Вопрос доверия

      Манта и Йо встречались. Встречались уже давно. Парень хорошо помнил времена, как они сперва бросали друг на друга застенчиво-робкие взгляды, тут же отворачиваясь. Когда каждый был убеждён, что чувства их совсем безответны. После тихого и смущённого признания они ещё долго обменивались внимательными взглядами, вспыхивая и боясь, что кто-то ещё их мог заметить. А иногда они смелели и обнимались, ровно до тех пор, пока не появлялась, громко топая, Анна. Тогда ребята быстро отскакивали друг от друга и принимались настойчиво изучать собственные ладони. И была во всём этом прекрасная прелесть робости любви. Пока об этом не стало известно всем.       Вот почему-то более поздние вещи Манта помнил уже не так хорошо, что многим казалось странным. Может, потому что они были во многом однообразны? Обычные свидания в выходные, походы на выставки и в музеи, посиделки на крыше или на кладбище вместе с духами. Поцелуи по углам и шепотки, нежные объятия и сладкие речи. Всё это было невообразимо приятно, и в чём-то даже необходимо, если бы не одно «но»…       Ответственность. Оямада, даже просто произнося это слово вслух, чувствовал его тяжесть. Прямо как если бы оно было тем огромным и страшным пианино, которое как-то привезли в их дом для младшей сестры. Понимание того, что все вокруг знают об их отношениях, порождало огромный страх. Коротышка нервничал каждый раз, стоило им остаться наедине, когда все, деликатно хмыкая и хрюкая, уходили из помещения. У него создавалось впечатление, что над его головой прямо-таки полыхает красная табличка. Поэтому, когда Йо, впервые краснея и отводя взгляд, заговорил о близости, реакция Манты была слишком бурной:       — Нет! — вскрикнул парень, вскакивая с дивана.       — Прости, — стушевался Асакура. Шаман даже отсел на другой край дивана, словно его нахождение вблизи могло как-то задеть. Оямада густо покраснел, понимая, что задел друга.       — Ты не так понял, просто… просто… — Манта смущённо затих. Он почему-то не мог объяснить, что дело совсем не в том, что коротышка чего-то там боится. Хотя и не без этого. А во всех этих шушукающихся, смеющихся друзьях, которые вроде как и рады были за парочку, а тем временем всё равно достают.       — Если ты считаешь, что всё слишком быстро, не готов и боишься, — заговорил тем временем Йо, — то я готов ждать. Столько, сколько тебе нужно, — парень улыбнулся. Сердце у Манты привычно подскочило: ну как вот его можно не любить и в чём-то ему отказывать, когда он всегда такой понимающий, нежный, готовый к любому твоему заскоку?!       — Нет, всё хорошо, — помотал парень головой, стараясь придать голосу твёрдость и даже некое равнодушие, хотя внутри всё замирало от страха, — ты прав.       — Тогда, может, на этой неделе? — перешёл прямо к делу Йо.       — Д-да. Можно… в субботу, — севшим голосом закончил Оямада. Кажется, сейчас он собственноручно лишил себя сна на целую неделю.       В тот же вечер, придя домой и заперевшись в комнате, Манта пошёл по давно проторенной дорожке. Если их отношениям предстоит перейти на совершенно новый уровень, то он хотел бы быть максимально подготовленным к этому. Попеременно то краснея, то бледнея, то сгорая со стыда, то холодея от страха, а иногда принимая и вовсе болезненный зелёный цвет, он всё же настойчиво штудировал Интернет-пространство. Когда компьютер был нагло вырублен на середине загрузки какого-то изображения, парень явно понял, что поспешил. Причём поспешил сильно, и впору бы бежать к Йо с мольбами о пощаде и отсрочке. Под конец, встречались же они, нормально всё было. И любить меньше ведь не стали.       Всю ночь его мучили кошмары. В них Асакура бегал по комнатам, всюду ища его, а сам Манта сидел, сжавшись в комочек под кроватью и моля всех богов и духов, чтобы шаман его не нашёл. И в тот самый момент, когда Йо, странно улыбаясь, обнаружил его, коротышка с криком проснулся. За окном стояла, как назло, чудесная погода. С тяжёлым вздохом парень поднялся, понимая, что из-за кошмара он устал даже сильнее. А ведь предстояло ещё целый день учиться и изображать заинтересованность в субботнем «мероприятии».       