Обещание

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Слова сами сорвались с губ, и через секунду я осознал, что сказал это вслух. Лицо тут же залилось краской, стало неуютно, более того, ещё и стыдно. Я стою в пустом после занятий классе напротив друга. Хару удивлённо на меня уставился, и я только хотел начать оправдываться, что пошутил, как он мило улыбнулся. Его улыбка такая нежная, а губы кажутся мягкими. По телу прошлась стая мурашек от прохладного ветра. Нас оставили на дежурство из-за опоздания, поэтому все окна в классе мы открыли. Прохладный ветер очень кстати, мне так жарко, но все равно я не могу думать не о чем другом, как о Хару и его улыбке. — Я знаю, Юки, — все так же улыбаясь, ответил мне друг. — Я вижу, как ты смотришь на меня во время занятий, и дома, и когда идем на рыбалку, — его веселый голос немного сбивает с толку, словно он и не против. «От тебя сложно оторваться,» — думаю я, к счастью, не сказав этого вслух. На мгновение повисла тишина, а потом Хару выпустил швабру из рук и в пару шагов оказался передо мной. Я даже не слышал, как та ударилась о пол, потому что в голове звенело, а сердце билось так, что стало страшно. Хару взял моё лицо в руки, наклонил к себе и поцеловал в губы. Мягкие, как я и думал, и теплые. Всего на пару секунд, а потом он отстранился. Слегка покрасневший и счастливый. Я вижу это по глазам. Он тоже хотел… поцеловать меня? От этих мыслей хотелось расплакаться от счастья, но не хочу, чтобы Хару видел меня таким. Ноги сами понесли меня прочь из класса. Не верится, что я ему тоже нравлюсь, и он думал обо мне в таком ключе. Несмотря на то, что у него тут важное задание, и он не должен привязываться к кому-то. А если он не справится из-за чувств ко мне? Я ему помешаю! Он ведь улетит домой после, и я останусь один. У меня больше нет друзей. Нет кого-то ближе, чем Хару. Глаза защипало от слез. Я такой дурак. — Юки! — эхо прокатилось по помещению. Я не глядел, куда бежал, а, оказывается, спрятался в туалете и заперся в кабинке. Вот чудак, даже не понял, куда пришёл, но, раз Хару знает, где я, то бежал за мной. Зачем? — Юки! Я знаю, что ты тут, — тихо и мягко прозвучало из-за двери. — Прости, если мне не стоило этого делать. Теперь он сожалеет. Как больно в груди. Почему это происходит?! — Я-я не хот-ел т-тебя обидеть, — запинаясь и хлюпая носом, Хару старался говорить, как всегда, бодро и весело, — поэтому п-прости, пож-жалуйста. Хару плачет из-за меня, но неужели он сам не понимает?! Даже если наши чувства взаимны, это продлится недолго, но осознание этого не приносит облегчения. Я тону в слезах и собственных чувствах. Голос Хару слышен через толщу воды. Дышать нечем. Так приятно, когда чьи-то руки гладят по спине и крепко прижимают к себе. Голова раскалывалась, перед глазами пелена, и они жутко болят. Над ухом кто-то шепчет, но не могу разобрать, что. Звуки не складываются в слова. Однако через секунду ясность сознания вернулась и слышу чёткое: «Не плачь, Юки». Голос Хару звучит уже спокойно, словно он и не плакал. Хотелось сказать, что я не плачу, но это будет наглая ложь — слезы всё ещё текут и текут. — Юки, что мне сделать, чтобы ты успокоился? — голос звучал мягко, как и тогда, в классе. Он не прекращал гладить меня по спине. Господи, как же глупо сейчас мы выглядим. У Хару, наверное, колени затекли под моим весом. Он, видимо, использовал водный пистолет каким-то образом, чтобы вытащить меня из кабинки. Сколько мы так уже сидим? — Хару, — собственный тихий хрипящий голос с трудом узнается, — пообещай мне, — слова давались тяжело и, прочистив горло, я продолжил, — пообещай, что вернешься ко мне. Отстранившись от друга, я сел по-турецки на холодную плитку. Было стыдно заглянуть в его глаза после всего, поэтому постарался опустить голову как можно ниже. Надеюсь, Хару понял, что я имел в виду под «вернёшься». Хотя сомневаюсь, ведь это довольно эгоистичная просьба. У Хару есть сестра и родители, друзья на родной планете, в конце-концов! Вероятность его возвращения равна… — Конечно, Юки! — он схватил мои руки и сжал в своих. — Обещаю, что вернусь к тебе! Голова неосознанно поднялась, и я увидел широко улыбающегося друга, с покрасневшими от слез глазами. Он пообещал мне! Конечно, в итоге это может ничего не значит, поскольку никто из нас не знает, что случится, когда он, вернувшись с миссии, снова захочет вернуться на Землю. Однако Хару сейчас улыбается, и я заставил его плакать, а это важнее всего на свете сейчас. Про дежурство уже и думать забыл, и всё, что мне сейчас нужно — это улыбка Хару. Сердце опять бешено забилось, а лицо залилось красной. — О! Ты наконец-то улыбнулся, Юки! И покраснел! Как мило! Столько восторга от него я ещё не слышал, даже на последней рыбалке. Как же смущает, блин. Надо заканчивать, а то сгорю от смущения. И вообще, чувство будто мы что-то забыли сделать. Дежурство! Точно. — Хару, мы дежурные. Стоило сказать, как он тут же отпустил мои руки и как-то расстроенно пробурчал: «Точно». Я встал, отряхнул одежду и умылся. Наспех вытерев руки бумажным полотенцем, с пола подал голос Хару. — Эм, Юки, не мог бы ты мне помочь? У меня ноги затекли.