Я пёс или кот?

      Ситуация довольно банальна: более-менее просторная комната - есть где разминуться, относительно новый паркет, куча-куча картин с радующими глаз пейзажами на стенах, одетых в зеленые обои 80-х, достать которые вполне легко на местном рынке, крохотная, но милая кухонька в углу, видавший время холодильник, крепкий дубовый стол на четыре человека посередине с прилагающимися к нему стульями из того же материала, правда, жутко неудобными, от которых в свое время зарабатывали себе сколиоз второй, а то и третьей степени, и в противоположном кухне углу стоит толстенький, но до жути живучий телевизор, ибо такое количество ударов на себе не испытывали даже профессиональные боксеры. Остались другие углы, в одном - труп милой, немного тощей девушки среднего телосложения, во втором - труп уже мужчины, внешность которого большинство девушек сочтут приятной, но не очень и мужественной. Он был на полторы, а то и на две головы выше девушки, оба одеты в повседневную одежду, их лица выражали тревожное умиротворение. Крови не было, за исключением красной точки на шее от шприца, когда-то содержащего в себе снотворное. Вообще планировалось их лишь усыпить, а не убить, но сердца у обоих не выдержали. Бывает, что тут скажешь. Ну и какой-то другой мужчина в куртке и тонких джинсах сидел на стуле. Он провел здесь около 2-3 часов в одной и той же позе, держа в правой руке тот самый шприц, в левой - немного окровавленную ватку, пропитанную спиртом.       Ничего особенного, правда?       Сидящий был не плох собой, блондин, похожий на брюнета из-за продолжительного отсутствия мытья головы, чутка прыщавый, так как имеет жирную кожу, носит линзы вместо не идущих к его внешности очков, чутка ушастый, хоть и с плохим слухом, безбородый, безусый, хотя когда-то хотел отрастить, но физиология его в этом плане обделила. Больше, чем растительность на лице, он хотел, чтоб его ногти на руках росли с космической скоростью, ведь ему так нравилось их грызть, это его всегда успокаивало, а ногти на ногах он не трогает - гибкость не позволяет, да и не настолько уж он и не брезгливый, рамки знать как-никак надо. Сам по себе он чутка кривенький - сказалось продолжительное сидение на столь неудобных стульях, наподобие того, что он использует и сейчас.       Он сидит-сидит и начинает рассуждать о жизни, используя невыразимо большое количество метафор, да и весь его монолог - одна большая аллегория и изложение собственной биографии. И вот, он начинает...       - Я родился довольно маленьким, больным щенком - так велел мой Хозяин.       Глаза не могли совместно фокусироваться на одну точку, порой один из них отъезжал прочь от собрата, будто обиделся на него за что-то. Хотя да, ему было за что. Он обиделся на него за то, что природа одарила его лучшей зоркостью в десятки, а то и сотни раз. Из-за его ранимости я родился косым.       Что-то подобное и с ушами. Одно ухо живет и работает, как положено, а другое испугалось жизни, испугалось всех звуков, которые были уже совсем не такими приятными, как в утробе матери. Потому оно закупорилось и больше никогда не показывало на свет свою барабанную перепонку. Так я родился полуглухим.       У меня было еще что-то, отчего я чуть не умер младенцем, но моя мама вряд ли бы мне об этом рассказала, если б я спросил. Ведь я узнал об этом лишь потому, что она это вскользь рассказывала подругам. Могу быть только уверен - она много косточек отдала за моё спасение. Не знаю, был ли мой Хозяин рад такому случаю. Но первый год жизни я пролежал под уколами. К сожалению или счастью я этого не помню, но они наверняка были длиной с меня.       Но как только меня излечили, я приехал домой. По каким-то причинам у меня не было братиков или сестричек, чему я был несказанно рад. Ведь я буду единственным любимцем. Этим для меня счастьем одарил меня Хозяин. Хотя даже тот факт, что со мной в вольере лишь я и мои родители, не удовлетворял моего эгоизма, потребности в них. Наверно, я их слишком сильно любил, и мне всегда казалось, будто меня любят не так сильно, как я.       Я в этом убедил себя особенно тогда, когда меня начали переносить за шею в другой вольер. Его называли "щенячьим садиком". Я его ненавидел лютой ненавистью, ведь там наша собачья нянька делила любовь на всех. Своих родителей я потому тоже начал чутка презирать. Жаль, я не понимал, что всё это дело рук моего Хозяина, а не их. Ведь они не виноваты, что мне нужна была забота, а им для её исполнения - заработать косточек. А приводить щеночка на косточкодобывалку - рисковое дело. Малыш может разладить весь процесс заработка.       