История одного вампира v 2.0. Часть вторая

*14-е июля 1994-го года, пригород Флоренции, Италия* Небольшая группа туристов азартно щелкала камерами и позировала, искренне наслаждаясь отпуском. Первый взгляд на них ясно давал понять — это семья. Двое сыновей примерно двадцати-двадцати пяти лет искренне наслаждались тем, как радовались их родители, мужчина и женщина чуть старше пятидесяти. Подобное продолжалось до тех пор, пока старший из сыновей не отошел в сторону в поисках нового пейзажа и не увидел чье-то тело, выряженное в черный бархат. Тело неудобно лежало лицом вниз, запястье затянутой в перчатку правой руки с двумя перстнями стискивало черные, покрытые странной серебряной вязью ножны полуторного меча, в навершие которого был вделан какой-то сине-фиолетовый камень. Парень немного разбирался в оружии и сразу оценил то, что рукоять была простой, потертой и удобной даже на вид, как и странный материал гарды и навершия — вроде бы серебро, но какое-то не такое, более темное. Внимательно осмотрев меч, парень обратил внимание и на остальные части незнакомца. Длинный, порванный в нескольких местах дорожный плащ, высокие ботфорты, заляпанные грязью и чем-то бурым. — Эй, мистер! — на английском окликнул парень. — Вы в порядке? — Боб, что-то случилось? — раздался обеспокоенный голос матери. — Да, мам! Здесь человеку плохо, вызови врача! — Врача не надо, — пробормотал человек и сел на скрещенные ноги, положив меч рядом с cобой. Теперь Боб рассмотрел плотные кожаные штаны и покрытый серебристой вязью мундир. Причем кожа выглядела очень странно. Боб интересовался в свое время всякими историческими реконструкциями — а откуда еще мог явиться столько странный человек? — но такой кожи не видел никогда. — Где я? — Загулял? — понимающе усмехнулся Боб. — У вас где-то реконструкция? Зеленые глаза на искусно загримированном шрамами лице блеснули. — Да, прибыли с парнями и, в общем… не помню больше. Хорошо погуляли… я где вообще? — Рядом с Флоренцией, в парке… а, черт его знает, как он называется? — Флоренция? М-да, вот это меня занесло… ладно, — незнакомец поднялся и вдруг оказался на полголовы выше немаленького Боба. Подбежал отец и стиснул зубы, затолкнув жену за спину. Двадцать лет назад он был миротворцем, и ему довелось побывать в передрягах. Развившееся внутреннее чутье просто взвыло о смертельной опасности незнакомца. — Все в порядке, мистер? — мужчина отвлек его внимание на себя и невольно поежился. — Да. Не подскажете, какой сегодня день и который час? Боюсь, слишком уж сильно погуляли… Глаза полыхнули алым, и все тревоги разом улетучились. — Четырнадцатое июля тысяча девятьсот девяносто четвертого года, семнадцать минут третьего, — на автомате доложил мужчина. — Спасибо. Вы меня не видели и ничего обо мне не знаете, — глаза вторично полыхнули алым, а потом мужчина вздрогнул. Что он здесь делал? — Дорогой, ты чего застрял? — раздался вдали голос жены. — Ты же на пару минут уходил! Взгляд на часы — уже три часа дня. Мужчина мотнул головой и улыбнулся — время летело совершенно незаметно. *** Парень дышал полной грудью и не мог надышаться. Семь лет, семь долгих лет он скитался по чужому миру в попытках найти обратный путь. И нашел. Вспоминать о том мире не хотелось, разве что мысли об оставшемся там небольшом клане вызывали легкую тоску, но… Там все было совершенно иным. Другие люди. Другое небо. Даже мана — и та была совершенно иной, и лишь спустя пять лет скитаний Гарри сумел разобраться с тем, как ее использовать, и то получалось так себе. Но все равно, здешняя, родная мана наполняла его, снова пробуждала сильно ослабевшую за годы без колдовства ауру, внушала ощущение надежности. Здесь была мирная жизнь. Там — война против всего мира. Здесь о вампирах не знали. Там вампиры были уничтожены в тяжелейшей кровопролитной войне за полвека до появления Гарри. В том жестоком мире правила Святая Инквизиция, там было великое множество оборотней, а так же целое государство эльфов, гномов, кентавров и других рас, изгнанных из Империи, где правили и жили люди и маги. И лишь там парень узнал, что такое настоящее одиночество. Лишь спустя два года он нашел первого человека, кого сумел обратить. Вампиров боялись и ненавидели, еще живы были те, кто сражался с ними и кто знал ту страшную цену, которое человечество заплатило за… а за что? За то, что не могли мирно сосуществовать? За то, что вмешалось в войну вампиров и оборотней? За то, что вампиры первыми напали? Как Гарри ни пытался найти ответ, никто уже не помнил, с чего началась мировая война. Создать стабильный и рабочий портал до Цитадели получилось лишь к вечеру, после двадцать восьмой попытки и трех легких истощений. Как Гарри и ожидал, его