Вернуться домой

Довольный Тёмыч выскользнул из ярко освещенной и шумной гостиной на террасу. Покурить. В теле еще звенели отголоски отличного секса: Анжелку все-таки удалось уломать, и она дала по-быстрому присунуть на стиральной машинке в ванной комнате. Каким-то чудом их никто не спалил, потому что дверь они благополучно забыли запереть. Потом Анжела с независимым видом присоединилась к толпе однокурсников и тут же начала флиртовать с именинником. Артем покачал головой — вот ненасытная телка — и пошел проветрить мозги. После отличного траха сразу вливаться в общее веселье не хотелось. На террасе было почти совсем темно. Света из окон гостиной хватало только на то, чтобы различать контуры предметов: крепкий длинный стол, скамья рядом с ним определялись довольно точно, а вот то, что скрывалось по углам, казалось лишь сгустками тьмы. Он подошел к перилам, облокотился и сплюнул вниз. Во рту стоял кисловатый привкус вина и хотелось курить, но начатая пачка ЛМ осталась в кармане куртки, идти же разыскивать в куче чужой одежды свою ветровку то еще удовольствие. Артем цыкнул зубом, прислушиваясь к себе и ожидая, что победит: желание курить или лень. — Скучаешь? — Вкрадчивый голос заставил вздрогнуть. Темка обернулся на темный силуэт рядом. — Не так чтобы очень. Курить хочу. — Держи, — в руку ткнулся скользким целлофаном бок сигаретной пачки. — И зажигалку, — в незнакомом голосе слышалось веселье и толика насмешки. — Спасибо, друг, ты меня спас, — Темка отвесил поясной поклон, попутно силясь сообразить, кто же такой этот таинственный спаситель. Перебирал в уме всех парней с потока — вроде бы на параллели был кто-то похожий по комплекции, но, не видя лица, узнать собеседника оказалось практически невозможно. И он, как назло, отвернулся от вспыхнувшего огонька зажигалки, обернувшись на проехавшую по проулку тачку. Темка с наслаждением затянулся, глядя в ночное осеннее небо. Для сентября стояла просто прекрасная погода, днем так и вообще было жарко. Молчать было как-то неловко, но тема для разговора не находилась. Говорить банальности не хотелось, а на что-то умное не тянуло совсем — тело истомой напоминало о недавнем оргазме, а по венам текла кровь, щедро сдобренная крымским каберне. — Что ты больше всего любишь в жизни? Внезапность вопроса заставила Темку поперхнуться дымом: эк кого-то на философию потянуло. — Ты всем незнакомым людям такие вопросы задаешь? — Темка попытался уйти от ответа, да и так с ходу все равно ничего путного придумать не удалось бы. — Так уж и незнакомым? — Ну-у… — Так что ты все-таки любишь в этой жизни? — Вот пристал, — Темка затянулся глубже, чтобы потянуть время, красный кончик сигареты высветил скуластое лицо. Незнакомое все же. Наверное, кто-то из девчонок приехал со своим парнем, решил Темка и успокоился. — И все-таки? Я же не секретную информацию пытаюсь выведать, и ты не оборонный завод. — Секс люблю. Хороший. И бабки. Приличные. Такой ответ устроит? — Темка начал злиться. — Вполне, — легко согласился незнакомец. — И зачем тебе… — Предложение хочу сделать. Секса и бабок. Двадцать косарей, и ты со мной переспишь. — Я не педик! — Темка попытался пройти мимо, но был схвачен за запястье. — Двадцать пять. — Иди нахрен! — Тридцать и ты сверху. — Да пошел ты… — А за сорок? Подумай, один раз и… Что ты там хотел купить? — Я не педик, — Темка ответил после паузы, чувствуя внутри холодок и, как ни странно, что-то вроде азарта: сорока штук вполне могло хватить на новый комп, но пугала необходимость переспать с мужиком, тем более в нормальности которого уже появились сомнения. — Конечно нет, — согласился незнакомец, в его голосе слышалось веселье. — Один раз… ну, ты знаешь. Пятьдесят, и я тебе отсосу. Он дернул Артема на себя, прижал к груди, говоря жарким шепотом в ухо. Темку обдало жаром, ладони вспотели и в коленях появилась противная слабость. — Ну? — Да… Темка не верил, что сказал это. Внутри все захолонуло от какого-то сладкого ужаса и неизбежности происходящего. Захотелось заорать, вырваться, убежать к едрене фене… Но вместо этого он зачем-то покорно пошел за угол, как козлик на веревочке. Здесь было еще темнее — глухая стена дома, а под ней белели два не убранных с лета шезлонга. Темку толкнули на один из них, он неловко растянулся на спине, не понимая, чего ждать дальше. Чужие руки ловко справились с молнией на джинсах, высвобождая член. Пара легких движений по стволу вызвала слабый прилив крови, член дернулся и приподнялся. Незнакомец не стал тянуть, взял в рот и пошло зачмокал. У Темки зашумело в ушах, казалось: еще чуть-чуть, и он позорно кончит, не продержавшись и трех минут. Незнакомец отстранился, кажется, снимал джинсы и белье, шуршал упаковкой презерватива… Темыч застонал, когда его член оказался полностью внутри чужого нутра. Незнакомец помедлил, привыкая. Потом привстал и медленно опустился обратно… Было как-то по-особому остро и