Я тебя не оставлю

      Когда на дворе зима, Ирина больше всего боится не уследить. Снег усыпает землю, а Зимину укутывает бесконечное волнение.       Опять звонок в дверь, опять весомый пакет с продуктами.       — Ответь, ответь, ответь, — Ирина держит телефон, а за дверью не слышно ничего. В голове вновь появляются самые худшие подозрения, а руки просто трясет.       Дверь открывается, а вид мрачной Ани вызывает такой восторг, что хочется броситься на шею и расцеловать. Аня курит прямо в квартире, и по мозгам ударяет чертов запах никотина. Нет, Ирина курила сама, вот только не так часто, а еще больше всего ненавидела дымовые завесы, запах прокуренной одежды и окурков.       Но Зимина терпит, терпит и радуется одному факту того, что Аня еще здесь. Еле сдерживая желание обнять, она тихо здоровается и проходит мимо, на секунду чувствуя себя виноватой за то, как сильно она порой бесит Светло. Ирина добрая, вот только вся ее забота, кажется, ни к чему не приводит. Все разговоры, когда Зимину вырубало, но она отписывалась Светло, сжимая мышцу между большим пальцем и указательным, чтобы не заснуть, все мелкие сладости, которые она дарила, все улыбки и смех — все вело в никуда. И Ирина вовсе не страдала от отсутствия ответных реакций со стороны Ани, нет, все, что действительно волновало — состояние Светло, а вот тут ничего не выходило. За Аню все еще было страшно, Аня наступала на одни и те же грабли, не слушая знакомую.       — Я нашла тебе коктейль и сырки, — Зимина тепло улыбается, несмотря на все тревоги. Зимина рядом с Аней как в эйфории, все проблемы забываются, да и какие у Зиминой могут быть проблемы? Единственным желанием остается согреть ее, найти какие-то рычаги и сделать хоть что-нибудь легче.       Аня не реагирует — уходит в другую комнату с дымящийся сигаретой и заваливается на кровать. Ирина вздыхает и только ставит пепельницу рядом. Все попытки сводить ее ко врачу, все мольбы изменить что-то, послушать, все стопорилось о ее равнодушие. Апатия. Ощущение бесполезности. «У меня нет смысла жить».       — Как ты? — в вопросе Светло Ирина не слышит ни капли заинтересованности, это скорее доведено до автоматизма, такой прохладный вопрос ни о чем.       — Все хорошо, фриланс даже нашла, — несмотря на ощущения, Зимина отвечает сразу, с обычной нежной улыбкой. Зимина помнит разговор под градусом, когда слишком много болтала: «Лучшее — быть открытой для всех, но чтобы при этом о тебе никто ничего не знал». Наверное, этим она доверие Светло окончательно и потеряла.       Аня молча тушит сигарету, и в комнате наступает тишина. Абсолютно идиотское молчание, которое прерывается свистом поставленного Ириной чайника. Внутренне очень радуясь спасательному звуку, Зимина встает и уходит.       Ирина достаточно быстро запоминала факты о Светло, что было невероятной редкостью. Маленький размер одежды, толстовки, латте на пониженной температуре ореховым сиропом и чай с одной третью кипятка, тремя ложками сахара и разбавленный водой.       — Держи, — Зимина протягивает кружку, а сама хочет подержать подольше, чтобы Светло не опрокинула кружку. Опасения глупые, но черт его знает. Аня потом вряд ли будет стирать постельное белье, а Ира вряд ли уговорит ее. Хотя кто знает, может, Светло, как обычно, будет просто плевать.       Аня молча берет чашку и включает видео на телефоне. Ира знает, что сейчас они посмотрят около 10 роликов, и даже не сопротивляется, просто садится рядом и берет себе один наушник.       А еще Зимина знает, что спустя пару странных видео Светло начнет распирать дикий хохот. Вот только хохот этот зачастую пугает Иру, такой словно бы истеричный и очень пустой. После такого обычно закатывают истерику, только вот для Ани это редкость. Слезы Светло Ира видела только один раз, и тогда она, пожалуй, приняла правильное решение, пожертвовав возможностью хоть небольшого отдыха и спокойствия, и потащив Аню к себе. Ира крепко держала Светло за запястье в тот вечер и одергивала от дорог. Ира вскрывала ножом дверь ванной и хотела сделать все, что возможно, лишь бы Аня могла искренне улыбаться.       — Мы уже смотрели, — осторожно произносит Ирина, но почти сразу затыкается. Нормально, главное, чтобы Аня делала, что хочет. Пусть Светло на самом деле и ничерта не знает о своих желаниях, но хотя бы мимолетное удовлетворение, наверное, принесут эти ролики.       Аня смеется, а Ирине хочется рыдать. Зимина блокирует телефон и молча притягивает девушку к себе, крепко обнимая и касаясь ее волос.       — Бля, Ир, че за хуйня? — Светло, кажется, раздражена, но вот сейчас Зиминой плевать.       Ира гладит ее волосы, перебирая, а затем переходит на шею Светло, стараясь подарить как можно больше нежных касаний. Светло замирает, а Ира нежно целует полулежащую девушку в макушку, прикрывая глаза. Зимина может сколько угодно сохранять позитивный вид, вот только пока так не порежет по эмоциям. А сейчас Зимина хочет не только подарить максимум нежности, но и успокоить себя, подарить себе очень слабую надежду того, что рано или поздно она найдет подход, поможет и согреет. Вот только если надежда и появится, пропадет она очень быстро.       — Слушай, я всегда буду рядом, — шепчет Ира, прижимая девушку к себе крепче. Больше всего Зимина ненавидит себя за то время, когда они не общались, и Аня была совершенно одна. Но вот только теперь Ира знала, что Светло она не отпустит, ни за что в жизни. Пусть многие и не одобряли их общения, Ира не посылала их открыто нахуй, просто мягко улыбалась и говорила, что ей лучше знать, с кем общаться. И писала Ане, отвлекаясь сразу от всех идиотов. — Я не отпущу тебя. Я люблю тебя. Ира не говорит счастливым голосом, Ире страшно, а голос дрожит. Зимина продолжает перебирать ее волосы и кусает губы, не зная, что сказать. Аня прижимается покрепче, и Зимина еле сдерживается, чтобы облегченно не выдохнуть.       — Спасибо, — тихо говорит Светло, и даже от этого полуравнодушного голоса Ирина чуть не начинает рыдать, увидев какую-то отдачу. Аня может говорить часами о каких-то мелочах, вот только благодарить просто так она не будет.       Зимина осторожно укладывает Аню на кровать и зарывается в ее волосы, осторожно и неуверенно касаясь. Светло стягивает кофту, обнажая спину, и Ира ведет рукой по коже, начиная как можно тише говорить. Говорить о чем угодно — о знакомых, о сюжетах фильмов, о сновидениях, лишь бы создать фон.       У Светло дергается рука, и Ирина отстраняется. «Сонная судорога» — как называет это Зимина. Она улыбается и встает, оставляя Аню и укрывая ее одеялом.       Ирина почти не умеет готовить, но для Светло она учится, осторожно нарезая кусочки мяса и овощей, а затем обжаривая их на сковородке. Да, вполне возможно, даже точно Аня это есть не будет, вот только завтра Зимина придет и накормит, заставит поесть, хоть как-то, хоть вытерпит ее дерьмовое настроение с утра.       Аня мирно спит, и Зимина оставляет рядом с кроватью стакан воды, мимолетно касаясь ее волос. Да, ко врачу она ее сводит. За руку. До двери. Будет работать больше, чтобы купить таблетки, будет приезжать чаще и работать из дома Светло, скорее всего, чтобы наблюдать чаще. Аню она больше не бросит, Ира будет пахать, лишь бы увидеть вновь этот знак, что это помогает, что так хорошо.       — Я люблю тебя, — вновь тихо произносит Зимина, смотря на спящую девушку.       По привычке взгляд в зеркало, взятые со стола ключи и скрип закрываемой двери. Осталось около пары часов до отхода ко сну, и надо написать как можно больше статей.       А завтра опять сюда, докупить ведро мороженого, кофе и быть рядом.       Быть рядом и уже никогда не уходить.