***
Черепаха в фиолетовом сидел в техническом коридоре рядом со снятой со стены панелью и ковырялся во внутренней проводке корабля. — Донни, нам надо обойти этот узел, — Оливия указала на соединение проводов с небольшой коробочкой. Несмотря на то, что появление Ливи не было внезапным, поскольку она не скрывала своего приближения, голос всё равно заставил Донателло вздрогнуть. Он был такой чужой. Как и новое тело. Определенно, в движениях и мимике куклы прослеживались жесты настоящей Оливии, но все это вызывало только еще большую тревогу. Девушка была одета в стального цвета водолазку и облегающие фигуру черные штаны. На поясе были закреплены несколько карманов. Черные блестящие сапоги на небольшом каблуке отбивали ровный такт, пока Оливия приближалась. Волосы девушка убрала в пучок. — А ты уверена? — голос гения не выражал его обеспокоенности. — Уверена, — аватар кивнула в подтверждение своих слов. — Я это чувствую. — Хорошо, Ливи. Я сейчас пущу питание окружным путем, — изобретатель продолжил свое занятие. Красавица внимательно следила за движениями Донателло. Но не ради того, чтобы удостовериться, что он сделает правильно, а потому что пыталась понять, что так сильно его беспокоит. Потому что такая увлеченность у мастера бо была в двух случаях: либо когда на него снисходило вдохновение, и он творил технологичные чудеса, либо если пытался отвлечь себя от гнетущих мыслей. Ливия чувствовала, что причина во втором. — Ты что-то еще хотела? — тактично поинтересовался умник, ловко орудуя отверткой и не поворачивая головы к собеседнице. — Я… я… — этот вопрос внезапно заставил Олив растеряться. — Ливи, скажи, каково это быть частью компьютера и одновременно быть здесь? Что ты чувствуешь? — Представь, что ты в нескольких местах сразу. Все так же, как ты привык, но просто в единицу времени происходит больше. Больше событий, больше слов, больше реакций, больше образов, больше расчетов. Все само собой разделяется и анализируется. Даже с одним мозгом такое можно сделать, а у меня их почти полсотни. Ко всему добавь кучу других сенсорных показаний и импульсов от электроники. Донателло заинтересованно склонил голову, якобы намекая, чтобы девушка продолжала. — Сам корабль можно сравнить с телом… Вот представь, что у тебя в кровотоке и во внутренних органах есть камеры. Ты можешь следить за своими кровяными клетками, или за микроорганизмами в кишечнике, или за импульсами в мозгу… Приблизительно так я себя ощущаю, когда, например, наблюдаю за вами из компьютера. Я получаю огромный комплекс данных о том, что происходит на корабле. Что-то отсеиваю на автомате, что-то воспринимаю «близко к сердцу» и подвергаю анализу. Множество данных или процессов происходят независимо от меня, будто рефлекторно. Ты, к примеру, не задумываешься как дышишь. Эту функцию мозг выполняет как фоновую. У меня таких фоновых операций миллиарды. Но если захотеть, можно отследить любой процесс, сконцентрировавшись на нем, — девушка сделала паузу, чтобы перевести дух. — Я не сразу привыкла, но этому учишься очень быстро, интуитивно и инстинктивно. — Может, это способности той личности? — Возможно, частично. И её зовут Мира. — Я знаю. Но она украла твое тело, Ливи! Это неправильно! — в голосе изобретателя послышалось возмущение. — Абсолютно, — кивнула девушка. — Но я не понимаю одного, — вопросительный взгляд собеседницы дал возможность умнику продолжить. — Почему ты так спокойна? Я думал, что ты будешь рвать и метать. Мира похитила часть тебя, твою жизнь в каком-то смысле. — Я уже прошла эту стадию. Гнев и страх. Ярость и ненависть. Но сейчас я могу мыслить разумно. — Что ты имеешь в виду? — в голове гения послышался интерес. — Я, кажется, её понимаю… — растерянно начала девушка. — Ты уверена? — глаза парня выглядели грустными. — Не жалей меня, слышишь! — вскрикнула девушка. — Не смей! — Прости… — очкарик виновато отвел взгляд. — Ты себе не представляешь, чего мне стоило держать себя в руках и не сдаваться. А видеть сейчас это… — девушка махнула рукой вверх-вниз, обводя по воздуху лицо Донателло. После паузы девушка продолжила. Ей хотелось расплакаться, но она гордо сдержалась. — Так, о чем был вопрос? Ах, да. Я спокойна, потому что имею веру в высшие силы, верю в вас и в Доктора. Мира, видимо, тоже верила. — Что?! — вскрикнул от удивления Дон. — Что ты сказала? — Мира изучила мои воспоминания, и я более чем уверена, что она сделала ставку на него. — Ты имеешь в виду, что она знала, что он… — Нет, она не знала. Она просчитала, что он починит систему. Ей надо было выбраться. Она преследует какую-то цель, — девушка сделала паузу на мгновение и продолжила: — Мира не хотела терять все бесценные знания, которые так заботливо защищала и веками собирала. И догадывалась, что Доктор не позволит им пропасть. Тем более, что это его далекие сородичи. — Откуда ты знаешь так много о ней? — Мне о ней рассказывали в Хранилище. Когда я попала в Систему, то обнаружила лишь обрывки самого важного, что она захватила с собой. Она скопировала все, что я знаю, но не личность целиком. Об этом говорят ваши рассказы о её боевых навыках и о знаниях про вас. Возможно, Мира бы внесла коррективы в мою личность или оставила меня в Системе, но у неё было мало времени, — тараторила девушка. Глаза её сверкали от энтузиазма. — А убрала она тебя, чтобы ты не натворила дел! — воскликнул внезапно Донни. — А ты уверена? — Я не могу быть уверена на сто процентов. Я лишь знаю, что основной разработкой Миры является работа с сознанием и личностью. — Ливи… если Мира узнала что-то важное от тебя? То, что не следовало бы ей знать? — вдруг черепаха сильно обеспокоился. — У нас могут быть проблемы. Например, положение нашего логова. — Я… не знаю, где мы живем, — внезапно сказала девушка, пальцами массируя виски в попытке что-то вспомнить. — Ты не помнишь, что мы… — начал говорить умник. — Молчи, я не хочу знать, — Оливия приложила руку к губам