гостя, поэтому Крис, воспользовавшись этим, посмотрел на парня. Он сидел боком к нему и смотрел невидящим взглядом на приоткрытую дверь. А потом внезапно заговорил, тихо, но внятно. Он знал, что Ифань не спит. Откуда, Крис понятия не имел. Да это и перестало иметь значения, когда он прислушался к словам Лухана. - Сехун младше меня на четыре года, - тихо начал парень. Он говорил так спокойно, что Ифань ни за что бы не поверил, что ему тяжело, если бы не видел его вечером на кухне. – Когда мама была им беременна, я уже довольно отчетливо понимал, что скоро у меня будет братик. И я очень этому радовался и хотел, чтобы он поскорее появился на свет. А когда Се родился, через полгода после его появления на свет, я узнал, что родители собирались от него отказаться. Само собой, я не понимал причин этого, да и сейчас не особо понимаю, но это неважно. Я успел очень сильно привязаться к нему. И заявил матери с отцом, что никому не отдам своего братишку. Наверное, представлять со стороны такую ситуацию крайне смешно: четырёхлетний малыш пытается отстоять своего полугодовалого брата перед родителями. Но, ты сам, думаю, понимаешь… Что я мог… Правда, они несколько изменили своё уже принятое решение. И благополучно сплавили нас обоих в этот городок, к нашей тёте, сестре отца. Она приняла нас с распростёртыми объятьями и заменила нам и мать, и отца. Она души в нас не чаяла, и мы с Сехуном очень её любили. А потом, когда мне исполнилось пятнадцать, а Се было одиннадцать, она внезапно умерла. Врачи не сказали нам, от чего именно. Просто позвонили директору нашей школы и попросили сказать о случившемся, - Лухан замолчал на пару мгновений, чтобы собраться с мыслями и перевести дыхание. – Не буду вдаваться в подробности того, что мы с братом чувствовали тогда… Вся ответственность за Се легла на меня. Я не мог его бросить и не мог позволить ему страдать. Поэтому я начал совмещать учёбу с работой. И хотя тётя оставила нам кое-какое наследство, я прекрасно понимал, что только на нём далеко не уедешь. И искал разные подработки, чтобы у меня были хоть какие-то гарантии того, что брат сможет жить нормальной жизнью. Я старался изо всех сил заботиться о нём и оберегать его от всего, что только можно. Если у него немного поднималась температура, я укладывал его в постель и давал все необходимые лекарства, а потом долго сидел с ним и читал ему вслух его любимые книги. Он всегда был частью меня самого, и я не представлял себе, что его может когда-то не оказаться рядом со мной… Но, жизнь любит преподносить сюрпризы… - парень печально усмехнулся. – Я учился на последнем курсе института, а Се только поступил. В группе с ним училась девушка, её звали… Тиффани, кажется, не помню точно. Но, братик влюбился в неё с первого взгляда. Он трещал о ней с утра до вечера, когда мы вместе завтракали дома, за обедом в столовой, и за ужином в гостиной. И, я бы радовался за него, если бы не одно «но». Этой девушке он был совершенно по барабану. И хотя он много раз предпринимал, пусть неуклюжие, попытки за ней ухаживать, она лишь снисходительно улыбалась в ответ и мягко намекала на то, что ему не на что рассчитывать… - снова несколько секунд тишины, показавшихся Крису вечностью. – А однажды… Он пришёл домой с застывшими в глазах слезами. Я впервые видел его таким с момента смерти нашей тёти. На вопрос о том, что случилось, он сказал, что завтра Тиффани уезжает на учёбу в Канаду. И что у него есть один, последний шанс добиться её расположения. И, возможно, заставить остаться здесь. Я пытался объяснить ему, что любые его попытки будут бесполезны, но он лишь покачал головой в ответ и заявил, что это точно поможет ему завоевать её сердце. А потом сказал, что идёт просить помощи у ведьмы. - Что?.. – Крис поперхнулся воздухом. «Господи, неужели и здесь моя драгоценная бабуля руку приложила…» - Да, он пошёл к ней. Я попытался его остановить, но это было бесполезно. Первая любовь лишила его рассудка начисто. Он не вернулся через час, через два… Ни вечером, ни ночью… Я сходил с ума, звонил ему, не переставая, но телефон был недоступен. И тогда я пошёл его искать. Часа в два ночи. И тогда как раз получил первую основательную взбучку. Знаешь, просто за то, что каким-то отморозкам показалось, что я похож на девчонку. Не скажу, что я был очень рад такой внезапной встрече, но можно сказать, легко отделался. Да это и не так важно. Мне вообще было наплевать на то, что я хожу по улицам среди ночи с разбитой физиономией. Я чертовски боялся за Се. Боялся, что с ним что-то случилось… Или что он сделал с собой что-нибудь… Утром я решился пойти к этой ведьме, чтобы у неё спросить, где мой брат. Ведь он пошёл к ней. И, когда она открыла мне дверь, я понял, что так страшно мне никогда не было. Нет, она не выглядела чудовищем, или что-то в этом духе. Самая обычная дама преклонного возраста. Но её взгляд… Он словно прокалывал ледяными спицами до глубины души, вытаскивая наружу всё то, чего ты больше всего боишься. Я не зря сказал, что у вас глаза один-в-один… - Ифань напрягся, услышав это. – Только… При этом они вызывают совершенно противоположные эмоции… Когда я увидел твои глаза, я почувствовал себя так спокойно, как уже давно не чувствовал… С момента нашей встречи с этой женщиной… Я умолял её сказать мне, где Се и что она с ним сделала. А она лишь холодно усмехнулась и сказала, что он предпочел родному брату любимую девушку, ответившую внезапно на его чувства, и уехал вместе с ней… - Крис увидел, как по щеке Лухана скатывается одинокая слезинка, сверкающая подобно бриллианту в лунном свете. Но блондин быстро её стер. – Мне было… чертовски больно… Осознавать, что мой брат, мой Сехун, которого я так любил, которому фактически посвятил свою жизнь, вот так вот просто меня бросил… Потому что влюбился… И я понял тогда, что людям нельзя верить. Ни при каких обстоятельствах. И поклялся, что больше никого не пущу в свою жизнь… И вот появился ты… Знаешь, - Лухан горько усмехнулся, - ты первый и, наверное, единственный человек, которому я рассказываю всё это… Просто… Невыносимо и дальше держать это в себе… Временами мне казалось, что я сойду с ума от этой боли… Единственное, на что я надеюсь… Так это на то, что у него всё хорошо… А теперь… Мне стало немного легче… Спасибо тебе за то, что выслушал всё это… Спасибо, Ифань… На имени Криса голос парня дрогнул. Он медленно поднялся на ноги и собирался выйти из спальни, как вдруг Крис решился подать голос. - Лу… - еле слышно позвал он. Лухан обернулся, смотря на него взглядом, полным боли. «Не уходи… Останься здесь… Останься до утра…» - эти слова вертелись на языке, но Крис не мог найти в себе силы их произнести. Однако вымученная улыбка Лухана стала для него своего рода катализатором. Он резко поднялся с кровати и, в секунду оказавшись рядом с парнем, сжал его в объятьях, прижимая к себе. Он едва сдержал собственные слёзы, когда почувствовал, что Лухан робко обнимает его в ответ.