Лучший друг

Лёгким движением Чимин подхватил тебя под бёдра, сажая на стол, одной рукой забрался под майку, сжимая твою грудь и проникая языком в твой рот. Его всегда сводило с ума то, что ты не носишь белья под домашней одеждой. Он не раз ловил себя на том, что заглядывается на твои вставшие соски, которые так чётко выделяются сквозь тонкую ткань, что украдкой наблюдает за очертаниями твоей груди, такой упругой и округлой. Горячие губы переходят на твою шею, всасывая мягкую кожу и захватывая ее губами, обещая оставить яркий засос. Второй рукой парень оттягивает резинку твоих шортов, сразу вводя в тебя два пальца, чувствуя твою влагу, получая нереальный кайф от осознания, что именно он стал причиной твоего возбуждения. Не сдерживая протяжного стона, ты запускаешь пальцы в спутавшиеся пряди, слегка оттягивая и одновременно прижимая голову парня ближе к себе. Все такие же горячие, но уже опухшие губы легкими поцелуями переходят к твоему уху и ты слышишь страстный шёпот. — Как тебе больше нравится? Ты лишь беспомощно постанываешь, выгибаясь и подаваясь навстречу сильному телу, твои губы… Лёгкий толчок в плечо и уже громкий голос. — Нуна? Нуна! Ты резко приходишь в себя, переводя затуманенный взгляд на Чимина, который слегка нависает над тобой, улыбаясь глазами и показывая на свои вещи, разложенные на кровати. — А? Что? — Я спрашиваю, как тебе больше нравится? С чёрной футболкой или с белой толстовкой? Тебе пора лечиться. Это не может больше так продолжаться. Твоё сексуальное влечение к Чимину стало просто невыносимым, оно заполонило всю твою голову. Да к черту, не только голову, все тело. Теперь ты видишь мокрые фантазии с ним не только наедине с самой собой, но и рядом с самим Чимином. Ваша дружба таким образом либо сойдёт на нет, либо… нет, второго варианта нет, потому что ты точно знаешь, что ты абсолютно не привлекаешь Чимина в этом плане. Что только ты не пыталась сделать. Найти мужика? Не помогает. Уменьшить общение с Чимой? Не помогает. Окей, не помогает мужик, возможно, поможет вибратор и твои фантазии? Как бы не так. Попытаться найти девушку Чимину? Ещё хуже. Мало того, что твоя ревность буквально к горлу подступает, когда ты видишь Пака рядом с какой-нибудь разукрашенной курицей… Ладно, девушки-то не виноваты, но черт. Помимо этого, Пак Чимин очень привередливый и ему никогда не нравятся кандидатки, которых ты ему предлагаешь. Чертов меломан… гурман? К этому, вообще, существует слово? Почему ты просто не предложишь Чиму переспать? Да, потому что, как ты уже сказала, несколько лет назад Пак уже ясно дал тебе понять, что ты не интересна ему, как особь женского пола. Не просто, как девушка, то есть… а вообще не привлекаешь, как бы, да, спасибо, любимый друг, очень поднимает самооценку. Но не об этом. Чертов Пак Чимин постоянно, и ты буквально имеешь это в виду, ПОСТОЯННО ходит перед тобой в своих дерьмовых чёрных боксерах, светя своими такими же дерьмовыми накачанными бёдрами и идеальным прессом. Твои просьбы не делать этого он игнорирует, а на твои угрозы начать так же ходить в одних трусах он всегда восклицает «Давай!». И ты бы и не против попялиться (именно ПОПЯЛИТЬСЯ) на такую красоту подольше, но вот то, как сильно тебя это все заводит особенно сильно мешает тебе поддерживать рациональную беседу с Паком. Как, между прочим, и сейчас. Ходит туда-сюда практически в чем мать родила и даже не краснеет, поганец. — Ну так, что? Футболка? Толстовка? — Иди так, — вдруг выдаёшь ты, тут же прикусывая себя за язык и начиная бегать взглядом по комнате, пытаясь найти хоть что-то, оправдывающее твои слова. — Я бы, конечно, и пошёл, но вряд ли мои