Thank God for you

Она кратко оправляет черную вуаль и сжимает в тонких пальцах стебельки восьми белых диких розочек, отчего острые шипы ощутимо впиваются в чувствительную кожу, игнорируя преграду в виде темных перчаток из бархата. Впрочем, мог ли незначительный физический дискомфорт затмить ту пустоту, что образовалась в ее сердце и на душе. Бесспорно, нет. «- Ваше Величество, может быть надлежит избрать более красивые цветы, нежели эти диковинные, с каких-то далеких лугов?» Фраза личной фрейлины почему-то всплывает в голове женщины ровно в тот момент, когда она собирается покинуть пределы своего кабинета, заставляя губы императрицы скривиться в чуть надменной, но снисходительной улыбке. Никто не понимал их красоты, их особого шарма, их чарующе-прекрасной отчужденности и миниатюрности. Точно так же, как не понимали и Ее саму. В резкой форме приказав женщине заниматься ее прямыми обязанностями, Мария продолжила бережно срезать свежие растения, бутоны на которых готовы были вот-вот распуститься. Когда-то первый саженец они посадили тут вместе. Это было в осень первого года, как Александра Федоровна стала супругой Николая Павловича, да. Помнится, Елизавета тогда поливала маленький кустик и тихо шептала ему пожелания побыстрее набраться сил и распуститься во всей красе. Женщина то и дело переводила взгляд своих больших, небесно-голубых глаз на некогда прусскую принцессу, явно давая понять второй, что речь идет не только и не столько о цветах. Спустя несколько лет кустик действительно стал внушительным, маня и чаруя своим запахом каждого, кто бывал в саду. Гости, по обыкновению, искали источник дивного аромата на центральных клубах и лишь Александра и Лиза знали тайну, которая столь интригует каждого, кто наносит визит во дворец. У нынешней императрицы вошло в привычку навещать супругу Александра с букетом сих цветов и небольшим подарком, сделанным своими руками. Так она желала поступить и сегодня, но в ночь молодой женщиной были получен такие новости, от коих грудь сжал немой крик, а слезы задержались комом где-то в груди. Милый и внимательный Нике знал о том, как много значила супруга покойного брата для его любимой жены, а потому дозволил ей участвовать во всей траурной процессии, от самого ее начала и до конца. С другой стороны, ведал ли император действительно все? Нет, он не мог и не догадывался, ибо даже сама Фредерика не могла доподлинно истолковать ту бурю, тот тайфун чувств, вызываемых в ее душе образом невысокой и светловолосой женщины, над чертами которой, казалось, неподвластно само время, с яркими, добрыми и лучистыми глазами, которые могли заглянуть в саму душу, заставляя поведать ей все горести и страхи… Шатенка прижимает свободную руку к губам и тихо всхлипывает. Пора. Букет, которому надлежало состоять из девяти самых ровных и свежих бутонов, состоял лишь из восьми цветов. Последняя, девятая роза, осталась лежать на краю письменного стола Ее Императорского Величества, наполняя помещение едва уловимым и таким родным, но столь невыносимым теперь ароматом. Глубокий вдох и плавный выдох. Она наносит своей Лизхен последний визит. *** Юная Фредерика Луиза с робостью и трепетом осматривала пышное убранство Зимнего Дворца. Проходя по парадной лестнице, будущая супруга Николая Павловича как-то невольно силилась про себя просчитать, а сколько же драгоценных металлов ушло на все обиталище Императорской четы и можно ли им устлать территорию всей Пруссии? Пострадавшая от интервенции со стороны Наполеона, ее родное немецкое государство представляло собой сейчас весьма жалкое зрелище, а потому брак с великим князем было бы идеальной помощью. Возможно, девушка бы и опечалилась такому раскладу событий, не желая являться разменной монетой в политической игре, однако же в это дело вмешалась сама судьба. Трепетная и нежная принцесса бескорыстно и наивно полюбила своего жениха и всем сердцем желал примерить титул великой княгини. Сегодняшний день был памятным и важным для будущей пары семьи Романовых. Принцессе впервые надлежало было предстать перед очами нынешней императорской четы. Бесспорно, в свое время, возможно, они бегло и пересекались где-то, но сегодняшний ужин должен был открыть двери немке в монаршей дом Российской Империи. Знакомство со вдовствующей Марией Федоровной, матерью Николая, прошло ровно и лаконично, хоть и стоило Фредерике бессонной и слезной ночи. Она смутно помнила тот день сейчас. Кажется, из-за тугого корсета ей стало слегка дурно и закружилась голова. Помнится, что она, как в тумане, присаживалась перед императрицей в глубоком реверансе и выражала радость о встречи заученной фразой. Невеста младшего брата императора надеялась получить в свой адрес немного снисходительного внимания, приправленного светской учтивостью с каплей холодного равнодушия. — Не стоит титулом. Мы вскоре будем одной семьей, а потому я попрошу