Бодрствуя во сне

Вернувшись домой раньше обычного, я решила ненадолго вздремнуть и, раздевшись до трусов и футболки, прилегла на диван в зимнем саду. И так уж я умудрилась неудобно лечь головой на согнутую в локте руку, что спустя некоторое время почувствовала, как она наливается свинцом и как боль сковывает суставы. Я проснулась, чтобы поменять положение, но, сколько бы я ни пыталась лечь иначе, рука не переставала болеть. Тогда я плюнула на попытки спокойно поспать и встала, намереваясь пойти покушать. Взгляд мой зацепился за растения, выставленные мной в саду. Они были другими. Там, где раньше цвели петунии и фиалки, стояли роскошные пальмы в огромных цветастых горшках. Я мечтала о том, чтобы завести их, много лет, но так и не купила. Вообще все мои растения вдруг стали какими-то другими, а сад наполнился яркими солнечными лучами, не характерными для текущего сезона. Я подошла к окну, всё ещё ощущая, как свербит в придавленной руке, и, взглянув наружу, не поверила своим глазам: мой дом вдруг оказался на берегу озера. «Да я во сне!» — неожиданно дошло до меня. Я обернулась и увидела себя лежащей на диване в той позе, в которой я уснула — с разведёнными в стороны ногами и подложенной под голову правой рукой. В этот момент я осознала, что одновременно чувствую и себя спящую, и себя стоящую у окна. Обеих сразу. И это было настолько странно и необычно, что я не сразу подумала о возможностях, отрывающихся передо мной. Я приблизилась ко второй себе и тронула рукой плечо. Удивительно и страшно было ощущать это прикосновение одновременно с двух позиций. Пальцем я медленно провела вдоль ключицы к яремной вырезке, а затем вниз до пупка, ловя каждое изменение в реакции рецепторов моей собственной кожи на это движение — казалось, будто кто-то точно так же гладит меня. Спящая я не двигалась и даже не раскрывала глаз. Спустя какое-то время я стала более тонко чувствовать различия между нами. Она словно была слабой проекцией другой меня, я ощущала её не так чётко, как себя вторую, но она была призраком внутри меня, и я была призраком неё самой. Её боль была моей болью, мои мысли были её мыслями. Наши идеи были плодом воображения общего подсознания. Я скользнула рукой под футболку и коснулась упругой груди и твёрдого соска — в саду было прохладно, несмотря на солнце за окном, мы это чувствовали. Моё тело также отозвалось на это прикосновение. Нам хотелось ещё, и наш сон позволял это. Я села между собственных ног и положила ладонь на промежность. Её возбуждение было и моим возбуждением, но оно не удваивалось, просто было. Я гладила пальцами сквозь ткань белья половые губы, заигрывая сама с собой, слегка надавливала на клитор, и улыбалась, ощущая это на себе. Я ласкала себя там, где мне этого больше всего хотелось — моё вожделение было её вожделением. Чувствуя, как намокают мои трусики, я могла осязать эту влагу пальцами, трогая другую себя. Я знала, как лучше ей, потому что так было лучше для нас обеих. Сдерживаться не было сил и не было причин сдерживаться. Мы обе желали одного и то же. Я сдвинула в сторону трусики и, раскрыв половую щель, надавила языком на клитор и тут же со стоном отпрянула, испытав прикосновение на себе. Это было слишком для нас двоих, но мы не могли противостоять влечению. С ещё большей страстью я впилась губами в покрасневшую от прилившей крови плоть и застонала от удовольствия. С усилием проведя языком от входа во влагалище до верхней спайки половых губ, я ощутила такой необычайный прилив удовольствия, что уже не могла оторваться от вульвы, целуя, посасывая, вылизывая её. Я спускалась чуть ниже и вводила язык во влагалище, стараясь достать до самого чувствительного места в его стенке, и мой язык, повинуясь моей задумке, становился длинным и твёрдым, как половой член. И я трахала себя до изнеможения, до автоматизма: совершая отработанные, доставляющие наиболее сильное удовлетворение действия, пока в глазах не начинало темнеть от оргазмов, накрывавших меня один за другим. Я не чувствовала усталости, ведь другая я отдыхала, спала, а я была частью её. И чем дольше я работала между её ног, тем больше мне казалось это недостаточным. Моё собственное тело менялось так, как мне того хотелось, и в какой-то момент я ощутила странное образование между своих ног, которого не было у другой меня. Я взглянула на свой пах и увидела, что у меня волшебным образом появился фаллос. Было удивительно ощущать новую столь непривычную часть тела, но время на её изучение я терять не хотела. Я спустила на бёдра трусики, обнажив член, а затем, склонившись над собой, вставила его головку во влагалище. Несомненно, эти ощущения были куда приятнее всех прочих. Как сладко было одновременно чувствовать себя внутри плотных стенок вагины и нечто распирающее и горячее внутри себя. Ко всему прочему, мой новый орган идеально подходил по размерам, я могла полностью погрузить его в себя без боли и дискомфорта, но мне достаточно было стимулировать головку плотным мышечным кольцом преддверия, чтобы получать желаемое удовольствие. Всего в шаге от финального, самого яркого оргазма я вдруг с ужасом осознала, что если сейчас кончу, то в реальности это обернётся для меня не самой приятной картиной. И в этот момент я проснулась по-настоящему от почти нестерпимого желания пописать. Но, несмотря на то, что пережитый мной сон закончился, я всё ещё пребывала в экстазе. Неимоверным усилием сдерживая позыв к мочеиспусканию, я сбросила трусики и стала яростно массировать пальцами горячий и скользкий от выделений клитор. Я стонала и нетерпеливо кусала губы, предвкушая оргазм, но он всё не наступал даже после столь яркого сна. Тогда я засунула два пальца во влагалище и надавила ими над лонным сочленением, и волна удовольствия не заставила себя ждать, прокатившись миллионами вспышек по всему телу от кончиков пальцев ног до затылка. Затем я быстро вскочила с дивана, ощущая небывалый прилив сил, и побежала в уборную.