***
— Что ты делаешь, молодой Исак? — спросил Эдвард однажды утром. — Ты встал даже раньше меня. Парень улыбнулся, вскинув голову, и поднялся на ноги. До этого он стоял на коленях и что-то делал на полу. — Я разбудил тебя? Прости. Я не хотел шуметь, — ответил Исак, чувствуя себя немного вспотевшим. Он мыл пол. Раньше он никогда не убирался, хоть это и было частью их с Эдвардом соглашения. Обычно в воскресенье приходил Эвен и наводил порядок, пока Исак дрых или учился, и это было совершенно нечестно по отношению к ним обоим. Сегодня он проснулся от того, что в нем кипела энергия, и решил, что уборка — идеальное решение в шесть утра во вторник. — Нет, ты меня не разбудил, — покачал головой Эдвард. — Но у тебя все в порядке? Сейчас шесть утра. — У меня занятия начинаются в восемь, я решил не тратить время зря. Мне не спится, — объяснил он. — О, понятно. Эдвард не стал докапываться, и Исак был ему благодарен. Он просто хотел прибраться, отвлекая себя от мыслей. Он никогда раньше не убирался. Это было похоже на медитацию.***
— В общем, я пытаюсь подружиться с Нурой, но это ни хрена не просто. Она та еще сучка, — пожаловался Исак. — Не называй девушек сучками. Это не круто, — приструнил его Эвен. — Да пофиг, — закатил глаза Вальтерсен и повернулся к остальным парням и Соне, которая зевала в углу. — Все равно это пока не действует, но обязательно сработает. Они разлеглись на заднем дворе у Элиаса, занимаясь всякой ерундой. — Почему бы не позволить Мутте самому решать, что делать? Мне кажется, ему это вообще не нравится, — заметил Эвен. — Спасибо! — с облегчением простонал тот, радуясь, что хоть кто-то был на его стороне. Он сидел на своем излюбленном месте, залипнув в какой-то игре на телефоне. — Со стороны кажется, что это Исак втрескался в Нуру, — протянул Микаэль. — Ты, мягко говоря, одержим этой идеей. У тебя все в порядке? И, боже, теперь ты мне нравишься еще меньше. — Ага, это совсем не похоже на тебя, — согласился Адам. Исак почувствовал себя загнанным в угол. Окей, может он не особо переживает из-за личной или вообще любой жизни окружающих. Возможно, в этот раз он слегка переходит границы, но это же Мутта. Естественно, он переживает. Конечно, он… — Оставьте Исака в покое, — вмешался Эвен. — Просто он действительно заботится о счастье Мутты, в отличие от вас, эгоистичных задниц.***
— Все нормально? — спросил Эвен, когда провожал Исака домой. Его слова причиняли боль. — Все хорошо, — выдавил улыбку Вальтерсен. — А что? — Просто спрашиваю, — соединил руки за спиной парень, развернулся лицом к Исаку и теперь шел спиной вперед, улыбаясь. — Что? — губы непроизвольно растянулись в улыбке. Когда Эвен улыбался, невозможно было не ответить ему тем же. — Ты охуенно выглядишь сегодня, — выдал тот, чуть щурясь, потому что солнце слепило глаза. Он все так же шагал спиной вперед, по прежнему улыбался. — Я каждый день охуенно выгляжу, Эвен, — фыркнул Исак. — Правда. Истинная правда. Вальтерсен рассмеялся и, обогнав парня, слегка пихнул его плечом. — Ладно, завязывай со своими гейскими ужимками ради меня. Сейчас мне нужно, чтобы ты снова стал обычным милым собой, — заявил Исак. — Хм? — Для Эдварда. Исак начал замечать, как одиноко старику, практически каждый день. И, несмотря на то, что он пытался поддерживать с ним разговор, ему было далеко до Эвена, который делал это совершенно не напрягаясь, будучи собой. Эвен, как и Эдвард, любил длинные пространные разговоры о вещах, которые появились еще до его рождения, так что они были идеальными собеседниками. — Хочешь, чтобы я очаровал твоего сладкого дедулю? — ухмыльнулся Насхайм. — Скорее, моего сладкого папика, — подмигнув, не остался в долгу Вальтерен. Гордо встряхнув головой он прошел мимо Эвена, который от такого заявления остановился, раскрыв рот. — Исак, ты циничен до ужаса, ты знаешь это? — Ага, мне говорили.***