обращаться Вас ко мне исключительно Елизавета Алексеевна. — Женщина чуть щурится и искренне улыбается, сим жестом заставляя написанный в воображении портрет российской правительницы треснуть. Мягкой поступью светловолосая супруга Александра отходит от него и чуть склоняется вперед, заставляя немецкую гостью слегка напрячься, но внять данному жесту. — В неформальной обстановке я предпочитаю, чтобы ко мне обращались без «Вы». Запомни, Фредерика, я просто Лизхен. В тот момент будущей Александре казалось, что она слышит звон в дребезги разбитого образа этакой надменной и холодной королевы. Стереотип, который юная особа возводила в своем сознании годами, опираясь на наблюдения собственной семьи и ближайших венценосных домов, был уничтожен невысокой и хрупкой «русской немецкого происхождения» В тот вечер Лиза показала ей самые интересные комнаты дворца, специально говоря исключительно на немецком, дабы гостье было комфортнее. «Я не твой учитель русской словесности, Фредерика, а вот слышать родную речь тебе будет приятно и понятно.» Она звонко смеялась, перепрыгивала со ступеньки на ступеньку и не переставая улыбаться, однако же стать, взор прекрасных глаз так и выдавали в этой миниатюрной женщине верную опору и надежную защитницу Империи. И, кажется, немецкая принцесса теперь точно знала, что в огромной и необъятной России есть та, которая всегда подаст руку и поможет стать ей достойной великой княжной. Робость и разница в возрасте, кажется, были стерты окончательно второй чашкой чая в личном кабинете Елизаветы. *** Ее Императорское Величество пожимает плечами и поднимает взор к небу. Ледяная капля весеннего дождя каким-то чудом просочилась точно под вуаль, заставляя ее тряхнуть головой и бегло стереть не прошеную капельку прочь. Воистину, сам Петербург, сама столица и само небо скорбели вместе с ней, будто бы ощущая ноющую боль где-то в области сердца. Александра Федоровна участвовала в траурной церемонии инкогнито. Для особо любопытных была распущена легенда, что фигура в черном — дальняя кузина почившей супруги Александра I. Впрочем, никто к ее персоне интереса не проявлял, позволяя молодой женщине остаться один на один со своими воспоминаниями. Из толпы народа, толпящегося на обочине в торжественно-печальном молчании, выбежала девочка. Маленькая русоволосая девочка, старающаяся понять, что же происходит и отчего все столь сильно скорбят? Уголки бледных губ Александры трогает едва заметная улыбка. Перед взором невольно предстала картина крещения самой младшей из ее дочерей. Тогда Императрица пошла слегка в разрез с существующему традициями. На крестинах у малышки была лишь одна крестная мать. Ей стоило огромных усилий уговорить Елизавету принять на себя этот титул. Казалось бы, сия новость должна была обрадовать любого, но Лиза, побледнев еще сильнее обычного, лишь как-то истерично замотала головой, заявляя Аликси свое категорическое «нет». Решив, что данная позиция вызвана смертью Александра, которую его супруга переживала крайне тяжело, бывшая немецкая принцесса решила не сдаваться. На попытку императрицы уговорить свою милую и всегда такую нежную Лизхен все же согласиться, ради нее и новорожденной девочки, она вновь отказала и позволила себе прикрикнуть на Александру. Впервые в жизни. Императрица тут же осеклась и выскочила из покоев Елизаветы, в душе затаив легкую обиду в душе. О, как же сейчас ей было стыдно за опрометчиво сделанные выводы и если бы она знала, чем был вызван отказ Лизы, да и вообще, она так многое знала о самой Александре, но могла ли супруга императора похвастаться в ответ тем же? В тот же вечер от Елизаветы пришел ответ с сердечными извинениями и заверением в том, что на крестинах она будет и, коли после случившегося Александра еще не передумала, то она с радостью станет крестной матерью для маленькой принцессы. Аликси и не думала злиться. От записки Лизхен веяло таким раскаяньем и теплом, что та незамедлительно отправила ответ с точным указанием даты, времени и места проведения торжества. Этот день навсегда врезался в память венценосной особы. Видя на руках Елизаветы малышку Александру и замечая в глазах светловолосой женщины столько нежности и заботы, перемешанной с трепетом, она не могла сдержать лучистой и гордой улыбки, но волнение то и дело накрывало ее ощутимой волной, заставляя отступить остальные чувства куда-то прочь, в тень. Все Таинство Лиза то и дело прикусывала губу и болезненно сглатывала. Александре показалось, что женщине тяжело стоять и ей действительно дурно. …Елизавета Алексеевна покинула торжество сразу же после свершения крещения в самой церкви. Императрице передали от нее лишь серебряную ложечку, небольшой медальон из серебра в форма буквы «А» да и прекрасный гребень из красного дерева ручной работы. Все праздничное торжество ее мучил один лишь вопрос: «почему?» Впрочем, супруга Николая