Дона, не давая ему договорить. — Точнее, не хочу снова это удалять, если вдруг придется. Поверь, это очень болезненная процедура. — Тебе бы не пришлось. Но как хочешь, Ливи, — пожал плечами гений. — А дом? Ты помнишь дом? Сплинтера? — Помню. Сам дом отчетливо помню и нашего сэнсэя тоже. Не беспокойся, — Оливия ободряюще положила руку на левое запястье Дона. В ответ лицо Донателло скривилось, а сам он еле заметно дёрнулся и поспешил отвернуться. Только сейчас девушка заметила, что её рука оказалась на повязке. — Дай посмотрю, — попросила она. — Ливи, ничего страшного, — попытался отмахнуться от неё гений. — Дон, не заставляй меня применять силу! — тон Оливии стал намного жестче. Смогла бы она выполнить сказанное, она не знала, но ей важно было убедить в этом Донателло. — Я серьезно. Ничего страшного не случилось, — мастер посоха хотел было уже вернуться к работе, но Лив жестко схватила черепаху за предплечье и потянула на себя. Второй рукой она начала разматывать повязку. — Донни! Ты рехнулся?! — завопила Оливия. — Ты посмотри, что с раной! Мне совершенно не нравятся эти опухшие края и эти разводы. — Может, продолжим починку? — с надеждой в голосе спросил гений. — Нет! Давай за мной, — девушка отпустила руку, встала, грациозно развернулась и пошла по коридору. Услышав, что черепаха даже не шелохнулся, она обернулась и заговорила елейным голосом, который не предвещал ничего хорошего: — Мсье Донателло, не соблаговолите ли вы помочь себе добраться до лаборатории? — потом голос девушки приобрел злобные нотки, а глаза при этом хищно сузились. — Или мне пинками тебя туда гнать?! Поняв, что спорить бесполезно, Донни встал и пошел за девушкой. Он все еще пребывал в шоке от новых выкрутасов девушки. То ли на неё влияли отголоски личности Миры? То ли просто существование в Системе имело свои последствия? То ли Ливи пережила какую-то сильную травму? Пребывая в раздумьях, Дон молча пошел в лабораторию. Оливия по-хозяйски оглянулась, упершись руками в бока. Закрыв глаза, она поводила головой, будто собака, ищущая след. — Сюда. Садись сюда, — Лив усадила умника на стул рядом с одним из столов, на котором находилось что-то отдаленно похожее на земные приспособления. Красавица взяла со стола что-то похожее на ручку со стеклянной вставкой посередине и поместила в небольшую камеру. Предмет внезапно обдало паром. — Дезинфекция. Мало ли, что успело осесть на этой штуке, — пояснила девушка. Она взяла ручку и приложила кончик к ране черепахи. Колба быстро наполнилась кровью. Умник скривился от прикосновения к ране. — Прости, Донни. Мне нужны образцы. Пожалуйста, прости еще раз за это, — Ливия виновато посмотрела на фиолетовобанданного, намекая на её недавнее-давнее происшествие, связанное с Викторией Экхарт. — Проехали, — без выражений ответил очкарик. — Еще одно. Потерпи, — Девушка развернула ручку тупым концом и провела по ране снова, беря образцы тканей. Потом она таким же предметом после стерилизации взяла образцы у себя. Пока Оливия проводила тесты, Донателло решил осмотреться. — Скажи, а ты знаешь, для чего это оборудование? — По большей части да, — ответила Ливи, глядя в окуляр устройства, похожего на микроскоп. — Я никогда не замечал у тебя лабораторных навыков. Это все из-за Системы? — Да. — А что здесь делала Мира? — Она многое изучала, собирала знания, систематизировала, проводила исследования и опыты, — Оливия посмотрела умнику в глаза, предоставляя странного вида машине делать некоторые манипуляции. Умник сделал вывод, что это анализатор наподобие такого, который стоял у него в лаборатории. Но этот мог не только сделать развернутый анализ крови, но и определить структуру ДНК и сравнивать образцы. — Однажды ей встретилась раса, обладающая нужными ресурсами. Ей пришлось найти лекарство для них от местной чумы и модифицировать некоторые виды зерновых культур, чтобы увеличить объемы урожая. — Интересно. Ты все это узнаешь сразу, как только пожелаешь? — А ты думал, что этот процесс похож на поиск в Гугле? — усмехнулась девушка. — Не совсем, — уклончиво ответил Донателло. — Ну-у-у… представь, что ты ищешь что-то, не знаю что, там, не знаю где, — отшутилась девушка, наблюдая за устройством на лабораторном столе. — А если серьезно? — голос умника звучал ровно, и проследить его эмоции было сложно в этот момент. — А если серьезно, то… А как ты ищешь информацию в своем мозгу, Дон? — Оливия отвернулась от прибора и выразительно посмотрела в глаза гения. — Я просто вспоминаю, — растерянно сказал мутант. — Именно! Вот так и я вспоминаю. Только с небольшой разницей, — глаза девушки игриво сверкнули в свете ламп. — Вспоминаю то, чего никогда не знала. — Что-то есть жуткое во всех этих технологиях, но они восхитительны. — Смотри, ТАРДИС вернется и тебя приревнует. — Что? — черепаха сначала растерялся, а потом оба рассмеялись. — Я думал, что должна быть некая База данных, — сказал Донателло, успокоившись. — Да, она есть, но информация из неё поступает, фильтруется и сохраняется так же, как это происходит в мозгу живых, — девушка улыбнулась. — И как? — Связывается вместе с помощью ассоциаций и образов, — Ливи сама не до конца понимала механизм, но попыталась пояснить так, как это ей представлялось. — У меня мой сектор выглядит как сад. Воспоминания и знания хранятся в деревьях. Часто одно дерево хранит множество воспоминаний, которые связывают схожие образы или ассоциации, — Оливия почему-то вдруг стала выглядеть очень сосредоточено. Внезапно раздался сигнал о том, что машина выполнила свою работу. Из щели машины выехал металлический листок, исписанный древнегаллифрейскими символами. Аватар взяла его и улыбнулась. — Слава богу, — вздохнула она. — Я так понимаю, что теперь ЭТО ты, Ливи, без проблем можешь прочитать, правда? — спросил мутант, подходя сзади и заглядывая через плечо. — Правда, — кивнула девушка, поворачиваясь к мутанту лицом. — Что там? — в нетерпении спросил