Улыбка Эвена как-то странно изменилась, когда он зашел в дом и огляделся. Теперь его губы были сжаты, будто он был чем-то обеспокоен. И Исак ненавидел такие моменты. — Кто переставил посуду в шкафу? — спросил Эвен. — Я, — пожал плечами Исак. — А мебель? — Тоже я. А что? Этот взгляд. Этот чертов взгляд. Парень прекрасно знал, что он значил. И ненавидел его всем сердцем. — Ты сам сделал перестановку и вылизал весь дом? — уточнил Эвен. — Да, а что такого-то? Эдвард был не против. — Ты ненавидишь убираться. Терпеть не можешь. — Неправда, — упрямо возразил Вальтерсен. — А теперь прекрати занудничать и помоги накрыть на стол. Я сейчас что-нибудь приготовлю. — Ты приготовишь?! Весь вечер с лица Эвена не пропадало это настороженное выражение. И в какой-то момент, когда Эдвард рассказывал что-то про какую-то войну, он понял, что не может нормально глотать из-за комка в горле. Дышать становилось все труднее, и Исак с тоской размышлял о том, почему он снова расклеился, ведь все было прекрасно, да и прошло уже много лет. Мысли не давали ему покоя. — Хочешь, я останусь на ночь? — предложил Эвен с искренней заботой во взгляде. При других условиях, Исак превратил бы все в неприличную шутку. Но сегодня он не мог. Ты помнишь? Ты знаешь, что со мной? Эвен наверняка помнил. Он помнил каждый год. — Зачем тебе оставаться на ночь? Чтобы снова меня облапать, пока я сплю? — улыбнулся Исак, но Эвен остался серьезен. — Ладно. Тогда до завтра? — Ага, — неловко буркнул парень, стоя в дверях и разглядывая пол под ногами. — Можно я обниму тебя? Пожалуйста. Обними меня, прошу. — Иди домой, Бэк Насхайм, — вместо этого ответил Исак. — Ладно. Эвен растворился в ночи, а Исак свернулся в клубочек и лежал, не шелохнувшись, до рассвета.***
— Что за похоронный вид? — спросил Магнус, как только Исак подошел к столику ребят за ланчем. — Что? — нахмурился тот, сердце гулко бухнуло в груди. — Ты в черном с головы до ног, — пояснил Фоссбакен. — Все остальное в стирке, — пожал плечами Вальтерсен. — Только черное и осталось. — Ааа, понятно... А что с бейсболкой? — А? — Ты ее правильно надел. Обычно ты козырьком назад ее носишь, — заметил Махди. — А… Да не знаю, — неуверенно отозвался парень, чувствуя, как неприятное тянущее чувство поселилось в животе. Но как только это ощущение стало расти, на его плечо опустилась чья-то теплая ладонь. — Парни, — с улыбкой поприветствовал их Эвен. — Эвен! — радостно воскликнул Магнус. — Чертовски рад тебя видеть, бро. Волосы — просто отпад! Насхайм рассмеялся, сбросил рюкзак на пол и уселся в своей излюбленной манере: боком к Исаку, но так, чтобы можно было положить ладонь ему на колени. — Спасибо, — кивнул Эвен, незаметно сжимая бедро Исака, успокаивая. Парень захотел прижаться к его груди. — Я просто подкрасил корни. — Круто. Потом Юнас сказал, что сегодня днем переезжает от родителей на съемную квартиру, и Исак предложил ему свою помощь. Махди и Магнус тоже вызвались помогать, а Эвен сказал, что у него занятия. После этого разговор переключился на девчонок, воспоминания парней о какой-то вечеринке, где они подцепили парочку из них, и Исак снова почувствовал