согруппники оценят это по достоинству, — смеясь и двигая бровями отвечает Пак. — Да, конечно, я шучу, — пронесло, чтож. — Толстовку. Футболку. Нет. Не знаю, — когда же это кончится-то. — Помощи от тебя, нуна, как от Чонгука на международном праве, — наконец, он натягивает на себя светлые джинсы с дырками, спасая твою психику. — Ты говорил, что Гук хорошо учится, — берёшь с кровати его футболку и протягиваешь ему, намекая, что выбор ты сделала в ее пользу. — Спасибо, — натягивает футболку на себя, в конце концов позволяя тебе выдохнуть. — Так-то оно так, но международное право — единственный предмет, который не я списываю у Чона, а Чон списывает у меня, — довольно улыбается, подмигивая тебе, и направляется к выходу из комнаты. — Практика ведь закончится в 10? Я закажу китайской еды на дом, можем, наконец, посмотреть тот классный фильм, который нам посоветовал Хоби, — следуешь за ним до самой двери, наблюдая, как он обувается, и делая вид, что тебя абсолютно не интересует его накачанный зад. — Дааа, насчёт этого, — выпрямляется и неуверенно чешет затылок. — Хоби-хён и Тэ предложили развеяться сегодня и заглянуть в какой-нибудь скромный паб, в общем-то… — Ах… протягиваешь ему спортивную сумку, с которой он ходит на практики уже несколько лет, и понимающе киваешь. — Ничего, идите, отдохните. Я все равно хотела ещё немного посидеть над последним заданием по патофизиологии, не думаю, что совсем правильно все поняла. Чимин неожиданно очень широко улыбается и смеётся, закинув голову назад. Протягивает к тебе руку, небрежно взлохмачивая твои волосы, и качает головой. — Конечно, все молодые люди в своё свободное время хотят ещё немного посидеть над домашкой, зубрила, — снова улыбается и машет тебе. — Занимайся, мисс будущая секси врач. И отдохни, а, — кивнув тебе в последний раз выходит из квартиры, закрывая за собой дверь. Иногда ты ненавидишь эти фразочки, вылетающие из его рта. Думается тебе, что твои планы немного сменились с патофизиологии на обычную физиологию и твоего резинового друга. У тебя есть новая фантазия от мистера «Я несу всякие пошлости, не задумываясь об их смысле». *** 2:30 Снова звонит. 2:33 И снова. 2:35 Черт, этот настойчивый полуночник вряд ли сдастся. — Алло? — недовольно бурчишь в трубку, чуть садясь на кровати. — Нна, — ой. — Чим, ты что, не дома ещё? — снова поворачиваешься на часы. Да, действительно, 2:35. — Неееееееааааа, — так, все понятно, Чимин нажрался. — Пак, где ты, вообще? — встаёшь с кровати уже готовясь в панике одеваться и бежать искать этого обдолбанного на всю голову идиота. — Нуна, — слышишь в трубке более (или менее) трезвый голос Чонгука. — Гук-а, слава Богу, ты с ним, — но все же начинаешь одеваться, зная, что Пака все равно придётся забрать. — Где вы? — У меня дома, — о, это уже гораздо лучше. Возможно, тебе даже не придётся никого забирать. — Зачем тогда вы мне звоните? — Чимини-хён очень хотел тебя услышать, — хихикает Чон, и на заднем плане ты слышишь пьяное «Зткнсь, мудк». — А ещё, Чимини-хён очень хочет, чтобы ты забрала его домой. — Почему обязательно сейчас? Он же может остаться у тебя, — но ты уже натягиваешь кроссовки. — Он оооооочень уговаривал меня позвонить тебе, потому что он ооооочень хотел, чтобы «его любимая нуна» забрала его домой, — и опять невнятное «Зткнсь, я сказл» на фоне. Пьяный говнюк. — Ладно, Чонгук, поразвлекай его там пока, я буду через 15 минут. *** Нажимаешь кнопку звонка и ждёшь несколько минут, прежде чем нажать ещё несколько раз. Если они, в конце концов, не откроют, ты поедешь домой. Но через секунду после твоих мыслей дверь открывается, и перед тобой предстает идеальное