фиолетовобанданный. — Из-за того, что я немного доисторическая ящерица, в моей слюне может быть немного яда. Он, скорее всего, смертелен для людей, если его не вывести из организма… — девушка задумалась. — Надо было в Организации всех искусать. Может, тогда у них закончился бы персонал, и они оставили меня в покое, — она перевела взгляд на озадаченного и несколько испуганного гения. — Ой, да шучу я! Для вас, черепах, мой яд не страшен. Вы — мутанты с измененным ДНК, поэтому очень устойчивые к этому веществу. Максимум — это аллергия, — Оливия показала пальцем на рану. — С неприятными ощущениями и высыпаниями. — Почему мы раньше это не определили? — умник теперь выглядел настороженно. — Наверно, потому что раньше я не кусалась, — засмеялась девушка. — Но я брал образцы слюны. А еще, например, ты не раз пила из одного стакана с нами. И никаких последствий не было, — справедливо возразил Дон. — А еще… — вдруг умник стеснительно отвел глаза. — Что еще? — Ничего, — очкарик предпочел снова не вспоминать о том, что видел, как они с Лео целовались в туннеле. Его попросту смущала эта ситуация. — Окей. Но мы же с тобой не могли провести полное сканирование организма. Видимо, у меня есть какие-то железы, срабатывающие в определенный момент или под действием особых условий. — Справедливо. Что ты ощущала тогда? — Сильнейшую злобу. Все было как в тумане. — И до этого ранее такого не бывало? — Я не помню. Это была полная потеря контроля. Будто грузовик, который несется с горы, и у него полностью отказали тормоза. — Ясно. Давай разберемся потом. Что дальше с анализами? — Все с ними нормально, — отмахнулась девушка. — Точнее, если ничего не делать, то может стать хуже, но у меня есть решение. Оливия не дала изобретателю задать вопрос, она ловко приблизилась к нему, взяла за руку и провела пальцами второй руки по ране, заставив того скривиться от неприятных болезненных ощущений. Потом аватар еще сильнее прижала пальцы к плоти, и черепаха ощутил покалывание, а потом болезненное место зачесалось. Она убрала руку через пару десятков секунд, приблизилась вплотную, потом одним движением руки сняла очки, бинокль и бандану с черепахи. Внезапно мир вокруг расплылся перед глазами Донателло. Оливия, воспользовавшись замешательством, так же резко прижала вторую руку к скуле и брови, закрывая при этом глаз умника. Ощущения повторились. После этого девушка убрала руки и отступила на несколько шагов, любуясь результатом. — Готово, — победно произнесла красавица. — Что? — черепахе понадобилась пара мгновений, чтобы вернуть снаряжение на голову. Надев очки, он внимательно осмотрел руку. Если бы Донателло не был ученым, то мог бы поверить в чудо, но всему было свое объяснение. — Нанороботы? — Нет. Это просто я стала членом канона святых, — пошутила девушка. — Пока мы болтали, мне удалось взломать наноботов моего аватара и заставить их выполнить поставленную мной задачу, — Ливия посмотрела в глаза мастера посоха. — Взломала? Они не являются частью твоей Системы? — Верно. Они автономны. Но поскольку это все-таки электроника, а в мозгу, — девушка пальцем постучала по виску, — есть чип… — Посылая определенные сигналы, можно было подключиться к соединяющей наноботов сети, — гений перебил девушку. — Вот почему ты так сосредоточенно смотрела… — Верно дважды, — утвердительно кивнула собеседница. — Прости, изменить твое зрение я не в силах. Они способны излечить практически любое повреждение аватара. Это их первоочередная задача, — Ливия принялась пояснять свои действия. — Я заставила нанороботов восстановить твою кожу и вывести токсин. Это на самом деле простая задача, но вот лечение нервов глаза — это для меня слишком сложно. Я не представляю, как это делается, — девушка виновато отвела взгляд. — Не беспокойся, — черепаха протянул руку, чтобы развернуть девушку к себе, но она сделала это раньше. — Спасибо и на этом. — Обращайся, — улыбнулась Оливия чужим ртом и глазами. — Квест выполнен! А теперь за дело! — Девушка буквально подпрыгнула, а потом, схватив за руку Донателло, потащила его обратно в технический коридор. Но на полпути она остановилась и развернулась. — Нет, у меня есть идея получше.***
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Леонардо Оливию. — При сложившейся ситуации надо уточнять, что именно ты имеешь в виду, — попыталась пошутить девушка, но оливковые глаза смотрели на мутанта грустным взглядом. — Аватар… функционирует хорошо. — Я не это имел в виду, — синеглазый внимательно и серьезно смотрел в чужие глаза, будто пытался увидеть что-то знакомое ему. Олив хотелось съёжиться от понимания того, насколько жалко она на самом деле выглядит. Она обняла себя за плечи, будто пыталась согреться. — Знаю, — прошептала она, отвернувшись к большому иллюминатору, разглядывая россыпи звезд за прочным стеклом в небольшом просвете, потому что корабль был засыпан грунтом и пылью. Еще никогда ей не приходилось видеть такой красоты. В Индии разве что. Но иногда на небе бывали тучи. Еще чаще родители не позволяли гулять ночью — всегда находилась причина, чтобы загнать девочку в дом. А здесь, на лунной поверхности, усеянной кратерами, пустынной и мертвой, лишенной атмосферы и живой материи, была возможность созерцать космос без искажений. Он был красив, но… казался таким холодным и беспощадным, немым и жестоким. Неужели он и вправду такой? Леонардо не мог точно знать, что творится с его любимой, потому что с ней всегда было нелегко. Она умудрялась совершать безумнейшие поступки и объясняла их куда более безумными причинами — это сводило с ума, не давало покоя, сносило голову начисто. Мутанту нравилось то, как творчески подходила красавица к решению поставленных задач. Но, опять-таки, сложно было понять её мотивы или способ мышления. Сейчас в памяти непроизвольно всплыло странное и приятное воспоминание про недавнее мытье посуды, а точнее, то, как Олив вела себя. Казалось, их отношения начали развиваться