Зима пришла, Волчица.

— jean pierre taieb; – running after my fate.

Зима близко, Санса. А ты - летнее дитя. Краса Севера. Цветок, который грезил расцвести на теплом юге, а не зачахнуть на холодном севере. Ты мечтала оказаться как можно дальше от вечного мороза, что ледяными пальцами проникал под тёплые платья и тёплые одеяла. Ты желала покинуть скорее место, где снег даже летом покрывал тонким слоем землю, а зимой вьюга заметала всё вокруг, воя и разбиваясь о стены Винтерфелла. Твои покои всегда были натоплены так, словно ты тепличный цветок. Ты любила тепло. Ты любила истории о Юге. Ты любила песни. Слушала немногочисленных заезжих певцов с открытым ртом, наслаждаясь их голосами, музыкой, что издавали их лютни. Ты наслаждалась, впитывая в себя каждую строчку, запоминая, а после, напевая себе под нос и смакуя каждый момент. Ты любила вышивать. Вкладывала душу, стежок за стежком, вышивая новый узор за новым. Ты колола пальцы, айкала, слизывала проступившую кровь, но дальше продолжала шить не останавливаясь, на этот раз, стараясь аккуратней орудовать иглой. Ты танцевала лучше всех в замке, считая, что негоже леди спотыкаться и срамить своего кавалера. Ты хорошо знала правила этикета. Аккуратно и грамотно писала, читала с такой интонацией, словно ты сама и была героиней рассказов. Воистину, твои учителя тебя прекрасно обучили, сделав маленькой-леди. Ты всегда была вежлива с людьми, как твоя леди-мать, но так же была слишком честна, чтобы лгать, как твой лорд-отец. Кейтилин Старк была твоим идолом. На неё ты всегда равнялась, её манеры перенимала. Так же холодно относилась к своему сводному брату Джону Сноу, так же кривила губы, когда видела его или какую-то прислугу. Большинство людей ты считала ниже себя, но как истинная леди старалась не выказывать этого. Ты помнишь, Санса, как влюбилась? Помнишь, как с обожанием смотрела на его золотые кудри, таяла под взглядом зелёных глаз, а от одной его улыбки выпадала из этого мира, витая в облаках. А помнишь, как ты заливалась краской от одних только мыслей о его губах? Тебе казалось, что он выплыл из тех песен, что менестрели пели или выскочил верхом на белоснежном коне из сказок старой Нэн о доблестных рыцарях, сражающихся ради своих принцесс. Теперь ты считала себя той самой принцессой, счастливицей, которую полюбил прекрасный принц, приехавший на далёкий и снежный Север, что б спасти тебя из лап волков и увести к себе в замок. Туда, на юг, где ты наконец-то почувствуешь себя дома. Спой мне, Пташка. И ты пела. Пела днём, притворяясь как любишь своего короля, неумело скрывая свою ненависть к тому, которого когда-то могла полюбить, считая его благородным, а ночью плакала, стуча кулаками о подушку, зажимая рот руками и сотрясаясь от боли, гнева и ненависти. Только вот к кому больше, к Джоффри или к себе, ты не знала. Рыцарей ты больше не считала доблестными. Рыцари не могут идти против своих обетов и клятв. Они не могут бить беззащитных девушек, даже по приказу короля. Больше Юг тебе не казался раем. Жаркий воздух давил на тебя, душил, не давая вздохнуть свежего морозного воздуха. Юг отобрал у тебя всё, глупая девочка, с такими же глупыми мечтами. Он отобрал у тебя всё, что ты любила. Разбил тебя на части, разрезал на кусочки, отрывал день за днём часть твоей души. Сначала он забрал Леди, твою лютоволчицу, потом отца и северян, сестру, мать и братьев. Тебе осточертела твоя золотая клетка, где ты была заложницей, которая слабо билась о прутья и жалобно скулила, что б тебя отпустили. Назад. Домой. На Север. Но львы лишь смеялись, показывая снова и снова шкуры волков, что висят на их стенах. Ты почти забыла истории про рыцарей, разучилась петь песни, что так любила, потушила внутри себя пламя ненависти. Всё, что у тебя осталось - пустота. Эта пустота даже не леденила тебя изнутри. Ты позабыла, каково это чувствовать обжигающий холод. Тебя калечили, над тобой смеялись, выдав замуж за карлика, тебя обзывали «дочерью изменника», говорили, что в тебе течёт дурная кровь. Хотя она текла у них, а не у тебя. Ты была чиста и невинна, пока это зверьё не выпотрошило тебя, исследуя каждый твой орган и ставя на него своё клеймо. Это мир ужасен, Пташка. Ты думала, что у тебя остались друзья, Санса, но ты ошибалась. Кроме верного Пса у тебя никого не было, но ты предпочла довериться другому, чтобы он спас тебя от лап одних мучителей и передал другим, в разы хуже молодого льва и его матери-львицы. Он был монстром с глазами, словно два ледяных кинжала, один взгляд которых уже резал снова, глубже и больней, хотя он ещё даже не прикоснулся к тебе. Они считали, что сломали тебя. Ты и сама в это верила, но всё не так на деле. Ланнистеры пробудили в тебе Север, а Болтоны выпустили его наружу. Стужа заполнила твою пустоту, холод Севера зажёг в тебе надежду, дал сил и прояснил твой разум. Ты стала холодной, как ледяная Стена Севера. Ты стала жестокой, как истинный северянин. Ты стала твёрдой, как Винтерфелл. Ты была сожжена и разрушена, но теперь восстановлена своими же врагами. Они распалили в тебе жажду. Жажду отмщения. За себя. За Старков. За Север. Зима пришла, Волчица. Но в твоей душе она уже давно.