магические способности сильно ослабели без привычной маны и без практики. Придется долго восстанавливаться, но здесь прошел неполный год, и, насколько парень помнил, он заключил контракт с великолепными мастерами. Вот пусть они и отрабатывают свои условия, пусть возвращают его в форму. А потом… Парень мотнул головой и шагнул в воронку портала. Он семь лет был в бегах, семь лет сражался за свою жизнь и шел к своей цели по горам трупов врагов… и немногочисленных друзей. Теперь он хотел пожить для себя. — Ты кто такой? Гарри ухмыльнулся. Да, он сильно изменился внешне. Появились седые волосы, правая щека разорвана когтями одного тамошнего Праотца оборотней, на лице — густая щетина, а от того наивного мальчишки, которым он был семь лет назад, остались лишь имя, воспоминания и никчемные титулы. — Мое имя Гарри. Я — кровный сын Бальтазара и Сары. Правда, не похож? Вампиры опустили оружие, а рядом появился Вильгельм. — Знакомая рожа, я тебя бил прежде? — сходу начал Старший, коротким жестом отстраняя охрану стен. — Да, и не раз, — усмехнулся Гарри. — Давно не виделись, Вильгельм. Я так соскучился по всем вам. Вильгельм прищурился и впервые за последние месяцы потерял самообладание. — Гарри? — челюсть Старшего отвисла. — Ты… Гарри!!! И ребросокрушительные объятия. Гарри улыбнулся и крепко обнял Старшего в ответ, чувствуя, что тот стал намного слабее. Или это его физическая сила так возросла? Впрочем, неудивительно. — Ты где был? О тебе десять месяцев ни слуху, ни духу! — взгляд Вильгельма заледенел, уперевшись в шрам от когтей на щеке. — Кто это тебя так? — Долгая история. У вас прошло десять месяцев. У меня — семь лет. — Да, я подозревал такое. Тебя занесло в другой мир. Язык просто чесался сказать о том, что пацан доигрался с пространственной магией, но Вильгельм сдержался. Был видно, что тот пацан, которого он знал, давно вырос. Стал Лордом из тех, за кем не стыдно идти и кому не стыдно присягнуть. — И я нашел там… короче, долго рассказывать. Пойдем, я хочу видеть мать. *** Сара выглядела неважно. Казалось, что за последние месяцы она постарела лет на десять. Никто уже не помнил, когда она последний раз улыбалась, но в глазах все еще теплилась надежда. И вот, сегодня ее связь с Гарри ожила, и женщина едва сдержалась, чтобы не броситься на поиски. Ее остановило лишь то, что связь была слабой, но при этом стремительно усиливалась. Плюс было совершенно непонятно, где искать Гарри. По ощущениям — где-то в Европе, но где — совершенно непонятно. — Мама. Сара обернулась и замерла. Она сразу поняла — это Гарри. Но… как он изменился! Гарри совершенно отличался от того подавленного мальчика, каким она видела его в последний раз. А потом он оказался рядом и обнял ее, и женщина не выдержала, разрыдавшись и уткнувшись лицом ему в грудь, мимоходом отмечая, что ее мальчик вырос. Не просто стал выше на голову и намного шире в плечах, а именно вырос. И пусть его магия чувствовалась не очень сильно, но его аура Лорда была совершенно иной. Бальтазар наблюдал за этим несколько минут, после чего сделал шаг к кровному сыну и наследнику, которого так боялся больше не увидеть. Они молча обнялись, не сказав друг другу ни слова. Два Лорда, старый и молодой, не нуждались в бесполезных звуках для того, чтобы понимать друг друга. — Он вернулся? Где он?! Бальтазар бросил очень недовольный взгляд на дверь, из-за которой раздавались возбужденные голоса. Два глухих шмяка о стену подтвердили, что наглецы, ворвавшиеся в его жилое крыло, раскидали охрану. Дверь распахнулась, и в дверном проеме замерли слегка потрепанный Марк с затягивавшейся ссадиной на щеке и оправлявший одежду, полная надежды Кейт и всхлипывавшая Тири. Из-за их спин робко выглядывал слегка подросший Тобиас. — Хозя-а-а-а-а-и-и-и-и-ин!!! — завопила эльфийка и моментально заключила Гарри в железобетонные объятия, прижимаясь к нему всем телом и рыдая от переизбытка чувств. — Я… я так… так… так… — Ну что вы обе, в самом деле, — улыбнулся Гарри, гладя Тири по голове. Та прекратила плакать и подняла удивленное лицо и пискнула, расплываясь в счастливой улыбке. — Что ты, что Сара — у обеих глаза на мокром месте. Я так соскучился. Тири не хотела отцепляться, но ей пришлось. Марк сделал шаг к Гарри, широко улыбнулся и заключил хозяина в крепкие объятия. Затем без капли ревности наблюдал за тем, как Кейт в порыве чувств прижалась к Гарри, но быстро отстранилась. — А ты чего застыл? — взгляд Лорда уперся в переминавшегося с ноги на ногу Тобиаса. — Иди сюда. Парень сделал робкий шаг и охнул, почувствовав объятия своего хозяина, но Гарри уже отпустил его. — Ну, раз все собрались — пойдем куда-нибудь, где есть еда и выпивка. Мне надо столько всего