Наблюдая за лучшими

Наблюдать за чужими – более того, счастливыми – отношениями никогда не бывает просто. Невольно сравниваешь со своими, если таковые вообще имеются, в противном случае остается лишь молча завидовать. Тенма Доджиро никогда не был обделен женским вниманием и еще со средней школы с легкостью мог встречаться сразу с несколькими девчонками. Они велись на смазливую мордашку и открытый характер, благодаря которому Тенма мог завести знакомство с кем угодно. Они восхищались им и болели за Тейкоку Александерс на каждом матче, хотя правила амефуто знали единицы. Но все равно, стоило Тенме занести тачдаун или еще как-то отличиться во время игры, с трибун доносились подбадривающие, радостные крики его самых преданных болельщиц. Ему оставалось только посылать воздушные поцелуи им и товарищам по команде. У Доджиро было много всего, что с удовольствием и нездоровым блеском в глазах перетянули бы к себе другие парни, выдайся им такая возможность. Но стоило ему посмотреть хоть краем глаза на знакомых, у которых была – одна, не пять! – вторая половинка, приходило осознание, что все это совсем не то. Далеко за примером ходить не требовалось, его можно было наблюдать в собственной команде: Ямато и Карин на матчах и в обществе малознакомых людей вели себя исключительно как хорошие друзья, но всему первому составу (и, скорее всего, не только ему) было известно, что их связывает если и не любовь, то сильная и нежнейшая привязанность уж точно. Ямато заботился о Карин и позволял ей в ответ делать то же – она обрабатывала его редкие царапины и мелкие ссадины. В силу блестящей успеваемости и начитанности они могли даже о теории относительности говорить с таким увлечением, что Тенме становилось завидно. Со своими девушками он мог лишь веселиться на вечеринках и петь глупые песни в караоке. Несмотря на собственный образ беззаботного паренька, Тенма не хотел довольствоваться только этим. Или вот еще. После Мирового Кубка ребята из разных команд и с разных концов Японии время от времени выкраивали время для общей встречи. Съезжались и те, кто продолжал учиться в старшей школе, и выпускники – общей дружбе это нисколько не мешало. И Доджиро, избавленному от постоянного эскорта из нескольких подруг, приходилось скучающе наблюдать за всеми, сидя рядом с Такой в отдалении от основной компании. Когда особо настырные люди вроде долговязого Мизумачи из Посейдонов или неумного деймоновского рессивера-мартышки все же вытаскивали их из «стратегического укрытия», волей-неволей Тенма подключался к царящему в помещении веселью. Тот же Мизумачи, нелепо размахивая руками, направлялся обратно к угрюмому Какею и, обнимая за плечи, о чем-то задорно расспрашивал. Парни из Бандо Спайдерс занимали какой-нибудь диванчик и весь вечер с чувством вещали друг другу о ритме и прочих «шикарных» вещах. Тенма попытался однажды прислушаться к их разговору, но уже спустя полминуты почувствовал себя неуютно: в голове заполошенно бились мысли, что за, казалось бы, невинными словами, жестами и тихими голосами скрывалось что-то очень личное, интимное почти. Переключенное внимание нарывалось на другую счастливую пару, которая не замечала вакханалии, творящейся вокруг: Марко и менеджер Динозавров сидели, прижавшись друг к другу; опустив взгляд ниже, можно было увидеть их переплетенные пальцы. Марко смотрел на девушку, как на сокровище, которое он, дурак, каким-то чудом умудрился заполучить. И все это повторялось каждый раз: чужие отношения, полные тепла, доверия, искренности, давили на Тенму, укоряя в том, что он бездумно и бесполезно растрачивает себя, разбрасывает слова столь значимой, сильной вещи, как любовь, подобно конфетти. Что стоит одуматься и попытаться рассуждать чуть более здраво, не соглашаясь встречаться с каждой, кто попросит. Одуматься Доджиро пытался. И даже думал о том, какая девушка бы его привлекла, в какую он мог бы влюбиться по-настоящему. По всему выходило, что она не должна быть его фанаткой. «Или болеет с трибун, как все, ничем не выделяясь, или поддерживает молча, своей верой в меня», - рассудил Доджиро. Еще она должна была быть длинноволосой блондинкой, умной и очень талантливой. Когда критериев набралось достаточное количество, Тенме смутно подумалось, что кого-то похожего он знает – и уже не первый год… Хонджо Таку он, разумеется, уважал и ценил, как друга, но при одной мысли о том, чтобы завести с ним отношения, Тенма с нервным смешком думал, что лучше он пока побудет объектом любви пяти и больше девиц. А наблюдать за лучшими, теми, кто превзошел его в искусстве любви, иногда бывает интересно.