Но тёмные круги под глазами и весь его дёрганный вид были красноречивее всяких его недоулыбок и попыток шутить. Йо смотрел сочувственно и обеспокоенно все первые уроки. Он явно хотел что-то спросить, но друг ловко сбегал. Стоило заметить, как приближается шаман, и Манта резко вспоминал, что в одном кабинете забыл тетрадь по химии, в другом он дежурный, а в третьем обещал помощь однокласснице с английскими неправильными глаголами.       Поговорить с ним Йо удалось только в обеденный перерыв. Цепко схватив коротышку за локоть, он потащил его куда-то на улицу. Парень шёл быстро, словно не замечая, что Манта выбивается из сил, пытаясь успевать за его шагами. Только когда группки школьников остались позади, Асакура остановился.       — Что случилось? — строго спросил он, оборачиваясь.       — О чём ты? — Манта изо всех сил изображал непонимание.       — Ты целый день сам не свой. Я волнуюсь, — коротышка почувствовал, как краснеют щёки от стыда. Он вёл себя эгоистично по отношению к Йо.       — Прости, просто мне приснился кошмар. Из-за него я проснулся разбитым и усталым, — сознался он. Впрочем, совсем не собираясь посвящать во все тонкости кошмара.       — Точно? — зачем-то переспросил Йо. — Это совсем не из-за того, что мы… в субботу… — он замолчал, пристально смотря на друга.       — Конечно, нет! — тут же вскрикнул Оямада, нервно хихикая.       — Манта, ты уверен? — Асакура присел на корточки. — Мы не будем ничего делать, если ты не хочешь.       Манта сглотнул. Йо сам давал ему путь к отступлению. И он ничего бы не подумал, если бы парень отказался, всё бы понял. Ведь это Йо. Но…       — Это точно не из-за того. Всё в порядке, — он вымученно улыбнулся.       Вечером, сидя в гостинице Фунбари Онсен, Манта ощущал себя в каком-то подвешенном состоянии. Каждый раз, когда Йо случайно касался его, даже просто беря графин с соком, стоящий возле друга, Оямада вздрагивал, покрывался румянцем и принимался дрожать. Он понимал, что в окружении друзей шаман ничего страшного, противоестественного или вульгарного делать не станет, но при этом взять себя в руки всё равно никак не получалось.       — Коротышка, ты трясёшься так, что у меня сок в стакане дрожит, — сказала как-то Анна.       — Прости, — Манта опустил глаза. Он всё ещё опасался бывшей невесты Йо. Весть о том, что они теперь вместе, Асакура сказал ей сам. Сам коротышка скромно стоял на улице. Но никаких разрушений, криков и угроз убить, затем стереть в порошок, а пепел разметать по ветру не последовало. Итако просто вышла, бросила на Манту пристальный взгляд, что-то прикинула в уме и махнула рукой. Правда, отметив при этом, что от тренировок его никто не освобождает, а когда шаман станет Королём Шаманов, Королевой будет всё равно она. Манта и Йо переглянулись и согласно кивнули. Это было малой кровью. Но всё равно — находиться рядом с ней коротышке было некомфортно.       — Прекращай нервничать. Это передаётся всем вокруг, — снова заговорила блондинка. — Особенно по такому поводу.       — А ты что, знаешь?! — забывшись, вскричал Манта, сразу же покраснев.       — Нет. Но по твоим взглядам могу догадаться, что вы с Йо что-то планируете, — просто пояснила она, смотря на бывшего жениха, о чём-то спорящего с Реном и Хоро. — А, зная Йо… можно не беспокоиться, что он что-то сделает без твоего желания.       Это Манта и без неё хорошо знал. Но ведь проблема же не в Йо была. А в нём самом. В его страхах и глупостях, предрассудках.       Ему даже удалось на время успокоиться, пока Йо, провожая его к остановке, крепко и страстно не поцеловал. Теперь уже становилось ясно: отказ шаман воспримет слишком болезненно, и может даже сильно обидеться.       