в желаемом русле, хоть и не совсем правильно. Сэнсей указал на ошибку, и Леонардо поспешил исправиться. Но даже без мудрости Сплинтера парень знал, что взаимоотношения должны быть чисты и невинны. Синеглазый давно понял, что сильно влюблен. Как это произошло, оставалось загадкой. Мастер сдержанности и самоконтроля понимал, что в порыве обладать девушкой было нечто грязное и недопустимое. Больше всего тревожил Леонардо тот факт, что он так легко и просто сорвался. Стоило ли винить Оливию в том, что черепахе не хватило силы воли? Нет! Его недостатки — это только его недостатки. Девушка могла творить что угодно, но то, как он реагирует — зависит от него самого. Именно поэтому он старался держаться несколько отстраненно, считая, что его поступок в туннеле был слишком… навязчив. Теперь он стал еще более сосредоточенным и пытался разобраться в происходящем. Все было бы хорошо, и в недалеком будущем пару могло ждать счастливое продолжение их отношений, но внезапно время сыграло с ними ужасную шутку. Хотя Олив была спасена из Хранилища, Лео винил себя в произошедшем — в том, что ей пришлось пережить, и в том, как глупо они упустили Миру в теле Оливии. Его скрытность не позволяла другим отчетливо разглядеть чувство вины и терзания лидера. Несколько часов до этого на камбусе они болтали. Сначала Леонардо рассказал, что натворила Мира, как отметелила троих ниндзя и сбежала. Девушка допытывалась очень дотошно, спрашивая о самых мелких деталях инцидента. Она анализировала информацию и поведала лидеру, что не считает Миру своим врагом. — Ты… Ты в своем уме? — поразился мутант. — Да! У тебя есть причины сомневаться? — девушка откинулась на спинку диванчика, сложила руки на груди, сощурила глаза и надула губы от обиды. — Нет. Но если бы она была хорошей, то не поступила бы так, — возразил синебанданный, давая понять Ливии, что он не согласен с её точкой зрения. На этом обсуждение Миры закончилось, потому что спорить без новых фактов было бесполезно, и оба это понимали. Дальше девушка поведала, чем занималась в Хранилище. Когда речь зашла про ученого, мутант почувствовал уколы ревности, но благодаря годам тренировок легко сдерживал свои порывы. С другой стороны, он понимал, что Лив нуждалась в компании, поэтому ничего удивительного, что она подружилась с единственной личностью, практически не претерпевшей изменения. Синеданданный внимательно смотрел на аватар. Идеальные женские формы, черты лица без изъянов и погрешностей могли бы привлечь любого мужчину, но для него они были чужими. Мутант понимал, что сейчас стена между ним и любимой разрастается. Он не мог перестать винить себя, а она — принять до конца себя такой, какой стала. Леонардо отчаянно пытался придумать решение, потому что такое положение вещей могло привести к ухудшению отношений. Оливия страдала, будучи заключена в огромную железяку, напичканную электроникой и мозгами. Это были первоклассные тюремные апартаменты. Знания в Базе данных были просто невообразимы, а возможности Системы казались неисчерпаемы. Но девушка не чувствовала себя по-настоящему собой. Это как попытаться понюхать цветок через стекло. Можно было воспользоваться немодифицированным телом и перенести туда свою личность. Но этот вариант Оливии категорически не нравился. Она хотела быть собой и находиться только в своем теле. Все-таки родители достаточно вложили в её голову и душу. Сейчас она пользовалась ведическими знаниями, даже не осознавая этого. Она была на пути к смирению и принятию. От паники и истерики спасала вера в то, что положение вещей временно. Кроме этого, девушка мучилась от того, что ей очень хотелось прикоснуться к Лео, чтобы он обнял её, почувствовать прохладную кожу и жесткость пластрона. «Но могла ли она желать такое? Возможно, Леонардо решил, что он не способен сделать её счастливой, и отдалился? А смог бы он принять меня новой?» — эти вопросы мучили девушку. Она не могла найти ответы и все больше погружалась в апатию. Кроме того, был болезненный вопрос: «Жива ли я теперь?» В уголке глаза показалась искрящаяся в свете холодных звезд слеза. Она задержалась на секунду, а потом покатилась по щеке, оставляя влажный блестящий след. — Я же вижу, что тебе плохо, — тихий голос бесшумно подошедшего синеглазого раздался за спиной. — Видишь… — фыркнула Оливия и резко развернулась с намерением направиться куда-то в неизвестном направлении. Но не успела она коснуться ногой пола, делая первый шаг, как трехпалая рука обхватила её предплечье. Расстроенная девушка не сразу поняла, что произошло, а когда опомнилась, то обнаружила себя в объятиях черепахи. — И не только вижу, — тихо прошептал Лео, поглаживая аватар по волосам. Пусть он был чужой, но внутри было совершенно не чужое существо. — Лео… — девушка закрыла глаза, поддавшись теплому ощущению, которое появлялось внутри. Внезапно что-то болезненно острое резануло сознание девушки. Это было похоже, будто ткань разрезают ножом, и в месте пореза можно увидеть что-то совершенно невообразимое, другие реальности, параллельные миры, чужие воспоминания или варианты событий. Сейчас в сознании мелькнула сцена, где Леонардо страстно целовал Оливию. Она почувствовала его чуть более жесткие губы на своих, шероховатость кожи, грубые края шрамов, бороздки чешуек на своих руках. Это видение настолько сильно поразило девушку, что она встрепенулась и оттолкнула мутанта. Внезапно она осознала, что совершенно не понимает, где проходит грань реальности. Это была её самая смелая фантазия, и она начала казаться более чем реальной. Мысль о том, что она сходит с ума, еще сильнее напугала Олив. Не понимающий произошедшего Леонардо удивлённо уставился на девушку. Она секунду назад оттолкнула синеглазого, тяжело и прерывисто дыша. — Олив… — Лео сделал попытку приблизиться, но внезапно аватар неестественно потерял равновесие и начал падать на пол. Одним рывком синебанданный приблизился и поймал тело, а потом осторожно положил на пол. Глаза потеряли живой блеск, а дыхание отсутствовало. Это выглядело очень пугающе. Мутант помахал рукой перед глазами. Никакой реакции не последовало. Сердце Леонардо бешено забилось. Он поднял тело на руки и бросился искать брата. Он нашел его в центре управления, где тот чинил пульт.***