вам рассказать. *16-е июля, Поттер-касл, рабочий кабинет лорда* После того, как Арчибальд закончил свой доклад относительно проделанной работы, Гарри задумался о том, что бы случилось, будь у него в том мире такие же ресурсы. — Мой лорд, я хочу вас спросить. — Ну так спрашивай. — Завтра заседание Визенгамота, вы будете присутствовать? — Мне это не интересно. Ты делаешь все правильно, и как мой управляющий продолжай меня представлять. Ты упоминал дела с вейлами. Припоминаю. М-м-м… да, вспомнил. Что с ними? — Королева вейл желает говорить только с Лордом, — неохотно ответил Арчибальд — его дико раздражала эта наглая высокомерная и чертовски красивая женщина. А еще сильнее его раздражало то, что он проснулся в ее постели и еще часов десять был игрушкой в ее ручках. Гордость мужчины не вынесла подобного, хотя вейла была чертовски хороша… Гарри расхохотался, заставив Арчи покраснеть: — У тебя на лице написано, что тебя там поимели по полной! И как, понравилось? Управляющий что-то очень тихо пробурчал. — Ладно, не дрейфь. Я разберусь. Все равно у меня есть дело во Франции? — Какое? — Хочу посмотреть Эйфелеву Башню, навестить Лувр, а дальше по настроению. — А потом? — Потом на недельку в Османскую Империю — там тоже много всего интересного. Прошвырнусь по Российской Империи. Загляну в Штаты. — Не хотите посетить чемпионат мира по квиддичу? — А когда он? Сейчас Гарри хотелось просто помотаться где-нибудь в интересных и красивых местах, посмотреть на свой родной мир и расслабиться, желательно в компании прекрасных дам. Квиддич не был особо интересен, но это — чемпионат мира, а потому Гарри надеялся увидеть нечто запоминающееся. От того мира осталось слишком много неприятных впечатлений. Слишком много такого, что хотелось бы забыть. — Двадцать второго августа, в Британии. — Раз уж у меня есть средства и связи, организуй-ка билет на вип-ложу. А я к вейлам. — Будет сделано. Арчибальд уже знал, что его босс побывал в другом мире. Подробности были известны только его Птенцам и кровным родителям, а так же затесавшемуся в середине рассказа Вильгельму. *Средиземноморье, остров Корсика* Лорд Певерелл-Поттер ухмыльнулся, ступая на пляж на границе достаточно мощного пространственного барьера. Остров Корсика, формально принадлежавший Франции, был почти полностью накрыт пространственным барьером. В отличие от британцев, создатели этого барьера поступили умнее — они не создали новое защищенное пространство, а закрыли уже имеющееся и нарастили поверх его нечто новое, поэтому этот остров был намного больше, чем казался магглам. И именно здесь располагалась французская школа магии Бобатон. Именно здесь располагалось два крупнейших в Европе магических заповедника, а так же самая крупная в мире община вейл. Соответственно, защита острова была поставлена на весьма высоком уровне. Как бы ни пыжились британцы, этим творением французы основательно утерли нос всему миру, продемонстрировав собственные достижения магии. И именно Корсика в свое время стала основным оплотом магов во время войны с Церковью. Место, которое церковники так и не смогли покорить. — Стоять на месте! Руки за голову, ноги на ширину плеч! Авроры. Французские авроры может и были подготовлены лучше, чем британские — производство Франции было мощнее в несколько раз — но особой силой также не выделялись. Зато понтов было много, и Гарри мог их понять. Сейчас они чувствовали только его магическую силу — ауру вампира он научился маскировать. И эта магическая сила, в отличие от той, что была семь лет назад, совсем не впечатляла. К своему глубокому сожалению, сейчас лорд Певерелл-Поттер как маг был не сильнее простого обывателя, а его резерв и вовсе был мизерным. — Кто ты такой? Цель визита! — Для начала закрой рот и представься по форме, — рявкнул Гарри — до подобных личностей доходило только через рявк… или через увечья. Лорду не хотелось без веской причины увечить тех, кто просто не мог оценить своего противника правильно. А вот если хотя бы одно заклинание полетит в его сторону — тогда все изменится. — Старший аврор Франц Лаберже, — на автомате представился старший в четверке. — Мы патрулируем берег Корсики. Вашу палочку, мистер, и пройдемте с нами для освидетельствования. — Разве таковы порядки в туристической зоне Франции? Заповедники, Бобатон и прочие важные локации скрыты даже от волшебников без должного допуска, но вся остальная территория открыта. Если вы прямо сейчас не назовете причину моего задержания, я сочту это как превышение должностных полномочий. А так как я являюсь дважды лордом Магической Британии, я имею право применить силу для самообороны. Кроме того, ваше нападение на дважды лорда и председателя Палаты Лордов при