Вскоре оказалось, что я плохо умею гавкать. Поэтому меня отправили к собачьему логопеду. Он сам вряд ли был рад им быть, но так распорядился его Хозяин.       Вместе с этим мои родители решили, что я достоен большего, чем садик. В связи с этим они меня стали отправлять в вольер под названием "Подготовительная школа для щенков". И знаете, мне было там даже весело. Наши собачьи учителя пусть и делили любовь на всех, но их было довольно много, и я ухватывал по кусочку от каждого, мне было этого вполне достаточно. Еще я ухватывал частичку любви от других таких же, как и я, щенков. Было радостное время, я был озорником, бегал, прыгал, веселился. Так длилось год, затем настали долгие летние каникулы. Хозяин решил, что я не буду видеться с щенками оттуда. И я забыл о них.       По возвращению туда во мне что-то надломилось. Какая-то извилина дернулась в моем щенячьем мозгу, я перестал быть столь счастливым. Я уже не бегал и не прыгал, не проказничал, меньше нюхался и общался со своими друзьями.       Родители сказали, что я просто начал матереть, стал более серьезным. Но почему Хозяин велел им спутать печаль и серьезность?       Этот годик в подобном настроении я закончил подготовительный вольер и полноценно научился гавкать.       Теперь мне предстояло ходить в вольер под названием "Школа". Почему-то я был рад, хотя вроде бы он не особо отличался от прошлого. Хотя... Новый вольер - это новые щенки, собаки-учителя, и у каждого свой Хозяин. Я подружился там с новыми щенками лишь по воле наших Хозяев. И мне это нравилось. Мы очень много общались, мне даже казалось, что я такой же счастливый. В основном мы общались между нашими вольерами через банки с проводом, играя параллельно в игрушки. Еще я постоянно влюблялся в девочек-щенят, но никогда не мог подойти и обнюхать, познакомиться, солаяться. Почему-то Хозяин мне не давал случая сделать это с девочками.       Но прошло довольно много времени, мы начали матереть. Это произошло как-то резко. Я не успел оглянуться, как инстинкты стали побеждать во мне желание тупо перегавкиваться лишь с мальчиками, нужны были и девочки.       Хозяин это учуял и сжалился надо мной. Девочка сама подошла ко мне понюхаться и познакомиться. Ох, я был счастлив. Правда, у неё уже был свой пёс, и я тихо-мирно поскуливал в ревности. Внезапно я почуял её подругу, у неё тоже был пёс, но это не мешало мне пытаться к ней подмазаться. Но я получал лишь лапу с высунутыми когтями в морду. Из-за отчаяния я искал другие источники любви, только они быстро уходили, я отчаивался и решал быть все-таки настойчивым и подлизываться к Ней. И на миг я изловчился. Получил взаимность на свою ласку. Но лишь на миг... Тот пёс её изменил и сбежал по велению Хозяина. Из-за этого Она стала Кошкой. У неё стало девять жизней, девять сердец. У неё теперь нет Хозяина. Она сама себе Хозяин. Она превратилась в Кошку, привязанности которой добиться собакам тяжело, но такие есть. У меня с переменным успехом тоже получалось. Но чуть что - она резала меня с шипением своими безжалостными к моей душе когтями.       С получением каждой новой раны их было труднее затягивать.       Так я прожил свой школьный вольер. Если бы не разрушение моего сердца, то Хозяин бы отдал меня в вольер "Университет", но я остался в своём домашнем вольере, внутри которого я построил себе комнату, ограждаясь от любой любви, которую Хозяин пытался на меня направить.       Постепенно Хозяин ушел от меня, ему это надоело.       Я стал сам себе Хозяином, но не стал котом. Так как почему-то сердца у меня не появились. Для этого нужно, чтоб зажило то, которое у тебя есть. Но оно у меня - одна сплошная рана, её нужно зашить.       Я знал, что она закроется лишь от объятий этой самой независимой Кошки.       Я бежал из дому, стал искать её вольер. Это было очень сложно, ведь она его постоянно меняет. Я перерыл весь мир, и нашел её пристанище. Она обзавелась котом, что ранило бы меня еще сильнее, чем ранит прошлое, если бы было, что вообще ранить. Рану не поранишь.       И вот я здесь.       Я хотел лишь позаимствовать нитки для излечения своего сердца, а в итоге отобрал 18 сердец. 9 у неё и 9 у её кота...       ***       В этот момент в дом ворвалась милиция, забрала мужчину. Он всё время кричал: "Мне гавкать или мяукать?! Ответьте мне, кто-нибудь!!!"       Его отправили к психиатру. Мужчина всё ему рассказал. Но задал тот вопрос, который не успел озвучить в той комнате: "У меня 9 сердец? Я пёс или кот? У меня есть Хозяин? Виноват во всём он или... Я?"