Сказка - ложь, да в ней намёк

За окном уже давно стемнело, последние лучи уходящего на закат солнца исчезли ещё пару часов назад, а обстановка оставалась всё такой же — мрачной и до крайности бесполезной в такой день. Нет, вторник никогда не имел каких-либо необычных свойств в себе, однако именно на этой неделе это был тот самый день, когда хотелось уйти с работы пораньше, прийти домой, заварить ароматный чай с ромашкой и, притянув к себе пушистый комок, порой, слишком часто издающий протяжное «мяу», поудобнее устроиться на диване, дабы провести последние часы уходящего дня рождения вместе с каким-нибудь годным фильмом. Приятные и такие желанные меты заставили женщину неприятно поёжиться от резкого осознания того, что ещё, как минимум, два часа она вынуждена провести в душном кабинете, будто бы насквозь пропитанном чужими проблемами. Инна Владимировна сняла очки, протерев усталые от порядком надоевшей рутинной работы глаза. Сегодня на приём к психологу-одиночке, в одном из отдалённых районов Москвы никто так и не соизволил прийти. Приятный подарок, не так ли? Однако же уйти пораньше, дабы выполнить свои уже давно намеченные намерения, было невозможным. И дело заключалось не столько в трудовом кодексе, который четко рассчитывал рабочие часы, однако собственные убеждения психолога всё время твердили, что нужно работать до самой последней минуты, в надежде выловить хоть какого-то клиента. — Чёртов трудоголик, — обычно проворчала себе под нос женщина, понимая, что от этого уже точно никуда не деться. Небольшая сумка со всем необходимым, несколько папок — в любую минуту она уже была готова покинуть свой офис, перебирая брелки от ключей в руке. Лишь абсолютная тишина и едва слышное жужжание кондиционера разбавляли давящую своим огромным весом тишину. Как вдруг едва слышный стук в дверь заставил женщину выронить из руки связку с ключами, наконец вырвав из её глубин сознания. — Войдите, — попытавшись каким-то немыслимым образом собрать все свои мысли в единое целом, женщина была готова к приёму. — В такой вечер сложно найти хоть кого-нибудь на своих рабочих местах, — послышался женский голос из-за двери. После чего показалась и сама незваная гостья. Это была пожилая женщина лет пятидесяти в уже изрядно потрёпанном временем платье из явно дешёвой ткани, никак не походившая на обычных посетителей такого заведения, относящих себя к «сливкам» московского общества. — Извините, но это платная консультация, если хотите, — направление на приём в одну из муниципальных поликлиник города было грубо прервано женщиной. — Я хочу, я хочу поговорить с Вами, — данное заявление слегка обескуражило психолога, она даже немного привстала с насиженного места, взирая на посетительницу. — Чем же я могу вам помочь? — немного взяв в себя в руки продолжила привычную рабочую беседу женщина, отложив вопрос об оплате на потом. — Понимаете, я женщина одинокая, — вполне стандартно начала посетительница. — Живу вдали от людей, про плачевное состояние своей жилплощади вообще лучше не упоминать. Хотя, может, по канону избушка и должна быть такой? — довольно странная формулировка слегка выбила психолога из колеи довольно стандартного разговора. — А почему вы ассоциируете свой дом именно с таким предметом народного фольклора, как избушка? — внутри постепенно начинал разгораться интерес к, казалось, обычной беседе. — Я и сама, милочка, предмет народного фольклора, — лёгкая улыбка на губах посетительницы выказывала даже не обычную при такой фразе досаду или же самокритику, а лишь ностальгию? — И кем же вы представляете себя из фольклора? — случай становился ещё более интересным, так что вся скука, навеянная бесконечно длинным днём, начинала понемногу отходить от Инны Владимировны. — А вы как думаете? — уже более смелая улыбка, слегка походящая на оскал, явно давала понять, что посетительница ведёт явно какую-то игру, которую, по всем правилам этики, психолог вынуждена лишь поддерживать. Пожилая женщина, обветшалые вещи, живёт в дали в «избушке». — Стало быть, вы у нас Баба Яга? — на секунду внутри загорелся какой-то нездоровый огонёк, требующий продолжения непонятной дедуктивной загадки. К обычному психологу подобные персонаже захаживают крайне редко, и в таких ситуациях они либо преследуют собственную коммерческую цель либо просто нуждаются в помощи специалиста, ни в одной из них женщина сама лично ещё не бывала. — Ну, можно сказать и так, — торжествующую улыбку снова сменила какая-то грустная гримаса, будто такое определение явно было ей не по душе. — Хотя я не сторонница такого выражения обо мне. Несколько грубовато для пятидесятилетней женщины, вот так вот просто обзывать «бабой», не тебе «пожилая женщина», «старушка» — на худой конец. Нет, современное отношение людей к отрицательным персонажам русского фольклора мне уж точно не нравится. То ли дело двадцать, а то и тридцать лет назад, ведь даже и заговорить боялись, а сейчас… — она глубоко вздохнула, демонстрируя своё негодование. В голове же Инны Владимировны всё ещё клокотало: женщина явно не преследовала какой-то конкретной цели, по крайней мере, пока этого не было видно, но и человека, страдающего биполярным расстройством она тоже не походила, так чётко и внятно рассуждая о нынешнем поколении. Может, это было бы и нормально, за исключением лишь того, что она мнила себя главным предметом этих дискуссий — сказочным персонажем. — Это и есть