исполнении повлечет за собой большие проблемы для Франции, а уж что сделает с вами начальство — мне уже вас жаль, ребята. Ну, так что? Вы прекратите выпендриваться своей крутостью и пытаться унизить меня только потому, что я британец, или вспомните о своих обязанностях? По мере монолога лица авроров меняли оттенок от розоватого (от едва сдерживаемого смеха), до бледного, потом сероватого, а когда Гарри упомянул о начальстве — и вовсе позеленели и облились потом. Трое авроров уставились на старшего, тот материализовал платок, обтер пот с лица и с нескрываемым раздражением процедил: — Добро пожаловать в Корсику, милорд. Искушение унизить этих наглецов еще больше было велико, но Гарри счел, что потратил слишком много времени, и прошел сквозь пространственный барьер, после чего аппарировал по координатам общины вейл. Прием вейл был куда горячее, чем прием авроров. В буквальном смысле. Стоило Гарри выйти из аппарации, как его окружили два десятка Огненных Шаров. Из тела выстрелили оранжево-красные ленты и моментально сформировали вокруг Гарри непроницаемый купол. Множество огненных сфер слились в одну, пламя поглотило купол и вдруг сжалось вокруг него, стремительно слабея и угасая. Защита втянулась в тело Лорда, а в руке материализовались ножны. — Я думал, что вы умнее, — с легким удивлением произнес Гарри. — Может, мне вас убить? В любой другой ситуации он бы уже пил кровь одной вейлы, держа трех других парализованными, но сейчас стоило сдержаться — дипломатическая миссия, и все такое. Четверка вейл замерла, медленно отступая назад и сглатывая в ужасе, а сгустки пламени, зависшие в воздухе вокруг них, быстро растворились. Вампир был очень спокоен, и от этого было еще страшнее. Он выглядел так, словно для него убить их всех — нечто совершенно несложное и обыденное вроде сделать бутерброд на завтрак. — Н-не надо… — прошептала старшая в этой четверке, поняв, что если молчание затянется еще хоть на секунду — вампир просто убьет их. Ее гордость явно не стоила жизней трех подчиненных. — Тогда пропустите меня. И проводите к своей королеве. Старшая по патрулю мигом смекнула, как поведут себя ее сестры. Они возьмут вампира в кольцо и начнут угрожать, а он вряд ли станет долго терпеть. Конечно, его свалят толпой, но кто знает, сколько вейл погибнет ни за что… а ведь их итак совсем мало… — Конечно… — Хватит трястись. Раздражает. Только сейчас вейла заметила, что ее руки мелко тряслись, а ее подчиненных — еще совсем молодых девчонок, которых сегодня впервые отправили в патруль — колотило от ужаса. — И маленький совет на будущее — не стоит атаковать всех, кто вам не понравился. Это может плохо кончиться. Его быстро проводили к королеве под изумленными взглядами других вейл. Гарри абсолютно не волновала острая неприязнь и, местами, откровенная ненависть других вейл — в том мире отношение к нему было несколько хуже. А когда он сделал себе имя и добыл репутацию, его одновременно боялись и ненавидели. Мерзкое чувство. Королевским дворцом громко назывался небольшой двухэтажный особняк, чуть больше обычных домов вейл. Однако, при одном взгляде на это чудо архитектурной мысли становилось ясно — чувство красоты вейл безупречно. Хотя до эльфийской столицы поселению вейл было очень далеко. Охрана дворца — четыре на вид совсем юные вейлы с весьма впечатляющими аурами — тут же встретили Гарри и, выслушав лепет старшей по патрулю, проводили его к королеве. Конечно, они вряд ли сумели бы его одолеть, но задержать до прибытия еще десятка таких же бойцов — вполне, и тогда Лорду пришлось бы туго. Королева была прекрасна. Настолько прекрасна, что Гарри пришлось напрячь всю свою волю чтобы не поддаться желанию упасть перед ней на колени. Молодую девушку на вид лет девятнадцати словно окружал божественный свет, но у Гарри уже был опыт подобного общения. Как-то раз он встретил богиню плодородия в ее храме, но тогда он не выдержал, хотя и сопротивлялся целую минуту. — Ты сильно изменился, юный Лорд, — глубокий, чарующий голос окутывал, расслаблял, пробирал до костей и… усыплял, покорял, внушал непреодолимое желание пасть ниц… Внезапно зал потемнел, тени в углах зашевелились и поднялись, перетекая в разные зловещие фигуры. Охранницы дернулись и замерли, ежась от холода, а глаза вампира засветились багровым светом. — Неплохая попытка, вейла, но слишком слабо. Я ожидал большего. Королева свела бровки, и от нее повеяло нестерпимым жаром. Стало ясно — охрана дворца чисто формальна. Эта вейла, пожалуй, раз в пять сильнее всей четверки охраны, которая притворялась мебелью за спиной у вампира, но Гарри и бровью не повел, хотя и понял — убить эту вейлу в случае прямого столкновения будет ох как непросто. — Бесишься от