Себя кусочками вылавливаю в твоем кофе с молоком

Вы когда-нибудь находили часть себя? Как недостающую запчасть, которая со щелчком становится на место в пазы. И только после это можно рассмотреть цельный объект. И меня так щелкнуло. Вы когда-нибудь находили половину себя в других глазах? Как точно подобранный аккорд, который случайно берешь, засмотревшись в окно. И от этого от музыки кружится голова. Вы когда-нибудь успевали поймать свое отражение и предложить ему выпить кофе? Как найти нужную книжку, в которой точно сказан смысл твоей жизни. И только тогда хочется выпасть из окна. Ты только пойми. Мы разговаривали об искусстве. О прочитанных за ночь. И просмотренных на мобильнике между репетициями на бордюре около гаража. Не о модных фильмах и книгах, а именно о тех, цепляющих за. Внутренности. Ты только пойми. Мы слушали одинаковую музыку. До последней ноты. До одних и те же ремиксов. Не чартовые альбомы и эмтивишные ролики, а именно те, которые хирургически вырезают сердце. И препарируют. Ты только пойми. Мы читали друг друга. Как блоги в Интернете. До последнего мата. Не те, что про "выпить" или "устал". А именно те, которые выжигали крохи сна. И гнали ловить себя в автострадах больших городов. Все это пропадает. Потому что люди меняются. Уезжают в другие города. Читают другие книги и слушают другую музыку. Все это пропадает. Потому что уже нет элемента присутствия в жизни. Не получается тот ассоциативный ряд, тех цепочек, которые неизбежно приводят к тому самому. Самому. Все это пропадает. Пропадает тишина, потому что успеваешь протянуть единственную леску. Потому что успеваешь поймать на лету атом нужности. Все это растворяется, когда в голову пробивается хрипящей связью: - И для этого ты мне позвонил в три утра в другой штат? Ты идиот, Ури. Пять аккордов молчания. - И да, знаешь, я до сих пор помню сколько ложек сахара нужно тебе в кофе. И что ты любишь молчать по утрам. Спокойной ночи, Ури. И шелестом трубки: - Скучаю. (?)