Поэтому, приехав домой, Манта, не откладывая в долгий ящик, решил ещё раз всё проверить, перечитать и подготовиться. Он снова врубил компьютер, и, тяжело вздыхая, принялся читать.       Утром Манта был уставшим даже сильнее, чем в прошлый раз. Смотря на своё не выспавшееся отражение, парень усмехнулся: скоро кругами под глазами он будет напоминать панду. В этот раз его мучил уже не кошмар, а множество вопросов. Совсем как перед экзаменами. Когда кажется, что прочитал уже всё, что только можно, но при этом в голове полчище «а вдруг». Ему требовался совет или консультация. Но… у кого?       — Опять кошмар? — сочувственно спросил Йо, смотря на него добрыми глазами.       — Да, — легко соврал Манта. — Приснилось, что я не выучил английский, и что меня наказывает Анна.        — Ну и сны же у тебя, — прыснул Йо.       — Мне тогда смешно не было, — наигранно обиженно ответил коротышка, выдержав позу и после смеясь сам.       — Я понимаю, — Асакура вытянул руку и ласково взъерошил светлые волосы друга. — Не надо её бояться.       — Бояться всё же надо, — за спинами парней нарисовалась сама итако, грозно скрестив руки на груди. Друзья вздрогнули.       — Но ты же не будешь его мучить из-за уроков, верно? — улыбаясь, уточнил Йо.       — Его нет, а тебя да, — она смерила его строгим взглядом. Асакура натянуто рассмеялся, понимая, что угрозу блондинка осуществит.       Пользуясь возникшей перепалкой, Манта под шумок вышел из класса. Он бесцельно бродил по академии, гадая, что скажет школьный психолог, если он завалится к ней с вопросами интимного содержания. Воображение рисовало ужасающие перспективы. Он даже не заметил, как в кого-то врезался.       — Простите, — отскочив, извинился коротышка и неожиданно осёкся. — А Вы что тут делаете?!       Перед ним, выпуская кольца дыма, стояла Канна Бисмарк. Шаманка скривила губы и быстро затушила сигарету, заметив, как в её сторону идёт охранник.       — Из-за госпожи Анны.       После окончания турнира всем пришлось вернуться к их обычному образу жизни. Но оказалось, что много и тех, кому возвращаться и вовсе некуда, как, например, Ханагами. Тут вовремя подсуетилась Анна, горящая желанием создать свою сеть гостиниц, и быстро взяла девушек в оборот, превратив элитных шаманок в горничных. Но обычно они не покидали территорию гостиницы, редко выбираясь в город. А тут пришли в самое оживлённое место.       — Она забыла книги и отправила какого-то духа за нами, чтобы мы принесли, — пояснила Матильда, выглядывающая из-за спины подруги.       — Понятно. Анна в классе, — Манта собрался было уже идти дальше, как его остановил насмешливый голос Канны:       — А ведь не врут, что вы теперь с Йо вместе, — Манта вспыхнул, замирая. Губы пересохли.       — А что такое?       — Да ничего. Просто любопытно, что вы оба живы, — пожала она плечами. — А вообще… вот что он в тебе нашёл?       — Что нашёл, то и нашёл, — обиженно пробубнил Оямада, разворачиваясь, чтобы уйти.       — Хотя… вы же японцы. Я слышала, что пятнадцать сантиметров — это самый максимум. Так что разницы, наверно, никакой для него, — она усмехнулась. Манта, без того находящийся в жутко нервозном состоянии, едва не грохнулся в обморок.       — Пятнадцать сантиметров? — удивлённо подала голос Матильда.       — Угу, хотя, наверное, для такого малыша и этого много, — она нагло подмигнула.       Пятнадцать сантиметров — это много или мало? Если посмотреть по линейке, то совсем немного. А вот если представить, что нечто такое будет в тебе, то сразу начинает казаться, что это ужас как много. И вообще таким убить можно. Но, с другой стороны, может, имей Манта добавочно к своему росту эти пресловутые пятнадцать сантиметров, и всё было бы превосходно. А так…       Оямада разочарованно отбросил линейку на край кровати. Он подтянул коленки к груди и испуганно зажмурился. Начинал болезненно крутить живот. Судя по всему, не страстную ночь в субботу получит Йо, а полуживого коротышку и нервный тик.       