того, что я не поддался твоей вейловской магии? — изумрудные глаза снова полыхнули алым. — Не выйдет. Может, это станет для тебя открытием, но ты не самая прекрасная и не самая желанная в этом мире! То, что я — мужчина, еще не значит, что я буду целовать тебе зад ради твоей улыбки. — А твой посланник не только целовал, — склонила головку к плечу вейла и заправила за ушко выбившуюся прядь. — Как и все до него. Разве ты не хочешь меня? Не сопротивляйся, я покажу тебе настоящее блаженство… Королева вейл подалась вперед, чуть наклоняясь и скрещивая лодыжки, открывая превосходный вид на грудь в вырезе платья и на стройные ножки. — Я пришел сюда поговорить о деле, — вампир усилием воли заставил себя смотреть в глаза вейле. — Может, хватит уже? Если бы мое предложение тебя не интересовало, ты бы не стала передавать Арчи послание для меня. — Может, для начала расслабишься? — лямка платья будто случайно соскользнула по плечу. — Просто иди ко мне, будь моим… Лорд-Вампир закатил глаза и нанес по собственному разуму ментальный удар, выбивая похоть вспышкой головной боли. — Серьезно, Наяда, что за детский сад, — парень взмахом руки создал кресло с удобством расположился в нем. — Прекращай уже, у меня не так много времени, чтобы тратить его на твои потуги меня соблазнить. Королева вейл высокомерно фыркнула и поправила лямку платья, а ее магия прекратила виться вокруг Гарри и давить ему на рассудок. Тени перестали плясать в углах, в зале стало светлее, из распахнутого настежь окна подул освежающий ветерок. — Арчибальд ведь рассказал тебе все, что ты хотела знать? — Разумеется, — улыбнулась девушка. — Я узнала все. Всю тактику его торговли, все то, что ты готов мне предложить — и меня это заинтересовало. Иначе я бы просто передала через него предложение катиться куда подальше. Я прекрасно умею убеждать… — Ты весьма очаровательна, — усмехнулся Гарри. — Даже без сил вейлы. Особенно без сил вейлы. Девушка польщенно улыбнулась. — Однако, как ты уже поняла, я не из тех, кто так просто поведется на твои чары, — зеленые глаза были наполнены спокойствием и уверенностью, как и неторопливый, негромкий голос. Наяда кивнула — ей нравилось подчинять мужчин и коллекционировать их, но еще больше ей нравились те немногие, кто мог противостоять ее магии. — Как я поняла, ты хочешь предложить мне нечто… иное? — Отнюдь. Я построю вам деревню в течение двух недель. Я обеспечу вам защиту от министерских псов. И не только от них. Вам не придется продавать свои товары за гроши для перекупщиков-аристократов. Вам не придется подкладывать своих сестер под всяких жирных ублюдков, мнящих о себе слишком много. Но если среди вампиров или моих людей найдется партнер для одной из вас… — Она будет счастлива, вампир, — улыбнулась вейла, чувствуя, как с каждой секундой крепло ее желание заполучить этого юношу в свою постель. — Партнер не поддается обольщению своей вейлы, но оно и понятно. Мычащий слюнявый баран с отключенным из-за обольщения мозгом вообще ни на что не способен в постели, соответственно, зачать тоже не способен. Но откуда ты знаешь? — О чем? — О… сестрах. И о том, что мне приходится с ними делать, — Наяда отвела взгляд. — У меня широкие связи в подполье. Я знаю многое. Ну, так что? Мы договорились? — Меня устраивает твое предложение. — Вот и славно, — Гарри поднялся и взмахом руки развеял кресло. «Определенно, мне стоит пару недель потренироваться и оценить, как быстро будет восстанавливаться аура, — прикинул мужчина. — Сейчас я едва ли сильнее какого-нибудь жалкого обывателя как маг. Угнетает. Надеюсь, мне не придется развивать все с нуля». — Куда ты? Не хочешь остаться? Обещаю, больше никакого обольщения… только если ты сам захочешь… Под конец голос королевы вейл перешел в томное мурлыканье. Не будь у нее такого хобби, Гарри был бы не прочь поразвлечься с такой женщиной. Но становиться еще одним в ее коллекции? Еще чего! — У меня дела. Сказав это, Гарри растворился в Тенях и вышел у границы купола. Две патрульные вейлы шарахнулись, но вампир уже прошел через границу и снова исчез в Тенях. Такое перемещение отнимало куда меньше сил, чем аппарация. *Париж, поздний вечер* — Не против встретиться завтра в том же месте, часа в три после полудня? — Не против. — Тогда до завтра. — До завтра. Парень оставил свою спутницу у подъезда ее дома, вызвал такси и куда-то умчал, провожаемый взглядом голубых глаз. Когда машина скрылась за поворотом, девушка — миловидная блондинка на вид лет восемнадцати — вошла в подъезд и поднялась на второй этаж, даже не пытаясь согнать с лица довольную улыбку. Они познакомились в ее любимом шоколадном кафе у Эйфелевой Башни. Девушка сама подсела к нему — почти все столики были