— Донни! Аватар Олив выключился. Что произошло? — лидер уставился на озадаченного умника, который с любопытством разглядывал второй аватар на полу, который отключился так же, как и первый. — Я не знаю. Мы говорили про полеты в космосе и расы, которые встречала Мира… И внезапно она прервала разговор. Тело в порядке, — вынес вердикт черепаха, когда осмотрел его. — Я думал, это какая-то поломка чипа, но кажется, Ливи просто решила уйти, — грустно добавил гений. — Кажется, это из-за меня, — в голосе старшего сквозили нотки смущения. — А что ты сделал? — Мы… Мы… Я… — Леонардо смущенно опустил взгляд. — Лео, я же все знаю, — умник набрал в легкие воздух и выпалил: — В смысле, ты можешь открыто говорить о том, что между вами происходит, — умник сделал паузу и внезапно еще больше осмелел. — Ты её обидел? — Нет. Олив была подавлена. Я просто обнял её. Хотел утешить, потому что ей сейчас очень нелегко. — Странно, — младший подозрительно покосился на брата. — И все? — Да, — твердо ответил Леонардо. — Не могу понять причины. Похоже, что она просто замкнулась в себе. Думаю… — умник сосредоточенно нахмурился. — Думаю, её что-то смутило или разозлило. — И что, например? — Откуда я знаю?! — вдруг возмутился мастер бо. — Лео, я продолжу чинить всю эту установку. Ты же можешь попытаться поговорить с Олив. — Как? — Вот так. — Мутант указал на кресло-трон и, развернувшись, пошел к развороченному пульту, из которого все еще торчали провода во все стороны, но внезапно остановился. В его светлую голову закралась одна мысль. — Надо отнести их в лабораторию, — указал Дон рукой с отверткой на тела. — Нехорошо, если они так и будут лежать на полу. Нанороботы, конечно, какое-то время поддержат жизнеспособность тканей и органов, но потом все равно начнется некробиоз, — поняв, что термин стоит пояснить, очкарик продолжил: — Это медленное отмирание клеток. Мы же не знаем, когда Ливи вернется, а без сознания тело умирает. Синебанданный кивнул, подождал, когда и Донателло возьмет другой аватар. Он понес «свой» в лабораторию, следуя за братом. — Ты знаешь что делать? — спросил мастер катан по дороге. — Знаю. Пока вы болтали о своем, мы же обсуждали эту технологию в первую очередь. Я предполагал, что может понадобиться помещать кукол в стазис, — Донателло вошел в лабораторию и оглянулся. Он знал, что камер стазиса не было на виду. Гений открыл в стене скрытую панель и набрал код. Часть стены бесшумно отделилась и отъехала в сторону, открывая взору новое помещение, в котором стояло шесть цилиндрических камер из материала, похожего на стекло. Сверху и снизу находились колпаки, которые упирались, соответственно, в потолок и пол. Система жизнеобеспечения была полностью вмонтирована в лабораторию и спрятана в стенах, дабы не нарушалась целостность. Машина, поддерживающая работу капсул, тоже была спрятана, но посреди помещения стоял пульт управления. Две камеры стазиса почему-то были отключены, еще две пустовали, и в двух последних находились копии Миры. В центре конструкции находились подставки для поддержания тела в вертикальном положении. Сверху внутри камеры были отверстия, из которых торчали провода и трубки, которые тянулись к причудливым манжетам на руках и ошейнике с маской, закрывающей нижнюю часть лица. Такие же провода и трубки тянулись к манжетам на ногах из отверстий снизу камеры. Прозрачная, но очень плотная жидкость заполняла работающую камеру, чтобы изолировать тело и препятствовать ему перемещаться внутри камеры. Поскольку тело в стазисе, маска, закрывающая лицо, была предназначена для защиты. Донателло свободной рукой набрал что-то на пульте, и от цилиндров отделились половинки, открываясь наружу. Оба брата поместили тела на подставки. Потом Дон запустил протокол активации и отошел, оценивая результат. Эта процедура не требовала лишнего вмешательства. Самое удивительное, что этот протокол можно было запустить с задержкой, что позволяло даже одному-единственному выжившему воспользоваться стазисом без чужой помощи. — Подожди, Донни, — произнёс вдруг синебанданный. — А что вот там за две пустые камеры? Они отличаются. — Ливи сказала, что Мира проводила эксперименты с регенерацией. Эти капсулы она построила сама для того, чтобы в них можно было лечиться. В общем, существо погружается в такой же стазис, как и в первых четырёх, только дополнительно ещё и лечится, — фиолетовобанданный прочитал лекцию без каких-либо усилий, с улыбкой на лице. Затем сделал шаг назад от камер. — Всё готово. Теперь надо подождать. Из отверстий в нижней и верхней конструкции камер выдвинулись манжеты и, будто зачарованные неизвестной силой, сами потянулись к запястьям и голеням. Две половинки ошейника защелкнулись на шее одновременно с манжетами. После этого камера начала наполняться жидкостью. Парни проследили до момента, когда наконец камера полностью заполнилась. Донателло проверил индикаторы на панели. Оставшись удовлетворенным результатом, он направился прочь. — Донни, ты что, знаешь древнегаллифрейский? — спросил брата Леонардо, понимая, что без знаний языка брат вряд ли так легко мог разобраться с управлением. — Да, — тихо промолвил гений. — Когда же ты успел? — удивился на такое заявление старший из черепах. — Я… — умник виновато отвернулся. — Что ты сделал? — лидер положил руку на плечо Дона, давая понять, что так просто не отстанет. — Я подключался к Системе. Это дало мне новые знания. — Что?! Это могло быть опасно! — воскликнул с тревогой мастер катан. — Ничуть. Системой руководит Ливи, и ты сам говорил, что она не сделает нам ничего плохого. — Да, но от этого кресла у меня мурашки по телу. — Ты зря считаешь кресло чем-то плохим. Это просто еще одна удивительная технология.***