цель вашего визита — обсудить упадок культуры нашего поколения? — женщина попыталась снова вернуть разговор в адекватное русло, предпочитая не думать о степени социальной опасности такого пациента. — На самом деле, нет. Здесь кое-что гораздо глубже, — Яга опустила глаза в пол. — Понимаете, к такому возрасту люди обычно начинают переосмысливать свои жизненные ценности, пытаются подвести какой-то итог своей хотя бы рабочей части жизни. Что же есть у меня? Глупое прозвище и абсолютное отсутствие личной жизни! В то время, как у людей уже есть дети и внуки, что есть у меня? «Накорми, обогрей, баньку истопи» — разве это ли ценность жизни? На этом самом моменте психолога несколько переклинило, ибо эта игра заходила всё дальше и дальше, теряя всякую связь с реальностью. — Так, стоп, хватит. Я не знаю, используете вы эти метафоры, чтобы вам было легче рассказывать о своих проблемах или же преследуете какую-то собственную цель, но, по-моему, лучше нам будет уже говорить начистоту, без всяких выдумок и загадок. — То есть, — пожилая женщина поднялась с ранее занятого ей места, приближаясь к женщине, — вы всё это время думали, что я придумываю? Я изливаю вам душу, а вы думаете, что это метафора??? — негодование захлестнуло её настолько, что она будто бы стала меняться на глазах. Показались уродливые зубы, седые волосы будто бы электризовались, а в глазах мелькало что-то по-настоящему нечеловеческое. — Вот почему вы никогда не можете принять что-то, как факт, вечно вам нужны доказательства, аргументы. Тьфу! Вот Иван, например… — Д…дурак? — попыталась успокоить почему-то задрожавший голос психолог. — Э, нет. Иван — кто-кто, а точно не дурак. Этот парень знает, что к чему. Вроде бы заплутал, остался один в тёмном лесу, ни домов вокруг, ни средств для нормального проживания. Ну и приютила мальчишку на свою голову. Он то покладистым был: и по дому работу всю делал, кровлю мне подправил чуть-чуть на крыше то. Загляденье просто! Так бы и жили, он — помогал, я — учила, кормила, воспитывала, как могла. Как в один день вернулась домой из конференции, как у вас теперь говорят, с коллегами нужно было встретиться, обсудить нынешнюю ситуация. Прихожу — ни Ивана, ни сбережений моих, что на пенсию себе откладывала, лишь записка «К ужину не жди!». Так и не знаю, что с ним сталось, кто говорит — жену нашёл за границей, что говорит — ветеринаром стал, лягушек теперь разводит, один чёрт! — Подождите, но это же… Это же не так! Он ехал вызволять Василису, а вы (коли уж мните себя Бабой Ягой) пытались его съесть. — Да не ем я людей! Вот те крест! — старушка довольно резво перекрестилась, как принято в православии, продолжая свою тираду. — Каннибализм — это вообще грех большой! Не по-христиански это! — То есть, вы ещё и христианка? — женщину начинало злить такое странное и неаргументированное переформулирование давно принятых сказками законов. Да кто на такая, это посетительница, чтобы вот так вот всё менять?! В голове всё чаще всплывал образ страшной старухи, что без стыда ела детишек, как утверждала её мама. — А как же! — с долей гордости ответила Яга. — Но что тогда вы скажите насчёт Кощея? Неужели это всего лишь ваш супруг или друг? — Константин Иванович то? Какой там… — пожилая женщина явно была готова к такому вопросу. — Выпивали с ним пару раз, как собутыльник в принципе нормальный, но что-то большее — нет уж. Это без меня. — Уму не постижимо! Вы понимаете, что это всё больше походит на бред сумасшедшего? — женщина уже просто не могла слушать этого. — А что насчёт Змея Горыныча? Тут что вы скажите? — Змей? Здесь всё очень просто, это мой пёс домашний, должен же хоть кто-то развлекать одинокую женщину вечерами? Ну, вы меня понимаете, — странная ухмылка бала выпущена в сторону психолога, от чего та просто пришла в полнейшее негодование. — Нет, я уже ничего не понимаю! Откуда вы знаете, что я живу одна? — Это не столь важно, — такое внезапное спокойствие посетительницы просто выводило из себя. — А что тогда важно? Зачем вообще вы пришли и говорите всю эту чушь? — на мгновение воображение снова подкинуло тот нечеловеческий оскал, что показался на лице Яги. — Вы же в курсе, как вечерами нам бывает скучно? — это прозвучало даже не как вопрос, а как некий факт. Будто бы они и правда были похожи. Какой абсурд! Она и персонаж её детских кошмаров… Женщина не успела заметить, как странная пациента уже выходила из кабинета, достав из-за угла какой-то предмет. Инна Владимировна уже не могла спокойно сидеть, подбежав к окну, дабы проследить маршрут этой сумасшедшей. Но ни на одной из тропинов, ведущих прочь из её офиса данная особа замечена не была. Внезапно в небе мимо окон мелькнула странная тёмная тень, удаляющаяся прочь по своему собственному воздушному пути. Лишь свет фонарей мог выдать в этой тени ту самую странную посетительницу, с метлой наперевес облетающую кучевые тёмные облака. Казалось, ещё чуть-чуть и она врежется в одно из них, из-за чего произойдёт какое-нибудь бедствие вроде молний или грома, однако где-то там, вдалеке был слышен лишь тихий стук, всё больше набирающий обороты. Секунда. Две. Женщина открыла покрасневшие от работы за компьютером глаза, осматривая помещение. Тот же самый офис, та же скучная рутина, что навалилась на неё с такой силой, что даже умудрилась вогнать в сон. Вот только стоящая неподалёку, в самом углу огромного помещения метла всё не давала психологу покоя.