заняты, а компания молодого человека явно была приятнее компании жирного борова, девчонки-подростка или группы туристов. Ее новый знакомый оказался галантным британцем, который тут же отодвинул ей стул и сдвинул свои заказы в сторону. Признаться, аппетиты парня поначалу ввели ее в ступор, но потом впечатления от количества заказов уступили место другим — правая щека британца оказалась располосована четырьмя параллельными шрамами от угла рта до уха. Признаться, эти шрамы производили достаточно жуткое впечатление, но вскоре они разговорились и не заметили, как пролетело время. Британец отлично владел французским — его выдало лишь обращение «леди» вместо «мадемуазель», и уже потом девушка услышала легкий акцент. Он позволил ей выговориться, продемонстрировал широкий кругозор и легко вел беседы на самые разные темы — в общем, оказался весьма приятным собеседником на несколько лет старше, чем она, и при этом не пытался отпускать плоские шуточки, приставать к ней или петушиться. Девушка не старалась узнать о нем как можно больше — ей было достаточно имени, и была благодарна британцу за такое же отношение к ней. Затем они долго гуляли по вечернему Парижу, пока не стемнело. Девушка показывала ему самые живописные улицы, какие только могла вспомнить и которые были поблизости, а потом парень проводил ее до дома. — Я дома! — Сестричка! — девочка на вид лет десяти тут же обняла старшую сестру. — Ты чего так поздно? Мама волнуется! — Я гуляла, Габриэль. Мне можно. — Мама, а у Флер было свидание! — тут же воскликнула эта маленькая язва. — Что, правда? — невесть откуда появилась ее мать. — Как хорошо, что папы нет. Сейчас ты мне расскажешь все-все-все! *** — Ты чего такой довольный? Гарри бросил на Вильгельма вопросительный взгляд, затем глянул в ближайшее зеркало. На него смотрел двадцатидвухлетний парень с выражением лица кота, объевшегося сметаной. — Да так, нашел одну мадемуазель в Париже. — Ты ей вдул? — Кто о чем. Просто поболтали, погуляли, договорились встретиться. — Ну, хоть красивая? — Вполне. — А кто она вообще такая? — Без понятия. Может, простой человек. Может, хорошо замаскировавшаяся колдунья. Может, еще кто. Разве это важно? — Если у тебя есть далекоидущие планы — важно. А они есть? — Пока еще рано говорить о чем-то подобном. Нам вместе комфортно, мы друг друга понимаем, простое общение друг с другом нам нравится, а насчет остального — узнаем завтра. — Тогда не тупи, хватай обеими руками и ногами и… короче, делай так, чтобы она была с тобой. — Ты серьезен? — изумился Гарри, глядя на очень непривычную физиономию Вильгельма. — Кажется, в Сибири передохли все драконы. — Вот доживешь до моих лет — и поймешь, что действительно важны не смазливая мордашка, сексуальное тело и умение ублажать тебя ртом, а комфорт и взаимопонимание. Хотя без умения делать минет тоже как-то не фонтан, но явно лучше, чем… эх, не будем об этом. — Ты сейчас говоришь, как старый пердун. Впрочем… сколько там тебе лет? Четыре с чем-то сотни? — Примерно так. Предположим, она тебе понравится. Что будешь делать? — Понравлюсь ей. Завяжу отношения. Если она человек — обращу и дам свободу. — Уже обжегся? — С Элизабет было ужасно скучно. Она была не более чем послушной куклой без инициативы, но при этом слишком опасной, чтобы не держать ее способности под контролем. Тири тоже с радостью раздвинет ноги по первому моему слову, но она хотя бы не навязывает свои чувства и с ней мне куда комфортнее. Но с ней все совершенно иначе. — Да ты влюбился! — Нет. — Не нет, а да! Просто еще не понял этого, вот и отрицаешь. — Может, и влюбился. Я никогда не влюблялся, так что не знаю, с чем сравнивать. *30-е июля, Париж, Эйфелева Башня* — Здесь так красиво! — Флер улыбалась с закрытыми глазами и подставляла лицо ветру. — Выглядишь так, будто ты впервые здесь, — улыбнулся Гарри, любуясь городом с высоты птичьего полета. — Ага. Все как-то не добиралась сюда, а родители были заняты, и я присматривала за сестрой. — Так почему бы не подняться с ней сюда? — Ты же видишь, что здесь только парапеты. А вдруг она упадет? Гарри, ей одиннадцать, она только-только поступила в Бобатон и… Флер осеклась. Название ее школы для парня, которого она считала магглом, было явно лишним. А еще вспомнился отец, который устроил скандал по поводу того, что его дочь шляется где-то с каким-то магглом вместо того, чтобы найти, наконец, себе достойного супруга из рядов сильных и умелых волшебников, желательно — наследника древнего и благородного рода, или хотя бы сильного и неглупого маггорожденного или полукровки. Отец не был расистом, просто он считал, что его дочь должна жить в своем мире. А Флер заявила, что будет жить так, как захочет. — Что-то