Леонардо быстро добрался до комнаты управления и оказался внутри икосаэдра. До последнего он надеялся, что ему не придется пользоваться зловещим предметом внутри двадцатигранника, но видимо, у судьбы были свои планы. Мутант сел в кресло и активировал его кнопкой под пальцами на подлокотнике. Он видел, как это делал Доктор. Из кресла появились нити и присоединились к голове. Те, что появились из спинки, наткнулись на панцирь и змейками направились в стороны, ища возможность присоединиться к телу. Когда нервы обогнули край карапакса, то начали врастать под панцирь, доставляя щекочуще-болезненные ощущения, о которых рассказал Доктор. Чтобы не отвлекаться на окружающее, Леонардо закрыл глаза и погрузился в состояние, схожее с медитацией. Он продолжал думать об Олив. Буквально мгновение понадобилось черепахе, чтобы привыкнуть к миру вокруг себя. Это был разноцветный сад с причудливыми деревьями, соединенными между собой корнями. Лео притронулся к ближайшему лазурно-пурпурному дереву, и в голове вспышкой прокатилось воспоминание любимой о том, как она в гневе и страхе избивала стену башни Хранилища, лелея в глубине души надежду. «Так вот как на самом деле она себя чувствовала, а не говорила, что все было так плохо, — подумал Леонардо. — Возможно, ей больно было это вспоминать?» Потом синеглазый решил изучить изумрудное дерево и увидел, как Ливия обнимает одного киберзомби и дарит ему собственноручно сделанную игрушку-тангл*¹. Мутанта охватило обостренное чувство заботы. «Конечно, Олив очень заботливая, но даже такое сложно было представить». — Подглядывать невежливо, — прозвучал голос откуда-то спереди. — Я не подглядываю. Олив, я хочу понять… — Уходи! — закричала девушка. — Нет, — прокричал парень в ответ и побежал на голос, минуя аллеи со множеством других деревьев. Девушка сидела рядом с ямой в почве и смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. Она не двигалась и была похожа издалека на статую. От самого её вида у синеглазого перехватило дух. Здесь она выглядела такой, какой она была всегда. — Да, я выгляжу здесь так, как себе представляю, — ответила девушка на мелькнувший в голове лидера вопрос. — И да, я в неком смысле могу читать мысли, потому что мы связаны, — Оливия повернула голову и посмотрела черепахе в глаза. Оцепенение быстро прошло, и Леонардо наконец задал вопрос. Оливия сочла дать ему возможность озвучивать мысли, потому что понимала, как жутко выглядит, когда тебе отвечают заранее. — Ты говорила раньше, что владеешь телепатией. Ты на нас эти умения использовала? — Нет. Даже не пыталась, — спокойно ответила девушка, вставая с земли. — Почему? — в голосе появились радостные нотки. — Потому что есть пределы личного. Твои, мои или чьи-либо мысли являются сокровенными. Это наша личная зона, в которую вмешиваться без спросу является очень нетактично, бесцеремонно, некрасиво, недостойно и… куча других определений. Если ты захочешь, то сам посвятишь меня в свои мысли, — после паузы девушка добавила: — Сейчас мне сложно разделить наши мысли, но я работаю над этим. Подожди чуть-чуть, и я не смогу «подглядывать». — Спасибо. Я рад это слышать. Это позиция достойной личности. — Скажи, что тебя беспокоит? — Леонардо непривычно прямо начал разговор первым после долгой паузы, привыкнув к новым ощущениям и образам. — Лео, я… — Оливия хотела по привычке повернуться спиной и скрыть свои слезы, но внезапно передумала. — Я думаю про «права оригинала». Мою настоящую личность вычистили, и я всего лишь копия! — Оливия всхлипнула. — Да, я единственная копия… Но могу ли я быть оригиналом? — теперь слезы катились из глаз одна за другой. Вид плачущей девушки терзал душу Леонардо, и он отчаянно пытался найти нужный аргумент. Черепаха прижал снова девушку к себе и снова начал гладить её по волосам. — Ты неправа. Ты есть оригинал. — Я точно знаю, что стерла некоторые свои воспоминания, поэтому я не та, что была прежде. — Что ты стерла? — Думаешь, я знаю, что это было? Это было что-то очень важное. А вдруг… — девушка всхлипнула, — …вдруг из-за этого теперь я другая? — Я так не думаю, — уверенно возразил мастер катан. — Почему же? — Потому что та, которую я вижу, не может быть кем-то другим, кроме как собой. — Хорошая попытка, Лео, — улыбнулась девушка, отстраняясь. — Я серьезно. Ты застряла в корабле, но ты все равно продолжаешь быть той Олив, которую… — мутант внезапно замолчал. — Которую что? — в глубине души девушка ожидала услышать самые заветные слова, о которых мечтают, наверно, все девушки. — Которую я знаю, — невозмутимо и несколько лукаво продолжил лидер. От его взгляда не ускользнуло разочарование в глазах девушки. Это его позабавило еще сильнее. И порадовало. Это означало, что она к нему неравнодушна. — Ты просто первоклассный засранец! — воскликнула девушка, сощурив глаза. — За это я тебя накажу, — девушка отпрыгнула и гордо выпрямилась. — Что ты мне сделаешь? — игриво спросил Леонардо. Он ощутил, что девушка сейчас выкинет что-то, как всегда, необычное, но не подавал вида. И ему нравилась эта игра. — О, я буду с тобой жестока-а-а… — протянула Олив, наигранно смакуя последнее слово. Она прикрыла глаза, как кошка, задрала вверх голову, будто нежась в свете лучей воображаемого солнца. А потом она выполнила реверанс. — Я заставлю тебя танцевать! — сделав несколько оборотов вокруг своей оси, девушка приблизилась к черепахе и на последнем круге мягко «впечаталась» ладонями и телом в его пластрон. Тот только раскрыл рот от удивления. — Я не умею танцевать, — коротко ответил мастер катан. — Ой, да ладно. У нас тут время всей вселенной. Сейчас научишься, — махнула девушка рукой. Несколько минут препирательств закончились приятной усмешкой Леонардо. Это была его фирменная улыбка со вздохом, с опусканием головы и легким движением вбок. Она всегда сводила с ума