себя не в теме. — Я хочу сходить за кофе. Взять кому-нибудь? — спросил он и встал. Без руки Эвена на плече ему сразу же стало неуютно. — Да, — ответили парни. — Помочь тебе? — предложил Эвен. — Не, я справлюсь. Парень оставил рюкзак у столика и подошел к прилавку. Он очень вежливо поздоровался с женщиной за кассой, сделал заказ и терпеливо ждал, пока он будет готов. Потом вернулся к ребятам с подносом, на котором стояли четыре стаканчика с кофе и один с имбирным чаем. — Бро, а где сахар? — спросил Махди, как только поднос опустился на стол. — Ой, соррян, — спохватился парень, разворачиваясь обратно к прилавку. Он воспользовался моментом и посильнее натянул кепку на глаза. Сегодня он не мог смотреть на Эвена. Парень был уверен тот сегодня проведет весь день в студии и только поэтому осмелился выползти в кафе. Но Эвен все равно его нашел. Он всегда его находил. — И как мне это мешать? — фыркнул Магнус, когда Исак вернулся с сахаром, но без ложек. Ну конечно. — Точно, — пробормотал он. — Да, я сейчас… — Я принесу ложки, — встал Эвен. — Сядь. Я все принесу. Исак почувствовал себя идиотом, но подчинился и сделал, как ему велели. Он знал, что Эвен не оставит все, как есть. — А чай для кого? — спросил Юнас. — Для Эвена, — отрешенно пробормотал Исак, разглядывая свои ладони. — Он не пьет кофе. — О, ясно. Через несколько секунд вернулся Насхайм, практически швырнув на стол несколько ложек, заставив всех замереть в недоумении. — Эмм… Окей, — нахмурился Магнус. — Хочешь, чтобы Исак еще и сахар тебе размешал? — довольно грубо спросил Эвен. Он никогда никому не грубил. Никогда. Только если это не касалось Исака. — Эвен, — прошептал Вальтерсен и потянул за край футболки, словно сдерживая. — Какого..? — ничего не понимая проворчал Махди. Исак наверняка был похож на ребенка, но он действительно не мог нормально дышать, так что был рад, что Эвен сейчас был рядом. Комок в горле стал еще больше, и чувство беспомощности снова накрыло его с головой. — Я, пожалуй, пойду, — плюнул на все он и встал, отодвинув стул. Эвен практически в то же мгновение поймал его, мягко надавил ему руками на плечи, заставляя сесть. Сам он опустился перед ним на колени. — Дай-ка я посмотрю на тебя, — продолжил он как ни в чем ни бывало и обхватил ладонями лицо Исака, заставив его щеки вспыхнуть. — У тебя лицо горит. Ты заболел? Исак хотел рассмеяться. Неужели Эвен действительно не понимал, почему его лицо пылает, когда тот прикасается к нему на виду у его новых друзей? Но Насхайм не знал о его мыслях и одним плавным движением снял с него бейсболку и прижал ладонь ко лбу, откинув волосы, и нахмурился. В его глазах сосредоточенность смешалась с беспокойством. Исак весь горел. — У тебя жар. Ты как печка. — Нет у меня никакого жара, — слабо возразил тот. Наверное, ему стоило отмахнуться от рук Эвена, но он не смог. Как и не мог перестать краснеть. — Давай сходим в медпункт. У них должно быть что-нибудь от температуры. — Эвен, пожалуйста, перестань, — Исак взял его за запястье. Он не был уверен, что именно убедило Эвена — надломленный голос, подрагивающие пальцы, прижимающиеся к жилке пульса, или слезящиеся глаза — но он вдруг перестал настаивать на своем. Они не знают. Пожалуйста, не усложняй мне жизнь. — Хорошо, — ладонь Эвена снова вернулась на щеку Исака, второй он вернул кепку на место, натянув ее посильнее и скрывая под козырьком его глаза, чтобы парни не заметили, что Исак был готов разрыдаться. — Ладно. — Спасибо, — пробормотал