случилось? — Да так… я вчера поругалась с отцом. — Из-за меня, я полагаю. И не отрицай — я примерно догадываюсь, как думают отцы. Если бы у моей сестры был ухажер, я бы, пожалуй, был к нему очень строг. — Папа считает, что я должна выйти замуж за вол… за человека из нашего круга. Быстрый взгляд в его сторону подтвердил, что ему не послышалось. — За волшебника, — продолжил Гарри. — Все в порядке, Флер. Я с самого начала подозревал, что ты — волшебница, которая скрывает свою ауру. И я тебя понимаю — у меня тоже есть веские причины скрывать ауру. Девушка некоторое время молчала. Слишком много обрушилось на нее разом. Так значит, Гарри не маггл? Но это ведь хорошо, если Гарри вполне силен, то отец не будет против. Но почему Гарри скрывал свою ауру? Флер не раз и не два украдкой применяла истинное зрение, и его аура была в точности как у маггла! Даже у нее нет настолько безупречной маскировки, хотя Флер полтора года оттачивала свои навыки. Может, артефакт? Но такие артефакты чрезвычайно дороги и редки, и отец не нашел никого, кто взялся бы за такой заказ. Гарри отвел взгляд. Он знал, что рано или поздно придется раскрыть свою сущность, но не подозревал, что настолько рано. Он догадывался, что Флер или очень сдержана, раз ее аура не отражала сильных колебаний эмоций — это он поначалу списал на воспитание, или у нее очень хорошая маскировка. Но две оговорки подряд — это не совпадение. — Гарри, я… я не хотела, правда. Но пойми, мне очень, очень нужно это делать. — Прекрасно понимаю. Потому что ты вряд ли захочешь продолжать со мной общение после того, как поймешь, кто я. Ты мне очень дорога, Флер, и я не хочу тебя терять. — Гарри, — девушка сделала шаг к нему и посмотрела прямо в глаза. Парень чуть напрягся, чувствуя ее дыхание. — Я… я хочу открыться тебе. Я доверяю тебе, но… ты владеешь окклюменцией? — Да. — Тогда приготовься, — девушка вдохнула и, опустив взгляд, отступила на несколько шагов, открывая свою ауру. Гарри невольно глубоко вдохнул, чувствуя знакомый ток энергии обольщения, но ему не потребовалось не то что применять окклюменцию — даже напрячь волю. Аура девушки… аура вейлы просто прошла сквозь него, никак не повлияв на сознание. Ее аура была приятной, немного возбуждала, расслабляла — но вообще никак не влияла на трезвость рассудка. — Ты в порядке? — полный беспокойства взгляд. Гарри невесело улыбнулся. Флер стала еще красивее, чем раньше — ее перестала тяготить неприятная тайна. А вот он… сбылись его худшие подозрения. — Все-таки вейла. — Ты… ты не любишь вейл? — в голубых глазах — печаль и зарождающиеся слезы. — Я… я понимаю… у меня нет подруг — они все мне завидуют. Все парни или сходят с ума от моей ауры, или просто не могут меня выносить опять же из-за моей ауры. Я… — Дело не в тебе, а во мне, — Гарри одним рывком сорвал маскировку с ауры. — Вот я какой. И страх в глазах Флер. Страх, от которого сердце словно сдавила ледяная рука. — Вампир… нет, Гарри… я… ты… — Я понимаю. Вейлы не без причин боятся и ненавидят нас. И это правильно. От большинства вампиров вам лучше держаться подальше. — И ты все это время скрывал? — девушка отвела взгляд в сторону. — Гарри… я не боюсь тебя… я чувствую твою силу, но я не боюсь тебя. Парень шагнул к ней, ожидая того, что Флер инстинктивно шарахнется в сторону, но произошло то, чего он совсем не ожидал — девушка сделала два шага к нему навстречу и обняла. — Все в порядке, — улыбнулась Флер. — Не имеет значения, кто ты. Мне нравились наши прежние отношения, но так, как раньше, уже ничего не будет, правда? — Куда уж там, — облегченная улыбка. — Кстати, тебе не следует беспокоиться. Ты хорошо контролируешь свою ауру, она меня не коснулась. — Я так и знала, — еле слышно прошептала Флер. — Что? — Нет, ничего, — скулы девушки слегка порозовели, а в глазах сверкнуло веселье. — Ну, раз уж между нами стало парой секретов меньше — как ты относишься к дуэлингу? И не надо скромничать, заявляя, что ты немного разбираешься или умеешь постоять за себя! — Я никак не отношусь к дуэлингу, — улыбнулся Гарри и взмахом руки сотворил два мягких кресла. — Меня учили сражаться и защищать свою жизнь, а не танцевать в теплом зале по строгим правилам. — Ничего это не танцы! — возмутилась Флер. — Там все очень жестко! — То-то я не вижу на тебе ни одного шрама. — Потому что все опасные и увечащие заклинания запрещены! — А ты не думаешь, что в случае нападения на тебя твои противники будут следовать правилам? Нет, Флер. Если тебя захотят убить — тебя убьют как раз запрещенным темным проклятием, а не ступефаем и не экспеллиармусом. — Ты говоришь так, будто у тебя большой опыт, — фыркнула француженка, оскорбленная отношением Гарри к дуэлингу. Ответом ей стала