лицо твоего идеального друга (друг он не такой уж и идеальный, но допустим). — Ты приехала, — почти шепчет уже практически абсолютно трезвым голосом и улыбается. Он же не мог протрезветь за эти 15 минут? Или мог? — Ты, разве, не был вусмерть пьян несколько минут назад? — приподнимаешь бровь. — Был, — кивает, протягивает руку и затягивает тебя в квартиру Гука. — Пак, что ты… — Заткнись, — о, трезвая версия этого слова, — просто заткнись. Захлопывает рукой дверь, прижимая тебя к ней и сразу протискивая своё бедро между твоих ног. — Чимин, я не понимаю, почему… — Я так хочу трахнуть тебя в конце концов, — почти рычит тебе в шею, сжимает руками твои запястья и поднимает их над твоей головой, прижимая к двери. — Ты не представляешь, как сильно ты сводишь меня с ума, ты, чертовка, — проводит носом по твоей шее, вдыхая твой запах и издавая еле слышный стон. Твой мозг, будто, перестал функционировать. Все твоё тело замерло, казалось, что ты даже не дышишь. Что происходит? Это прикол такой? Розыгрыш? Сейчас из кухни выпрыгнет Чонгук с телефоном в руках? Чимин, вообще, был пьян? Твои мысли прерывают пухлые горячие губы, прижимающиеся к твоей шее и оставляющие на ней мокрый след, вырывая из тебя неожиданно громкий стон. — Что? Уже хорошо? Я ещё даже не успел до тебя дотронуться, а ты уже так стонешь, — снова шепчет Пак, снова целуя тебя в шею. — Мурашки по коже, когда представляю, какая громкая ты будешь, когда я, наконец, войду в тебя, — его слова заставляют тебя издать ещё один стон. Чим приоткрывает губы и касается твоей шеи языком, проводя от горла к самому уху, и ты прикусываешь губу, снова постанывая и чувствуя, как уже намокают твои трусики. Это все, что ему нужно сделать, чтобы ты стала мокрой? Черт. — Мм? Так? Ещё? — мурлычет рядом с твоей шеей, снова проводя по ней языком и всасывая в конце мочку уха в рот, прикусывая ее. Пытаешься освободить свои руки от его хватки, чтобы уже почувствовать его тело под своими пальцами, но Чимин слишком сильный, поэтому ты просто трешься о его бедро, заставляя Пака напрячь его и опустить глаза, наблюдая за твоими действиями. — Так значит? — прижимается к тебе всем телом, вжимаясь вставшим членом в твоё бедро, и так же трется о тебя. Черт, он что-то говорит о тебе? Да он каменный. — Пак Чимин, — еле слышно произносишь, понимая, что голос подводит тебя, и снова пытаешься высвободить руки. — Пак Чимин, черт, да дай же мне тебя потрогать, — почти плачешь, и он ничуть не удивлён. Лишь смеётся, отпуская твои руки и перемещая свои на твой зад, сжимая его. Получив свободу, наконец, запускаешь пальцы одной руки в его волосы, второй сжимая его бицепс, и прижимаешься губами к его пухлым губам. Стон, твой или его, но он сразу открывает рот, касаясь языком твоих губ, и ты сразу даёшь ему доступ, позволяя его языку найти твой, играя с ним. Черт, черт, черт… если ты уже сейчас готова кончить, то что будет дальше? Неожиданно Пак подхватывает тебя под бёдра, как ты миллион раз представляла, и он такой сильный и горячий, и твёрдый, и ты так хочешь уже, чтобы он избавился от этой чёртовой одежды. Чимин опрокидывает тебя на диван, стягивая с себя футболку и расстегивая твои джинсы. На секунду замирает, поднимая на тебя глаза, и ты киваешь ему, разрешая раздеть себя. Он аккуратно, не смотря на горящую между вами страсть, стягивает с тебя джинсы и поднимает край твоей футболки, заставляя тебя присесть и так же стягивая ее с тебя. Ты ложишься обратно, а он встает на колени между твоих ног, и ты опускаешь глаза по его шее на его грудь и пресс и неосознанно облизываешь губы. — Нравится? — ухмыляется, но ты лишь киваешь и приподнимая