Вальтерсен. Насхайм улыбнулся, наклонился к нему и нежно поцеловал в щеку, быстро смахнув с нее слезу подушечкой большого пальца, пока парни не видели. — Я пойду на занятия, — обернулся он к ним. — Простите, что повел себя, как засранец. Исак не очень хорошо себя чувствует в последние дни. — С этими словами он подхватил рюкзак, чмокнул Вальтерсена в лоб и помахал компании на прощание. — Не позволяйте ему поднимать тяжести. Вот дерьмо. Исак не осмеливался поднять взгляд после ухода Эвена. Он не мог смотреть на парней, которые не обронили ни слова. Тишина становилась удушающей. — Так те ролевые игры, это был он, да? — в итоге не выдержал Махди, и все захохотали. — Ой, заткнись!***
Исак загрузил себя работой на весь вечер. Он перетащил все тяжелые коробки в квартиру, сделав на три захода больше, чем остальные парни, собрал кое-какую мебель и расставил ее и помог распаковать вещи. — На первый взгляд ты кажешься ленивой задницей. Но вообще-то ты охуенно помог, — заметил Махди. Ха. Потом Исак еще на какое-то время застрял с Юнасом, помогая ему отмыть полы и ванну с туалетом. — Ты не обязан мне помогать. — Да я не против, — улыбнулся Исак. — Это как зарядка. Ничего особенного. Вальтерсен убирался до тех пор, пока не пришли Эва с девчонками, пока Сана не увидела его в резиновых перчатках с испариной на лбу и с жалостью поймала его взгляд. Опять тот самый взгляд. Ты тоже помнишь. Домой Исак возвращался с ноющей поясницей. Возможно, ему не стоило таскать все тяжести в одиночку. Возможно. Он открыл Grindr и почти согласился встретиться с каким-то парнем, который начал их общение с фразы «Хочу трахать тебя, пока ты не начнешь рыдать». Сегодня я не хочу рыдать, прости. Он лежал на кровати, пока боль не стала совсем невыносимой. Парень убирался и носился, как в задницу ужаленный, почти всю неделю. Он каждый день убирался в доме Эдварда, заодно переставляя мебель. Его кровать теперь стояла посреди комнаты. Огромное собрание книг — целая библиотека — переехала в другое место. Он поднимал такой вес в качалке, на который бы он даже не взглянул при других обстоятельствах. Прежде всего потому, что он вообще в качалку не ходил. Однако, всю эту неделю он провел в спортзале. Ах да, еще он успевал играть в сваху, пытаясь свести вместе Мутту и Нуру. Исак просто растерял остатки чертовых мозгов. Я просто не хотел чувствовать пустоту в этот раз. Исак не мог вдохнуть.___________________________ Засранец <3 21:21
Я не могу дышать
Сейчас буду <3___________________________
Исак лежал в кровати и ждал, пока Эвен снимет куртку, потом обувь, потом носки. Он ждал, прислушиваясь к каждому звуку, жадно впитывая их в себя. Вот с шелестом упала куртка. Вот ударились ботинки об пол. Его любимые звуки. Эвен скользнул в постель, как он всегда делал много раз до этого. Но в этот раз все было по-особенному. Это было сродни ритуалу. Ритуалу, который Исак ненавидел всем своим существом, но без которого не мог жить. Они делали это каждый год, однако парень надеялся, что в этот раз до этого не дойдет. Ведь ему уже девятнадцать, и он — студент Универа. Но вот они снова здесь. Эвен медленно обхватил руками Исака, соединяя руки за его спиной — тот лежал, закрыв глаза — потом притянул его поближе к себе, оберегая, защищая, поглощая его собой. — Я не могу дышать, — глухо пробормотал Вальтерсен. — Я все-равно не могу. Эвен прижал его к своей груди, с силой вжимая ладони в его спину, практически раздавливая его, и Исак наконец смог вздохнуть, уткнувшись носом в