trial and despair

Мир слишком жесток, даже если ты ничего ему не сделал. Он как наглый и безрассудный подросток - всегда пытается плюнуть в лицо, а потом растоптать и унизить напоследок; он как взбалмошный и обиженный ребёнок, который не хочет принимать себя из-за неспособности адаптироваться и существовать в обществе, который не хочет прислушиваться и понимать законы этого мира. Таких на свете много, разве что не миллиарды страдают от ненависти к самому себе, отчаянно пытаясь не сойти с ума и не выкинуть свой мозг в близ стоящее мусорное ведро. Туда же нужно выкинуть все свои эмоции и всё человеческое, что осталось под толстой коркой замёрзшего на вечность льда; он покрывает кожу белыми пятнами и порезы незаметные оставляет, которые уже позже начинают кровоточить. Боль так быстро не спрятать в самых дальних закоулках памяти, и то же самое - не закопать под землю вместе с эмоциями и давно сгнившей жизнью. Даже если очень сильно захочется. Даже если многослойный лёд начнёт со временем оттаивать. Все проблемы и всё ненужное не может мигом исчезнуть, забыться из памяти и осесть на глубине обычным осадком. Но и где-то в этой самой глубине, он готов чувствовать и принимать (на самом деле нет) эту боль, впитывать в себя чужую ненависть и озлобленность наравне с остальными. Он верен наблюдать и тайком выдыхать ядовитые пары из выхлопной трубы, травиться оседающими в лёгких химикатами; уже наплевать на себя и на свой организм, потому что распространяющийся под кожей яд уже нельзя остановить. У Чимина ненависть ко всему миру на первом месте, а ещё настроение вместе с маниакально-депрессивным психозом скатываются на самое дно, на непонятную фазу. Клубы серого дыма вылетают из рта маленькими облачками, а отравленное чувство ненависти вместе с никотином попадают в лёгкие и оседают внутри. Зажатая между пальцами сигарета медленно догорает и отправляется на асфальт, придавленная подошвой обуви; его чувства растоптали также, как ёбаный окурок - но перед этим унизили и оставили глубокие порезы, уже шрамы на сердце. Он отравляется неизвестным ядом, который течёт вместо крови, и захлёбывается в собственных чувствах.