А суббота тем временем приближалась. Страшно быстро, нависая над ним, как туча. Настроение Манты стремительно катилось к нулю. Он даже умудрился схватить простуду, и теперь часто на уроках чихал и шмыгал. Асакура, видя, что другу плохо, пытался его всячески развлечь. Но после того, как он притащил сильно пахнущую микстуру Анны, которая вышибала слёзы, коротышка уже сам запретил шаману заниматься его лечением и увеселением. Хотя микстура помогла — к утру пятницы от насморка не осталась и следа. Правда, паренёк не был уверен, что он так уж рад этому.       — Значит, завтра, — стараясь скрыть возбуждение в голосе, заговорил Йо, когда они вместе шли к остановке.       — Да, — севшим голосом подтвердил Манта. — Надо… наверно, купить кое-что, — едва ли не заикаясь, всё же напомнил парень.       — Я уже всё приобрёл, — легко ответил шаман, улыбаясь.       — Ах, вот оно что… ты уже подготовился, — Оямада не мог понять, радуется он этому факту или нет. Хотя мысль, что по крайней мере краснеть в аптеке ему не придётся, мало, но утешала.       — Манта, — остановившись, вновь заговорил шаман, смотря на него в упор, — если ты боишься, не хочешь, считаешь, что не готов — скажи мне. Не важно какая причина, я пойму.       — Йо… — во рту всё пересохло. Вот он! Шанс! Но парень только покачал головой. — Хватит нести чепуху, иначе обижусь, — озорно прищурился он. Знал бы Асакура, сколько выдержки он приложил для этого…       В субботу утром Манта проснулся с отчётливой мыслью, что он никуда не пойдёт. И вообще не вылезет из кровати. Пусть там все шаманы переубивают друг друга и взорвут мир к чертям, но он не сдвинется. Потом, рассудив немного, парень всё-таки выполз из-под одеяла, и уже собрался позвонить на домашний Асакуре, чтобы сказать, что его простуда вернулась с удвоенной силой и он посидит дома. Возможно, даже не пойдёт в понедельник в школу. Но тут же представилось, как шаман бежит к нему с той мерзкой микстурой, и отпало всякое желание врать. Под конец раздумий он просто решил относиться к этому, как к чему-то неизбежному. Остаётся только перетерпеть и пережить. Как прививку в детстве или очередной злополучный осмотр у врача.       Поэтому, идя в Фунбари Онсен, Манта был максимально спокоен и равнодушен. Он даже успел убедить себя, что всё будет отлично, не так больно и максимально приятно. По крайней мере, именно так писали на форумах. Главное, чтобы размеры были каноничными для японцев. Пятнадцатисантиметровая линейка лежала в боковом отсеке рюкзака.       — Привет, — у порога его встретил Йо. Он мягко поцеловал его и пригласил в дом. Отметив, что, кроме них, никого в доме не было, коротышка задумался о том, под каким поводом он спровадил Анну.       — Анна уехала на выходные в Идзумо. Ещё вчера.       — Понятно, — не слишком воодушевлённо ответил Оямада.       — Можешь пока посидеть в источнике, а я…       — Хорошо, — не дослушав, перебил Манта, скидывая ботинки и бросая рюкзак у двери в спальню.       — Я тогда после тебя.       Сидя в тёплой воде, парень изучал свои коленки, едва видневшиеся над водой. Он дул на воду, смотря на своё колыхающееся отражение, и понимал, что надо выходить. Йо наверняка заждался. Парень медленно поднялся, вылез из воды и поспешно закутался в полотенце, будто опасаясь, что сквозняк заберет всё тепло.       Прихватив аккуратно сложенные вещи, он, сильнее запахивая бежевый халат, вошёл обратно в дом.       — Искупался? — дождавшись утвердительного кивка, Йо отложил овощи, над которыми что-то колдовал, и кивнул, — хорошо, я быстренько искупаюсь и вернусь.       Услышав, как щёлкнула дверь, закрываясь, паренек прошёл в спальню, попутно хватая рюкзак и сглатывая ком в горле. Он снова мысленно уговаривал себя, прислушиваясь. Когда дверь щёлкнула повторно, парень, полностью изведённый самокопанием, упрёками и уговорами, даже обрадовался.       