горькая усмешка, и девушка испытала прилив стыда. В глаза тут же бросились шрамы от когтей на лице и очень старый шрам, краешек которого виднелся из-под воротника — Опыт у меня есть. На меня несколько раз покушались. А потом я… а, не важно. — Знаешь, Гарри, вообще-то я была чемпионом Бобатона среди девушек в прошлом году и заняла второе место в общем чемпионате, так что… — Так что ты можешь разогнать кучку хулиганов, у которых не хватит сил и навыков на запрещенное проклятие. Против меня у тебя нет ни шанса. — Вообще-то я вейла, и в бою, где на кону встанет моя жизнь, я использую свои способности! — И что? Ты в меня попросту не попадешь. И в любого боевика, виртуозно владеющего техникой мгновенной аппарации или чем-то вроде Крыльев любой модификации. А среди серьезных боевиков таких примерно девяносто процентов, остальные — анимаги, вампиры или оборотни, использующие Тени. Гарри сознательно не упомянул вейл и понимал, что дразнил Флер, но не мог остановиться. Конечно, это отдавало детским садом, но ему очень нравилась ее красноречивая реакция. Гневный взгляд, покрасневшее лицо, вздымающаяся грудь, сгустившаяся аура, наполненная энергией, растрепанные волосы — все это делало Флер грозной и одновременно чертовски привлекательной. — Если бы было место, я бы тебя… — начала говорить Флер и заметила горящие зеленые глаза. Весь ее гнев мигом улетучился, оставляя место смущению. — Ты чего так на меня смотришь? — Ты так прекрасна, когда злишься, — искренне улыбнулся Гарри, заставив ее покраснеть уже от смущения. — Да ну тебя, — Флер отвернулась, чтобы Гарри не видел того, как ей понравился этот комплимент. Она редко слышала от парней что-то вразумительное, искреннее и приятное, а лепет пускающих слюни похотливых недоумков ее безумно раздражал. И, если подумать, почти все комплименты ей делал именно Гарри. — Прости, Флер, просто ты выглядела такой увлеченной и такой милой, что я не удержался и немного тебя подразнил. Кстати, а чему учат в Бобатоне? — Так я тебе и рассказала секреты нашей школы! Ну, разве что, ты очень хорошо попросишь меня, — хитрая улыбка. — Хотя бы примерно — какое направление вы изучаете? Улыбка Флер немного увяла, словно она стеснялась рассказывать об этом, но девушка собралась с силами и ответила: — В основном чары и трансфигурация, но у нас много кружков по интересам и факультативов! — А, я понял, в чем дело. Дурмстранговцы презрительно называют вас горничными и стюартами. — Эти грубые неотесанные мужланы только и знают, что ломать другим кости. А где ты учился? — Частное домашнее обучение, потом — два первых курса в Хогвартсе, а потом мое обучение прервалось. — А чему учат в Хогвартсе? — В мой первый год — ничему не учили, но потом один энтузиаст, обремененный абсолютно ненужной ему властью, решил ее использовать. Затем пришли новые преподаватели и все сильно изменилось. Что происходит сейчас — без понятия. — Но изменения в программе Хогвартса произошли три года назад, — задумалась Флер. — Следовательно, ты окончил второй курс два года назад… но тебе сейчас должно быть четырнадцать! Почему ты выглядишь на двадцать с чем-то? — Долгая история, неприятная, кровавая и заваленная трупами множества моих друзей и близких. Если коротко, только не смейся, меня занесло в другой мир, где время бежит намного быстрее, чем здесь, а в довесок я несколько месяцев проучился под искажением времени. Так что формально мне четырнадцать, а юридически и биологически — двадцать два года. — Ты был в другом мире? — в широко распахнутых глазах Флер отразились изумление и интерес. — Они и правда существуют? Расскажи! — Лучше тебе этого не знать. Это тебе не романтические фэнтезийные истории маггловских писателей… или не маггловских, думаю, это пишут волшебники — уж больно много реальных вещей там указано. Флер. Послушай меня. В другом мире мы никому не нужны. Нас там не ждут престарелые волшебники с мешками золота в ближайших кустах, нас не ждут мастера боевых искусств и гильдии, готовые сразу и беспрекословно нам поверить, а так же безвозмездно защищать. Скажу лишь одно, Флер. Семь лет. Семь лет я играл в догонялки со смертью. Семь лет весь мир был против меня, и лишь благодаря тем, кто ненавидел тот мир и был достаточно смел для сотрудничества со мной — я вернулся лишь благодаря этим безумцам, которым было нечего терять. Не было никакой романтики, зато борьбы за выживание — предостаточно. — Гарри… — Флер подошла к нему вплотную и взяла за руку. — Посмотри на меня. Парень повернул голову и утонул в глубоких голубых глазах, полных сострадания и тепла. — Ты здесь. Ты со мной. Все хорошо, все уже позади. Не хочешь перекусить? Давай спустимся вниз и поговорим в ресторане, хорошо? — Давай.