понимала, что его лучше задавать не себе, а виновнице всего происходящего. *** — Елизавета, это неправильно! — Александра стояла посередине комнаты вдовствующей императрицы и смотрела на спинку кресла, в коем сидела та, к которой она сейчас обращалась. Та, от которой ей сейчас хотелось плакать. — Не подумала о девочке, так соизволила бы подумать обо мне. Представляешь, в каком положении я оказалась перед гостями? — Разумеется, императрица позволила себе немного утрировать, однако же неоднократный вопрос за вечер о том, где же сама крестная мать маленькой принцессы изрядно давил на больное ее матери. Ответа не последовало. Шатенке захотелось подскочить ближе и, схватив блондинку за плечо, развернуть ее к себе лицом и произнести, наконец, этот постылый вопрос. — Лиза, что случилось? Или ты сейчас же соизволишь изъясниться и объясниться со мной, или…- Александра набирает полную грудь воздуха, пытаясь унять бешенное сердцебиение, гулом отдающее в ушах.- …или нашему общение конец. Блефовать в общении было куда сложнее, чем в карточной игре, но иначе Елизавету на откровенность вывести было нельзя. Где-то внутри Аликси ощущала, что беседа нужная в первую очередь ей самой. — Ты хочешь знать, Александра? — Молодая женщина дергается — таким глухим и непривычным, с нотками хрипотцы звучит сейчас голос ее собеседницы. Она поднимается на ноги и медленно разворачивается лицом к своей визитерше, заставляя ее прижать обе руки к груди и тихо вскрикнуть. Легкий румянец, что был так присущ императрице весь праздник, сошел на нет, делая ее почти столь же бледной, как и хозяйка покоев. Лучше бы давняя подруга повысила не нее голос, обвинив во всех смертных грехах. Лучше бы она выдумала несуществующий повод для обиды и свято ему верила. Супруга Николая готова была поклясться, что просила бы прощение даже за то, чего, в сущности своей не делала, лишь бы перед ее очами не представала та картина, которую она увидела. Светлые кудри Лизы были спутанными, хаотично разбросанными по плечам. Ставшие за длительное время столь родные глаза василькового цвета, напоминали сейчас лед на кристально чистом водоеме. Не выражающие ровным счетом ничего, они взирали куда-то, как казалось само императрице, сквозь нее. Губы, обычно имеющие от природы оттенок, схожий с лепестком розы розовато-персикового оттенка, сейчас были так же белы, не считая парочки ярко-красных уродливых капель. Кровь. — Я больна, моя милая Аликси. Мой организм так и не принял сурового климата дивной столицы России. Сейчас, в свете последних событий, моя болезнь вновь открылась и прогрессирует. — Елизавета подносит белоснежный платок к губам, но рука в самый последний момент дрогнет, заставляя пальцы разжаться и выронить ткать. Осознавая, что нагнуться будет выше ее сил, супруга Александра замолкает и кратко проводит по губам подушечками пальцем, рассеяно озираясь в поисках того, обо что можно вытереть в дальнейшем руку. Александра не особо отдавала отчет своим последующим действиям. Она лишь знала одно: чахотка не щадит никого и Лизхен следует переместить в более сухой и теплый климат. Выдернув из рукава свой платок, шатенка буквально кидается к светловолосой женщине и, наспех утерев ее губы и пальцы, крепко обнимает. Теперь она поняла, отчего Елизавета отказала ей: женщина просто боялась, что болезнь пагубно скажется на ее дочери. Поняла, почему та отказывала ей в прогулках и неформальных визитах. Милая Елизавета, некогда готовая открыться всему миру, получила из вне несколько ожогов и теперь старалась все держать в своем маленьком мирке, приоткрывая его двери лишь для Александры. Хрупкая светлая немка всегда вызывала восхищение у мужчин и зависть у женщин. В юном возрасте ощутив всю тяжесть имперского венца, она старалась достойно нести этот груз, но злые языки и не думали дремать. Дважды испытав семейное горе в виде смерти двух маленьких дочерей, она надеялась получить хоть какую-то поддержку от окружения, но наткнулась лишь на злорадство, ехидство и сплетни. Императрица до сих пор не понимала, как Лизе удалось стоически выдержать нападки со стороны, которые наперебой болтали о том, что обе погибшие маленькие принцессы и вовсе не от Александра. Видимо, помогла лишь специфика характера и нежелание показать свою боль. Именно поэтому она молчала и сейчас. Ощущение заботы особенно со стороны женщины, которая родственницей ей является сугубо по брачным связям, заставило ее взглянуть на мир чуть иначе. — Когда-то давно ты приняла под свое крыло маленькую немецкую девочку, больше всего боящуюся нанести тень на имя своего жениха и не найти места в царском доме. Ты прониклась к ней, Лизхен, смогла принять и позаботилась о ней. — Она легонько провела ладонью по светлым кудрям, заботливо разбирая спутавшиеся пряди. — Теперь настало время отдавать долг. Девочка выросла и готова ответить тебе тем же вниманием и заботой.