Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Конечно же она ушла. Эта своенравная, хитрая лисица снова сбежала, поспешно скрыв за собой следы. Глупо и наивно было надеяться, что что-то способно ее удержать, ведь я давно заметил, что Селена стала совсем другой: холодной, бессердечной и расчетливой. Она больше не любила меня. Я давно понял это, просто не хотел верить тому, что кричала моя интуиция. До последнего я надеялся, что между нами будет все так, как было в последние дни перед тем, как она покинула этот мир, на два года канув в небытие. Окончательное осознание того, что между нами все кончено, пришло в старых подвалах поместья Воронцовых. Ее беглый, стыдливый взгляд, который она все время прятала опасаясь смотреть мне в глаза. Эти ее едва уловимые жесты сказали мне достаточно о том, что она пыталась скрыть… А затем, она снова изменила мне с этим чертовым русским! Удовлетворяла свою похоть, пока я сгорал в агонии, ни на секунду не переставая думать о ней. Судя по всему, единственная женщина, которая всегда была мне верна, это Джейн. Был ли я зол? Несомненно! Внутри меня все клокотало от гнева и нерастраченной агрессии, которую я не мог себе позволить выплеснуть на близких. Неугасаемое чувство боли, с которым я жил последние десять лет, достигло своего апогея, образовав обжигающий ком мук, испепеляющий дотла мою душу. О да! Теперь я четко знал, где находится душа! Когда я первый раз столкнулся с нестерпимой болью в груди, то даже не сразу понял, что является ее источником. Но когда я все же разобрался с тем, что со мной происходит, то немало удивился своему открытию. Много столетий я прожил считая, что с перерождением утратил то, что поистине не имело цены — душу. Но с появлением Селены в моей жизни я понял, что это не так. Не могу сказать, что осознание этого факта вызвало во мне радость, напротив, он породил страх, заставил почувствовать себя слабым и уязвимым. Смею признаться, это немало задело мое самолюбие, ведь на протяжении многих лет я считал, что не подвержен пороку слабости. Но иногда иллюзии рушатся и ужасно больно падать с небес на грешную землю. Почти две недели прошло с того момента, как я открыл глаза и понял, что окружающая меня обстановка мало чем напоминает квартиру Владимира: комната была слишком изыскана и дорога, и вряд ли была по карману простому русскому генералу. «Где же я, черт подери?» — зло чертыхнувшись про себя, я пытался вспомнить, что последнее слышал из того, что происходило вокруг меня. Конечно же я не помнил все досконально, но время от времени, сознание возвращалось ко мне и мой разум довольно четко мог воспринимать то, что происходило вокруг. Но это были лишь короткие фрагменты сознания, среди которых был и весьма неприятный, о котором, будь моя воля, я искренне предпочел бы не знать. Селена и Владимир. Я знал, что между ними произошло. Сам того не желая, я стал свидетелем их близости и теперь не знал, как избавиться от этих болезненных воспоминаний и испепеляющего чувства обиды. От этих неприятных мыслей меня отвлекло чье-то присутствие. Слегка приподняв голову и, морщась от острой боли, я увидел вампиршу, стоявшую у изножья кровати. На мгновенье мне показалось, что передо мной стоит Селена, в бессмертной и неуязвимой оболочке. От неожиданности я резко дернулся, силясь подняться с кровати, но чудовищная боль будто парализовала мое тело. — Тише, Алек. Не нужно резких движений. Ты можешь навредить себе. Голос приятный и мягкий, а не холодный и бесчувственный, как у Селены. Да и черты лица другие, а волосы, хоть и не уступающие по роскоши и длине, вовсе не черные, а медно каштановые. Такого цвета у моей жены не было даже тогда, когда она была обычным человеком. И тут до меня начало доходить, что передо мной вовсе не Селена. Эту женщину я уже видел однажды, но никак не мог вспомнить где и при каких обстоятельствах. В принципе, ответ не заставил себя долго ждать. — Я Мэри, мать Селены. — представилась молодая женщина. — Рада