Оливию в приятном смысле. Она означала: «Ладно. Будет весело посмотреть». Лидер уже понял, что Олив попросту не отступит. А после её заявления о том, что черепаха ей должен танец и она не забыла, как он её критиковал, спорить было вовсе бесполезно. Одно радовало черепаху — это то, что его позор в случае неудачи не увидят другие. Хотя с другой стороны… это могло быть именно тем, в чем оба нуждались. В близости, которой сейчас обоим так не хватало. Оливия давно мечтала найти причину, чтобы заставить спокойного и невозмутимого лидера покраснеть. А чем плох был танец? Он позволял находится в интимной близости двум людям. Не зря, когда выбираются партнеры для парных танцев, то они должны друг другу нравиться. Лишь тогда их игра на публику будет выглядеть убедительной. А тут… и Олив, и Лео явно были неравнодушны. Девушка давно не боялась ударить в грязь лицом. Раньше она могла постесняться так открыто демонстрировать свою симпатию. Но она так долго не видела своего Лео и соскучилась по нему. Так что она решила действовать. — Смотри. Есть два варианта. Полугаллифрейка провела рукой по воздуху, и от руки появилась капля воды, которая застыла в воздухе. Потом она выросла в пузырь размером с человеческую голову. Он, будто обладая разумом, направился в глубины сада, но не очень далеко. Это позволило наблюдать процесс. Пузырь дотронулся до листочков искомого дерева, и внутрь под давлением проник цвет серебра. Одновременно в емкость попал янтарный цвет. Такое сочетание означало буйство восторга и некого безумия. Сначала серебро и янтарь, попав внутрь воды, сохраняли свою форму благодаря силе поверхностного натяжения. Казалось, в воду окунули что-то склизкое. Потом цвет начал медленно растворяться, образуя причудливые узоры, но не смешиваясь при этом*². Послышались два восторженных вздоха. Большая цветная капля подлетела к хозяйке и начала растягиваться в ширину и высоту, формируя экран. Взору синеглазого предстал клип «Despacito» с латиноамериканскими танцами в исполнении пуэрториканских певцов*³. Сначала показалось побережье, певец, соблазнительная попка девицы — все это не сильно смутило Леонардо. Он заметил, как Оливия начала двигаться в такт музыке. Сначала это были неловкие движения плеч и рук, потом с нарастанием темпа мелодии добавились бедра и ноги. Девушка осмелела и начала двигаться все более грациозно и раскованно. Черепаха с интересом наблюдал за происходящим, сохраняя невозмутимый вид и отстраненность. Олив закрыла глаза, полностью погружаясь в музыку. Лишь изредка она украдкой подсматривала за реакцией синеглазого. Музыка и танцы освобождали Ливию от тревог, вовлекая в неизвестные миры. По мере нарастания темпа мелодии сама девушка начала двигаться быстрее и прерывистее, полностью отражая страсть музыки и слов. В короткие моменты, будто растягивая миг чувственного накала, Оливия замедляла свои движения, тем самым демонстрируя еще большую силу и могущество женского начала и сексуальности. Она, казалось, начала светиться, высвобождая спрятанную, дикую и необузданную энергию, которая могла снести любые преграды на своем пути. В клипе появилось много танцоров и соблазнительные кадры, но все внимание синеглазого теперь было сосредоточено на Оливии. Бедра танцовщицы непрерывно совершали то восьмерки, то движения вперед-назад, при этом плечи и грудь двигались по другой траектории, руки плавно чертили замысловатые узоры в воздухе. Периодически девушка совершала движения вокруг своей оси, меняя при этом местоположение. Воздух раскалился, и стало тяжело дышать, но останавливаться не хотелось. Возможно, девушкой овладела какая-то сила. Наверно, она придавала сил и изматывала одновременно, держа на пределе все чувства и ощущения. Раскрепощенность и недоступность, плавность и резкость, мягкость и жесткость — все существовало вместе. Сложно было понять, где заканчивается реальный мир и начинается воображаемый. Леонардо не отрываясь смотрел на любимую. Такого буйства энергии и соблазна он не испытывал еще никогда. Ему стоило огромных усилий, чтобы сдерживать себя от каких-либо действий. С одной стороны, парню хотелось прекратить все это безобразие, дабы не мучило и без того воспаленную фантазию, а с другой — такое зрелище невообразимо завораживало, и хотелось смотреть дальше. Оливия незаметно для себя вовлеклась в танец и не заметила, что Леонардо еле-еле держал контроль над своими порывами. Все-таки правы священные писания. Для женщины танец — это идеальное средство для выражения собственного женского начала. Танцы любимой женщины способны свести мужчину с ума, если в них таится самая настоящая чистая концентрированная страсть и невообразимая красота. К счастью, это представление длилось недолго. — Точно нет. Я это танцевать не буду, — категорично отрезал Леонардо, когда все закончилось. — Но почему? — искренне удивилась хитрая девушка. — Смотри! Этот Дэдди Янки вылитый Майки! — показала рукой девушка в сторону экрана, где появился застывший кадр из клипа с изображением обоих певцов. — Майки? — мастер катан приподнял одну бровь, понимая, что что-то тут не так. И оказался прав. — А вот этот Луис Фонси — это вообще пуэрториканская человеческая копия тебя! — Меня? — Сначала мутант икнул от удивления и возмущения. — Прости, что? — округлил глаза собеседник. — Ты смотри! Фигура! Фигура — точно как у тебя, — сверкнула глазами красавица, придав тону еще больше важности. — Конечно, мордашка хуже твоей… — Олив мечтательно закатила глаза. — У меня ощущение, что я нахожусь в магазине, а ты пытаешься впарить мне какую-то фигню по цене двух, — улыбнулся синебанданный, тоже замыслив что-то нехорошее. — Обижаешь. По цене трёх! — засмеялась девушка, не заметив, что что-то пошло не так. — Ты, наверно, издеваешься? — Вовсе нет! — возразила девушка, не прекращая смеяться. — Если мне придется танцевать, как вот он, то тебе придется одеться, как она, — хитро сощурил глаза Леонардо, показывая