ногу надавливаешь пальцами на его пах, заставляя Чимина слегка прикусить губу и закатить глаза. Он так же возбуждён, так же на краю, как и ты. Это заводил тебя ещё больше. — Сними их и трахни меня, Пак Чимин, — чуть сильнее надавливаешь на его член сквозь джинсы, слегка двигая ногой по кругу, и он рвано выдыхает, отпихивая в сторону твою ногу и стягивая с себя джинсы. — Это тоже, — киваешь на его боксеры, и он сначала приподнимает бровь, а затем улыбается и стягивает их с себя. Он красивый. Такой чертовски красивый говнюк. Его член, вставший и налитый кровью, заставляет тебя прикусить губу. Чим, считая это честным, так же стягивает с тебя твои трусики, снова вставая на диван между твоих ног, и протягивает руку, проводя ладонью по твоему животу. — Это тоже, — повторяя за тобой кивает на твой лифчик, заставляя тебя завести руки за спину и расстегнуть ненужный предмет одежды, скидывая его на пол. Пак закусывает губу, проводя рукой выше и сжимая твою грудь. — Она так идеально умещается мне прямо в руку, — проводит второй рукой по твоему бедру до колена, берет твою ногу под коленом и закидывает себе на плечо. Ты выдыхаешь, обхватывая второй ногой его бедро, и придвигаешься чуть ближе к нему. — Почему бы нам, — быстро целует твою лодыжку и убирает твою ногу со своего плеча. — Не перебраться в спальню, — не дожидаясь твоего ответа резко целует тебя и встаёт с дивана, снова подхватывая тебя под бёдра. *** Разбросанная повсюду одежда и комната, наполненная твоими стонами, рот Чимина между твоих ног, двигающийся самым потрясающим образом. Эти пошлые звуки, которые он издавал, когда начинал посасывать твой клитор, или быстрые мокрые движения его языка, когда он начинал двигать им от твоего клитора до входа и обратно. Такие эротически непристойные. Его действия заставляли тебя толкаться бедрами ему навстречу, громко стоная его имя и сжимая в кулаке его волосы, чтобы прижать его голову еще ближе. — Чимин, твою мать, — ты уже почти плачешь, когда чувствуешь, как он медленно вводит в тебя один палец, вставляя его до самого конца, прежде чем резко начать двигать им. Твое дыхание участилось, глаза закрылись, а голова запрокинулась назад, но потом ты вдруг вспомнила, что хотела видеть это, видеть это все. Тебе было просто необходимо запечатлеть это в памяти. Поэтому ты опустила глаза, и увиденное заставило тебя непроизвольно сжаться вокруг его пальца. Эти пухлые губы, мокрые и блестящие от твоей влажности, его похотливый язык, вылизывающий тебя, пробующий каждый сантиметр. Он то обхватывал твой клитор губами, то снова быстро теребил его языком, вырывая из тебя громкие отчаянные стоны. Но то, что сводило тебя с ума больше всего, это его взгляд. Он не смотрел на тебя, нет. Вместо этого он смотрел прямо перед собой, не отрывая взгляда ни на секунду, наблюдая за всем процессом, с жадностью упиваясь развернувшейся картиной того, как он пытался доставить тебе все удовольствие на планете. — Черт, да, Чимин! — Ты не могла сдерживать себя больше, закинув голову назад, когда почувствовала, как он вводит в тебя второй палец, почти беспрерывно всасывая губами твой клитор и играя с ним языком. — Боже, Пак, так хорошо, — твои слова были больше похожи на плачь, и ты точно знала, что он слышал тебя, когда скорее больше почувствовала, чем услышала, как он простонал в ответ. Он оторвался от тебя на секунду, наконец поднимая глаза на тебя, сходящую с ума лишь от одних его пальцев и рта. — Ты такая сладкая, детка, — его медовый голос заставил тебя закусить губу. — Малыш. Чимин, Чимин, я сейчас кончу, Чимин… — твои слова были сумбурными, когда ты пыталась предупредить его, но