Анальные муки от муки

Когда-то Ваня всем рассказывал, что любит Лизу много лет. С годами правда переплыла в небылицы и рафинированные мечты. Банку сиропа, напичканную скелетами. К чёрту всё провалилось и расплылось как тётка после тридцати. Сейчас Фэйс сидел совсем с другой Лизой, с шальными от пьянки глазами, с черной кепкой и хлёсткими шутками. Она могла сказать «Бро, ты пидор», стукнуть в шутку кулаком по плечу, дышать парами алкоголя в шею и говорить, как всех любит. Она сыпала историями и роняла вещи со стола, неловко смеясь, поблёскивая брекетами. — Лиззка сидит очень близко От меня течет её киска, — какой-то объёбанный фристайл поверх бокала бренди. — Э, чё, охуел? — божественная, разве что без собственного саундтрека, бровь поднимается в недоумении. — Я армия, блять, легион! — Легион встаёт с дивана и обливается алкашкой. Лиза горестно провожает пролитое взглядом. Бухому Дрёмину она впарила кружки, куда уж без них. Показывает тупые видео ютуберов, записывают совместное «Лиза с инвиза» или подобие, но скорее всего они это нахуй не выложат ибо пьяны в драбадан. Катамаран веселья крутится рюмками. Орут песни Милены Чижовой. Ваня рассказывает свои странные секс опыты с отбитым лицом. Лиза похехекивает и внезапно спрашивает: — А тебя когда-нибудь страпонили? — Бля нет, — он даже будто трезвеет. На глаз по недоумению. — А хочешь? — Бля да, — а нет, с трезвостью показалось. — Только не сейчас, сейчас я боюсь даже с блёвом в унитаз не попасть, — даже не шутка. Блогер заваливается на диван и как-то стекает в горизонталь, заваливая ноги на подлокотник и мечтательно облизывая губы. — Ты говоришь, что тебе дают лесбы, потому что ты похож на тёлку, но ведь и наоборот может быть. — А? — Ваня всё, кончился. Лежит на полу и льёт алкоголь в рот, но немного промахивается. Вытирает всё об ковёр, в гостях же. Избыток хромосом решает, что идеи Лиззки отличны и даже потом, по трезваку он не передумывает. Звонит девушке под ночь и спрашивает, ну когда уже у них там всё завертится как в фанфиках. — Ты… Бля, Вань, забей, — фыркает Лиза в приступе фейспалма, — Когда я бухая, ещё и не то сказать могу. — Ну как так-то, — разачарованный вздох. Ваня кусает конфеты годичной давности, — Я аж загорелся, аж потёк, если хочешь. — Я заинтересована. Продолжай, — смех. Она хочет обернуть всё шуткой. — На мне трусики Кельвин Кляйн и майка с хачовского рынка. — Мило, мило, что ты сейчас делаешь? — Лиза пересаживается по-удобнее и готовится слушать охуительные стори, но Ваня идёт куда-то не туда. — Я ем шоколадку, хочешь полизать мою шоколадку? — заигрывающие нотки в голосе. — Бля, Фэйс… — Вот ты флексишь? — Вот ты долбан. Земля тебе пухом, братишка. — Ну Лиза-а-а, — тянет гласные, — Лиза, хочу тебя в розоватом кружевном белье и лепестках, нет, этикетках от «Жигулёвского». — Да вы романтик, мсье, — милый смех. Лиза представила себя в красивом белье, которого у неё не было и вот именно сейчас захотелось. — Я могу купить, Лиз, мне не сложно. — Но ножки ты будешь разводить всё равно, — доминантные нотки. — Конечно, пэрсик, — и сбрасывает. Ваня приезжает спустя день. С пакетом из пафосного бутика. — Ты чё? Реально купил? — любопытство борется со скептицизмом и девушка всё же заглядывает в пакет. — Надень это для меня, — ну никак он не тянет на альфача, даже смешно. Лиззка, тем не менее, надевает и выходит к нему в отсветах лампы. Розовое на загорелом теле. Плоский живот, маленькая аккуратная грудь. Красивые, зря прячет, ноги. Фэйс радостно достаёт алкаху. По трезвянке совсем уж плохо. Чем больше алкоголя, тем вспыльчивее воображение и прекраснее картины. Фэйс роняет Запад, а Лиза роняет Фэйса. Целует цепко и властно, держит за плечи, коленом разводит ноги. Девушка смачно целует, оставляет засосы. Снимает брендовый шмот и садится верхом, рассматривая гостя. У Вани румянец на щеках, щенячьи глаза и назревающий стояк. Лиза чувствует его задницей и специально покачивается на бёдрах, трётся. — Хочешь мне что-нибудь сказать? — Я? — Нет, блять, Ивангай. — Сделай меня блоггером половым путём. — Не совсем то, что я ожидала, но сойдёт, — Лиза встаёт с кровати, слышит разочарованный вздох, возвращается уже со страпоном. Деловито его на себя цепляет. На лице отображается похоть и предвкушение. До подрагивающих пальцев. Ваня снимает с себя всё и просит девушку раздеться тоже. Обхватывает губами нежные соски и целует, лижет, покусывает. Обращается умело, будто и не рэпер (пидор) вовсе. Лизе надоедают такие телячьи нежности, она отбрасывает Фэйса на кровать и говорит перевернуться на живот. — Я ебала твою тёлку, — говорит она про Марьяну и смеётся. — И меня теперь, весь набор, — приглущённый голос в подушку. — Булки раздвинь, хочу посмотреть, — ласково и на ухо, укус за шею. — Соскоб ещё там возьми, — но подчиняется. Это игра. — М, красиво, да, прямо да, — разнообразие слов, которому позавидует и сам Кличко. Лиза льёт на пальцы лубрикант и протискивает их в то, чем красовалась. Меж пухлыми ягодицами. Как булочки для бургера. — Бля, больно, — скулит парень, ёрзая. — То ли ещё будет, — смешок. Лиза не жалеет и разводит внутри пальцы. Слышит какой-то странный писк. Тогда она наклоняется и успокаювающе целует, поглаживает спину второй рукой. Надолго её не хватает, стонущий Ваня с покрасневшей шеей зрелище крышесносное. Приставляет резиновое изделие завода №1 ко входу и толкается. Замирает. Пульс учащённо долбится по венам и артериям. Жарко пиздец. Ваня начинает сам подмахивать бёдрами. Выглядит очень пошло. Лиза складывает руки ему на талию и входит полностью, одним рывком. Фэйс кричит и на уголках глаз выступают слёзы. — А ты точно продюссер, кис? — Да, зая, я точно продюссер. — Ну тогда ладно, — стон. Темп всё быстрее и быстрее. Хлюпанье, жаркие руки, поцелуи до искусанных губ. Потом Ваня пересаживается к Лизе на колени и уже там скачет как на концертах. Концерт для анала в до мажор. Оргазмы сильные и сносящие плотину. Спустя час они в ванне курят косячок и залипают на швы плитки. — Вот как пирамиды строили? — Думает вслух Ваня, — Там же всё шов к шовчику. — Ты у Фараона это спроси. — Так он тут со мной, — усмехается Дрёмин. — Я тя ща уебу. — Ещё раз? — неподдельное удивление и искренняя радость.