Выходные

— До «Легиона Свободы», пожалуйста, — говорю переправщику, поправляя лямку рюкзака. — Ты скоро?! — оборачиваюсь и кричу Леви, который только что бросил окурок сигареты в зелёную урну и сейчас стремительно спускается к небольшой деревянной пристани. Попутно пожимает руки сильно загоревшим мужчинам, перекидывается парой фраз с ними и подталкивает меня к лодке. 　　Место за городом, кусочек небольшого турбазного острова, наша компания заняла добрых девять лет назад. Жаркое лето вынуждало искать чистый, малолюдный пляж с незагрязненной водой, а Ханджи вдруг вспомнила, что когда-то проводила отпуск в палаточном городке у знакомых, как раз на той стороне местного канала, самого близкого к городу. Как позже оказалось, на Электроне — название того маленького острова — много самостоятельных лагерей, и несколькими годами спустя образовался наш небольшой палаточный лагерь, в шутку прозванный «Легион Свободы», как раз напротив компании переправщиков на пятиместных лодках. 　　Некоторые из наших, например, Ханджи с Петрой живут на острове всё лето, умело заправляя порядком в Легионе. Мы с Леви с их мужьями — Эрвином и Оруо, можно сказать, основатели лагеря, и почти всё здесь сделано нашими руками: массивная просторная кухня, собранная из больших труб, поставленных вертикально и обтянутых тентами с крышей, покрытой металлическими листами; деревянная баня, заменяющая городской душ; мощный генератор привёз Эрвин, обеспечивая нас по вечерам электричеством. Ханджи даже приволокла сюда газовую плиту, облегчив процесс приготовления пищи в несколько раз. Жизнь в лагере оснащена всем необходимым, и многие, кто работает в районе Электрона, на лето переселяются в Легион. 　　Однако больше половины коллектива не имеют возможности проводить в лагере вечера будних дней. Например, мы с Леви, потому что оба работаем в центре города и вырваться на природу можем только на выходных. 　　— Эрен! — пока Леви расплачивается с переправщиком, я схожу с носа лодки и прыгаю на мокрый песок, и почти сразу же мне на шею кидается Микаса в мокром купальнике. 　　— И тебе привет, — смеюсь и обнимаю в ответ сестру, оглядывая длинный песочный пляж: сейчас полдень, самая жара, поэтому почти все наши загорают или плескаются в воде. Высокие ивы, склонив гибкие ветви к земле, окаймляли пляж полукругом, расступаясь посередине и образуя выход на тропинку к кухне. 　　— Да, Жан, ты пойдешь на дно, если это сделаешь, — слышу за спиной предостерегающий голос Аккермана. Судя по всему, Жан хотел в очередной раз обрызгать его, когда Леви спрыгивал с лодки. Навряд ли это игривая угроза, ибо Кирштайн, как и многие наши, имели однажды веселую возможность наблюдать, как я пытался в шутку утопить Леви, а после — его попытку сделать то же самое со мной и мои уже реальные крики о помощи. Правда, потом всё закончилось не так, как закончилось бы у Жана, но всё же… 　　— Иди переодевайся быстрее, вспотевший весь, — Микаса отошла на пару шагов и выдернула из моих рук пакет с продуктами. — Жан, спусти в погреб! 　　— Не стой столбом, — по пути здороваясь со всеми, Леви обходит меня и идёт к тропинке, ведущей с пляжа в лагерь. 　　Сразу же раскрываем все входы нашей палатки. Нещадное солнце нагрело её так, что находиться внутри просто невозможно из-за духоты, поэтому я ухожу переодевать плавки за тёмно-зелёный купол нашего временного жилища, Леви — за мной. В окрестностях нет никого, все на берегу, поэтому мужчина позволяет себе недолгий поцелуй, а минутой позже уже ворчит из палатки, что я снова всё раскидал по полу. 　　