сладко. Темка все равно чувствовал себя ведомым, понимая, что от него сейчас ничего не зависело. Он подавался вверх, стремясь усилить контакт, придерживал чужие горячие бедра, наверное, оставляя синяки своей хваткой, и потому не стал сопротивляться, когда его за запястья мягко, но непреклонно потянули на себя. Кончали они одновременно, тесно прижавшись друг к другу, рыча и целуясь как сумасшедшие. Темыч без сил лежал на шезлонге, вяло наблюдая, как одевается его нежданный партнер. Мыслей в голове не было. И казалось почти кощунством потребовать обещанную плату. Он понимал, что этот странный незнакомец сейчас просто уйдет и, возможно, они не встретятся больше никогда, а с ним, с Артемом Мышкевычем останется только память и опыт гейского секса. Тот самый раз, который еще не делает нормально ориентированного в половой ебле парня пидарасом. — Держи. Темычу в руку сунули пачку свернутых бумажек. Он непроизвольно сжал кулак, почувствовал мимолетное ласковое прикосновение к костяшкам и смазанный поцелуй в щеку. — Одевайся, холодает уже. Темка кивнул, забыв, что в темноте его почти не видно. Вздохнул, соображая, что бы такого сказать, приличного и подходящего к случаю. Спохватился, что деньги надо бы все же вернуть, а то совсем как-то по-блядски получается, но незнакомец уже растворился в ночи. Где-то хлопнула дверь, послышались голоса, и, чертыхнувшись, Темка стал поспешно напяливать на себя одежду. Он вернулся к шумной компании. Пытался веселиться, но непроизвольно все время оглядывался в поисках незнакомца. Никого похожего в поле зрения не попадало. Спрашивать он не рисковал, да и думал, что забудется приключение, что со временем будет забавно вспоминать игрища в темноте за домом. Темка вместе со всеми вернулся в город и пытался вести обычную студенческую жизнь, но с того дня рождения словно что-то пошло не так. Нет, ему все так же нравились девушки, а на парней он смотрел с легким недоумением: вот как с этой небритой харей можно лечь в постель? Но в постели он все чаще ловил себя на том, что для того, чтобы кончить, нужно представить хриплые стоны, жар и твердость бедер и незабываемый вкус чужих губ. Он все чаще разводил своих партнерш на анальный секс, менял их в поиске недостижимого идеала и понимал, что это все не то. Он пытался вычислить того незнакомца. Отбитого, отмороженного на всю голову… но ничего не выходило: никто его не видел, не знал и понятия не имел, о ком говорит Темыч. Даже от осознания того, что с парнем они как-то где-то пересекались, не становилось легче. Он все чаще крутил в руках зажигалку, обычную сувенирную поделку с надписью «Gals» и силуэтом яхты, пока в голову не пришла совершенно сумасшедшая мысль забить в поисковик это самое слово. И, о чудо, почти в первых строчках выпало название яхт-клуба, который был не так уж далеко от коттеджного поселка, где любила тусить темычева группа. Паззл начинал складываться. Ехать в яхт-клуб было стремновато. Он понятия не имел, как себя вести, что и у кого спрашивать и, главное, как попасть на территорию. Ехал наобум, положившись на авось, и в глубине души был на сто процентов уверен в бесполезности затеи. Но и не ехать не мог… На въезде в клуб стоял шлагбаум, но охранника рядом не обнаружилось. Темка подлез под полосатую перекладину и, насвистывая, пошел к пирсу, или фиг его, как называлось то место, где швартовались яхты. Он огляделся. По поздней осени народу было совсем немного, да и будний день не располагал, наверное, к прогулкам на воде. На одной из больших яхт он краем глаза заметил движение. Скрепя сердце, он пошел туда, мучительно пытаясь придумать, что спросить. Темка все замедлял и замедлял шаг, понимая безвыходность ситуации, и был готов уже повернуть назад, когда копошившийся среди снастей человек разогнулся. Темка почувствовал, как сердце ударилось о ребра громко и заполошно, сразу стало трудно дышать, а внезапно ослабевшие ноги грозили подогнуться в самый неподходящий момент. Это был он. Вне всякого сомнения. Темыч как зомби подошел ближе. На берег был перекинут трап и, держась за поручни, он стал медленно подниматься на борт, не отводя взгляд от замершей на палубе фигуры. При свете дня он оказался старше. Темные волосы отросли, и кончики их вились, смягчая резкую линию скул. Холодные серые глаза смотрели настороженно и выжидающе. Темка облизнул губы. Было до чертиков страшно, но он упрямо преодолел несколько метров чистейшей палубы. — Что ты больше всего любишь в жизни? — не своим голосом спросил Темыч. Мужчина склонил голову к плечу и молчал. Темка облизал губы и попробовал еще раз: — Двадцать тысяч за секс. Молчание нервировало, но Темка увидел озорные огоньки, зажегшиеся в глазах, и осмелел: — Пятьдесят, и ты сверху. — И ты мне отсосешь? — Да! — выдохнул Темка и оказался в крепких объятиях. Спрятал лицо на груди и тихо засмеялся. Внутри разрасталось странное ощущение, что он теперь дома.