Сердце успокоилось

Что-то кончается… Струны под пальцами шепчут невесело кто же мы? здесь ли мы? жарко и холодно небо расколото плачущим облаком падает колокол бег над карнизами кончился тризною пиршество памяти вспыхнувшим пламенем все уровняется бег и сумятица верность, прощанье слезы, страданье смех, равнодушье клятвы ненужные в каждом мгновеньи освобожденье вьюгой и стужею полночь обрушилась веки смыкаются… Что начинается!? Ангэлен. Лабиринт

      «Убей меня… Вэш. Для тебя нет иного будущего!»       Так думали все, не только он. Что думал сам Вэш, вряд ли кто-то когда-то узнает, хотя его немой крик брат определённо услышал. Бороться до конца и всегда идти своей собственной дорогой ― вот, пожалуй, главная отличительная черта их обоих. Ведь они же всё-таки братья.       Атака заканчивается тем, что револьвер Вэша холодит висок. И Найвз ждет этого выстрела, как объятья. Осознанье того, насколько они стали далеки, хотя всегда должны были быть вместе ― всегда хотели быть вместе ― горчит сильнее крови. Это моя вина. Так стреляй же, ну!..       Мир разрывает ужасающий звук: это гигантское дуло готовится выплюнуть в них свой снаряд. На гашетку нажимает Живой Завод с Земли, Хроника.       ― Вэш!!.. ― жар выстрела и кровь брата заливают кожу. Вэш умудрился сделать ещё что-то ― и на них сыпятся какие-то обломки.       ― Улетай, Найвз.       Он все еще в шоке, и Вэш сам отращивает крылья и выносит их из-под корабля землян.       ― Вэш!.. Чёрт!! Почему!.. Ты идиот!!       «Перья» летят по ветру, глаза Вэша закрываются, и они начинают падать.       ― Вэш!..       Они падают, падают, падают.       Крылья вырастают едва ли не быстрее, чем он желает этого, а брат обмякает в его руках безвольной куклой. За спиной готовится новый выстрел, и Найвз напрягает все силы ― оказывается, их ещё довольно много. Выстрел землянки так и не обжигает спину, и они летят, летят, туда, где их не достанут.       Восходящее большое солнце бритвой режет глаза, горячий ветер обжигает слизистые и уносит частицы его тела. Найвз не обращает вниманья. Два сердца бьются наперегонки со временем, одно еле как, другое ― паровым молотом, за двоих, а драгоценная энергия вытекает точно кровь из вскрытой вены. Лишь бы только это артериальное кровотеченье не прикончило его прямо в полете!.. И Найвз летит, машет немеющими крыльями, дышит за двоих пересыхающими легкими.       Говорят, загнанный зверь доверяется первому встречному в минуты отчаянья, потому что иной надежды нет. А ещё говорят, что в храме всегда можно найти убежище, кем бы ты ни был. Найвз не знает наверняка, что это за строенье с тремя крестами на крыше, но там люди, и он кидается к ним и кричит, а спазм из равно безграничных отчаянья и надежды пульсирует в горле:       ― Он… спас всех! Он… важен для всех! ― Найвз не может вспомнить, когда в последний раз о чем-то просил, но это самая горячая и искренняя просьба в его жизни. Невысказанная просьба. Спаси моего брата, человек. Спаси! У меня нет сил, у меня совсем нет сил, я не могу, я не могу, я не могу потерять его. Только не теперь. Не сейчас. Никогда. Время не обратить вспять, путь не пройти заново, но я. не могу. его. Потерять!       Человек, заслоняющий собой ребенка, смотрит на него шалыми от ужаса глазами… и переводит взгляд на Вэша. А потом кивает, напряженно и сосредоточенно.       ― Неси его в дом. Сделаю, что смогу. Идем, Карлито.       Мужчина и мальчик разворачиваются обратно к дому. Найвза чуть не сбивает с ног горячая волна благодарности, но он собирает каждую каплю энергии в кулак, перехватывает брата поудобней и спешит к дому.       Дом оказывается чем-то вроде склада. Банки (с краской? или всё-таки с едой?), коробки, тому подобная дребедень. Это не важно. Мужчина сбросил всё с одной из полок, накрыл более-менее чистым полотнищем. Антисанитария, но выбирать не приходится, и Найвз аккуратно укладывает брата на импровизированный операционный стол. Мужчина молча помогает стянуть с Вэша одежду, мальчик тем временем окатывает спиртом инструменты и бинты. Раны Вэша смертельны, но он выживет, должен выжить. В конце концов, они, Живые Заводы, невероятно живучи, Найвз знает это по собственному опыту. И чтобы так оно и было, вкладывает в Вэша столько сил, сколько может. Не все, так как чувствует, что ещё немного, и начнет распадаться на части. Это лишнее.       Голова почти нестерпимо болит и кружится, и Найвз выходит на улицу, накинув на плечи попавшуюся под руку рвань ― дышать кровью и парами спирта уже невыносимо. Где-то внутри крепнет уверенность, что с Вэшем всё будет хорошо. Он успел его спасти.       Во внутреннем дворике оказывается дерево ― молоденькая яблоня ― и клочок лужайки вокруг него. Ясно, это дом при геостанции. Найвз ёжится на ветру. Он очень устал, и глаза слипаются, и хочется есть… Если бы на яблоне были плоды, он бы съел их.       ― Вау! Что это?!       Оказывается, мальчишку выставили на улицу ― или он сам вышел, чтобы не смотреть, как Вэшу зашивают брюшную полость.       ― Яблоки!! Но почему они так растут?       По идее от этих воплей артерии в его бедной голове должны бы лопнуть. Но сердцебиенье замедлилось, и кровь не гудит больше неумолимым колоколом. Ему… тихо и спокойно?.. Впервые за столько лет!       ― Они должны быть едой! — поясняет Найвз очевидное, но его, видимо, не поняли. Не суть, есть вещи поважней. Он делает шаг — вперёд.       ― Эх? Ух… Куда ты? ― удивляется мальчик.       ― Скажи Вэшу.       ― Эм… Ну… Вэш! Бесполезно. Вэш!!       Найвз не находит сил, чтобы удивиться подобной бестолковости. Сердце бьется всё медленней и тише. Он так устал от всего этого, от странствий, от борьбы, оказавшейся такой бессмысленной… Вэш будет в порядке. Теперь он чувствовал это точно. А значит, можно наконец отдохнуть ― и Найвз закрывает глаза. Рванье падает с плеч, их больше не саднит, всё становится так легко, светло и спокойно.