Мой милый Кумадзиро

Мэттью Уильямс вошел в светлую просторную квартиру и хлопнул входной дверью, сообщая присутствующим о том, что он уже пришел домой. К сожалению, из этих присутствующих в квартире был только белый медведь по имени Кумадзиро, который сразу выскочил из какой-то комнаты и радостно кинулся к хозяину. — Привет, — блондин на пару секунд задумался, вспоминая имя белого пушистика и все же назвал его неправильно, — Кумагоро. Я скучал. Не разуваясь, Мэтью прошел в гостиную и сел на диван, все еще прижимая к себе медведя. День выдался тяжелым. Собственно, как и обычно. Хоть в Канаде в основном была тишь да гладь, ее официальный представитель был завален работой всегда. У Мэтта иногда появлялось ощущение, что к нему обращаются просто по любому поводу, взваливая на него все самое сложное и тяжелое, но при этом не имеющее с общей политикой страны ничего общего. Это сильно изматывало. Вводило бедного канадца в депрессию. Каждый день одно и то же — с утра надо ехать к начальству, чтобы получить новую порцию различных заданий и поручений, во многих из которых нет смысла как такового, а вернуться домой можно было, чаще всего, только поздно вечером. Но стоит Уильямсу хоть заикнуться о том, что работа, которую ему дают никому не нужна и не интересна, на него смотрели как на какого-то предателя и тут же начинали подробно объяснять, словно маленькому несмышленому ребенку, что на нем лежит громадная ответственность за будущее страны, его жителей, экономику, экологию… Да за все! Куда не плюнь, всюду Мэттью должен был лично посмотреть, принять решение, а лучше — вложиться деньгами. Парень вздохнул и устало погладил Кумадзиро по пушистой белой шерсти на голове, в ответ на что последний предпринял попытку замурчать. Мэтт улыбнулся и поправил свободной рукой очки. Этот маленький белый мишка — единственное живое существо, к которому парень реально привязан. Если не бы Кумадзиро, Канада бы давно сошел с ума. А что? Вечная жизнь, ужасающе огромная ответственность, игнорирование другими странами, напряженная ситуация в мире… Все это очень сильно давит на Уильямса, словно тисками сжимая со всех сторон. Но он и не думал жаловаться. У стран нет такой привычки. Они выше глупых жалоб и нытья. Вечная жизнь, как и большая ответственность, хоть и морально угнетает, но, как ни странно, дает силы жить. Получается, что Мэтт, как и остальные страны, живет не ради себя. А ради своего народа. В нем нуждаются. На него надеятся. В него верят. Мэтт решительно нахмурился и крепче обнял медведя, на что тот неодобрительно заворчал. Парень смущенно пробормотал извинения и ослабил объятия, мягко поглаживая своего любимца. Или правильнее сказать «лучшего друга»? А ведь Кумадзиро действительно лучший друг Уильямса. Пусть он и умеет говорить только «А ты кто?», иногда забывая имя Канады, но зато ни один другой медведь не может похвастаться даже такими навыками. А уж тем более, такой добротой и отзывчивостью. Кумадзиро был тем, на кого всегда можно было положиться. Буквально. Мэттью часто засыпал, прижимая к себе теплое меховое тельце своего лучшего друга. А еще он ел все, что угодно. Не то, что какой-нибудь кот, который мог позволить себя чем-то накормить только после продолжительных танцев с бубнами и поцелуев в область подхвостья. Кумадзиро можно было кормить чем угодно, от сырой рыбы до дешевой пиццы, сделанной непонятно как и с начинкой из непонятно чего. Только подумав о еде, Мэттью внезапно осознал, что чертовски голоден. Осторожно поднявшись, он, все же скинув кеды и оставив их валяться где-то в прихожей, пошел на кухню и заглянул в холодильник. Последний сильно огорчил канадца отсутствием хоть чего-то похожего на готовую еду, хотя Уильямс точно помнил, что еще вчера там была целая кастрюля жареной картошки и мясной салат. Шумно выдохнув, парень перевел взгляд на единственную возможную причину исчезновения еды из холодильника, на что та невинно захлопала короткими белыми ресницами, делая вид, что она всего лишь глупый белый медведь, который совершенно не имеет понятия, о том, как открывается холодильник и о том, что там обычно хранится еда. Пробормотав что-то похожее на «Эх ты…», парень захлопнул дверцу холодильника. Идти в магазин за едой, а потом еще и что-то готовить не было ни сил, ни желания. Мэтт хотел посмотреть на Кумадзиро серьезно и недовольно, но в итоге взгляд его получился слишком уж по-матерински теплым и нежным. — Закажем пиццу? — доставая из заднего кармана телефон, парень присел рядом с медведем на корточки и мягко погладил его за ушком, после того, как тот согласно кивнул. Конечно, Кумадзиро мог есть сколько угодно, не смотря на свой не такой уж и крупный размер, чем очень удивлял своего хозяина. Канада всегда ел очень мало и быстро, «Будто боится, что у него еду сейчас отберут!», как когда-то сказал Альфред. Пока пиццу не доставили, Мэтт занимался поисками фильма, который можно было бы посмотреть за ужином. Обычно он выбирал какую-нибудь комедию, чтобы хотя бы конец дня получался позитивным. Возможно, если бы Кумадзиро умел произносить больше слов и знал больше хороших фильмов, чем Мэттью, они смотрели бы что-то на выбор медведя. Уильямс улыбнулся, вбивая в поисковик нужное название и представляя себе спор между ним и Кумадзиро по поводу того, какой фильм лучше. Как раз тогда, когда канадец нашел сайт с нормальной озвучкой и без рекламы, в дверь постучали, на что белый медведь тихо зарычал, грозно смотря на входную дверь и заслоняя собой хозяина. — О, это уже наверное пиццу принесли. — Мэтт поднялся с кровати и подошел к двери, сопровождаемый внимательным взглядом Кумадзиро. Уильямс быстро забрал у курьера пиццу и отдал ему нужную сумму денег, не обращая внимание на приглушенное рычание за своей спиной. Мэттью как-то и не задумывался о том, что Кумадзиро защищал его еще с самого детства как мог. Слишком привык к этому видимо, но на губах от этого все равно появлялась нежная улыбка, а на душе сразу же становилось тепло и спокойно. Устроившись на кровати поудобнее и поставив коробки с пиццей так, чтобы и Кумадзиро мог до них дотянуться, канадец включил фильм и, обняв подушку и взяв кусок пиццы, приступил к просмотру. Медведь как обычно прижался к парню, грея его своим теплом и тихо чавкая пиццой, что могло бы сильно раздражать Уильямса, если бы у Америки не было такой же привычки и подобные звуки не были бы для канадца столь привычны. Мэтт не заметил как заснул. Просто в какой-то момент он, сытый и согретый теплом тела своего мехового друга, внезапно отключился, так и не съев хотя бы трех кусков пиццы. А утром Ульямс проснулся, накрытый одеялом, в обнимку с Кумадзиро.