шею Эвена и вцепившись пальцами его плечи. Эвен держал его в своих объятьях, лежа на кровати, точно также, как он делал каждый год второго октября с тех пор, как Исаку исполнилось десять. Эвен прижимал его к себе так сильно и так долго, что в итоге боль покидала тело парня, и он снова чувствовал себя в безопасности, снова смог дышать. — Помоги мне дышать, — попросил Исак однажды, когда ему было, кажется, четырнадцать, признавая, что он не может сам, если Эвена нет рядом, если он не держит его, не помогает ему. Это стало негласным ритуалом. Каждое второе октября, разговаривали ли они или были в ссоре, были влюблены или оставались обычными лучшими друзьями, Эвен обнимал его, лежа в постели. Всегда. — Лучше? — спросил Эвен, когда дыхание Исака выровнялось. — Лучше.***
Флэшбэк 4: 10 и 12
Когда Исаку было десять, второго октября, когда новый учебный год только начался и на улице стало холодать, его старшая сестра Лея погибла в результате несчастного случая. Исак ничего не помнил об этом, он даже не мог вспомнить, был ли он на месте аварии, и была ли это именно авария. Ему было десять, и он не понимал, что такое смерть, и что она означает. Все, что он знал, это постоянные рыдания родителей и его безумная тоска по ней. Лея была лучшим другом Исака. Она была на два года старше него и всегда защищала его, когда кто-то издевался над ним из-за его длинных волос. Лея была такой сильной. И мальчик хотел быть похожим на нее и ее друзей. А они у нее были просто отпадные: Эвен, Элиас, Микаэль, Мутта и Соня. И пусть Исаку не нравился Микаэль, зато он обожал Эвена, потому что тот всегда говорил, что у его красивые волосы. Исак плакал на похоронах, потому что плакал Эвен. Мальчик уже успел привыкнуть к тому, что плачут его родители, но слезы Эвена так сильно ранили его, что он расплакался вместе с ним. Позже, когда люди начали расходиться, Эвен взял Исака за руку и улыбнулся. — Теперь я буду твоей старшей сестрой, — сказал он. — Лея помогала мне засыпать. — Теперь я буду помогать тебе. В ту ночь они впервые уснули в одной кровати, и Эвен обнимал хрупкое тельце Исака до тех пор, пока мальчик не уснул. Это происходило каждый год в день годовщины смерти Леи. И Эвен всегда помнил, всегда забирался в постель и всегда держал его в объятиях. Потом все стало хуже. Память Исака сыграла с ним дурную шутку, и теперь он был уверен, что каким-то образом виноват в смерти сестры. «Помоги мне уснуть» превратилось «Помоги мне дышать», и Эвен помогал каждый год, пока тело Исака не начало реагировать на эту близость.***
— Ты скучаешь по ней? — спросил Исак, все еще уткнувшись носом Эвену в шею. — Конечно, — отозвался тот, перебирая волосы парня, аккуратно потягивая одну прядку за другой. — Она была моим лучшим другом. — И моим, — вздохнул Исак. — Каждый год мне кажется, что я наконец перерос это, но потом снова чувствую себя хуже некуда. — У скорби нет финальной даты, Исак. Не важно, как долго она длится. — Наверное, — пожал плечами тот. — Но это так странно. Это физически ощутимо, понимаешь? — Да, — кивнул Эвен и устроился так, чтобы голова Исака лежала у него на груди. Он продолжал нежно перебирать прядки. — Хочешь сходить к ней завтра? — предложил он. — Парни наверное тоже захотят присоединиться. — Что если я встречу маму на кладбище? — пробормотал Исак. Это последнее, что он бы хотел сделать. — Не переживай, твои родители были там сегодня, — рука Эвена на секунду замерла в нерешительности на головой Исака. — Откуда ты знаешь? — Исак