Манта сидел на кровати, спрятав ноги под толстым покрывалом. Он смотрел на сиротливо сложенные вещи возле тумбочки и нервно сглатывал, осознавая, что сейчас случится. По телу пробежала дрожь. Он был одновременно испуган и рад. Осознание того, что они станут единым целым на абсолютно другом уровне, вселяло особый трепет, но то, что единение это будет болезненным, заставляло нервно крутить живот.       — Манта, всё хорошо? — в комнату вошёл Йо, облачённый в белый махровый халат. С мокрых волос стекали капли. — Если ты не готов, то мы можем… — он снова завёл старую песню, но закончить не успел.       — Нет. Всё хорошо! — вскрикнул Оямада. Тянуть и ещё больше волноваться не хотелось совсем. Он уже успел убедить себя в правильности действий, и отступать был не намерен. — Но сначала я кое-что сделаю, — блондин забегал глазами. Он косился в сторону примятого уголка покрывала и принимался нервно дрожать.       — Что именно? — удивлённо спросил шаман.       — Йо, подойди, пожалуйста, ближе, мне надо, — друг резко откинул покрывало и достал заранее заготовленную пятнадцатисантиметровую линейку, — замерить кое-что…       Манта давился словами, краснел и дрожал. Не мог же он прямо сказать, что ему жизненно необходимо узнать параметры того, что скоро войдёт в него! Может, жизнь от этого и не зависит, конечно, но вот сохранность и целостность уж точно.       Шаман, несколько минут ошарашенно смотревший на линейку, вдруг отвернулся и рассмеялся. Манта непонимающе склонил голову.       — Йо? — осторожно позвал он.       Вместо ответа шаман вдруг посмотрел на него и мягко забрал линейку, не прекращая улыбаться.       — Я думаю, это нам не нужно.       — Почему? — удивился коротышка.       — Я могу всё тебе замерить, конечно, — фыркая, ответил Асакура, — но мне кажется, никакого толку тебе от этого не будет.       — То есть? — вопросов становилось всё больше.       — Я не буду говорить, что размер не имеет значения. Совсем не так. Но главное — это то, как подходить к этому делу, — он нежно смотрел на Манту. — Я тоже сильно волнуюсь и старался подготовиться. Доверься мне.       Манта почувствовал, как ему становится стыдно. Йо всегда волновался только о нём, а сам парень пёкся исключительно и только о себе. Он покосился на линейку, которую Йо положил у ног, и выдохнул, потом сам лично отбросил её куда-то в угол комнаты, и, закрыв глаза, лёг, полностью отдаваясь на милость Асакуры.       — Прости, — донеслось еле слышное до Йо.       — Ничего. Я люблю тебя.       Шаман осторожно расслабил пояс своего халата, позволяя ему мягко упасть на пол, и потянулся с поцелуем, касаясь губ максимально нежно. Манта был весь напряжён, как натянутая тетива лука. Поэтому Йо ласково водил рукой по его худому телу, заставляя его нежиться и почти мурлыкать. Асакура нисколько не спешил, хоть одна лишь мысль кружила голову похлеще любого саке Хорохоро. Он чувствовал, как тугим узлом принимается затягиваться возбуждение внизу живота, но не позволял горячности и поспешности испортить всё.       Только тягуче медленно коснуться языком ключицы, обвести влажной дорожкой каждую косточку, плотным кольцом губами охватить сосок и, совсем слегка, почти невесомо, сжать его зубами. С причмокивающим звуком выпустить его, и повторить всё тоже самое со вторым. Продолжить исследование ниже. Опуститься до пупка и поцеловать впадинку. Обвести его языком и прикусить немножко кожу, чтобы выступило едва краснеющее пятно.       Манта горел. Он сгорал заживо. Остро ощущая, как сначала обугливается кожа, потом пламя въедается в мышцы, за ними превращая в прах кости. Но боли не было. Только удовольствие, такое же острое и горящее. Манта был рад отдаться этому огню. Когда Йо вбирал в рот его сосок, он принимался рвано дышать, топя в себе какие-то порывы. Он рвался и метался, сильнее распаляя шамана. Хотелось большего. Обоим.       