наконец познакомиться с тобой, хотя и печально, что при таких грустных обстоятельствах. Я молча смотрел на нее, нахмурив брови. То ли не хотел ничего говорить, то ли не мог подобрать слов. — Ты принял меня за нее… — уловив суть моего замешательства, мягко спросила она. — Вы с ней очень похожи. Где она? Женщина подняла на меня свои рубиновые глаза, удивленно вскинув брови вверх, отчего сходство с Селеной стало еще сильнее. — Ее здесь нет. Вы приехали втроем. — Приехали втроем? — переспросил я. — Деметрий и Джейн привезли тебя сюда. «Деметрий? Джейн? Что они здесь делают? Как они узнали? А старейшины в курсе?» — бесконечным хороводом вертелись в моей голове вопросы, вслух я задал лишь один. — Где я? — В одном из поместий Хелсинг на севере Шотландии. «В Шотландии?!» — изумился я. — «Как им удалось перевезти меня через границы, и как я это пережил? Ну, и ну!» — Сколько времени я находился в таком состоянии? — сухо спросил я. — Чуть больше недели. Чудо, что ты выжил. Мы все боялись, что ты не выйдешь из этого состояния. Признаться честно, только Селена была твердо уверена, что с тобой все будет в порядке. Она обрадуется когда узнает, что ты пришел в себя. — Уж кому меньше всех интересно, так это Селене. — мрачно проворчал я. Мэри снова пронзила меня удивленным взглядом, только на этот раз, там читалось явное осуждение. — Почему ты так говоришь? — Просто знаю. — немного грубо ответил я, но Мэри будто не слышала этой грубости. Тепло улыбнувшись, она спокойно заговорила: — Что бы она ни делала, и как бы себя не вела, не осуждай её. — присев на край кровати рядом со мной, она продолжила, — возможно, я одна из немногих знаю, что Селена чувствует на самом деле. — Боюсь, — мрачно сказал я, — что никто из нас не знает, что она испытывает на самом деле. Эта женщина говорит и делает одно, а чувствует — совсем другое — такова ее природа. — Она звонит каждый день. — перебила меня Мэри. — И знаешь, что я слышу в ее голосе? Повисла неловкая пауза. Так и не услышав ожидаемого вопроса, Мэри ответила сама за себя: — Вину, Алек. Она винит себя за то, что с тобой случилось! Селена понимает, что из-за нее ты чуть не погиб и никак не может простить себе этого. Прошу тебя, что бы не происходило между вами, дай ей немного времени. Я ничего не ответил на эту пламенную речь, излагая которую, Мэри была абсолютно уверенна в своей правоте. Знай она правду, то не пыталась бы обелить изрядно подпорченную репутацию своей дочери.

***

Так медленно и мучительно, вдали от бурлящих жизнью городов и вампирских интриг, потекли дни моего унылого, примитивного существования. Набравшись терпения я созидал нового себя: без боли и глубоко затаившейся обиды. Хотел подавить клокочущий гнев в своей душе до того момента, как вернется Селена. Я знал, что она будет слаба и уязвима, и больше всего ей будут нужны поддержка и понимание, а не упреки и ревность. Не сказать, что этот процесс был успешным, но по крайней мере, я добросовестно старался, вдохновленный примером Мэри и Уильяма. Украдкой я часто наблюдал за ними. Уильям — такая кардинальная перемена не могла не удивлять. Как мог измениться такой расчетливый и хладнокровный человек, за столь непродолжительный срок? Хотя, находясь в обществе Мэри, это было не сложно. Мать Селены была заботливой и доброй. Она излучала тепло и свет, в то время как ее дочь была переполнена холодной мрачностью и неприступностью. Какая контрастная несостыковка. Мэри — вампир: добрая, любящая, заботливая, преисполненная милосердием и состраданием. Селена — человек, точнее то, что от него осталось после всего, через что она прошла. Из жизнерадостной, взбалмошной девчонки, какой я ее встретил десять лет назад, переродилось чудовище: жестокое, не знающее пощады, любви и сострадания. Монстр, которого мы выпустили на свет из самых недр преисподней. Все прекрасно понимали: после двух лет вернуться нормальной из Хельхейма — невозможно. Следовало применить радикальные меры, чтобы не допустить