наконец поднял глаза и посмотрел в голубые глаза Эвена. Он хотел услышать ответ, но в глубине души он уже знал его. — Я подвез твою маму, пока ты помогал Юнасу переезжать, — ответил Эвен, отводя взгляд. Исак был ему безумно благодарен, но все равно разозлился на него. Тот был слишком добрым, и это выводило Исака из себя. — Ты соврал насчет занятий. — Да. Прости. У Вальтерсена не было причин злиться. Он это прекрасно знал. Поэтому он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Спасибо, — в итоге сказал он. — Спасибо, что заботишься обо мне. — Ты обо мне тоже заботишься, — улыбнулся Насхайм и прижался губами к его лбу. Подумаешь, какая ерунда. Просто два бро обнимаются в постели и целуют друг друга в лоб. — Кстати, я в восторге от твоей кровати, — заметил Эвен. — Она гигантская. — Да, мне тоже нравится, — согласился Исак с гулко бьющимся сердцем. Легкие прикосновения Эвена, казалось, прожигают его насквозь. — Лучше, чем твоя предыдущая? — спросил Насхайм, и Вальтерсен почувствовал улыбку в его голосе. Боже. — Нет, — ответил он. — В той постели у меня был ты. Эвен снова обнял его, в этот раз немного грубее, чуть более неловко и гораздо отчаяннее. Исак закрыл глаза и позволил себе прикоснуться губами к коже на шее парня, чувствуя, как тот вздрогнул. Мне кажется, или твое тело хочет мое также сильно, как мое желает твое? Они прижались друг к другу так сильно, что Исак забыл собственное имя. Он откинул голову назад и раскрыл губы, сдаваясь. Он был готов отдаться. Сегодня пятница? Эвен обхватил ладонями его лицо и Исак ощутил насколько он близко только тогда, когда они прижались друг к другу лбами, а потом и кончиками носов. Так интимно. Безумно близко. Исак горел. — Ты помнишь наш первый поцелуй? — прошептал Эвен. — Нет, — соврал Исак. — А ты? — Я тоже, — соврал Эвен.***
Флэшбэк 5: 16 и 18
Когда Эвен поцеловал Исака в первый раз, тот увидел эти чертовы звезды, о которых так любят писать в сопливых романах, а внутри него что-то оборвалось, что-то важное, жизненно необходимое. Это было настолько нереально, что Исак лежал на кровати и долго пытался вспомнить свое имя и понять, почему у него в груди все полыхает. Но когда он наконец пришел в себя, было поздно: Эвен уже ушел из дома. И Исак не ответил на его поцелуй. Той ночью в комнате Исака от стен эхом отражались лишь два звука: его сердцебиение и отголоски слов Эвена. «Никто тебя не любит так, как я. Никто.» Никто меня не любит так, как ты. Никто. ____________________ Примечания автора: Что ж, у Исака из этой вселенной много тараканов в голове. В основном, связанных с тем, как он воспринимает себя и мир вокруг себя. Он - солнышко, но он слишком долго подавляет и сдерживает себя. Кажется, что он - самый счастливый Исак из всех моих вселенных, потому что здесь у него есть целая толпа людей, которые поддерживают его, но он ужасно неуверен в себе, не замечает очевидного и чересчур требователен к себе. К тому же в этот раз я хотела раскрыть развитие отношений с другими, например, Исак/Мутта и Исак/Вильде (вру, я делаю это в каждой своей вселенной). Эвен - старшая сестра Исака, лол! Если вы смотрели "Вернуться в 1994" (Reply1994), вы знаете, что происходит. Парни были друзьями его сестры, а когда она погибла, взяли его под свое крыло. Вот почему они так сильно любят его. Эвен любит его больше всего, но границы размылись, и Исак думает, что тот никогда не увидит в нем кого-то кроме младшего брата. Все очень запутано, но постепенно мы во всем разберемся.