Ха-ха. ЧЕГО?! Что ещё за смех в такой ситуации?! В общем, я на своей спине принес его в холодный класс, поскольку в туалете мы просидели минут пятнадцать, а за окном осень. Как только посадил ношу на стул тут же закрыл все окна. Надеюсь, за время нашего отсутствия никто не заходил из учителей. А то может опять не поздоровиться. Кстати, Хару оказался тяжелее, чем выглядит, но это же я виноват, поэтому если потяну мышцы — это будет малая цена. Как всегда радостное «Спасибо» от друга и, пока он отдыхает, я мою полы. За таким занятием о многом начинаешь думать. Например, как мне теперь называть Хару? Я фактически признался ему в любви, и мы поцеловались, пусть не как взрослые, но всё же это был поцелуй. Мне он правда нравится, но можно ли сказать, что я люблю его? «Друг» дёрнул меня за пиджак. — Юки, все в порядке? Ты замер. «Это из-за того, что ты заполонил мои мысли,» — тут же пронеслось в голове. — М, все в порядке. А как твои ноги? — оперевшись на швабру руками, я положил на них подбородок. — Может, массаж сделать? Спустя пару секунд понял, что ляпнул какой-то бред, но Хару согласился. Вот блин. Как меня вообще дернуло сказать такое? А что если кто-то зайдет? Но на улице уже закат. Надо хотя бы полы домыть. Это заняло немного времени, но от такой беготни стало немного жарко. Пиджак полетел на спинку ближайшего стула. Дежурство окончено. Доска и полы чистые, мусор вынесен, окна закрыты, цветы политы. Осталось только сдать ключи от кабинета, но перед этим сделать массаж ног Хару. Это вроде звучит нормально, но в тоже время смущает до ужаса. На трясущихся ногах я сел на корточки между ног «друга». Начнем со ступней. Сняв обувь, я принялся разминать пальцы на левой ноге, затем ступню. Сверху послышался смешок. — Ой, — тут же остановился. — Щекотно? Прости. Если честно, я растерялся. Никогда бы не подумал, что Хару боится щекотки. Теперь я знаю о нем чуточку больше. Мысленно улыбнувшись, продолжил, но тут у двери раздался кашель. Учитель. Попались. Что же сказать? — Что вы тут делаете? Уборку закончили? — Да! — веселый голос Хару успокоил, — Я просто ударился случайно ногой, и Юки осматривает её. Ха-ха. — Надо в медпункт. Я сдам ключи, а ты, Юки… — «друг» перебил учителя. — С ногой все в порядке! — он встал с другой стороны парты и попрыгал на той ноге, которую я разминал. — Видите! Та-да! — Ну что ж, тогда хорошо. Сдайте ключи, когда пойдете домой и будьте осторожны. — Да, — одновременно сказали мы. Учитель ушёл, а значит можно продолжить. — Э, учитель так не вовремя, — пробубнил парень, — все испортил. А? Почему у меня чувство, что меня обманули и обломали одновременно? А если бы учитель не зашёл, и я добрался до бедра Хару… Возможно ли, что он возбудился, и тогда мне пришлось бы сделать «это». Господи, да в этом ничего такого нет! Я же просто разминал ему ногу и ничего! Что за пошлые мысли, блин. — Смущенный Юки — милашка, — раздалось над ухом. Меня аж передёрнуло, от неожиданности потеряв равновесие, упал на колени. Парень посмеялся, но помог встать. — Спасибо за массаж. Он очень помог, Юки, — передо мной стоял уже обутый Хару. Дошло. Он и правда меня обманул. — Ты! Ты прикинулся, что тебе нужна помощь, Хару-идиот! — Ха-ха, раскусил, но было приятно, когда ты касался меня, — он взял мою руку, поцеловал в тыльную сторону ладони и приложил к моим губам. Непрямой поцелуй. Злость улетучилась, а слова этого идиота как всегда звучат искренне. Это то, что я так в нем полюбил, даже после того, как он увидел мои слёзы, Хару продолжает говорить все эти смущающие вещи. Видимо, я ещё больший идиот, раз понял свои чувства только сейчас. — Хару, — он уже отпустил мою руку, но я так и держал её, прикрыв рот, — когда ты выполнишь задание и вернешься домой, — я посмотрел ему прямо в глаза, — я буду ждать, сколько потребуется, и скажу тебе кое-что важное. Фиолетовые глаза заблестели, легкий кивок и мягкое: «Обязательно вернусь, Юки».