Поэтому, когда смоченные в чём-то влажном и холодном пальцы Асакуры, прочертив дорожку от живота до бедра, резко коснулись сжимающегося ануса, Манта даже не заметил этого, полностью поглощённый ласками. Но проникновение всё-таки было болезненным. Он вскрикнул, больше от неожиданности, почувствовав холодный палец внутри.       — Тише-тише, — попридержал его за плечо второй рукой шаман.       — Больно, — пожаловался парень.       — Знаю, потерпи чуток, — но дискомфорт не исчез, а только усилился, когда с трудом вошёл второй палец. Теперь уже было по-настоящему больно, и хотелось всё прекратить. Он беспокойно завозился на кровати.       Йо двигал пальцами, то сжимая, то раздвигая их. Боль волнами проходила по телу. Никакого возбуждения не осталось и в помине. Когда к терзающим двум присоединился и третий, Манта готов был выть в голос.       Но у шамана явно были другие планы. Он вообще перестал двигать пальцами, вместо этого вдруг вытащил их, вытянулся и поцеловал парня в губы. Куда напористее и сильнее, чем позволял себе обычно. Слизывал мокрые, солёные дорожки с щёк.       Оямада свободно выдохнул. Колечко мышц сжималось и разжималось. Блондин хорошо знал, что сейчас будет гораздо, во много раз больнее, и мысленно готовился. Но Йо совсем не спешил. Вместо этого он обхватил рукой член друга и принялся водить по всей его длине. Сначала медленно, потом резко и быстро, и снова медленно.       Приятные ощущения затопили блондина. Он снова разомлел и окончательно расслабился, вскидывал бёдра, пытаясь задать ритм. Но Йо только хитро улыбался. Он пальцем размазал по головке выступившую смазку.       Его глаза были почти чёрными от возбуждения. Сейчас он сильнее напоминал своего близнеца, но тут же разрушил это представление, резко и тесно прижавшись своим обнажённым телом к Манте.       — Люблю тебя, — жарко шепнул он на ушко, тут же входя внутрь.       Манта, широко раскрыв глаза, закричал. Боль была нестерпимой. Да что там пятнадцать сантиметров! Чтоб Канне вечно горничной у Анны быть! Паренёк захныкал, пытаясь то ли отползти, то ли просто зарыться куда-нибудь.       — Больно, — всхлипывал он.       — Прости, потерпи, правда, ещё чуть-чуть, — Йо бережно его обнимал, стараясь не двигаться. А возбуждение всё кружило, не отпуская, скручиваясь сильнее. Теснота и жар поглощали, заглатывали целиком.       Манта уже был полностью уверен, что ничем хорошим лично для него это не закончится. Оставалось только крепко сцепить зубы и терпеть. Терпеть ради Йо. Он вымученно кивнул, и охрипшим голосом сказал:       — Продолжай.       И шаман продолжил. Сначала мучительно медленно, затем, всё ускоряясь, сходя с ума от узости. По спине катились капли пота. В какой-то момент Манта удивлённо ойкнул и зашёлся стоном.       Оямада внутренне был готов к тому, что ничего, кроме боли, он не получит. Но оказалось, что он был не прав. Боль, которая практически сковала его, вдруг исчезла. Нет, не полностью. Она всё ещё была, замерев где-то на периферии. Но теперь её заглушало удовольствие, жидким металлом разливавшееся по венам.       Он даже не заметил, как сам стал двигаться навстречу толчкам, чувствуя, как трётся тесно стиснутый между телами его член. В голове был шум. Дыхания перемешивались и стуком отдавались в ушах. Он громко стонал, цепляясь руками за влажную спину шамана. Конец был таким же ярким, как взорвавшийся фонтан с краской. Он утонул в ощущениях, чувствуя, как всего его пробивает судорога, и дрожит Йо, крепко обнявший его, почти до боли в рёбрах.       — Совсем не страшно, — сказал потом Манта, когда они, обессиленные, лежали поверх одеяла.       — То-то ты так дрожал, — усмехнулся Йо, зарываясь носом в светлые волосы. — И линейка совсем не пригодилась, — он со смехом потряс ею. Манта вспыхнул и обиженно отвернулся.       — И, Манта, — жарко зашептал Асакура, пододвигаясь ещё ближе, — если всё ещё замерить хочешь, то линейка нужна побольше.       — Дурак! — вскрикнул парень, смеясь и натягивая одеяло до макушки.