хаоса, который захлестнул два бессмертных мира, заставляя дрожать от страха и вампиров и оборотней. Убить. Это был единственный способ как загнать демона обратно в ад, обрубив ему путь в смертный мир. Но Селена объявилась слишком неожиданно, застав нас врасплох, и исчезла слишком быстро, чтобы мы успели осознать ту опасность, которую она в себе несет. После всего, что я познал и увидел, я бесконечно задаюсь одним и тем же вопросом: а есть ли в этом или в других мирах  равновесие? Или хаос и дисбаланс царит во всех мирах? Думаю, я вряд ли найду на этот вопрос ответы. Что же до Мэри. Дни напролет она порхала по дому, сияя от счастья и любви, которой с радостью делилась с окружающими. Лишь изредка я видел грусть в ее глазах, отчего они становились огромными, меняя ярко алый цвет, на более насыщенный темный. Я отводил взгляд, не в состоянии вынести их мольбы. Что заставляло ее грустить? О чем она молила, глядя на меня? Я думаю, ответ на этот вопрос был один: Селена — единственный источник наших бед, проблем и скорби. Несколько раз, Мери поднимала разговор по поводу поведения своей дочери, желая ее оправдать. Но в моем лице, она не находила желаемого собеседника, что сводило этот щекотливый разговор на нет. Что бы она не говорила, в ответ я молчал, не желая обижать ее. Что мне было ответить? То, что ее дочь спит с другим мужчиной, и тем самым пресечь ее попытки на корню? Я думаю, что это было бы неправильно и даже жестоко. В конце концов, она могла оказаться права. Вот только поступок Селены больно ранил меня, глубоко зародив сильную обиду. Медленно я шел на поправку. Устав от бесконечного валяния в кровати, от которого ломило все кости, я быстро начал вставать с постели. Не скажу, что все у меня получалось хорошо и с первого раза, но своим упорством я добился неплохих результатов, чего мне было, разумеется, мало. Хотя я прекрасно понимал, что на большее пока просто не способен. Я старательно избегал зеркал. Видеть свое отражение в зеркале было выше моих сил. По правде, я выглядел просто ужасно: выбеленное как мел лицо и горящие, почти черные глаза, наводили ужас. Я давно не охотился, что ощутимо замедляло мое выздоровление и сильно влияло на психику: я был груб и раздражителен, и не желая обижать своих близких, все чаще предпочитал одиночество. Я хотел уйти в лес. Изучить это потрясающе красивое место с острыми шпилями гор и морем бушующей на ветру зелени. Но так как физически я был очень слаб, то уединение мне приходилось искать в границах поместья, прячась по углам, как мышь по норам. Подобный образ жизни был унизителен для меня, но признаться в этом я не мог даже Джейн. Видя мое состояние, Мэри всячески пыталась поддержать меня, она вообще взяла на себя роль матери и с усердием ее выполняла. Да и, в общем, родители Селены были обходительны со мной и весьма любезны, несмотря на то, что в свое время я изрядно подпортил жизнь их единственной дочери. Собственно говоря, именно я стал причиной того, что в последствие произошло с Селеной, но об этом все упорно молчали, стараясь обходить эту тему стороной, за что я был премного благодарен. Наконец достаточно окрепнув, я, первым делом, отправился на охоту. Путь предстоял неблизкий, поэтому в данное путешествие я отправился с Деметрием и Джейн. Их задача заключалась в том, чтобы обеспечить мне надежную защиту, и в случае чего, умерить мой пыл. Я знал, что после стольких дней воздержания обязательно случится какой-нибудь казус, который будет стоить кому-то жизни. Поэтому присутствие близких для меня было очень важно. Утолив свою жажду и к счастью никого не убив, я почувствовал, как силы возвращаются, а замерзшее тело снова приобретает комфортную температуру. Тщательно подкрепившись, я больше не чувствовал себя таким истощенным, и, путь обратно уже не казался мне долгим и изнуряющим. Теперь, я с удовольствием наблюдал, как меняется ландшафт за окном мчащегося автомобиля и мысли в моей голове сменили мрачные тона на более яркие.