он лишь ускорил движения своих пальцев и снова прижался губами к твоему клитору. — Ох, твою мать… фак, Чимин! Ты выгнулась, напрягая бедра, сжимая их у его головы, пока он продолжал трахать тебя пальцами и языком, помогая тебе получить оргазм, чувствуя, как ты сжимаешь его пальцы внутри, как они становятся еще более влажными, как ты ритмично пульсируешь вокруг них. Ты почти испугалась, что можешь задушить его бедрами, но он лишь довольно простонал, не отрываясь от тебя, и сжал одной рукой твое бедро. Твое тело расслабилось, снова опускаясь на матрас, и, пока ты пыталась восстановить свое дыхание, Чимин оставлял аккуратные поцелуи на внутренней стороне твоих бедер, вынимая из тебя пальцы и проводя руками по твоим ногам. К тому времени, когда он лег на тебя сверху, ты уже по его взгляду понимала, что он совсем еще не закончил с тобой. *** — Твою мать! — ты вскрикнула, когда Чимин начал еще быстрее двигать бедрами, вжимая тебя в матрас. Ты прижалась щекой к подушке, сжимая ее в руках, и еще сильнее прогнулась, подставляясь Паку, вжимаясь задницей в его бедра. — Не останавливайся, пожалуйста, Чимин. — Даже и не собирался, — прорычал Пак, и ты снова вскрикнула, на этот раз не только от удовольствия, но и от удивления, когда его ладонь встретилась с твоей ягодицей, в то же время, когда Чимин особенно сильно толкнулся вперед, входя в тебя глубже. Это был третий раунд, и что-то тебе подсказывало, что он не будет последним в эту ночь. Создавалось впечатление, что ваша страсть, копившиеся все это время, не давала вам остановиться. — Ааа, фак, — тебе было уже все равно, насколько плаксивыми были твои стоны, потому что тебя так потрясающе хорошо трахал мужчина, которого ты хотела уже так давно, и, к тому же, он явно наслаждался тем, насколько громкой ты была, потому что его толчки становились все сильнее с каждым твоим громким стоном. — Так, хорошо, — Пак тоже стонал, и, хоть ты и не видела, его глаза время ото времени закатывались. — Так хорошо внутри тебя, ты моя, вся моя. Буду трахать тебя часами, снова и снова, малыш, пока ты не начнешь умолять меня остановиться. Он наклонился вперед, вжимаясь своим прессом и грудью в твою спину, прижимаясь к тебе всем телом, его вспотевшая кожа прижималась к твоей, и он полностью зажал тебя между своим мускулистым телом и матрасом. Его бедра перестали двигаться, когда он оперся на локоть около твоей головы, второй рукой сжимая твою лежащую на подушке руку и прижимая ее к матрасу. Он провел носом по твоей шее, убирая с нее волосы и прижимаясь губами к открывшемуся участку кожи. Пак снова начал двигать бедрами, на этот раз входя в тебя гораздо глубже, и ты даже не могла описать, насколько потрясающе это было, чувствовать его не только внутри себя, чувствовать, как все его тело прижимается к твоему, будто вы единое целое. Своими ногами он раздвигал твои ноги, ты чувствовала, как его колени касаются твоих, как его бедра дрожат при каждом движении, прижимаясь к твоей заднице каждый раз, когда он толкался в тебя. Ты чувствовала каждый мускул на его теле. Так хорошо, тебе казалось, что еще немного и ты готова будешь кричать. Поэтому ты просто вжалась лицом в подушку, прикусывая зубами материал, чтобы сдержать внутри свои отчаянные стоны, когда он задевал эту точку внутри тебя, когда заставлял тебя видеть звезды. Он остановился на несколько секунд, и ты готова была заплакать. Но Чимин явно не одобрял твои попытки заглушить себя, поэтому, убирая руку от твоей, он сжал подушку под тобой, вынимая ее и выбрасывая куда-то в середину комнаты. Теперь, когда твоя рука была свободна, ты сжала изголовье кровати, когда Чим снова начал