на другой кадр, ожидая, что девушка отступит. — Мне? Договорились! Только если ты… Это могло быть бесконечным… Леонардо приложил палец к губам девушки, заставляя её умолкнуть. Она поняла намек. Клип был слишком раскрепощенным и не подходил характеру Лео. Но пошутить над ним было весело. Оливия создала другую каплю воды, которая по примеру первой принесла сирень и янтарь, так как этот клип вызывал у девушки чувство восторга и тайны. Это был уже знакомый Леонардо клип Линдси Стирлинг «Арена», где танцоры выполняли сложные танцевальные трюки*⁴. Данное видео нравилось Олив как раз тем, что не было настолько вызывающим, но очень техничным, поэтому подошло бы Лео как нельзя лучше. — Мне нравится. — Только потому что не нравится первый? — решилась уточнить девушка. — Нет. Просто здесь больше нежности и техники. В первом совсем другой посыл. — Действительно. Да, давай остановимся на этом, — в знак согласия девушка кивнула. Партнеры тренировались какое-то время, чтобы их движения были так же точны, как и на водном экране. Ливии бальные танцы не были в новинку. Пока черепахи отсутствовали дома, она смогла просмотреть много видео и изучила их досконально, а кроме этого даже потренировалась вдоволь. Сейчас все приобретенные знания пригодились, потому что пришлось обучать Лео с нуля. У того было прекрасно развитое, гибкое и сильное тело; кроме этого мутант всегда был самым техничным в бою — все это помогло быстро пройти курс простых движений и перейти к акробатическим трюкам. И вскоре пришел момент решающего выступления. Леонардо и Оливия медленно двигались по площадке. Она вложила свою руку в руку партнера. Он плавно и грациозно обхватил талию девушки. Зазвучали ударные, и танцоры пустились в танец, ловко отбивая ритм ногами, плавно и резко двигая руками и всем телом. Грациозность, красота, легкость и чеканность поз Лео и Олив неизбежно произвели бы впечатление на зрителей. Теперь Леонардо смог до конца понять и почувствовать магию танца. Это тот момент, когда душа становится свободной. Контроль спадает, и танцор оказывается способен на невозможные подвиги. Грани материального и духовного мира стираются, и душа партнера становится для тебя такой же открытой книгой, как и собственная. Леонардо красиво и твердо поддерживал Ливию, давая возможность ей взлетать. Его мускулы жгутами напрягались, не давая богине упасть. Незаметно их танец наполнился новыми элементами, которых они даже не изучали. Интуитивно понимая друг друга, парень и девушка совершали сложные трюки, состоявшие даже из элементов боевых приемов. На удивление не было времени. Относительно быстрый ритм уносил танцоров все дальше и дальше в глубины невиданного, позволяя понимать чувства друг друга, о которых они не говорили. Волосы девушки, повинуясь силам физики, взлетали и опадали волнами, когда партнеры двигались, рассекая воздух ловкими движениями. Они будто сами тянулись к лицу и рукам Лео, пытаясь игриво щекотать. Но Олив каждым движением головы, плеча, руки, бедра или ноги показывала свою недоступность. Огрубевшие ладони Леонардо нежно касались лица танцовщицы, когда она прожигала его игривым взглядом. На мгновение между ними пробегала искра. А потом оба оказывались вовлечены в водоворот страсти. Но не первобытной и неконтролируемой, а разумной, красивой и безупречной. Смена ритма порождала все новые эмоции, которые отражались в легких или резких движениях танцоров. В какой-то момент Леонардо наклонился к Оливии, заставляя её прогнуться, и их лица оказались очень близко. Горячее дыхание обжигало шею девушки, заставив ту вздрогнуть. Девушка нежно провела рукой по щеке партнера, заставляя и его испытать такую же дрожь. Вскоре красивая мелодия, сочетавшая в себе игру скрипки, звуки гитары и ударных, подошла к концу. С последними аккордами Леонардо прижал Олив к себе, а когда музыка прекратила играть, пара продолжала стоять. — Должна признать, что ты танцор отличный, — сказала девушка, отстраняясь и тяжело дыша. — Есть что-то такое, что у тебя не получается? — Ходить по магазинам, — пошутил синебанданный, который тоже испытывал недостаток воздуха. — Ха-ха, смешно. Я же серьезно! — Что-нибудь да найдется, если начнем искать. — Знаешь, а мне что-то не хочется… — внезапно сказала девушка и опять прижалась к пластрону синебанданного, продолжая успокаивать взбесившиеся от танца сердце и дыхание. Этот первый танец, момент величайшего единения душ, воспевающих красоту, любовь и гармонию, навсегда стал для обоих очень важным и сокровенным. В нем отразилось все, что в обычных обстоятельствах скрывали влюбленные. Их тревоги и фантазии вышли наружу, обнажая истинную сущность. Сомнений не было, каждый ощутил магию танца в полной мере, но теперь им требовался отдых и возможность переосмыслить случившейся. Отключение произошло плавно и без неприятных ощущений. Черепаха посмотрел вперед задумчивым взглядом и встал с кресла. Он сделал несколько шагов к ступеням и присел там. На лбу между бровей образовалась морщина, придавая образу мастера катан сосредоточенный вид. Оливия успела активировать протокол деактивации капсулы практически сразу после того, как черепахи ушли из лаборатории. Теперь её аватар стоял в тени входа, упершись плечом в стену. «Может, теперь он поймет, что его вины нет…» — подумала девушка. _______________________________________ *¹ - Тангл являет собою соединенные секторы, угол наклона которых равен 90 градусам. Классический вариант представляет собой замкнутую цепь из 18 секторов, которые в сложенном виде образуют четыре полных колечка и ушко. *² - чернильная магия https://www.youtube.com/watch?v=SVTYGIB6ykY *³ - Luis Fonsi — Despacito ft. Daddy Yankee https://www.youtube.com/watch?v=kJQP7kiw5Fk *⁴ - The Arena — Lindsey Stirling https://www.youtube.com/watch?v=4MCjU-Du3eI Вдохновляющей песней отношений между Лео и Олив послужила Doni feat. Сати Казанова — Я украду (https://zf.fm/song/10144941)