На пляже шумно: слышится громкий ржач Жана от собственной же шутки, возгласы Саши и Конни — не могли поделить место в теньке, диалог Ханджи с Микасой насчёт продуктов и их количества. Мы с Леви быстро проходим мимо всех в остром желании скорее окунуться в прохладную воду, смыть с себя всю усталость рабочей недели, а после охладиться изнутри не успевшим согреться на солнце пивом из вырытого мною погреба — заменителя холодильника в лагере. 　　Пока есть возможность, провожу время на солнце, чтобы оставить на коже след летних жарких дней, Леви под огромной ивой, медленно потягивая джин, разговаривает с Эрвином. Его тёмные очки, осветленные снизу, не смогли скрыть серый взгляд, временами который Аккерман бросал на меня, по крайней мере, так я видел в перерывах между боем песочными комками с Жаном и заплывами на «Кто дальше» с Райнером. 　　Со смехом и шутками народ медленно стал подтягиваться в лагерь с пляжа, когда температура спала и прохладный ветерок заставлял передергивать влажными от воды плечами из-за пробегающих мурашек. Солнце тоже стало медленно катиться к неровной полоске горизонта, словно набухая оранжевым цветом всё больше и больше, пока не озарило поляну перед кострищем ярким кровавым светом, и лучи его, сталкиваясь с облаками, светились дерзким рыжим. Весёлые и расслабленные, мы с Леви незаметно выбрались с кухни, где сидело большинство людей, и, держась за руки, ушли гулять в лес. 　　— Ле-еви! Э-эрен! — стали доноситься звонкие голоса со стороны лагеря получасом спустя нашего отсутствия. Покой и интимная идиллия были нарушены, поэтому, кряхтя, мы поднялись с мягкой травы и двинулись в сторону, откуда кричали наши имена. 　　— Чего тебе, очкастая? — кричала Ханджи, её голос Леви узнает всегда и везде. 　　— Леви, дорогой, а ты ведь с гитарой приехал, не так ли?.. 　　О, началось, думаю я. Да и не прекращалось. Весь коллектив знал, что Аккерман играет, и под пиво у костра, когда мы приезжаем, по вечерам всегда можно застать черноволосого мужчину с жёлтой гитарой в руках. Это уже традиция — играть и слушать песни, исполняемые слишком весёлыми, поддатыми голосами. 　　—…Слаще поцелуя нежного, 　Здесь тема прежняя. Только добро, танцуем! — в один голос пою я, Жан, Саша и Конни, обнявшись и слегка покачиваясь в такт песни. Леви даже уговаривать не пришлось, он лишь выслушал Ханджи и крикнул Конни, чтобы тот разжег костёр. В круг собрался весь коллектив: кто-то поёт, кто-то допивает своё тёплое, согретое жарким солнцем пиво, кто-то просто смотрит и улыбается. А Леви играет, играет и слегка покачивает головой, словно бы подпевая про себя. 　　— Эрен, — спросонья чувствую чью-то ладонь на плече и узнаю родной голос. — Эрен, хватит дрыхнуть. Пошли купаться. 　　— Сколько времени? — сонно бурчу я. Казалось, что все разошлись по палаткам всего несколько минут назад. 　　— Три часа ночи. 　　— Самое время. 　　— Да. Я жду на улице. 　　Температура упала ещё больше. Во влажных плавках, ощущая дрожь от холода по всему телу, я иду вслед за Леви на пляж. 　　— Ты вообще не засыпал? 　　— Ты храпел, я думал, оглохну. 　　— И это сподвигло тебя меня разбудить и-и… — зевок, — пойти топить? 　　— Именно, Йегер. 　　Резкий толчок — и тёплая, приятная вода. Я даже не ныряю — как Леви толкнул меня спиной вперёд, так и остаюсь в воде, раскинув конечности в форме звезды. Слышу, как он ныряет недалеко от меня. А я смотрю наверх: вон ковш Большой Медведицы, вон там — созвездие Лебедя, а там, самая яркая — это Полярная звезда. Огромная луна освещает белым светом окрестности вокруг, всё кажется каким-то иным, словно из другого, ночного мира, созданного только для нас двоих. 　　— Красиво, — мой негромкий голос, словно острый меч, разрезает тишину. На воде тихо, только слышно редкую лодку где-то вдалеке, да всплески воды от нас. 　　— Ещё бы, — чувствую сильные руки на своих плечах, расслабленно доверяюсь тёплым ладоням. Продолжаю смотреть наверх. 　　— Леви. 　　— Что, Эрен? 　　— Мы ведь встретим рассвет? 　　— Обязательно.