двигаться, и закатила глаза. — Чимин. Да, фак… фак, Чимин, быстрее! Он двигался быстрее с каждым твоим словом, и это было еще в тысячу раз горячее, потому что ты могла слышать каждый блядский звук, который он издавал около твоего уха. Эти быстрые короткие вздохи, которые прерывались с каждым его толчком, сдавленные стоны и рычания. Твое имя. Ты слышала свое имя, срывающееся с его губ. — Малыш, — он снова простонал. — Давай детка. Кончи для меня, ты должна кончить для меня. И, словно чтобы доказать свои слова, он просунул руку между твоим телом и матрасом, чтобы прижать пальцы к твоему клитору и сразу начать делать ими быстрые круговые движения, буквально нуждаясь в том, чтобы ты кончила прямо сейчас, еще перед тем, как он, мать твою, взорвется. — О Боже, Чимин. Да, там, там! Малыш, пожалуйста, не останавливайся! — ты еще сильнее сжала рукой изголовье кровати, и Пак накрыл ее своей, так же сжимая в поисках чего-то, на что он мог бы опереться, чтобы трахать тебя еще лучше. — Твою мать, я кончаю, Чимин, да — фак, да! — тебе казалось, что твои протяжные стоны будут отдаваться эхом еще очень долго. — Чимин! Ты протяжно застонала его имя, чувствуя, как тепло разливается по всему твоему телу, твои глаза закрылись, и тебя будто ослепило силой оргазма, который ты испытала. Ты стонала и кричала, и скулила, и плакала, содрагаясь под телом Чимина, теперь еще более чувствительная к толчкам, которые он все еще продолжал делать, так же глубоко трахая твое ослабшее тело, пытаясь достичь и своего оргазма. — Фак! Фак, фак, фак, малыш, — простонал Пак, прижимая бедра вплотную к твоей заднице, входя в тебя до конца, и ты буквально почувствовала, как его мошонка вжимается в твои ягодицы. Ты почувствовала, как трясутся его бедра, он закатил глаза в экстазе, его член пульсировал, и внутри тебя разливалось тепло его оргазма. Он еще сильнее сжал твою руку своей, и он заставил тебя отпустить изголовье кровати, опуская обе ваши руки на матрас. Ты еще какое-то время чувствовала его горячее дыхание на своей шее, пока он аккуратно не вышел из тебя, целуя в шею и не опускаясь на кровать рядом с тобой. *** Ты лежишь на его груди, очерчивая пальцами его кубики, слушая его размеренное дыхание и чувствуя, как он гладит тебя по спине, иногда целуя в макушку. В какой-то момент твои глаза начинают закрываться, и ты понимаешь, что вот-вот уснешь, но звук открывающейся входной двери заставляет тебя резко проснуться. До твоего вытраханного мозга потихоньку начинает доходить, что в данный момент вы с Чимином находитесь в квартире Чонгука, который во время ваших брачных игр по какой-то причине пропал… Ты резко садишься в кровати, пугая полу-спящего Пака и заставляя его тоже приподняться на локтях. — Малыш? Ты чего? — протягивает руку, кладя ее тебе на поясницу. — Чимин, — медленно поворачиваешь голову в его сторону, прищуривая глаза. — Где был Чон Чонгук все это время? — Чон? Я попросил его погулять какое-то время, пока мы будем… ну… знаешь, — его губы растягиваются в улыбке, и он притягивает тебя обратно к себе, прижимаясь губами к твоим. — Не волнуйся, солнце, он нас не слышал. — Но вот только он теперь знает, что мы с тобой трахались, Пак Чимин, — слегка упираешься рукой в его грудь, на что он прищуривает глаза. — И что? Проблемы? — Нууу, — наигранно надуваешь губы, опуская глаза. — Что он подумает обо мне, когда я тут трахаюсь с кем попало. — Оу, — прикусывает губу, сдерживая улыбку. — Значит, я для тебя кто попало? — Нет, ты, конечно, мой друг, Пак Чимин, но… Не дает тебе закончить, притягивая тебя еще ближе к себе и снова заваливаясь на кровать. — Будешь встречаться со мной?